Глава 2. Вспомнить всё! Но как?

За несколько месяцев до окончания десятого класса Натка осветлила волосы.  Со мной она посоветоваться забыла. Но я, безусловно, не перестала бы её любить, даже если бы она решила вставить в нос гвоздь и сбрить брови.

К счастью, у меня адекватный ребёнок, поэтому Натка всего лишь перекрасила волосы. Надо признать, она превратилась в очаровательную блондинку.

- Не дают покоя лавры Джульетты Иванцовой? – язвительно поинтересовалась я, когда дочь предстала передо мной в новом образе.

Иванцова, Наткина одноклассница, девица исключительных внешних данных -  с льняными волосами до талии и бесконечными ногами -  два года назад получила приглашение от модельного агентства и уехала сначала в Москву, а затем за океан. В восьмом классе Натка сражалась с этой куклой за сердце одного достойного юноши,  Леонида.  Главный приз остался невостребованным, так как обе соперницы самоустранились на финишной прямой:  Натка изменила Леониду с Мишей, Иванцова – с Нью-Йорком.    

Сейчас Иванцовой шестнадцать, как и моей дочери. Мы видим эту диву на страницах глянцевых журналов -  она обнимает гигантские флаконы духов или задумчиво перебирает  пальчиками шевелюру какого-нибудь красавчика в смокинге, или же, закусив губку и придав взгляду отрешённость, тычет в камеру свои ласты в сапогах сорок третьего размера (реклама кожаной обуви знаменитого бренда).

Портрет Иванцовой венчает экспозицию «Наша гордость»  в холле школы. Там, кроме фотографий прославившихся выпускников,  стоят кубки за победу в лыжных и баскетбольных соревнованиях.

Не сомневаюсь, Натка тоже попадёт на этот стенд, когда окончит школу с золотой медалью. Пока Иванцова мечется между Парижем, Миланом и Рио-де-Жанейро и проводит долгие часы за кулисами подиумов, где её штукатурят и причёсывают,  дочь добросовестно учится и коллекционирует грамоты за участие в олимпиадах.  Я ею горжусь, она такая умная. Два года назад у них ввели факультатив по французскому, и – вуаля! – моя бусинка уже быстро тараторит на этом языке.

Более того, Натка заявила, что после одиннадцатого класса хотела бы учиться во Франции.  

- Заметь, в этой стране бесплатное высшее образование,  – сообщила она мне.

- Да ладно, так не бывает. У нас оно официально тоже бесплатное. Однако попробуй-ка поступи на бюджет. Проще поймать акулу сачком для бабочек. Даже ты, супер-отличница, не поступишь.

-  Но во Франции действительно масса бесплатных университетов. И даже иностранцы могут там учиться. Удивительно, правда?

- Удивительно, - согласилась я.

- Можно разослать запросы в разные города – в Лилль, Бордо, Монпелье,  Лион, Страсбург. Я погуглила, там отличные универы. Как ты думаешь, а?

Я пожала плечами:

– Но как же Миша? Его-то ты куда денешь? Сама сбежишь за границу, а его оставишь здесь? О чувствах матери, покидаемой единственной дочерью, я не говорю, это сущая ерунда.  Но вот Миша… Он тебя разве отпустит?

Дочка сразу приуныла. О женихе она как-то не подумала. Что с неё взять, она  же теперь блондинка!

Вопрос о заграничном университете мы пока отложили, но на лето я пообещала отправить Натку на языковые курсы в один из названных городов – вроде как  на разведку.

Дочь выбрала Монпелье – небольшой  городок на средиземноморском побережье, залитый солнцем и наполненный кипучей студенческой энергией,  со средневековыми улочками, монументальными каменными башнями и грандиозным ботаническим садом.

Наметив цель, дочь рьяно занялась организацией поездки. Нашла учебное заведение, прошла тестирование и записалась на курсы. Потом купила  билеты на самолёт и ТЖВ – скоростной поезд, способный преодолеть расстояние от Парижа до Монпелье всего за три часа.  Хотя я предлагала взять напрокат автомобиль и добраться своим ходом, часов за восемь или десять, если уж совсем не спеша. Эти европейские страны – они такие маленькие!

