LOGINShare
- 997 километров
Last Updated:
2024-10-29 19:42:56‑ Я хочу тебя сфотографировать, ‑ Мария достаёт дешёвый цифровик и нацеливает на меня. – Ты красивый.
‑ Для мужа? – я отворачиваюсь, – спасибо…не люблю фотографироваться.
‑ Глупый, ‑ она быстро нажимает на кнопку…
‑ Всё равно не получится, ‑ я смотрю на море. Мы сидим на вершине холма, словно настоящие античные боги. Рядом стоит недопитая бутылка коньяка и недоеденная пицца. Сегодня мы решили устроить себе маленький пикник. Солнце уже садится и небо становится неопределённого серо-голубого цвета. Иногда это называют сумерками…Я не помню как мы забирались на эту вершину и по какой дороге нужно идти обратно. Но думаю, что мог бы провести всю ночь здесь. За эти четыре дня я уже привык к ней. И я ловлю себя на мысли, что совсем не думаю о жене. Мне даже не хочется отвечать на её дежурно-нежные sms-ки, которые она шлёт мне каждый день…
‑ Странно…ты расплываешься…‑ она показывает мне экран. Там действительно моё размытое изображение. Лица совершенно нельзя разобрать…
‑ Я просто стираюсь из этой жизни, ‑ неумело шучу и делаю большой глоток из бутылки. Ещё с самого детства я замечал, что могу стираться с фотографий, если у меня не было желания фотографироваться. У моих друзей есть несколько таких фотографий, где они получились прекрасно, а я, в самом центре, как расплывающиеся пятно…на одной фотографии вместе меня вообще ничего нет. Просто трава примята, а меня нет…Мистика какая-то…Поэтому я предпочитаю вообще не фотографироваться, чтобы не пугать людей…
‑ Ты не думал, что фотография – это лишь миг твоего душевного состояния. И если сейчас ты не здесь, а где-то в другом месте, то на снимке тебя может быть вообще не видно…?
Я смотрю на неё удивленными глазами. Не думал, что она увлекается подобными идеями…Не знаю, стоит ли обсуждать с ней эти темы, вторгаться в неизведанное, неизданное. То, что писатели обычно прячут в стол, а шлюхи называют верой в лучшую жизнь. Она красива сейчас, когда пытается думать как я. Только зачем ей это нужно, вторгаться в моё сознание, блуждать по тёмным лабиринтам моей чёрной души. Она даже не представляет, насколько я ничтожен. Да и она, впрочем. По сравнению с этим бесконечным морем и горами, которые простояли вечность. Они пережили сотни таких, как мы. Они видели и войны и ненастья. Они переживали всё это в действительности. Они молчаливые свидетели ужасов, которые творились здесь. Но у них нет рук, чтобы описать то, чему они были свидетелями, у них нет исторической наглости настоящих учёных, которые переписывают историю под конкретную политическую ситуацию. Они слишком честны, чтобы говорить…
‑ Мне кажется, что иногда твой мозг может находиться в другом месте, и возможно это вызывает какой-то флуктуационный эффект и сбивает направленность линз объектива…
‑ Ты сам хоть понял, что сказал, ‑ она целует меня и ложится ко мне на колени. ‑ Я хочу чтобы эта ночь стала самой лучшей в моей жизни. Завтра ко мне приезжает муж…
‑ Чего это вдруг? – не знаю почему меня раздражает мысль о нём. Неужели я ревную это нимфу, которую знаю всего ничего. Что происходит со мной?
‑ Позвонил, сказал что хочет всё изменить…плакал и говорил что любит меня…
‑ Очень трогательно, ‑ я выпиваю ещё немного коньяку. Небо уже совсем чёрное. Звёзды собираются в созвездия, а на море зажигаются маленькие огоньки пароходов. Только горы молчат в темноте. Хотя я уверен, что где-то там, в глубине заповедных мест, горят костры тех, кто заплатил достаточно, чтобы ему продали красоту и первозданность. Это всегда были лишь вопросом суммы…
‑ Ты сегодня какой-то нервный, ‑ она осторожно гладит меня по голове. – Я что-то сделала не так? Что случилось? У тебя проблемы какие-то…?
