Солнышко золотило жухлую траву, солнечные зайчики наперегонки скакали по блестящим камням надгробий. Я шла и, размахивая руками, беспечно улыбалась: днём на кладбище ни капельки не страшно! Особенно, если учесть, что некромаг позорно сбежал при виде инститора. Улыбка стала ещё шире: а как отчаянно дрался Генрих! Как сверкал его меч… при воспоминании о синем пламени, я невольно скривилась. Всё же это было очень опасно. Вот бы запретить использование магического огня… Я позволила себе помечтать о том, как великая даймония покорит Крамор и отменит сожжение ведьм! Но сейчас мне нужно спасти шесть девочек, чтобы они, едва вырвавшись из когтей некромага, не попали в лапы инститоров.
Сухая трава шуршала под ногами, ветерок доносил запах дыма и цветов, и я постаралась сдерживать дыхание, беспокоясь, что это аромат «Последнего вздоха». Впрочем, кого мне тут бояться? Некромаг не посмеет вернуться в Тремдиш, пока инститор здесь. Да и потом не заявится: Генрих о
По дороге в Тремдиш Генрих не проронил ни слова. Шагая рядом, я то и дело посматривала на его угрюмый профиль. Солнце пекло нещадно, по спине текли капли пота, я невольно ёжилась и слегка посмеивалась от нестерпимой щекотки. Весть о возможной смерти сначала испугала, но потом стало всё равно, словно перед неизбежностью. Страх исчез, голова закружилась от лёгкой эйфории. Может, это очередные признаки отравления? Ну и пусть!Покосилась на мрачного инститора: он до сих пор нервно сжимал меч так, что побелели костяшки пальцев. Улыбнулась, легонько дотронулась до влажного плеча Генриха и провела пальчиком по гладкой коже, под которой бугрились напряжённые мускулы. Инститор вздрогнул и бросил на меня короткий взгляд.– Ты не умрёшь, – выдохнул он и добавил с нажимом: – Я не допущу.– Конечно, – кивнула я и хитро добавила: – Ведьма должна слушаться Комитета и действовать по лицензии… А лицензию на смерть мне ещё не выдавали!
Данья, прислонившись к стене, величественно восседала на кровати. Ноги её были прикрыты одеялом, пальцы рук сжимали чашку, над которой струилось облачко пара. Щёки порозовели, дыхание стало ровным, – казалось, ведьма совершенно выздоровела. Она терпеливо выслушала наши с Генрихом приключения.– Вы захватили с собой этот яд? – весело спросила она, и мы с Генрихом переглянулись.– Дрить твою за ногу, – прошипела я. – Даже мысли не возникло! Что теперь делать? Возвращаться на кладбище?– Нет, – сухо ответил Генрих. Он посмотрел на ведьму сверху вниз и высокомерно произнёс: – Я не встречал ни в одной книге, чтобы для изготовления противоядия требовался яд.– Правда? – Данья с вызовом посмотрела на инститора и язвительно спросила: – А как тогда я узнаю, от какого яда нужно противоядие? Универсального средства не существует!Генрих скрестил руки на груди, и взгляд, которым он буравил
Я благодарно улыбнулась подруге, которая решила отвлечь меня от грустных мыслей, а Забава продолжала:– Кора у него гладенькая, словно шёлковая, сидеть на ней – одно удовольствие! – Я невольно рассмеялась, а русалка мелко-мелко закивала: – Точно! Не веришь, сама попробуй! На попе ни единого синяка! Не то, что в нашем парке… Вот сижу я, на луну любуюсь: ветерок обдувает, листья мягко шуршат, ночка замечательная! Жаль только, что никого вокруг, – Данья говорила, что в Тремдише рано спать ложатся... Глупость какая, да? Опускаю взгляд, а за забором стоит парень и, не отрываясь, смотрит на меня.Она мечтательно улыбнулась, а я нахмурилась:– Жора, что ли? Нежить, которая утащила тебя…– Нет, – Забава покачала головой. – Я не очень его разглядела, но он был в длинном плаще и с повязкой на лице. Невысокий, стройный, глаза яркие…– Синие?! – с ужасом воскликнула я, но За
Я сидела и смотрела на ряд тёмных фигур в плащах: гости сидели прямо на полу, их капюшоны полностью скрывали лица. Забава у порога пыталась привести в чувство повариху, которая лежала рядом с пустой кастрюлей в луже какого-то варева.– А я говорила, – проворчала Забава, оставив несчастную в покое, – не надо было открывать! У тебя совершенно нет чувства самосохранения! Вот что теперь делать… с этими?Я снова обвела растерянным взглядом ровный ряд «невест», которые нанесли нам неожиданный визит, и только вздохнула:– Понятия не имею! Если бы они хоть что-то сказали…– По мне так пусть лучше молчат, – содрогнулась русалка, и, не думая приближаться, добавила: – И вообще, главное – они не нападают. Уже хорошо!– Хорошо, – пригорюнилась я. – Только всё равно непонятно…Раздался стон, и женщина на полу зашевелилась, Забава присела рядом:&ndash