Кроме того, именно дочь разыскала в интернете «Пансион мадам Ларок».  На фотографиях мы увидели двухэтажный таунхаус со стеклянной стеной на первом этаже, двор с пальмой и кустами роз в массивных кадках, огороженный высокой живой изгородью. Мадам Виржини сдавала три комнаты наверху, мы  забронировали две. Мне досталась спальня с фиолетовыми стенами и кремовыми портьерами, дочь выбрала комнату,  декорированную в прованском стиле – светлые занавески в цветочек, белая мебель, букетики лаванды.

- Ну вот, - сказала я, - в Провансе и апартаменты соответствующие.

- Мама, мы едем не в Прованс,  - авторитетно поправила Натка. -  Монпелье – столица провинции Лангедок-Руссильон.

- Обалдеть! Молодец,  отличница, урыла непросвещённую мамочку!  Что, довольна?

***

В воскресенье в четыре утра мы погрузили чемоданы в багажник джипа и помчались в аэропорт. Вещей было много, но почти  все - дочкины. Потому что я собиралась вернуться обратно уже через неделю. С моей работой не так-то просто вырваться на подольше.  Приеду,  удостоверюсь, что Натка хорошо устроилась, город безопасен,  учителя добросовестны,  а мадам Виржини – так же сердечна и заботлива, как мне это показалось во время нашего общения по скайпу. И со спокойной душой вернусь домой – работать в поте лица, заниматься делами моей фирмы под названием «Современные медтехнологии».

В полночь, проведя  семь часов в двух самолётах, три часа в поезде и целое столетие в очередях на паспортный контроль, преодолев в общей сложности семь тысяч километров, мы вывалились из вагона на пустынный перрон в пункте назначения.

Тусклый жёлтый свет освещал обшарпанное здание маленького вокзала,  под ногами валялись окурки и что-то похрустывало, от чёрной ямы с железнодорожным полотном тянуло гарью, тут и там мелькали подозрительные и мрачные фигуры.   

- Ой, - сказала Натка. – Куда это мы приехали?   

Если вспомнить, как выглядит вокзал в нашем городе – современный, огромный,  со стеклянной крышей и вылизанными до блеска перронами, -  то складывалось ощущение, что забрались мы в настоящую дыру.

- На картинках всё выглядело иначе, - расстроенно пробормотала дочь.

Я пересчитала чемоданы.

Натка совсем сникла. Она тщательно готовилась к поездке, собирала информацию, запоминала названия достопримечательностей…  И тут такая встреча!   Неужели всё остальное тоже окажется фикцией? А вдруг  наш пансион – не райский уголок, а клоповник с ржавой сантехникой,  а сама мадам Виржини – злая ведьма, зарабатывающая на доверчивых туристах? А если тут на каждом углу торгуют наркотой?

Куда мы попали?

- Ку-ку, Натали! Ку-ку, Элен! Бонсуар! Бьенвеню! Здрастуйтэ, добро пажалывать!   – раздался радостный голос с другой платформы. Напротив, в сияющем золотым огнём квадрате вокзального окна,  стояла Виржини и махала нам рукой.  Ей хватило пары секунд, чтобы нас очаровать. Закутанная в воздушный палантин, нарядная и элегантная, она словно материализовалась из облака, как сказочная фея. Не прошло и пяти минут, а мы уже ехали по ночному городу на машине Виржини,  и Натка возбуждённо тараторила на французском, отвечая на многочисленные вопросы мадам.

***

Я зря волновалась – сантехника в особняке сверкала, полотенца были белоснежными и пушистыми, как в пятизвёздочном отеле. И заплатили мы за это великолепие в три раза меньше, чем если бы сняли комнату в гостинице. Натка очень гордилась своей финансовой ловкостью – она сэкономила деньги и на авиаперелёте (нашла дешёвый рейс), и на ТЖВ (дождалась какой-то особой акции и купила билеты по бросовой цене), и на проживании. Потом дочурка предъявила мне листочек с бухгалтерскими выкладками и предложила выдать ей сэкономленную сумму.

- С какой стати?

- Но я ведь  сберегла для семьи кучу денег! Дай мне их на карманные расходы.

- Вымогательница! Для блондинки ты чересчур изобретательна и коварна. Проще надо быть. И  беззаботнее.

- Я же фальшивая блондинка.

