Глава 13

Я ковыряюсь ложкой в тарелке с кашей, которую сварила мама, и грустно перебираю вчерашний день, словно перекладываю события с полочки на полочку, сортируя их и пытаясь досконально в них разобраться, отставив в сторону эмоции и чувства.

Да, конечно, чисто теоретически я предполагала, что все так и случится, но вчера у меня еще была надежда… А сегодня… Я мотаю головой, словно этим могу разогнать жалящие мысли, но ничего не меняется – горькие слова Глеба не отпускают меня, а то, что из всех моих слов признания он вынес только то, что я его обманывала, вообще убивает.

– Маша! – голос мамы звучит обеспокоенно. – Ты не заболела? Почему не ешь?

– Нет аппетита, – выдавливаю из себя я и отодвигаю тарелку.

– Что ты решила?! Ты поедешь с Сашей в Санкт-Петербург?

В голове выстреливает воспоминание о Саше, и в груди болезненно щемит. Я тоже вчера из всех слов его признания не услышала ничего, кроме своего эгоизма. Было странно получить от него признание в любви. С ним безоговорочно мне было хорошо, спокойно, но он всегда для меня был только другом. Как я раньше не замечала, что он испытывает ко мне что-то большее?!

– Не поеду, – наконец отвечаю я и встаю. Разговаривать сейчас мне ни с кем не хочется, но маму не остановить.

– Ты говорила об этом Саше?

– Да.

– И как он пережил это?!

Я поднимаю на нее глаза.

– А как он должен пережить?

– Ну, все знают, как он к тебе относится!

Я вскидываю брови.

– Как?!

Мама смотрит на меня и улыбается.

– Маша, он от тебя без ума.

– Правда?!

– Не говори, что ты этого на знаешь!

Я неуверенно пожимаю плечами. Неужели очевидное было очевидно всем, кроме того, кому действительно необходимо было знать это?!

Мои мысли нарушает звонок в дверь, но я не двигаюсь, пока не слышу голос мамы:

– Иди открой. Это все равно к тебе.

На автопилоте иду в коридор. Поворачиваю ключ, открываю дверь и замираю, встретив глаза Саши. Как теперь вести себя с ним?! Чувствую невероятную и незнакомую неловкость и опускаю глаза.

Ему тоже не по себе, я вижу, как он нервно теребит край футболки, и я выдыхаю:

– Привет. Зайдешь?!

– Нет. Я на минутку.

Я молчу и жду его дальнейших слов, все так же гипнотизируя взглядом его найки.

– Я пришел извиниться за вчерашний… инцидент.

Я краснею от упоминания о том, что произошло вчера между нами, ругаю себя за то, что веду себя с другом так нелепо, и поспешно произношу «Проехали!», в самом деле желая поскорее забыть об этом.

– Хорошо. И еще…

Он останавливается, и я взволнованно жду продолжения.

– Я пришел попрощаться. Я вечером уезжаю в Питер.

– Уезжаешь?!

– Да.

Я поднимаю на него глаза и смотрю, не веря услышанному. Эта новость словно пронзает меня насквозь. Чему ты удивляешься?! Ты знала, что он собирается ехать поступать в Санкт-Петербург. Он звал тебя с собой, между прочим. Почему же от этого известия мне резко становится тоскливо и больно?! Сегодня вечером… может быть, причина именно в этом?! Раньше все было абстрактно и неопределенно, и я не придавала этому далекому будущему такого значения, а сейчас все обрело определенные сроки, реальные и близкие, и от этого я уже чувствую себя одинокой и несчастной.

С грустью смотря на дорогого мне человека, я не столько спрашиваю его, сколько ставлю себя перед фактом:

– Так быстро?

– Да, я хочу все посмотреть, лично подать документы.

– И вернешься?!

В моем голосе сквозит надежда.

– Нет.

– Почему?!

– Так будет лучше.

Я думаю, для кого?! Для него?! Наверно. Для меня?! Я не уверена в этом. Я понимаю, что причина его скорого отъезда, скорее всего, во мне, в том его вчерашнем признании, и чувствую что-то непонятное. Может, горечь от разлуки, разочарование, что его больше не будет в моей жизни. Не знаю, но мне не нравится то, что происходит во мне.

