Уэйну Ливингстоуну нравился его кабинет. Светлый, с большими стрельчатыми окнами, выходящими во внутренний двор Академии. Разве что слегка портили вид замершие вдалеке колонны дуэльного круга — его самой главной ошибки за всю историю руководства Академии.
Его позор. Свидетельство того, что Ливингстоуны — почтенные светлые маги, гордость королевства! — никогда не будут столь же сильны, как те, кто создал это место. Те, чьи потомки до сих пор живы и могут повелевать этими древними стенами.
Уэйн не ненавидел их. Ненависть — слишком сильное чувство, зачастую отбивающее всякий разум. Но завидовал, не находя в этом ничего плохого. Завидовать могуществу не зазорно. Немного унизительно, если подумать, но к почтенной сотне лет начинаешь несколько иначе относиться к общепринятым суждениям.
— Тьфу, думаю как придворный служка, — отругал он сам себя и чуть более сердито, чем стоило бы, схватил из вазы конфету в бумажной обертке. Он
— Даниэлла перегнула палку, — наконец выдал он как мог миролюбиво, — но девушке с таким уровнем дара стоит поучиться терпению и скромности. Попытки проклясть однокурсницу…— Вот так вот взять и проклясть? — желчно изумился Блэквуд. — На ровном месте? Судя по тому, что слышал я, та однокурсница в первый же день заработала кличку «долбанутая» и отличилась неуёмным желанием устроить травлю чернокнижнице. Что, кстати, говорит о долбанутости даже вернее, чем фамилия Лайтнинг. Ей вы тоже посоветовали поучиться терпению и скромности?— Ребекка Лайтнинг заслужила выговор… как и магистр Чейз. Мисс Сеймур стоило бы…— …проклясть набитых идиоток, да так, чтоб замолчали навечно. Но обе отделались испугом. Как по мне, мисс Сеймур незаслуженно добра.Уэйн уставился на обозлённого некроманта с невольным любопытством — откуда такое неудержимое желание защищать незнакомую девицу?
На сей раз я проснулась в своей комнате — надо же, какое приятное разнообразие! Порадовалась было, но тут же в недоумении нахмурилась. Потому как у меня на груди что-то лежит. Что-то тёплое и увесистое.Кто-то.С опаской приподняла голову и испуганно вздохнула: «кем-то» оказался котёнок сумеречной пантеры. Должно быть, ощутив, как я трепыхаюсь, котёнок распахнул лиловые глаза, поднялся, потянулся всеми лапками и басовито мяукнул.— Привет, — прошептала я, невольно потянувшись гладить шелковистую шёрстку — тёмную, с насыщенным пурпурным отливом. — А ты откуда взялся такой красивый? Сам пришёл? Вот как-то так кошек и заводят, да?..Котёнок снова мяукнул и принялся лизать мою ладонь шершавым языком, а я рассмеялась. Ну до чего же забавный! Я бы впрямь не отказалась его присвоить, но это, очевидно, чей-то фамильяр. Чей-то… Наверное, того мужчины?Мужчина, что меня спас. Высокий, тёмный, опасный и…
Мы и пошли. Запоздало я обратила внимание, что Шеан куда-то пропал, и меня это немного расстроило — я уже успела привыкнуть к очаровательной пантере и даже обиделась, что такой чудесный фамильяр принадлежит кому-то еще. Ладно, надеюсь, мой будет ничуть не хуже — я бы хотела себе котика, или щенка, или хотя бы лисичку…За мечтами о будущем фамильяре я даже не успела заметить, как мы вернулись в гостиную. В которой, кстати, непривычно шумно и тесно — похоже, сюда набился весь факультет. Почти следом за нами явился архимагистр Ливингстоун, а вместе с ним — мужчина, который… который…Ну да. Высокий, тёмный и опасный. И на Тая так похож, что даже жутко. Тот же рост и стать, то же бледное красивое лицо. Пронзительный взгляд бездонных чёрных глаз — и тот один в один. Только волосы другие, чёрные настолько, что отдают в синеву.Рэйнхарт Блэквуд.Я помню его.Его появление там, в башне, его магию, ломающую
— Где мы? — спросила я, с удивлением осмотрев пыльные шторы на окнах, беспорядочно сложенную мебель и даже притулившуюся в уголке метлу.— Понятия не имею, — отозвался Блэквуд. — Архимагистр Ливингстоун уже наверняка знает, что я закончил свою речь, так что у нас очень мало времени. Для начала, — он потянулся к своему поясу, отстегнул от него ножны и вручил их мне, — кажется, это ваше.Я взяла ножны, машинально проверила, как в них ходит нож. Сумеречная сталь, рукоять из рога василиска — дорогой презент от любимого брата, который хотел меня защитить, даже не будучи рядом.— Благодарю, лорд Блэквуд, — растянула губы в вежливой улыбке, хотя горе и предчувствие потери осели внутри грудой тяжёлых камней. — Это подарок моего брата Карлоса. Самый важный и, вероятно, самый последний… Но, полагаю, мы здесь не ради этого?— Держите при себе — он сослужил вам хорошую службу. Вполне