‑ Да всё нормально, ‑ говорю это грубее, чем нужно. – Ты здесь ни причем. Просто настроение какое-то сегодня не то…да и поздно уже. Не люблю ходить по горам в темноте…
‑ У меня есть фонарик, ‑ она гордо роется в сумочке, извлекая оттуда некий продолговатый предмет. Предмет горит ярким синим светом…
‑ Ну веди теперь нас, Сусанин, ‑ я отряхиваю подстилку и засовываю бутылку под мышку…Крошки и остатки пиццы мы оставляем «для птичек». Хотя на самом деле мы больны туристической болезнью – засрать всё в радиусе своего проживания. Эта болезнь не лечится. Это наследственное и передаётся из поколения в поколение.
Мы идём, подсвечивая себе путь фонариком. Дорожка узкая и грунт часто осыпается. Мне немного страшно, но я стараюсь не показывать вида. Мария же напротив, очень довольно ситуацией, и часто смеётся над моей осторожностью. Через несколько минут мы выходим на отличную смотровую площадку и любуемся видом ночного города. Он искрит под нами обвитый стрёкотом цикад, а мы стоим как два глупыша перед новогодней ёлкой и смотрим вниз. Там за городом, темнеет море…
‑ Как красиво, ‑ она поворачивается ко мне…‑ Я хочу чтобы ты приехал ко мне. Возьми, брось всё и приезжай. Я всё равно разведусь. Буду жить одна. У меня квартира в центре. А ты же можешь вырваться в какую-то командировку. Ты же фирмой заведуешь…И хотя бы на недельку…
Она очень много говорит. Путается в словах, волнуется. Она окончательно проигрывает нашу дуэль, хотя последние два дня я сам поддался её потрясающим чарам. Но вот эти её слова, словно ушат холодной воды для меня. Неужели она думала, что мы действительно будем дружить семьями и созваниваться по выходным. Что я буду ездить к ней в гости на Рождество…
‑ Идём я провожу тебя домой, ‑ я беру её за руку. ‑ Я так понимаю, что сегодня ты должна ночевать у себя…
Она замолкает, обижено глядя на меня. Я опять сделал ей больно, но не потому что так хотел, а потому что так правильно. Она поймёт это позже…
‑ Ты прав…‑ она грустно улыбается. – А то потом все наболтают ему, что я с тобой куролесила. И ещё получу от него взбучку…зачем это нужно. Лучше расстаться красиво…
Какая банальная фраза. Прямо как моя, когда я сказал своей первой девушке, что сегодня наша последняя встреча, а потом поблагодарил её и сказал мне было очень хорошо с ней. Ничего более глупого сделать было нельзя…
Я смотрю на неё. На её растрёпанные волосы, на её светлые глаза, которые блестят в темноте, я смотрю на её губы, которые я полюбил за эти дни. Странно, может быть это и есть любовь? И может быть именно сейчас я должен бросить всё и поехать с ней. Начать новую жизнь и прислать жене поздравительную открытку с объяснениями, или позвонить и сказать, что между нами всё?
‑ Идём же…, ‑ я нежно целую её. ‑ Тебе завтра нужно выглядеть красивой…а мне уезжать домой…
Мы стоим, прижавшись друг другу дольше, чем просто знакомые. Мы действительно не хотим расставаться. А потом спускаемся в город, который разъединит нас навсегда, потому что на следующий день Марию найдут в номере с дыркой в черепе…Но сейчас будущее абсолютно не мешает нам безнадёжно влюбляться друг в друга…
Related chapters
366 километров - 996 километров
‑ И как давно вы знакомы с убитой? – милиционеры ведут себя довольно культурно. Я сижу на стульчике в камере для допросов. Не совсем понятно в каком качестве я сюда доставлен, но судя по всему сегодняшний вечерний поезд отменяется… ‑ Пару дней…мы познакомились здесь, ‑ я стараюсь вести себя спокойно, чтобы не давать лишних поводов для подозрений. – Можно я буду курить? ‑ Пожалуйста, – один из них подвигает ко мне пепельницу и сам достает сигареты… ‑ И вчера вы тоже были вместе? ‑ Да, я проводил её до главной улицы, где-то в районе часу ночи, и потом мы расстались. К ней сегодня должен был приехать муж и она хотела выспаться… ‑ Муж значит, ‑ один из следователей почесал подбородок…странно…‑ есть ли у Вас огнестрельное оружие? ‑ Нет, зачем оно мне здесь, ‑ я пожимаю плечами и сбиваю пепел. Я же на отдыхе… ‑ Вы поймите, уважаемый, в дело вступает второй, мы не хотим Вас ни в чём обвинять. Мы просто хотим максимально прояснить ситу
