Глава 12

Просыпаюсь от настойчивого звонка в дверь. Неужели никого нет, чтобы открыть ее?! Вылезаю из кровати, бросаю взгляд на часы. Ого! Почти десять! Ничего себе я проспала! Надеваю тапки, бреду к двери и оправдываю себя: «Ну да, я вчера никак не могла уснуть из-за своих переживаний, и даже милый поступок Саши, безусловно поднявший мне настроение, не прогнал из моей головы призрак Глеба».

Открываю дверь и замираю – он! Через пару секунд смущаюсь и опускаю глаза в пол. Пипец! Я в пижаме с мишками на груди, не накрашена, не причесана, не умыта.

– Я тебя разбудил… – смущенно бормочет Глеб.

Неужели догадался?! Но вслух я мычу:

– Да.

Одновременно с этим понимаю, что даже несмотря на его отвратительное поведение, я не хочу и не могу быть грубой, и, как радушная хозяйка, приглашаю:

– Входи.

Он входит в прихожую, я закрываю дверь.

– Подожди на кухне, я переоденусь и приду.

Одеваюсь, умываюсь, привожу себя в более-менее приличный вид за пять минут и влетаю на кухню. Он сидит на стуле у стола и отстукивает пальцами по столешнице. Наверно, волнуется. Почему?! Неужели из-за меня?! Сажусь напротив.

– Извини, я погорячился! – его слова – как бальзам на мою израненную душу, но я молчу и жду продолжения. Мне нравится слышать, как он извиняется. Слишком быстро я всегда его прощала за грубые слова, брошенные в мой адрес! Сейчас так просто не получится! Пусть помучается!

– Я сам во всем виноват. Просто меня взбесило, что опять ничего не вышло.

– Будешь кофе?! – спрашиваю я, вставая. И хоть я не сказала, что извиняю его, мое предложение уже звучит примиряюще.

– Буду.

Я иду к кофе машине и занимаюсь приготовлением кофе.

– Маш…

– А…

– Ты не сердишься на меня больше?!

– Сержусь.

Ах, как мне нравится эта игра! И пусть я выкинула из сердца обиду, едва он появился в дверях квартиры, я не собираюсь сейчас признаваться ему в этом.

– Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила?!

– Я подумаю, – отвечаю я, пряча улыбку, и добавляю: – С тебя еще невыполненное желание за прошлый способ!

– Я помню.

– Отлично!

Ставлю перед ним чашку и делаю кофе себе.

– А ты мне скажешь, какой пятый способ?

Я тихонько вздыхаю. Вот она – причина! Именно из-за этого он притащился ко мне с самого утра, иначе никаких извинений я бы от него не услышала. Обидно! На душе становится почти так же мрачно, как до его извинений.

– Маша!

Я вздрагиваю. Способ я, как обычно, не придумала. Но зачем мне надо было это делать после его «отвали!»? Напрягаю свои извилины, и как-то сразу сама собой в голову приходит мысль, которая рождает мой пятый способ влюбить в себя девушку.

Я сажусь напротив Глеба со своей чашкой и серьезно говорю:

– Это последний способ, и он единственная надежда исправить ситуацию!

– Да, я понимаю это, – он нервно сглатывает и снова спрашивает, смотря на меня во все глаза: – И что это за способ?!

– Заставить ее приревновать!

Он молчит, переваривая мои слова, а я поясняю:

– Ну, девушкам всегда нравится то, что принадлежит другой!

– Правда?!

– Ну, так часто бывает, – поправляюсь я. – Есть, конечно, исключения, как и во всем.

Он вскакивает со стула.

– Быстро собирайся на пляж!

Я смотрю на него и моргаю. Неужели это то, о чем я думаю?!

– Она там. Сыграешь роль моей девушки, – поясняет он, а я глупо улыбаюсь. Это мое сокровенное желание – играть роль твоей девушки! Всегда, все время и по-настоящему!

– Ладно, – поддаваясь его возбуждению, я убегаю в комнату надеть купальник и собрать пляжную сумку, и уже через десять минут мы идем в сторону парка, чтобы попасть на пляж «Аквамарин».

На пляже, как всегда, она. Я сразу нахожу ее глазами и вижу, что Глеб ее тоже заметил. В этот самый момент чувствую его крепкую руку на своей талии и ускорившееся в груди сердце. Ощущения от этого накрывают меня с головой, как волны, которые сегодня ворча набрасываются на берег.