Я стояла и не знала, что сказать. Больше всего хотелось броситься ему на шею и зарыдать, уткнувшись в широкое плечо. Но страх быть отвергнутой оказался сильнее глупого детского порыва. Посему я вежливо поклонилась.— Доброе утро.— Прекрасное утро, моя дорогая леди Лисандра, — радушно ответствовал архимагистр, поднявшись с кресла. Отец остался сидеть, старательно глядя себе под ноги. — Иначе и быть не может, коль скоро ваша красота озаряет мою скромную обитель! Благодарю, лорд Блэквуд, вы можете…— Не могу и не собираюсь, — отчеканил Блэквуд. Его бархатный баритон вновь зазвучал острее сумеречной стали. — Мне тоже охота такую красоту лицезреть, знаете ли.— Что он здесь делает? — зло поинтересовался отец, в упор уставившись на Ливингстоуна. — Этой ядовитой твари не место рядом с… юной девушкой, кем бы она ни была.Кем бы она ни была… Каждое слово хлестало больно-пребол
Ни в какую комнату мы не пошли — стоило только выйти в коридор, как Блэквуд вдруг притянул меня к себе, обнял одной рукой. Я успела заметить мелькнувший в его пальцах тёмный камень на цепочке, а в следующий миг меня утянуло в вихрь телепорта. Невольно вспомнилось, как в прошлый раз меня таким способом перемещал Мэддокс…— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Блэквуд, отстранившись от меня.Я огляделась — мы и впрямь оказались в комнате. Не в моей, конечно — в моей бы в жизни не поместились сразу и диван, и пара кресел, и журнальный стол, и притулившийся в углу у окна стол-бюро. Здесь темно и как-то… пусто. Только стоящий возле двери саквояж и графин с парой стаканов выдавали, что это место кому-то принадлежит.— Ещё не успел обжиться, — в ответ на мой взгляд пояснил Блэквуд. — Хотите воды?— Скорее уж вина, — попыталась улыбнуться я. Вышло, видимо, совсем жалко: Блэквуд остался
Скандал вышел грандиозным — шутка ли, тёмного ребёнка выдать за дитя Сеймуров. Позор вероломной леди, опростоволосившемуся лорду, не заметившему обмана, его детям и вообще всему роду…Наверное, примерно такие слухи и бродили по королевству, да и по светлой части Академии. Мне до них не было особого дела. Меньше знаешь — крепче спишь, ну и всё такое. А крепкий сон в моём случае — насущная необходимость.Дар приходил трудно. Я спала на ходу, избегала людных мест и едва сдерживалась, чтобы не вспылить, не нагрубить, не проклясть кого-нибудь… Спасибо Мире, которая неизменно вовремя оказывалась рядом и вправляла мне мозги своей магией. И Лэндону, который без всякой магии уболтает кого угодно.Крыша, правда, всё равно ехала. Порой мне казалось, что стены движутся, стекла дребезжат, а горгульи, химеры и прочие каменные страхолюдины вообще чуть ли не подмигивают. Жуть как она есть.На третью неделю моего пребывания в академии я нак
По ходу объяснений к нам подтянулись Мира, Стеф и ещё несколько девчонок с нашего курса — новая забава пришлась им по вкусу. И мы вполне себе весело проводили время, швыряя всё подряд и беззаботно болтая, но поди ж ты — светлым непременно надо было всё испортить.Ну как «светлым». Долбанутая Бекки со своей свитой снова пришла меня домогаться. Может, и вправду влюбилась? Тьфу ты, лучше о таком даже в шутку не думать. Приснится ж ещё!— Что я вижу, Лили? — протянула она этим своим елейным тоном, от которого аж зубы сводит. — Гляжу, ты у нас просто кладезь талантов. Постельных тоже, да? А так старательно корчила из себя милую скромницу! Но теперь-то все знают, что ты за… существо.Существо? И это всё, на что она способна? Я лишь смерила её нарочито скучающим взглядом, после чего коротко бросила:— Уйди. Мешаешь.Помогло? Да если бы — похоже, моё равнодушие её только сильнее взбесило. Бекки в