366 километров 140 километров
Сегодня я заметил, что у меня пропал большой палец на левой ноге. Просто стёрся. Я попытался нащупать его, …но пальцы хватали только пустоту. Кот мирно посапывал на коврике всем своим видом показывая, что к этому происшествию не имеет отношения. Я встал, немного походил по комнате – особого дискомфорта не ощутил. Пошевелил остальными пальцами – было такое ощущение, что все они на месте, просто большого не видно… Я сел на стул и задумался: почему я начал стираться именно с большого пальца. Не с мизинца например или не с носа, а именно с пальца на ноге. Может быть, у меня чакры открылись именно в этом месте и моё естество начало перемещаться в пространстве, предпочитающем пальцы ног? Не знаю, может быть, мне давно не делали массаж или я просто устал, но эта проблема так захватила меня, что я промучился с ней несколько часов, даже забыв о том, что приключилось со мной этой ночью… Я лёг спасть уже когда рассвело и поливальные машины принялись что-то оживлённо поливать, а
366 километров 141 километр
Пиво мне действительно помогло. У меня открылись глаза на мир. Мир как обычно представлялся в форме огромного куска говна, но от этого оставался не менее прекрасным. Обнаружив исчезновения своего пальца, и вспомнив свой странный кабалистический сон, я представил себя разноглазым героем Павича, и ощутил неразрывную причастность к мировому литературному наследию. В такие моменты, особенно, когда в руках у тебя холодное пиво и зажженная сигарета, причастность к любого типу наследиям ощущается особенно остро. Я почему-то вспомнил свою жену. Она всегда спасала меня и была добра ко мне, даже когда я приходил пьяный в стельку на нашу годовщину и заблёвывал новый диван. Она волновалась, приносила мне минералки и обтирала меня. Не помню, благодарил ли я её когда–то за это. Просто спустя какое-то время я заблёвывал диваны уже других подруг…Так и проходила моя жизнь. В приёмах, растрате денег, пьянстве и женщинах, которым было наплевать на меня точно так же, как и мне на них. И всё это в кисло
366 километров -4995 километров
Мы уже почти неделю на югах. Города сменяются один за одним, деньги заканчиваются, количество выпитого приближается к бесконечности. Мы разбили палатки на берегу моря, в недорогом палаточном городке. Рядом с нами живут наши земляки, а чуть дальше гости из северных краёв. Времени общаться почти нет, потому что графики наши не совпадают. Мы уходим на целый день, утром наедаемся наваристым татарским пловом, а затем заливаемся всевозможными жидкостями. Самые ходовые: минералка и пиво. Вечером практически не едим. Так, может быть консервы с хлебом…Обычно к девяти мы идём на набережную и под шум волн выпиваем пару бутылок портвейна. Вчера мы лазали на одну из горных вершин. Подъём был неожиданно тяжёлым, хотя снизу гора казалась достаточно пологой. На вершине стояла небольшая мобильная станция, обвязанная со всех сторон счастливыми верёвочками. Мы тоже загадали желания, а потом долго звонили домой, рассказывая, что находимся на самой обалденной вершине на всём юге (в оригинале, по
366 километров - 2000 километров
В день свадьбы у меня было подавленное настроение. Все эти приготовления и странные разговоры, которые преследовали меня последний месяц влияли на меня не лучшим образом. День свадьбы представлялся для меня острым ножом гильотины, под который я добровольно и без колебаний кладу свою голову. Родители, как мои, так и невесты пели совершенно разные вокальные партии. Моя благоверная всё видела в розовых тонах, а меня порядком доставало всё это идиотское мероприятие. Мало того, что список приглашённых составлял мой отец, вместе с тестем, так ещё мне капала на мозги тёща, уговаривая приглашать поменьше молодняка, и делать ставку на «серьёзных» людей. В этой вакханалии, казалось, всех всё устраивало, кроме меня. Я нарочно ушёл с головой в работу, махнув рукой на всё и отдавая себя во власть этих демонов, которые решили распланировать мою жизнь. С Дарьей, так звали мою жену, я старался вообще не касаться щекотливых тем, во избежание домашних скандалов. Когда меня спрашивали о чём-то или пыт