Улица, на которой расположен дом Даньи, была совершенно пустынной, словно сейчас глубокая ночь. Даже ветер, казалось, боялся шевелить листья гладкоствольного дерева, которое так понравилось Забаве. Проскочив мимо открытых ворот, я метнулась прямиком к входной двери и, распахнув её, быстро осмотрела пустынную комнату. Обернулась и крикнула:– Где же он?Данья не ответила: ведьма торопливо тянула на себя второю створку ворот, и когда раздался лязг железа, поспешно повесила большой амбарный замок. «Невесты», словно неприкаянные, топтались вокруг дерева. Данья, откинув с лица мокрые от пота рыжие волосы, посмотрела на меня, и насмешка, таившаяся в её зелёных глазах, мне совсем не понравилась.– Он под деревом, – заявила Данья, и в голосе ведьмы я не уловила и тени того беспокойства, которое она изо всех сил демонстрировала в гостинице.Тут я услышала звук упавшей капли, и живот скрутило от дурного предчувствия. Медлен
Тут раздался третий крик, и я вновь бросилась останавливать зверуна, но теперь натянулся подол футболки. Со всей силы ударила в то место, где на ткани образовались странные сборки. С ужасом осознав, что в том месте, где ничего не было, кулак на что-то наткнулся, отшатнулась и, запнувшись за корень, упала, больно ударившись локтем. Не медля, отползла к стайке напуганных до смерти ведьм: в этот момент я ничем от них не отличалась. Когда Данья замахнулась в четвёртый раз, задрожала от ужаса и случайно оперлась ладонью на одну из жертв, – девушка застонала, а я встрепенулась: так она жива! Быстро подползла к другой и похлопала по щекам: веки ведьмы задрожали. Они не погибли! Но что это за голубоватое свечение? От догадки по спине прокатилась волна холода: это же сила ведьмы! Зверун превращает нас, одну за другой, в обычных людей… И в этот момент страх растаял без следа, я медленно поднялась на ноги и крикнула:– Идиотка! – Посмотрев на зверуна, тихо добав
Направился к дереву, а я, заметив яркий фингал под правым глазом некромага, перевела взгляд на кровоподтёк на скуле инститора и приподняла брови:– А что с вашими лицами?Генрих мрачно ухмыльнулся и, прижав меня к себе, проговорил:– Так… Мужской разговор. Ты как? Голова кружится? Слабость чувствуешь?– Есть немного, – кивнула я. – Только не знаю, от яда ли… или от потери силы даймонии. – Я подняла лицо и, всматриваясь в изумрудные глаза Генриха, сурово спросила: – Как ты мог послать моего брата на смерть? Почему это Лежка должен был потерять пару литров крови ради моего спасения?Генрих подозрительно быстро отвёл взгляд и, делая вид, что заинтересован происходящим у дерева, крикнул:– Не трогай меч, иначе синий огонь сожжёт и Данью, и тебя. Зверун нужен живым, помнишь?– А я не нужен? – хмыкнул Севир и холодно добавил: – Делать мне нечего, как железо инст
Мы повернулись к Аноли, которая поддерживала покачивающегося Лежика. Инкуб что-то шептал на ухо хранительнице, и она задумчиво кивала в ответ.– Багира убила зверуна, – наконец произнесла Аноли. – И только после этого покинула пост. Зверун принял вид собаки.– Данья всегда принимала образ кошки, – ровно прокомментировал Севир. – Возможно, в Тремдише был ещё один зверун… Если вы говорите, что Данью призвал волколак, значит мой призыв не подействовал на неё. Но, возможно, на него откликнулся другой зверь.Я прижала ладони ко рту, словно воочию наблюдая кровавую сцену в гостинице, когда на нашем пороге обнаружила останки мелкой шавки хозяйки. То короткое воспоминание собаки, которое изъяла перед её смертью… Теперь стали понятны чувства животного: этот зверун отчаянно защищал меня по приказу Севира! Два охранника подрались между собой и открыли путь реальному врагу! Руки задрожали: я совершенно запуталась, решая, кто