Я слышу звук чьих-то шагов, поднимаю глаза и замираю – Глеб?! Ему-то что надо?! Ванька давно ушел из дома, а он вчера заполучил свою московскую штучку!

– Ладно, я пойду, – засуетившись, говорит Саша, и я не нахожу слов, чтобы его еще удержать, из-за растерянности и смущения.

Киваю, молча смотрю, как он исчезает из моей жизни, и чувствую, как боль скручивает сердце в тугой узел. Стараюсь не замечать это, поднимаю глаза на Глеба и сухо говорю:

– Вани нет.

– Я знаю. Я к тебе.

Мое удивление растет.

– Вот как?! У меня больше нет никаких способов! – огрызаюсь я.

– Мне и не надо!

Я удивляюсь еще больше и жду объяснения.

– Я хотел позвать тебя на свидание.

– Я уже ходила – мне не понравилось! – отыгрываюсь я за вчерашнее.

– Тогда все было не то. Может, еще раз сходишь, уже на настоящее?!

В его голосе я слышу просящие нотки и озадаченно смотрю на него.

– На настоящее?!

– Да!

Он стоит и смотрит на меня такими глазами, за которые раньше я бы отдала душу дьяволу. А я?! Я ничего не чувствую! Как?! Почему?! Не знаю. Может, события вчерашнего вечера стали для меня последней каплей? Может, я раскрыла глаза и поняла, что любила не его, а красивую оболочку? Как вообще я могла что-то чувствовать к тому, кого совсем не знаю?! Наверно, я зациклилась на том, что люблю Глеба, и жила с этой незыблемой мыслью и не помышляла о том, чтобы ее пересмотреть. Она словно проросла под кожу и стала со мной единым целым, но вчера неожиданно обстоятельства заставили меня взглянуть на все другими глазами, и я поняла, как обманывалась и не видела очевидного.

Даже несмотря на ужас открытия, я неожиданно понимаю, что чувствую себя лучше. Я как будто освободилась от тяжелого груза и ощущаю невероятную легкость.

          Ловлю себя на том, что улыбаюсь своим мыслям. Я сейчас словно выпущенная на свободу птица – могу лететь туда, куда хочу и с кем хочу. Внезапно я вспоминаю про Сашу. Он был всегда рядом, всегда во всем помогал, с ним было так легко и весело, с ним я чувствовала себя нужной и счастливой. Может, это то самое?! Может, он как раз тот, кто мне всегда был нужен?! Нет. Он друг! С ним хорошо, спокойно, забавно. Но он друг! Я не воспринимаю его иначе. Или нет?! Может, я просто внушила себе, что люблю Глеба, и жила с этим долгое время и не замечала чувств, что испытываю к другому? Не знаю. Я совсем запуталась.

– Маша!

Голос Глеба отрывает меня от моих мыслей, и я не могу удержаться и задаю вопрос, который меня волнует:

– А как же твоя московская пассия?!

Он хмурится и нехотя признается:

– Она сегодня уезжает.

Я ухмыляюсь.

– Понятно.

– Нет, Маша, все не так, как ты думаешь!

– А как?!

– Ты мне правда нравишься.

Возможно, еще вчера от этих слов мне снесло бы крышу, а сегодня они не вызывают во мне ничего, кроме горечи.

– Как-то раньше я не замечала этого, а теперь – поздно.

– Что поздно?

– Ты меня разочаровал, – честно отвечаю я. – Вчера я поняла, что любила не тебя, а твою обертку.

Он непонимающе смотрит на меня, а я думаю, почему для одного человека мы лузеры, а для другого – боги? Как так? Один человек, а в глазах разных людей выглядит по-разному?! Я снова возвращаюсь к мыслям о Саше. Вспоминаю, как он спас меня на экзамене, как прикрепил шарики к балкону, чтобы поднять мне настроение, улыбаюсь, вспомнив надпись на асфальте. Он мой герой, мой защитник, мой романтик! Разве это не то, что мне нужно?! Разве не это было в моих первых способах?! Почему же я не замечала этого и воспринимала все как должное?!