366 километров 142 километра
Мы ехали в «Малибу» довольно долго. Было около шести вечера, час пик. Мешали проклятые пробки. Водитель всю дорогу возмущался, ругал малолетних писюх, которые заработали себе на машину честным оральным путём, а также всех, кто правдами и неправдами получил права на вождение автомобилем. Кот на удивление помалкивал и, казалось, уменьшился в размерах. ‑ Ну вот посмотри на эту дуру, ‑ тем временем орал водитель, опуская стекло и демонстрируя увесистый средний палец девушке за рулём. – Куда хочет – туда и едет. Беспредел какой-то, ‑ и уже продолжая в окно, ‑ ну куда ты блядь, суёшься, сука… Я глянул на «суку»: девушка была симпатичная, в модной куртке от D&G и мятной тонкой сигаретой в зубах. На нашего водителя она внимания не обращала, а продолжала методично просовываться в нужном ей направлении. Пробка двигалась очень медленно и я спокойно мог рассмотреть её получше. Она ехала одна. Светлые волосы, глаза нагловатые и не слишком озабоченные денежными вопроса
366 километров 142 километра
‑ Странная всё-таки штука, жизнь, ‑ она смотрит в окно и нервно курит. Я не знаю о чём говорить с ней. Не знаю о чём рассказывать. Я ничего не знаю. Мне страшно смотреть ей в глаза, страшно извинятся или наоборот бросать ей в лицо обвинения в молодости и прошлой горячности. Я слаб. Я был слаб и самоуверен, как все, в семнадцать лет, когда твой голос уже поломался, член работает отменно, а вот мозги ещё только начинают задумываться о будущем. Что я мог бы ей дать тогда? Ничего. Также как и она мне. Мы никогда не любили. Хотя почему я говорю «мы». Ведь я никогда не спрашивал, любила ли она меня. Никогда не говорил с ней на эту тему… ‑ Ты хорошо выглядишь, ‑ я тоже достаю сигарету и теперь мы курим вдвоём, дрожащими руками сбивая пепел. ‑ Спасибо, ‑ она улыбается, той, забытой улыбкой, из-за которой мы были вместе двенадцать лет назад. В кафе не очень много людей. Играет тихая музыка. Идеальная обстановка для первого свидания. Но в душе неспокойно. Ветер задувае
366 километров 143 километра
Мы ползём вверх. Внизу осталась земля. Я тяжело дышу и пытаюсь быстрее добраться до верхнего яруса недостроенной водонапорной башни. Там одни металлические балки, но есть небольшой деревянный наст, видимо, постеленный рабочими для удобства. Со мной она. Я не могу точно сказать кто эта женщина, но она очень похожа на мою жену. За нами гонится Странный человек. Всего минуту назад мы разговаривали с ним, улыбались…а потом вдруг мы оказались здесь. На хлипкой деревянной лестнице. Она скрипит под ногами, в такт ударам моего сердца. Я стараюсь не расходовать энергию и не разговаривать. Мы уже почти добрались до площадки. Странный человек отстал и у нас есть время передохнуть…Я помогаю забраться на площадку женщине и смотрю на красоту, окружающую нас. Вдали течёт река и зеленеет лес. Наверное, там поют птицы и люди любят устраивать пикники. Почему же мы здесь? На этой недостроенной водонапорной башне, которая выросла до огромных размеров. На что замахнулись строители? Что они хотели сказат
Latest chapter
366 километров 366 километров
Сегодня у меня день рождения. Я открываю глаза и понимаю, что лежу в своей собственной квартире. Я смотрю на свои руки и замечаю, что ко мне вернулся мой палец, трогаю ухо и понимаю, что оно тоже на месте. Всё хорошо, даже зрение наладилось… Я выхожу на балкон и вдыхаю запах моего нового мира. Ничего не поменялось. Тот же выхлопной газ, тот же ветер, тот же рыбный магазин за углом, бабушки во дворе и одиночество моей квартиры. Я слишком много потерял за этот год, но приобрёл, наверное, гораздо больше. Обмен стоил того. Я открываю холодильник – там стоит несколько бутылок пива. И всё, пусто. Но сейчас мне достаточно и этого. Я сажусь за стол, открываю бутылку, затягиваюсь сигаретой и чувствую себя новорождённым, готовым кричать во весь голос. Звонит телефон. Я знаю чей голос я услышу на том конце провода. ‑ Привет, дерьмо, ‑ Даша говорит скороговоркой, чтобы не превращать поздравление в ругательство. ‑ Привет, ‑ тихо говорю я… Она говор