Судя по всему, Блэк-холл понравился Лили. По крайней мере, я надеялся на это, пока вёл её по длинным коридорам, давно уже опустевшим, лишённым картин и прочего богатого убранства.Разумеется, Старфолл понравился бы ей куда больше, в этом я уверен. Однако же нет никаких сомнений — едва она окажется там, вряд ли ей захочется вернуться. А я отпускать её в то соколиное гнездо на краю королевства знатно опасаюсь. Нет, не потому, что боюсь за безопасность Лили — не с Ленорой и не в Старфолле, осаждать который не решился даже окончательно свихнувшийся Бенедикт. Просто опасаюсь, что её эксцентричная бабушка знатно промоет ей мозги и ни за что не позволит вернуться. А мне бы этого ой как не хотелось — в конце концов, ремонт я уже затеял, и хоть пока и сплю среди опилок, потому что собственную комнату отдал Лили, но к Середине Зимы все точно будет готово…Так, соберись, Рэй. Ты обещал не давить, и ты не будешь этого делать. Ей всего лишь двадцать л
Вихрь телепорта вынес её прямиком к воротам Академии. Дурное правило, с которым она боролась вот уже который год, потихоньку наседая на совет попечителей. Благо у Найтстаров в должниках испокон веков ходило достаточно народу. Среди светлых в том числе — темные-то в их глазах, может, и погань, однако погань богатая и родовитая. Хочешь не хочешь, а споешься и раскланяешься лишний раз, чтобы не покупать втридорога камни из Сумеречных шахт да артефакты из кузниц Найтстаров. Дражайшие компаньоны, как называла их Ленора, её визитам, разумеется, рады не были, но несколько раз созывали совет вне очереди и пытались вразумить Ливингстоуна. Тот ныл и плакал себе в бороду, но телепортационный щит снимать отказывался. Мол, так будет лучше для безопасности.Ну да, отличная безопасность, когда тяжелая артиллерия вроде Блэквуда, Леноры или условного Сангстера не может сходу попасть внутрь, а вынуждена торчать перед хлипкими воротцами.— Не Академия, а цирк, — заключи
Старфолл — воистину неприступная крепость. Не такая, как у гадюк Блэквудов, а по-настоящему. Блэк-холл, конечно, можно осаждать до бесконечности, а потом, все же проломив многовековые стены, никого там не найти, потому что ушлые хозяева уж несколько месяцев как свалили из своего гнезда в Чащу, а незваных гостей кормили иллюзиями. До Старфолла же попросту никому не суждено дойти. Не зря это место строили Найтстары — кровь фейри, истинные некроманты, у которых мозгов явно побольше, чем у всяких болотных сидельцев. Строили основательно, на века, с умом — в неприступной расселине, всего с одной ведущей в замок тропой, удерживать которую можно хоть в одиночку. Сам же замок — высоко на скале, откуда уже полетало порядком недоброжелателей, которых гостеприимные и вежливые, в отличие от некоторых, Найтстары всё же пускали в свой дом.Что, впрочем, не мешало некоторым гостям являться безо всякого приглашения.Чужие каблуки застучали по каменн
Тряхнув волосами, решительно толкнула тяжёлую дубовую дверь — без всякой резьбы, не то что в Сеймур-холле или даже в Академии…… да так и обмерла, вдруг осознав, что нахожусь я вовсе не в загородном доме, а в самой настоящей крепости, ничуть не хуже тех, о которых я читала в исторических хрониках. Вокруг нет ни изящных колонн, ни резьбы по окнам, ни гобеленов. Царица, здесь даже нет бархатных портьер, которые бы красиво обрамляли небольшие, точно бойницы, окна.Только камень, дуб, широкий коридор — без доспехов в качестве устрашающих декораций и даже без чьих-нибудь голов, развешанных по стенам. Не дом, но неприступная крепость, на осаду которой может уйти целая вечность. Это я поняла, едва глянув в окно — вдалеке простиралась бескрайняя Чаща. А прямо внизу — сверкающая в лучах рассветного солнца гладь озера, что окружало замок, по-видимому, стоящий на скалистом островке.Осадные щиты, едва заметно мерцающие в воздухе, я тож