Я открыла глаза и, щурясь от утреннего солнышка, с удовольствием потянулась, перевернулась и, улыбаясь, посмотрела на умиротворённое лицо Генриха. Глаза мужа закрыты, щека, на которой он лежит, смешно сплющилась, рот приоткрыт. Такой милый! Спит, как младенец… Большой такой, мускулистый и татуированный младенец!Прикоснулась к геометрической татуировке на его шее и, проведя пальчиком по рисунку, прошептала:– Доброе утро.Генрих что-то проворчал и, не открывая глаз, протянул руки. Сграбастав меня в объятия, перевернулся, прижимая к кровати, осыпал моё лицо лёгкими поцелуями, ища губы и, добравшись, страстно приник ртом. Я обвила мужа руками и ногами, жадно поддаваясь настойчивой ласке. Растворяясь в сладострастном тумане, стонала, выгибаясь навстречу ритмичным движениям Генриха, впивалась пальцами в его напряжённые руки, царапала спину. Низкий стон мужа возбуждал ещё сильнее, и я, не в силах более сдерживаться, обхватила голову Генриха и, прижав к г
Я с ноги распахнула дверь и крикнула:– Драконище недобитый! Выходи на честный бой!Из кухни выглянула удивлённая Аноли: цветастый фартук на её округлившемся пузике никак не вязался с окровавленным мечом в руке.– Мара? Ты что орёшь?– Блин, – огорчилась я, разглядывая меч в руке хранительницы, – похоже, я опоздала! Ты теперь вдова?– Сама ты вдова! – обиделась Аноли и исчезла на кухне.Я пожала плечами и прошла в гостиную. Дом Аноли, когда в него заехал весь Лежкин гарем, полностью преобразился: быстрый ремонт добавил интерьеру ярких красок, но дети, не удовольствовавшись этим, активно разрисовывали стены всё новыми каракулями. Хранительница, как ни странно, никому не позволяла ликвидировать последствия детской фантазии, утверждая, что дом никогда ещё не был более живым.Конечно, по сравнению с домом почившего Севира, который мы временно превратили в Новый Крамор, он действительно был веселее
– И вот, когда я уже думал, что страж перегрызёт мне глотку, как появляется Генрих. Чтобы отвлечь зверя от моей шеи, бросает свой телефон… Уверяю, своим метким броском он выбил волку глаз! Тот с воем и визгом удрал, а наш славный инститор рубил корни ожившим дубам так, что щепки летели…– Олдрик, – недовольно пробурчал Генрих, – если ты немедленно не прекратишь это, я откажусь возвращаться на пост Главы…– Генрих! – подскочил хранитель, и его алые одежды взметнулись, словно паруса. – Как ты можешь? В то время, когда Крамор лежит в руинах, надежда только на нескольких выживших инститоров!Инститор отмахнулся и вновь повернулся ко мне, на губах его заиграла нежная улыбка:– Мара, он тебя ещё не утомил?Я попыталась приподняться, но лишь скорчилась от боли в обожжённых руках и со вздохом опустилась на подушки.– Пусть говорит, – прохрипела я, и Генрих тут же потяну
Севир задумчиво смотрел на бледную Аноли, а я бросала быстрые взгляды то на руки, то на некромага. Сумею ли подобраться достаточно близко, чтобы выхватить кинжал? Смогу ли проткнуть им мага? Удержит ли это его?Основание моих ладоней потеряло полупрозрачность, и я смогла немного приподнять кисти, наблюдая, как кожа, словно приклеенная, слегка натягивается. Испытав ноющую боль, вновь прижала запястья к прохладному стеклу и вздохнула. Некромаг сильнее меня и явно искуснее во владении кинжалом. Энтузиазм растаял, и мной снова овладела тоскливая безнадёжность. Как же противно ощущать себя слабой!Больше всего раздражало то, что я обездвижена, и не могу даже попытаться что-то исправить… Хотя, если верить словам Генриха, мои попытки помочь лишь мешали и усугубляли ситуацию. Может, как раз потому, что я сначала делала, а потом думала… если не отключалась от последствий сделанного.Вот и сейчас: не будь я прилеплена к проклятому зеркалу, попыталась бы прир