Мы доходим до шезлонгов на первой линии недалеко от нее и бросаем вещи. Он убирает руку, чтобы стянуть с себя одежду, а мне уже не хватает его прикосновения. Я молча раздеваюсь, мельком поглядывая на его идеальное тело, и едва снимаю шорты, как он тянет меня к морю. У кромки воды он подхватывает меня на руки, и я визжу от неожиданности и восторга, привлекая к нам всеобщее внимание. Понимаю, что он сделал это намеренно, чтобы она обратила на нас внимание, но отмахиваюсь от этих мыслей. Пусть так! Но сейчас я с ним! Он держит меня у своей груди, и я чувствую кожей его кожу. От этих ощущений по мне ползут мурашки, и я впитываю в себя все происходящее как губка.

Он опускает меня в воду, и я, окунаясь в прохладное море, сжимаюсь от резкой смены температуры. Мощная волна с силой пытается вытолкнуть меня на берег, и я еле стою на ногах с той же глупой улыбкой на губах, что появилась у меня сегодня с утра, как только он извинился. В это же время неведомая сила, словно передумав, начинает утаскивать меня обратно, и я пячусь, кричу, поджимаю ноги и, повинуясь ей, позволяю себя утащить немного в море до следующей волны, которая, наоборот, хочет выбросить меня на берег. Так я и качаюсь на волнах, словно буек, подчиняясь капризному, переменчивому морю.

Глеб тоже балансирует на поверхности, и я рада, что он не плывет в глубь и не подвергает себя опасности.

Мы рядом, мы смеемся, мы брызгаемся, балансируем у берега, как два поплавка, и, наверно, многим на берегу кажется, что нет на свете беззаботнее и счастливее нас. Но… это только видимость, поверхность, но даже я не хочу нырять в бездну наших отношений и осознавать, что это только обман, потому что мне нравится даже понарошку быть его девушкой.

Глеб выходит на берег и держит меня за руку, вынимая из цепких рук моря, а я внезапно понимаю, что сейчас, пользуясь случаем, могу осуществить свою безумную мечту, и с колотящимся в ушах сердцем замыкаю свои руки в кольцо на его шее и прижимаюсь к нему вплотную, чувствуя его всем своим телом. Тут же, пока не испугалась и не передумала, нежно прикасаюсь губами к его соленым губам и замираю, ожидая его реакции. Из-за волнения, бушующего во мне, я даже не могу понять своих ощущений от нашего первого поцелуя. Глеб молчит, я отрываюсь от него, но мы все еще очень близко друг к другу, и я чувствую его дыхание своими губами. Я нахожу его взгляд, он смотрит на меня огромными глазами, и я вижу, что шокировала его своим поступком.

– Ты чего?! – бурчит он.

Я убираю руки, прячу глаза и, стараясь говорить как можно спокойнее, заявляю:

– Я же играю роль твоей девушки…

– А… Не пугай меня так больше!

Через мгновение я чуть слышно лепечу:

– Тебе не понравилось?!

Замираю и боюсь услышать ответ.

– Ну, не знаю…

Его тон, его слова перечеркивают всю трепетность моего украденного поцелуя, и я чувствую разочарование. Ничего не меняется ни в его взгляде, ни в его чувствах ко мне! Я по-прежнему маленькая девочка, сестра его друга. И что мне с этим делать?! И понимаю, что только что-то шокирующее может заставить его увидеть во мне девушку! А вот что?! Надо серьезно подумать об этом!

Вздыхаю и бросаю быстрый незаметный взгляд на нее, замечаю, что она смотрит в нашу сторону, и решаю, что поцелуй она видела. Эта мысль мне приятна. Пусть знает, что, несмотря на все его попытки очаровать ее, целует он меня, и неважно, что это я на него набросилась.

Выйдя на берег обсохнуть, стоя напротив невероятно красивого парня, который не выходит из моей головы, я вдруг отчетливо осознаю, что и как я должна сделать для того, чтобы попытаться изменить ситуацию.

– Она смотрела на нас, когда я тебя поцеловала, – спокойно произношу я, смотря в его глаза и стараясь не показывать свое смущение.

– Да?!