Признаться честно, мне начинают надоедать все эти пробуждения в незнакомых местах… Я по-прежнему не люблю сюрпризы. А именно таковым для меня и стало нахождение в чьей-то спальне. Почему? Ну, очевидно, потому что один негодяй (бессовестно очаровательный негодяй, но тем не менее!) банально усыпил меня перед тем, как перенести… ну да, в Блэк-холл.Но, возможно, оно и к лучшему. Не хотелось бы знакомиться с вероятной будущей роднёй в настолько неподобающем виде. Растрёпанной, изрядно помятой и, ко всему прочему, одетой в ужасную больничную рубашку. В том, что быть мне их родней, я почти не сомневалась: Рэйнхарт Блэквуд — человек на редкость настойчивый, упорный, а о том, что тёмные зачастую однолюбы, разве что в учебниках ещё не написали.Странно это, конечно — считать, что Рэй может быть в меня влюблён, после тех нескольких недель знакомства. Однако сомнений у меня отчего-то не было, и это невероятно грело душу. Его взгляды, его забота, его прик
Лисандра мирно спала, устроив Шеана на своей груди, точно плюшевую игрушку, и придерживая его обеими руками. Серебристые волосы рассыпались по подушке, а нежное девичье лицо выглядело до ужаса милым. Наверное, куда лучше смотрелась бы она на простынях из тёмного шелка, или хотя бы в освещении поинтимнее. Но даже так она красива настолько, что впору задержать дыхание, чтобы не разбудить ненароком, и любоваться долгими часами.И очень хорошо, что ни Кейт, ни Тони не пошли за мной — они бы разрушили всю магию, которую я почувствовал сейчас. Не ту, что про заклинания, зелья и прочую науку. Другую, у которой куда как более личное назначение.Присев на краешек кровати, протянул руку, чтобы заправить за ухо прядь серебристых волос. Кончиками пальцев погладил чуть прохладную щеку, на которой всё ещё виднеются следы синяков. Нахмурился, стиснул зубы едва не до скрежета.Ты пришёл убивать, Блэквуд, так отчего ублюдки ещё живы? Они посмели тронуть твою женщину и долж
На дверь полетела моя заглушка, а следом, судя по короткому синему отблеску, — гилбертовская.— Чудненько. Теперь можно и поговорить. Начнём с мисс Эбби. — Она, поймав мой взгляд, серьёзно кивнула. — То, что вы озвучили относительно… повреждений мисс Найтстар, вы можете подтвердить документально?— Разумеется, лорд Блэквуд. Предварительные заключения уже готовы. Сделать вам копию?— Будьте так любезны. Леди Кейт, как у вас обстоят дела с занятостью на следующей неделе?— Для вас, лорд Блэквуд, я абсолютно свободна, — холодно сообщила она, бросив едкий взгляд в сторону замершей Чейз. И деловито поинтересовалась: — Желаете устроить допрос факультету чародеев?— Ну почему же только чародеев? — отмахнулся я небрежно. — Не знаю, как тут обстоят дела у остальных, но я всегда выступал за равенство факультетов и их студентов. А не за поощрение редкостного мудачизма у чародеев и
— Что случилось? — поднявшись с кресла, спросил я.— Рэй, ты только… — начал было Руфус, видимо, как самый спокойный член внезапной делегации. Но передумал. — А впрочем, нет, я лучше помогу.— С чем это?— Разнести грёбаную Академию по камешку, вот с чем!— И я должен сделать это, потому что?...— Потому что наши сыновья не добили светлых поганцев, — буркнул Фарли, чуть не до хруста стиснув пудовые кулаки. Да что там за хрень в той записочке?.. — Хотя один труп уже имеется.Я, признаться, даже не поверил услышанному. Какой, в Пекло, труп? И, тяжко вздохнув, требовательно протянул руку.— Просто дайте уже мне прочесть…— Не советую, — тихо и зло произнесла Лианна. — Уж если я, прочитав эту дрянь, захотела пойти и убить пару-тройку чародеев…Меня даже обеспокоил её вид — в пурпурных глазах полыхает недобрый
Первое, что я сделал, едва войдя в гостиную, это рухнул в кресло. Хотя нет, первым делом я спихнул Руфуса и Гидеона на Лианну, чтобы подлатала остолопов. А потом рухнул, да. И брошенный Фионой шмат мороженного в камень мяса приложил к морде, чтобы распухала медленнее. Лечебных зелий-то в доме, как выяснилось, кот наплакал.— Знатно вас, обалдуев, потрепало, — хмыкнул дражайший батюшка, разумеется, не возжелавший оставить нас без своих ценных комментариев. — Вот так и знал. Только помереть решишь, даже костюмчик к похоронам подберёшь и позу натренируешь, как наследничек что-нибудь да выкинет. Сгинут, сгинут Блэквуды, с такими-то детишками!— Три мантикоры, — бросил я недовольно.Нет, папенька прав — обалдуи и есть. Сангстера чуть не сожрали; я, лорд-гадюка, чтоб меня, едва не стал одноглазым милашкой, а Руфус, троллье семя… А, нет, с Руфусом как раз всё хорошо. Подумаешь, трёхсотлетний дуб чуть башкой не проломил! То про