366 километров 365 километров
Я просыпаюсь на скамейке. Вижу замок вдалеке, слышу, как где-то колышется море. Наверное, там можно найти мост прошлого и будущего и город, населённый теми, кто застыл в одном мгновении. Я смотрю на дорогу. Ей нет конца и края, я лишь маленькая песчинка на огромной ленте всемирной судьбы. Какая разница куда идти, если, всё равно, я не знаю где что находится. Зачем верить в будущее, если мне уже сказали, что моё будущее предопределено. И зачем шляться в этих мирах, пытаться оправдать себя, когда я сам давно осудил себя и знаю, что заслуживаю наказания. Я медленно встаю и бреду к пещере напротив меня, оставляю на лавочке всё, что дал мне Странный человек. Я знаю, что это путь домой. Я иду и думаю о волшебной лютне моего сердца. Вспоминаю как она выглядит. Всё равно я никогда не умел играть на музыкальных инструментах. Что за толк, если я даже сумею её починить, натянуть новые струны и поставить новые колки? Ведь я должен сделать это сам. Мастер тут не подойдёт. А то совсем нел
366 километров 356 километров
‑ Вина? – Странный человек посмотрел на меня. – Может быть ты желаешь поесть? ‑ Нет, я не хочу пить и есть, я хочу понять. У меня горят глаза, я не знаю как начать наш разговор. Странный человек молчаливо ждёт, он не торопит меня. Ему совсем некуда торопиться. ‑ Кто спас меня из того коридора и что означает это замок? Что будет со мной? Как мне жить дальше? ‑ Эй…, ‑ судия смеётся, ‑ так много вопросов, словно бы мы опять стоим с тобой в начале пути. Ты же понял свой метод «хо»? Ты понял, что за испытания были посланы тебе? Для чего? ‑ Чтобы показать мне мою слабость, ‑ тихо говорю я. – Я думал, что я силён, молод, удачлив, а оказалось, что у меня ничего нет и я сам ничего…Единственное чего я не могу понять, ‑ я смотрю прямо ему в глаза, ‑ почему я, ведь было сказано, что на моём месте мог быть кто угодно, но оказался именно я, не думаю, что у Вас бывают случайности… ‑ Ты начинаешь понимать, ‑ судья улыбается, ‑ ты начинаешь задавать пр
366 километров 356 километров
Я сижу за красивым дубовым столом в замке. Я уже не раз был здесь, когда общался со Странным человеком. За столом много людей, но я не знаю никого из них. Судия сидит во главе стола. Он занят беседой. Я не понимаю, как здесь очутился и что всё это значит. Я смотрю на людей. Они все похожи на меня. У них мои лица, мои глаза и моё тело. Они ведут себя по-разному, но в каждом из них есть что-то от меня. Они мои двойники. Я не могу понять, что происходит… ‑ Наконец ты проснулся, ‑ говорит Странный человек, улыбаясь…‑ позволь тебе представить тебя…‑ он показывает мне на людей за столом. ‑ Да, не удивляйся, всё это ты. Ты, в разный период своей жизни, в разное время. Вот посмотри… Я вглядываюсь в лица людей и замечаю, что кто-то из них моложе, кто-то старше, кто-то веселее, а кто-то уже совсем грустный. Да, вот она моя жизнь, сидит передо мной. Всё это я, вышедший из дверей моей жизни, всё это я, под зачёркнутыми табличками моментов моего прошлого. Я знаю как я выгляжу сей
366 километров 355 километров
Куда бы я не смотрел я вижу открытые двери. Все таблички моих воспоминаний зачёркнуты. Я не вижу начала коридора, вижу лишь вереницу открытых дверей и зачёркнутых табличек. Всё это было со мной, все стоит перед моими глазами. Я помню всю свою жизнь в ярких красках. Помню всех, кому я сделал больно, помню свою беззаботность, свою слабость, я помню всё. Это странное, хотя и потрясающее ощущение. Словно в моём мозгу разложены по полочкам множество видеозаписей. И каждую из них можно пересматривать сотни раз…Я смотрю в сторону своего прошлого – там не горит ни одна свеча, там совсем нет света – его скрывают от меня во мраке этого длинного коридора. Теперь всё прошлое живёт во мне. Я сам стал своим прошлым. Напоминанием о жизни, которую прожил, не думая ни о чём. Теперь вся это темнота и есть моя беззаботность, весь этот мрак и есть моё настоящее. В моём тоннеле, кроме горящих на стенках свечей, ещё есть свет. Он прямо за моей спиной, но я не могу его увидеть, так как куда бы я н