Он с интересом слушает меня.

– Надо продолжить эту игру вечером!

– Ты думаешь?!

– Да! – я говорю решительно и уверенно, чтобы он поверил мне и не отказался. – Ты сегодня отведешь меня в тот ресторан, в который ты ее водил вчера, и я убеждена, что она тоже туда придет.

Конечно, я кривлю душой. Я почти уверена в обратном, но это свидание нужно именно мне. Я хочу поставить все точки над i, мне надо поговорить с ним тет-а-тет в особенной обстановке.

– Я надеюсь… – бормочет он. – Это же последний способ.

– Да. А сейчас мы одеваемся и уходим. Пусть поразмышляет, куда ты меня уводишь и зачем. Поревновать ей точно не помешает.

– О’кей.

Мы оделись и, взявшись за руки, ушли с пляжа, словно настоящие парень и девушка.

Я сижу на кровати, заваленной платьями, и думаю не об одежде, а о том, как сегодня вечером построить разговор с Глебом и признаться, что он для меня гораздо больше, чем друг моего брата.

Вариантов в голове, кроме банального признания в лоб, у меня нет, и я нервничаю, боясь, что это может испугать его. Надо как-то осторожно, издалека. Снова размышляю. А если самой испробовать свою тактику?! Показать, что у нас много общего?! Загораюсь этой идеей, вскакиваю с кровати и несусь в комнату Вани.

На мое счастье, он у себя, валяется на диване с наушниками в ушах. Он не слышит, что я вошла, и, когда я сажусь на край и тяну за руку, дергается:

– Идиотка!

Я хмурюсь. Не лучшее начало разговора, но пропускаю его реплику мимо ушей.

– Прости.

– Чего тебе надо?!

Я смотрю на него и не знаю, задавать свой вопрос или нет. Я прекрасно понимаю, что, спросив его, выдам себя с потрохами, но в конце концов я сегодня и так собираюсь признаться Глебу в своих чувствах и потому, набрав в легкие воздуха, говорю:

– Расскажи мне, что любит Глеб.

Он смотрит на меня удивленными глазами.

– Зачем тебе это?!

Я нервно пожимаю плечами и невольно краснею под его внимательным взглядом и отвожу глаза.

– Маш?!

Я заставляю себя посмотреть на брата.

– Я надеюсь, это не то, о чем я думаю?!

– Знаешь, я не экстрасенс и не знаю, о чем ты думаешь, – ворчу я, осознавая, что он меня раскусил.

– Ты чего – сохнешь по нему?!

– Мне он просто нравится!

Он усмехается.

– И потому ты помогаешь ему склеить эту московскую штучку?

– Ты мне ответишь или нет?! – я начинаю сердиться.

– Думаешь, тебе это поможет?

– Ваня!

– Он любит красивых телочек! – бросает он, усмехаясь и с вызовом смотря на меня.

– А я некрасивая? – отвечаю на его вызов встречным вопросом.

– Ты не подходишь для его целей!

Я кидаю в него подушку, лежащую рядом. Он смеется.

– Угомонись! Что тебя интересует?

– Еда, интересы, музыка, фильмы!

– Он любит Колу, острую пиццу, Drake, L’one, Marcul и боевики, – говорит он, подмигивая.

Я встаю с дивана, хмурясь, – практически ничего нового… А он кричит мне вслед:

– А где спасибо?!

– Пожалуйста! – язвлю я и скрываюсь за дверью.

До приезда Глеба десять минут, но я собралась и решаю подождать его на улице. Бросаю на себя последний взгляд и, довольная, иду в коридор. Сегодня я выгляжу так, как никогда раньше! Косметика сделала меня старше, но я не выгляжу вульгарно; шпильки сделали меня выше, и ноги кажутся такими же длинными, как у соперницы; платье с оборочками на груди зрительно увеличивает бюст, да и вообще его белый цвет оттеняет загорелую кожу и просто мне идет.

Выхожу из подъезда и вижу Сашку, выходящего из машины отца. Встречаться с ним сейчас так не хотелось бы, но он идет целенаправленно в мою сторону, и ничего уже не поделать. Я растягиваю губы в неестественной улыбке и жду, когда он подойдет.

– Привет! Какая ты сегодня умопомрачительная!

Я вижу в его глазах восхищение и улыбаюсь по-настоящему.