Я смотрела на Севира во все глаза, понимая, что сейчас, словно привязанный кролик, жду в ловушке тигра... волколака, с которым решил поиграть заскучавший некромаг. Так вот зачем это зеркало! Но что же за магия держит мои наполненные силой семи ведьм руки, и почему раньше я спокойно прикасалась к отражающему стеклу?Пока я судорожно размышляла, как же освободиться, чтобы попытаться сбежать и предупредить Генриха, некромаг, приняв моё молчание по-своему, привалился плечом к тяжёлому зеркалу, которое, похоже, не свалить и Жоре, и проговорил:– Не понимаю, что Вукула нашёл в тебе, Мара. Столько приложено усилий, чтобы вернуть ведьму, которая бросила его! Похоже на одержимость… или месть. Второе мне кажется более вероятным, поскольку он пытался надавить на ту же точку у меня, ошибочно полагая, что она не менее болезненна, чем у него.– Ты ошибаешься, – прохрипела я: во рту резко пересохло, сердце заколотилось так, что отдавало шумом в ушах. В
Он остановился у огромного каменного гроба, который занимал большую часть подвального помещения, и я послушно опустила глаза. Аноли, окружённая яркими жёлтыми цветами, лежала в белом свадебном платье. Смертельную бледность кожи хранительницы оттеняли иссиня-чёрные волосы, в руках, сложенных на груди, тоже красовались жуткие кладбищенские цветы, и их пьянящий аромат уже окутывал меня удушающим облаком. Я невольно отшатнулась и, закрывая нос, поспешно прижала руки к лицу. Севир кивнул:– Познакомься с моей женщиной!Я непонимающе посмотрела на некромага, и тут сердце ёкнуло, а руки безвольно упали вдоль тела.– В смысле? – ахнула я. – Это что – восьмая невеста?– С чего ты взяла? – искренне удивился Севир.Пожала плечами:– Да потому что нет никакой «истинной любви»! Есть лишь красивые слова. Женщина, которую некромаг подвергает ритуалу, становится очередным артефактом. Только в отлич
Я недоверчиво посмотрела на дверь: неужели, так смешно промахнулась и действительно врезалась в косяк? А казалось, что бегу за инститором…– Горе моё, – проворчал Генрих и, подхватив меня за талию, повёл к выходу: – Почему с тобой всегда одни проблемы?Молча пожала плечами, размышляя, как же так случилось, как уперлась во что-то. Генрих продолжал тянуть меня вперёд, но я не могла и с места сдвинуться, но ощущаемой преграды при этом не видела. Перевела взгляд на инститора, который спокойно сквозь эту невидимую стену мог проходить.– Мара, не упрямься, – нетерпеливо проговорил Генрих. – Надо спешить, Олдрик наверняка уже у дубов…– Генрих, – растерянно прошептала я, не зная, что и думать. – Я не могу…– Сильно ударилась? – озабоченно уточнил Генрих. – Совсем не можешь идти?Он вздохнул и, подхватив меня на руки, попытался выйти из дома, но вынести меня
Я с усилием подтянула отвисшую челюсть. Не отрывая восхищённого взгляда от трёхэтажного особняка из чёрного камня, тихо присвистнула и протянула:– Это и есть «дом» некромага? Больше похоже на замок…– Не свисти, – оборвал меня инститор.– Денег не будет? – хмыкнула я.– Возможности их потратить, – буркнул Генрих и наградил меня своим коронным тяжёлым взглядом: – Вспомни, как некромаг оживил Багиру… Или хочешь познакомиться с мёртвой живностью мага?По спине пробежался холодок: Генрих, возможно, прав. Даже если Севир предпочитает жить на кладбище, он не бросит свой дом на произвол судьбы… и воров. Наверняка, здесь есть какие-то охранные мерзости… Или просто мерзости для охраны. Надо быть осторожнее. Я, беспокойно оглядываясь, шагнула к охотнику и легонько уцепилась за край его безрукавки. Генрих в ожидании хранителя перебирал пальцами по рукояти меча. Не отрывая
Генрих ударил по тормозам, и машина резко остановилась у большого красивого дома. Я, зная, как водит инститор, заранее вцепилась в поручни, поэтому избежала очередной шишки на лбу, а вот Забава покачнулась и ударилась лицом о сидение. Прижимая ладонь к окровавленному носу, русалка пробубнила нечто нелицеприятное, но инститор и не посмотрел в её сторону, он выскочил из автомобиля и бегом бросился к Олдрику, который только что распахнул перед Генрихом ворота.Я повернулась к русалке и сочувственно тронула её плечо:– Ты как?– Вроде не сломан, – прогнусавила она.Я выудила из сумки салфетки и предложила подруге.– Значит, ночное представление не отменяется, – ехидно прокомментировала я, – и твои заскучавшие поклонники будут довольны!Воспоминание о предстоящем развлечении мгновенно улучшило настроение Забавы, она было заулыбалась, но потом снова нахмурилась:– Как ты думаешь, до вечера Аноли най