– То есть ты не пойдешь со мной на свидание? – его вопрос отрывает меня от раздумий, и я поднимаю глаза. Глеб растерянно смотрит на меня. Я явно его удивила. И я уверенно произношу: «Не пойду!» – и вспоминаю монолог Саши в машине:

«Что там в твоих способах?! Я готов сделать для тебя все, что ты хочешь! Общего у нас с тобой – миллиард! Остальное… Я могу спасти тебя в любое время, когда потребуется, совершить любой безумный поступок, когда пожелаешь! Я куплю тебе все, что ты захочешь». 

Внезапно отчетливо понимаю, что хочу быть только с ним, и улыбка расцветает на моем лице, но буквально на мгновение, поскольку я вспоминаю другие слова, которые сказал он мне сегодня о том, что он уезжает и не собирается возвращаться. Ужас охватывает меня, и я в порыве отчаяния мгновенно отворачиваюсь от Глеба, нахожу босоножки, натягиваю их и, оббегая его, начинаю спускаться по лестнице.

– Ты куда?

– К тому, с кем хочу пойти на свидание!

Он ошарашен и пристально смотрит мне вслед, я чувствую это и не испытываю никаких эмоций.

Проношусь расстояние до подъезда Саши, взлетаю на четвертый этаж и звоню в дверь.

Кинув тете Люде «здравствуйте», бегу по знакомому коридору в его комнату. Открываю дверь и набрасываюсь на него с объятиями, мельком поймав его ошарашенный взгляд.

– Не уезжай! Ты мне нужен! Очень! Я наверно… Я не знаю…  Я люблю тебя!

Его руки неуверенно смыкаются на моей талии, и мы молча стоим, наслаждаясь близостью тел.

Я начинаю понимать, что веду себя как эгоистка и, отстранившись от него, исправляюсь:

– Уезжай, если надо, но возвращайся ко мне. Я буду ждать тебя и скучать!

На его губах появляется улыбка, он касается пальцами моей щеки.

– Я не поеду без тебя.

Я тону в его сером взгляде. Как я могла быть такой слепой?! Как не видела море любви в этих глазах?! Как не понимала, что он единственный, кто мне нужен?!

Он наклоняется ко мне, и я чувствую теплые и мягкие губы, волнение и приятную дрожь по телу. Мне так хорошо, что я хочу, чтобы это мгновение остановилось.

Он отрывается от меня и пытается прочитать по глазам мои мысли. Возможно, он боится, что поторопился, поцеловав меня, и я, чтобы он не сомневался, тянусь к его губам и опять целую его.

– Ты поедешь учиться со мной?! – спрашивает он, едва оторвавшись от моих губ.

Я выдыхаю:

– Да.

Мы улыбаемся друг другу и чувствуем, что счастье легкой шалью укрывает нас, а жизнь дает шанс и дальше идти рука об руку, но уже в другом, более близком статусе.

Я так благодарна случаю, открывшему мне глаза! Не знаю, сколько бы я еще времени прозревала, прежде чем поняла, что рядом со мной именно тот парень, что мне нужен. Самый дорогой, самый надежный и самый любящий. Да, возможно, он не греческий бог, как Глеб, которым я была ослеплена, но в нем скрыты качества гораздо более ценные, чем красота, которая со временем может померкнуть.

P. S. Никаких способов влюбить в себя девушку, конечно, не существует. Спасенная девушка не будет испытывать к вам ничего, кроме благодарности; поражая ее романтическими поступками, вы добьетесь только симпатии. Общие пристрастия, подарки и ревность тоже не вызовут любви. Может быть, они дадут вам возможность сблизиться, почувствовать притяжение, даже влюбленность, но не саму любовь.

Любовь – такое чувство, что не поддается логике, анализу и здравому смыслу. Одни чувствуют притяжение с первого взгляда, другие, прежде чем понять, что их сердце пронзили стрелы Амура, проходят шесть кругов ада, испытав все грани безразличия или ненависти. У всех по-разному! Нет одного сценария, но, наверно, это и прекрасно, ведь ты не знаешь, на каком перекрестке тебя поджидает она...