– Спасибо.

– А я к тебе.

– Да? Зачем?

– Пригласить тебя в кафе.

Мне неловко, но я лепечу:

– Я.. я сегодня иду в ресторан… с Глебом…

Он мрачнеет, и я понимаю, что, скорее всего, из-за тех моих слез и вылетевшего признания.

– Не ходи с ним!

Я сглатываю и смотрю на него во все глаза.

– Почему?!

– Мы же оба знаем, что это не закончится ничем хорошим!

Я начинаю сердиться. Я даже еще не встретилась с Глебом, а он предрекает мне неудачу. Надув губы, я решительно возражаю:

– Вовсе нет!

– Не ходи! – в его голосе мне слышится отчаяние. Может, мне это кажется?! Я отбрасываю это предположение.

– Саша, что за глупости!

– Я люблю тебя!

Это как гром среди ясного неба. Я стою, смотрю на него большими глазами и хлопаю ресницами, пытаясь отойти от шока. Потом растерянно переспрашиваю саму себя, правда ли то, что я услышала сейчас признание в любви от друга.

– Поехали со мной! – просит он.

Я молчу. Я все еще в шоке от услышанного. Он, решив, что молчание  –

Это знак согласия, не дожидается моего ответа, берет меня за руку, и я позволяю увести себя к машине и усадить в нее. Но как только он начинает движение, я прихожу в себя и кричу:

– Остановись! Выпусти меня!

Саша делает вид, что не слышит меня, и продолжает движение, одновременно блокируя двери, чтобы мне не пришла в голову идея выпрыгнуть из машины на ходу.

Я в ужасе! Сейчас приедет Глеб, чтобы забрать меня на свидание, которое, возможно, все перевернет в наших отношениях, а меня куда-то увозит Саша!

– Ты что, с ума сошел?! – возмущаюсь я.

– Да! – орет он мне в ответ. – Что там в твоих способах?! Я готов сделать для тебя все, что ты хочешь! Общего у нас с тобой миллиард! Остальное… Я могу спасти тебя в любое время, когда потребуется, совершить любой безумный поступок, когда пожелаешь! Я куплю тебе все, что ты захочешь. 

– Мне ничего от тебя не надо! – в отчаянии восклицаю я. – Просто отпусти меня!

Он едет еще минуту молча, я вижу, как ходят желваки на его скулах. Я чуть не плачу. Неожиданно он резко сбавляет скорость, прижимается к тротуару, останавливает машину и убирает блокировку дверей.

– Иди!

Я выпрыгиваю из машины, ничего не сказав ему, и почти бегу обратно. Хорошо хоть, он не так далеко увез меня и время еще есть.

Практически когда я подхожу к дому, подъезжает Глеб и, оглядев меня с головы до ног, ухмыляется:

– Машка, а ты ничего!

Я расплываюсь в улыбке на все лицо и радуюсь, что наконец-то он заметил это. Мои старания не прошли даром.

С той же не стираемой с лица улыбкой я залезаю в его машину, и мы едем в ресторан.

Заняв предложенный столик, мы принялись изучать меню.

– Что ты будешь?!

– Пиццу. А ты?!

– И я. Ты какую?

– Поострее.

Он оторвался от меню и посмотрел на меня, как будто впервые увидел:

– Не знал, что ты любишь острое!

Я тоже не знала и даже не пробовала.

– Ну, ты много обо мне еще не знаешь! – смотря на него, отвечаю я, намекая, что полна загадок, которые его могут удивить.

– Да ладно!

Мне нравится его хорошее настроение и шутливый тон.

– Да!

Он хмыкает и возвращается к меню.

– Что возьмем пить?

– Колу.

– О’кей.

Он подзывает официанта, диктует заказ и, взглянув на меня, спрашивает:

– Почему ты уверена, что она придет?!

Пипец! Опять она!

– Я не уверена, но предполагаю, – отвечаю я и, не давая ему дальше развивать тему про эту девицу, набрасываюсь на него с вопросами типа а что ты любишь и, как предполагалось в моем третьем способе, соглашаюсь, поддакиваю и признаюсь, давая понять, как же мы похожи, даже если по-настоящему половина из его любимых вещей и дел не совпадала с моими.