366 километров 350 километров
Я сижу, погрузив ноги в тазик с водой. Кот сидит на моих коленях. Мы словно любовники, сплетённые в страстном порыве. Он прижимается ко мне всем телом, обнимает лапами, впивается когтями в кожу на спине. Я чувствую, как изгибается его тело, я вижу его глаза – они смотрят прямо на меня. Они бездонные, глубокие, чем дольше я всматриваюсь в них. Тем больше мне хочется провалиться внутрь. ‑ Я не смогу долго удерживать портал, ‑ шепчет кот, ‑ мы должны сработать слажено. Главное всё делать чётко. Если что-то пройдёт не так, то мы погибнем вдвоём, либо потеряемся где-то в параллельных вселенных. ‑ Но я же не знаю как, ‑ возражаю я. Кровь течёт по моей спине, а вода в тазике начинает нагреваться. В этой воде я вижу свой исчезнувший палец. Он просто ушёл в параллельный мир. Наверное, если бы я опустил голову, то нашёл бы и свой потерянный глаз… ‑ Ты поймёшь, главное не сделай этого раньше времени, ‑ кот ещё сильнее впивается мне в спину. Я слышу, как учащается его се
366 километров 350 километров
Я прошёл свой коридор. Я знаю это. Потому что мне больше нечего вспоминать. Вот и всё, казалось бы, такая насыщенная жизнь, а воспоминаний-то всего ничего. Несколько дней я просто валялся на диване и пытался обдумать свои дальнейшие действия. Кота я не трогал, а он не трогал меня. Мы с ним заключили непонятное холодное перемирие. Ели мы раздельно, хотя я покупал еду на двоих. Он всё так же курил мои сигареты, но я не жаловался. Я знал, что ему не долго осталось быть здесь. На десятый день я собрался с мыслями и решился заговорить с ним. Я знал, что только он сможет мне помочь… ‑ Мне нужно попасть туда напрямую, кот – я сажусь на диван и смотрю на него. – Я знаю, что ты можешь это сделать. Я хочу побывать там наяву, в своём обычном теле, а не в астральном образе, который вытаскивает судия. Мне нужно найти лютню, кот… ‑ Лютню? ‑ кот заинтересовано смотрит на меня. – Неужели ты запомнил… Я понимаю, что попал в точку. Когда-то очень давно Странный человек показыв
366 километров - 600 километров
Сегодня мы развелись с Дашей. Поставили две сухие подписи и получили на руки очередную бумажку. Это было неизбежно. Последний год всё к этому шло. Я не хотел винить себя за свои измены, не хотел оправдываться перед ней за то, что жил так. Просто пришло время. К тому времени мы уже жили раздельно несколько недель. Я переехал на квартиру, оставил ей всё. Забрал только свои вещи и любимые книги. Я даже подумать не мог о том, чтобы сидеть и разбирать имущество, делить его и копаться в прошлом. Даша выглядела очень подавлено, да и у меня на душе скребли кошки. После нашего финального разговора, я чувствовал себя сволочью. Тогда мне даже стало жалко, что она никогда мне не изменяла и что я не могу бросить ей в лицо какую-то обвинительную тираду. Мне не в чем было её упрекать. Разве что в излишней любви и заботе обо мне. В том, что опостыло мне. В вечных телефонных звонках, во взволнованном голосе в трубке, в постиранных рубашках и поглаженных футболках. Она позволяла мне слишком м
366 километров 341 километр
Я возвращаюсь домой, в свой маленький городок, который мне уже стал совсем родным. Я еду в такси и смотрю на проносящиеся мимо знакомые места. Кажется, что здесь всё изменилось. Я вижу всё совсем по-другому, словно не был здесь несколько лет. В душе поселилось какое-то маленькое чувство радости, оттого, что я снова оказался здесь. Я выхожу возле своего дома и несколько минут стою, прислушиваясь к звукам вокруг, наблюдая за детворой во дворе. Две старушки с нижнего этажа с подозрением смотрят на меня. Я знаю, что они всегда рады были придумать обо мне очередную гадость. Под моим балконом валяется несколько рыбьих хребтов и пара пустых банок из-под пива. Кот явно не терял времени даром… Я поднимаюсь на свой этаж и открываю дверь ключом. В квартире витает дух алкоголизма и злоупотребления галлюциногенными препаратами. Видимо, услышав, что я вошёл кот показывается в коридоре. Он совсем не изменился, разве что похудел немного. ‑ Привет. Чего тебя не было так долго? – он н
