- 2000 километров

В день свадьбы у меня было подавленное настроение. Все эти приготовления и странные разговоры, которые преследовали меня последний месяц влияли на меня не лучшим образом. День свадьбы представлялся для меня острым ножом гильотины, под который я добровольно и без колебаний кладу свою голову. Родители, как мои, так и невесты пели совершенно разные вокальные партии. Моя благоверная всё видела в розовых тонах, а меня порядком доставало всё это идиотское мероприятие. Мало того, что список приглашённых составлял мой отец, вместе с тестем, так ещё мне капала на мозги тёща, уговаривая приглашать поменьше молодняка, и делать ставку на «серьёзных» людей. В этой вакханалии, казалось, всех всё устраивало, кроме меня. Я нарочно ушёл с головой в работу, махнув рукой на всё и отдавая себя во власть этих демонов, которые решили распланировать мою жизнь. С Дарьей, так звали мою жену, я старался вообще не касаться щекотливых тем, во избежание домашних скандалов. Когда меня спрашивали о чём-то или пытались советоваться, я неизменно отвечал, что всем очень доволен и что у них всё прекрасно получается. Я знал, что церемония никогда не будет такой, как я её себе представлял, никогда мне не дадут зайти и просто расписаться в этом грёбанном ЗАГСе, по банальной причине всеобщего непонимания и презрительного клейма на всю семью. Когда Даша говорила мне, что выбрала фасон платья или нашла хороший и недорогой ресторан, я загадочно улыбался, целовал её в лоб и пытался забыть обо всём этом безумии побыстрее. Погрязнуть во всех этих бесполезных хлопотах для меня было невыносимой пыткой…

Я стал больше курить, нервничать, срываться на сотрудниках и друзьях. Когда мне позвонили одноклассники и спросили насчёт холостяцкой вечеринки я послал их к чёрту и попросил больше не говорить со мной на эти темы. Я начинал сходить с ума. В моей голове вертелся заунывный марш Мендельсона, слова клятвы вечной любви и улыбающееся лицо работницы, которая играет «живую музыку». Я знал как это будет. Хорошо одетые люди, большинство из которых я увижу в первый раз, будут всячески поздравлять нас, дарить ненужные подарки, а потом пить до посинения и танцевать до усрачки. Тамада или какой-то дебил - ведущий будет много шутить и проводить смешные конкурсы. Но поскольку люди соберутся серьёзные то самому ведущему будет не до смеха, если он скажет хотя бы одно лишнее слово…

За этот месяц я обсудил все возможные варианты проведения церемонии, я прослушал множество песен, одна из которых должна стать той заветной…под которую мы будем танцевать. Я боялся, что когда она зазвучит меня стошнит прямо на моего любимого «ёжика». Мне настолько опостыла вся эта мишура и дешёвая показуха, убивающая истинные чувства, что один раз я сорвался. Я орал на Дарью, говорил, что она ни хера не понимает в любви, что вся эта кучка уродов, которые придут к нам мне совершенно не нужна. Я знал людей, которые хотели меня поздравить, но родители посчитали их малообеспеченными и не внесли в список. «Ты с ними потом отметишь», ‑ сказал мне отец, ‑ «ты же понимаешь, что приглашены будут только самые важные люди…». Мне казалось, что нас продают. Сводят, как сучек с кобелями во время течки. Отец обозначил красным мне фамилии самых «нужных людей». Не знаю, кому они были нужны больше, но после свадьбы наш бизнес пошёл гораздо успешнее… Некоторые люди мне действительно пригодились, когда я уехал из города и открыл не без их помощи свою маленькую фирму. Один из них и стал моим компаньоном.

Странно, что в тот праздничный день, когда после ЗАГСа нас полдня возили на машине и фотографировали и снимали во всевозможных ракурсах я не чувствовал себя счастливым. Но я сам виноват в том, что сказал «да». И Дарья виновата не меньше. Мы сами выковали своё счастье и, если оно получилось не очень счастливым, значит мы просто не самые успешные кузнецы.

За тот вечер, пока все важные люди не превратились в пьяных скотов, я услышал много пустых слов, а потом много откровений и честных высказываний уже от изрядно выпивших, но искренних людей. Такими они мне нравились больше. С красными мордами от передозировки коньяка, с матом через слово. Когда мы пили с ними на брудершафт и запивали водкой, а потом целовались по старому русскому обычаю и они говорили мне слова поздравлений я верил им. Потому что в тот единственный раз они были честны со мной…

В тот вечер я напился в дым. Не помню, как попал домой, помню, что компания престарелых предпринимателей настойчиво звала меня в стрип-бар, в котором сегодня должно было проходить эксклюзивное шоу карликов-геев. Не очень разбираюсь в карликах, но мне почему-то всё это показалось довольно мерзкой затеей. Я вежливо отказывался, поясняя, что исповедую более традиционные виды услуг…

Наверное, мы всё-таки поехали куда-то, потому что я точно помню, как мы сели в машину и долго ехали. А потом пили ещё и сажали себе на коленки размалёванных шлюх, которые пытались сделать вид, что им с нами интересно. Утром у меня жутко болела голова и Даша до полудня не разговаривала со мной. Так прошёл самый счастливый день в моей жизни и моя брачная ночь…