Когда нам приносят пиццу, я чувствую, что ужасно проголодалась, и откусываю приличный кусок, забыв, что в ней содержится много перца чили. От неожиданности замираю, даже не прожевав ее. Я не думала, что бывает такая острая еда! Пожар во рту такой силы, что мне не хватает воздуха. Глупо моргаю ресницами, еле сдерживая слезы. Что теперь делать?! Недолго думая, я нагибаюсь и, делая вид, что поправляю ремешок босоножки, выплевываю в руку недоеденную пиццу. Тут же, мельком окинув взглядом сидящих поблизости людей и убедившись, что на меня никто не смотрит, незаметно выкидываю содержимое руки подальше под стол. Выныриваю обратно, ловя удивленный взгляд Глеба, но не могу даже улыбнуться – во рту по-прежнему все горит. Решительно беру бокал и выливаю в себя больше половины. Но и газировка только слегка заглушила жжение.

– Что-то не так?!

Я мотаю головой, не в состоянии ответить, и смотрю в свою тарелку, мысленно ругая себя за глупую идею, из-за которой теперь останусь голодной. Второй раз я точно ее не откушу. Обидно!

Потихоньку допиваю лимонад и чувствую, что меня отпускает. Выдыхаю и продолжаю наш разговор о вкусах и пристрастиях, и мы опять непринужденно разговариваем, пока Глеб не прерывает наши разглагольствования и не спрашивает, почему я не ем:

– Я что-то совсем не голодна! – отмахиваюсь я, с тоской смотря на аппетитный, но несъедобный для меня кусок пиццы, лежащий на тарелке передо мной.

Он удивляется, но больше ничего не говорит по этому поводу.

Время потихоньку двигается по циферблату, а она так и не появляется. Я, конечно, сначала очень радуюсь этому, но потом, когда Глеб с каждой минутой становится все мрачнее и неразговорчивее, мое настроение тоже ухудшается.

Наконец он раздраженно произносит:

– Опять ничего не получилось! Все-таки все твои способы фигня! Я знал это с самого начала и теперь окончательно убедился.

– Да, ты прав… – бормочу я и ловлю его удивленный взгляд, оттого что не принялась с пеной у рта отстаивать свои способы, а согласилась с ним. Набираю в легкие воздуха и продолжаю его шокировать:

– Я все их придумала.

Он изумленно смотрит на меня.

– Зачем?!

Я смотрю в его синие глаза и понимаю – сейчас или никогда. Выбираю первый вариант и горячо признаюсь:

– Я люблю тебя!

Он молчит, но мне уже не остановиться.

– Я давно люблю тебя, Глеб, а ты никогда не замечал меня. Когда я подслушала ваш разговор, вы стали надо мной смеяться, и все как-то само собой получилось…

– Ты обманывала меня все это время?! Поэтому ничего не вышло?!

– Что?! – я растерянно смотрю на него. Из всех моих слов признания он вынес для себя только это?!

– Я придумывала эти способы для тебя! Я честно старалась помочь тебе!

– Я не верю тебе!

В его голосе холод и злость, и я не могу поверить, что все происходит на самом деле. Он не может так говорить! Он не может на мое признание в любви ответить одними обвинениями! Я поднимаю на него глаза, чтобы удостовериться, что человек передо мной – Глеб. Тот Глеб, о котором я столько грезила! Да, это он. Мое сердце разбивается на миллиард осколков.

Сквозь туман своей боли и отчаяния слышу звук телефона. Он берет трубку и меняется в лице.

– Да… Да, конечно! Когда?! Сейчас буду!

Я прячу глаза, полные слез, а он подзывает официанта и кидает мне: «Прости!». Я сглатываю и в надежде смотрю на него.

– Твой пятый способ сработал! Она позвонила мне. Хочет встретиться!

Я наконец отчетливо осознаю, что я для него пустое место, что бы я ни делала и ни придумывала, и с этим ничего не поделать. С этим нужно только смириться!

Расплатившись, он вскакивает из-за стола.

– Беру свои слова назад. Ты мозг! Пожелай мне удачи!

Я ничего не говорю ему и не смотрю ему вслед; я сижу, уставившись на свои дрожащие руки, и чувствую пустоту внутри себя. Не боль, не разочарование, а пустоту.

Одному Богу известно, как и в каком состоянии я добралась до дома.