Так как дочь должна была остаться в Монпелье на целый месяц,  меня устраивало, что она будет жить не в студенческом общежитии или отеле, а под присмотром мадам Виржини. Ей ведь всего шестнадцать лет, она маленькая.

Хотя не знаю, чем они там занимаются с Мишей, пока я с утра до ночи развиваю бизнес. Мише почти двадцать два, это настоящий буйвол, тонна мышц. Он очень полезен в хозяйстве, мы активно используем в быту его созидающую энергию – переставить мебель, донести пакеты с едой. Но возможно, моя дочь уже совсем не такая маленькая, как я думаю…

В Монпелье детёныш загрузил себя не на шутку: по три часа групповых занятий в день и три – индивидуальных. В восемь утра мы завтракали в саду под пальмой,  затем  Натка уезжала в центр  где в средневековом замке располагалась языковая школа.  Дочь перемещалась по городу на трамвае,  а я предпочитала ездить на арендованном синем «ситроене».

Мне потребовалось проявить хирургическую точность, чтобы вписать короткометражный отпуск в мой график. В субботу я отправила восвояси обласканных партнёров из Гуанчжоу, в воскресенье мы с дочкой уже сели в самолёт. Сейчас пятница, и я ещё как будто отдыхаю, хотя ни на минуту не расстаюсь с ноутбуком и телефоном.  На следующий вторник намечена встреча с товарищами из Новосибирска. После долгих, тяжёлых переговоров мы должны подписать миллионный  контракт. Речь идёт о чудодейственном приборе для кардиологических больных, выпускаемом нашей компанией…  Далее. В среду – опять китайцы, из Шанхая, в пятницу – партнёры из Владивостока, в воскресенье ждём делегацию из Минска.

Вот такая напряжённая жизнь! Мне нравится.

А дочь недовольна.

- Мама, ты совсем меня забросила, - часто жалуется она. – Ты меня не слушаешь, я тебе не нужна! Ты занимаешься только бизнесом, фирмой, своими драгоценными «Современными медтехнологиями»!

- Что ты говоришь! Во-первых, ты – самое дорогое, что у меня есть. Во-вторых, моя круглосуточная занятость обеспечивает нам комфортное, порой даже роскошное, существование. В-третьих, а как же Миша? Почему он тебя не развлекает?  Неужели он тебе надоел?

- Вовсе нет! Но он мой парень,  а ты мама. Это разные вещи, правда?

Кто спорит... Да, я могла бы сбавить обороты, меньше работать, чаще бывать дома. Но бизнес засасывает, трудно остановиться, когда поймал удачу за хвост. А я поймала и держу очень крепко.  Хочется прыгнуть выше, дальше.  Ну и деньги, конечно… Отказаться от них? Но как? Это всё равно, как если бы ты привык грести их ковшом экскаватора, а тебе вдруг предложили пластмассовую лопатку для песочницы.

Нет, я не могу остановиться.

Но дочь – моё сокровище, она единственный человек, чьи желания я учитываю. Поэтому неделю отпуска я всё же у себя выцарапала. Разметала во все стороны  дела,  аудиенции, поездки, разрисовала стрелочками семь страниц в ежедневнике, перенеся встречи на другие даты. И до сего момента не уставала радоваться, что так поступила, потому что каникулы удались на славу.

Отдых получился шикарным. Для человека, привыкшего двадцать часов в сутки  жонглировать тремя смартфонами, планшетом и гроссбухом,  возможность  посидеть в шезлонге под пальмой – это настоящая роскошь… Можно  задумчиво рассматривать небо, потягивать из бокала коктейль,  можно гулять по тенистой эспланаде Шарля де Голля,  валяться на пляже, закутавшись в лёгкий плед…

Фантастика!   

Этим я и занималась, пока ребёнок пыхтел на занятиях. Развлечениям я предавалась в компании Кристины. Удивительно, но в городке, где совсем нет русских (это вам не Париж или Ницца, до отказа заполненные нашими соотечественниками), мы в первый же день нос к носу столкнулись с землячкой – она снимала третью комнату в доме Виржини.

Более того, Кристина являлась моей давно забытой однокурсницей. Мы вместе учились в мединституте, но после окончания вуза никогда не встречались. Да, стоило проехать несколько тысяч километров, чтобы на французской окраине встретить давнюю знакомую!