-4995 километров

Мы уже почти неделю на югах. Города сменяются один за одним, деньги заканчиваются, количество выпитого приближается к бесконечности. Мы разбили палатки на берегу моря, в недорогом палаточном городке. Рядом с нами живут наши земляки, а чуть дальше гости из северных краёв. Времени общаться почти нет, потому что графики наши не совпадают. Мы уходим на целый день, утром наедаемся наваристым татарским пловом, а затем заливаемся всевозможными жидкостями. Самые ходовые: минералка и пиво. Вечером практически не едим. Так, может быть консервы с хлебом…Обычно к девяти мы идём на набережную и под шум волн выпиваем пару бутылок портвейна.

Вчера мы лазали на одну из горных вершин. Подъём был неожиданно тяжёлым, хотя снизу гора казалась достаточно пологой. На вершине стояла небольшая мобильная станция, обвязанная со всех сторон счастливыми верёвочками. Мы тоже загадали желания, а потом долго звонили домой, рассказывая, что находимся на самой обалденной вершине на всём юге (в оригинале, понятно, некоторые слова были заменены более ёмкими фразами). Вид с горы открывался великолепный. Мы сфотографировались по очереди на крутом выступе, поймав несколько удачных солнечных ракурсов, а затем фотографировались просто так, дурачась, и проявляя юношескую смелость. Еды мы с собой не взяли, просто за последнее время наши желудки превратились в маленькие комочки, которые практически не нуждаются в пище. Главное, что мы взяли воду…

Спускаться решили на другую сторону, а потом пройтись по берегу к лагерю. Времени было ещё много, да и спуск казался  более лёгким. Мы делаем заключительную фотографию на вершине и спускаемся. Дорога вьётся у нас под ногами. Спуск почти прямой. Мы курим, иногда останавливаемся чтобы сделать фотографию и часто смотрим на море. Всех охватывает какая-то эйфория. Горы, воздух и море – три составляющих чудесного отдыха. Все проблемы отходят на второй план и никто уже не думает о том, что дома ждёт совсем другая жизнь и другие проблемы. Никто не думает, что нужно снова идти в университет и грызть гранит науки, который после окончания ВУЗа останется пластиковой дипломной карточкой на стенке в туалете. Мы просто спускаемся вниз, под тёплым ласкающим солнцем, глядя на весёлых стрекоз и обсуждаем возможные варианты на вечер. Вариантов в обсуждении не так и много. Главная тема: что будем пить и сколько… Проблема довольно актуальная, учитывая наше финансовое положение.

‑ Давайте срежем, ‑ говорит один из моих друзей, ­ что-то легко спускаемся. А тут вот можно чуть вправо и прямо на берег спустится…

Мы смотрим чуть вправо и видим откос с осыпающимся гравием, кое-где поросший карликовыми соснами…Море где-то внизу, из-за наклона берега не видно, но мы и так понимаем, что там много камней, падать на которые будет весьма неприятно.

‑ Давай срежем, ‑ соглашается самый смелый из нас, и мы послушным стадом смещаемся вправо. Начинается всё довольно весело. Гравий чуть осыпается, но спускаться легко. Мы доходим до какого-то маленького ущелья и легко преодолеваем это препятствие. Дальше наклон становится больше. Угол увеличивается и скала становится опасно-отвесной. Уцепится практически не за что, а порода уходит из-под ног большими кусками. Мы идём по одному, чтобы не мешать друг другу. Тот, кто предложил всё это мероприятие идёт самый первый. Мы уже не шутим, потому что не находим повода. Сосредоточенно смотрим под ноги, стараясь ступать только на прощупанную поверхность. Нам ещё не страшно, но уже как-то не по себе. Спуск становится практически невозможным, и мы идём почти параллельно земле…вернее, не идём, а ползём. Я пытаюсь сделать кадр, прислоняюсь спиной к земле и фотографирую спуск. Потом, проявляя плёнку я понял, что выбрал не тот наклон ‑ на фотографии всё выглядит намного цивилизованней.

‑ Мы здесь не спустимся, ‑ кричит наш первый номер. – Тут обрыв метров тридцать. Зацепится не за что. – Он лежит на самом краю скалы, держась рукой за хилый кустарник и смотрит вниз. Мы нашли островок побезопаснее. Маленькая сосенка, за которую можно держатся. Она крепко вросла в грунт.

‑ Возвращаемся, ‑ говорит самый смелый. – Только осторожно…

Мы лезем вверх, под стук осыпающейся породы. Стараемся держаться поближе, чтобы если что подстраховать друг друга. Хотя без снаряжения это равносильно самоубийству. Если покатятся двое, то точно не смогут остановиться…Чем выше мы поднимаемся, тем лучше становится настроение. Когда мы выходим на прежнюю дорогу и закуриваем, то понимаем, что чуть было не погибли. От этого ощущения мы уважаем себя ещё больше. Гордимся своим сумасшествием. Для нашего возраста это нормально…

Продолжаем спуск как ни в чём не бывало. Доходим до самого каменного берега и медленно бредём в лагерь. Ветер охлаждает нас солёными брызгами и мы делаем ещё несколько фотографий. Кто-то пытается ловить крабов в камнях, но боится трогать их руками. Поэтому ловля превращается в бесцельное фырканье и ныряние на мелководье. Нам весело, хорошо. Недавние страхи забыты. О них мы вспомним вечером, попивая пиво или водку, или портвейн или ещё какой-то горячительный напиток. С каждым выпитым глотком наши голоса станут громче, язык перестанет повиноваться мозгам и мы будем молоть чушь. Обычную подростковую чепуху…

‑ Становись на камень, ‑ я машу одному из наших. ‑ Хочу сфотографировать тебя в брызгах. Тут как раз волны удачно разбиваются…Только мобильный отдай кому-нибудь.

‑ Ага, ‑ он залазит на камень и недовольно морщится, когда первая волна обливает его футболку. ‑ Быстрее давай…

Все наблюдают за этой картиной с удовольствием. А я специально долго настраиваю старую механику, чтобы искупать своего друга ещё несколько раз. С каждой новой волной мы смеёмся всё громче, и ещё больше злим его. Он уже стоит весь мокрый, материт меня, как инициатора и всех, как соучастников, вызывая новые приступы смеха. Я дожидаюсь последней волны и делаю ещё один снимок…

‑ Всё с меня хватит, ‑ он спрыгивает и под новые взрывы смеха снимает мокрую одежду. Через несколько минут он уже смеётся вместе с нами…

До лагеря остаётся около километра. Мы раздеваемся и ложимся загорать на камнях. Во всём теле чувствуется усталость. Всё-таки мы сегодня проделали большой путь.

‑ Смотри что я нашёл, ‑ говорит один из нас, указывая куда-то в сторону. Мы подходим ближе и видим останки дельфина. Скорее всего его просто выбросило на камни. Он уже совсем разложился. Виден скелет, а плоть выклевана птицами и поедена крабами…

‑ Ну и воняет же он, ‑ говорит один и отходит подальше. – На хрена он вам нужен? Пошли лучше окунёмся…

‑ Жаль его, ‑ говорю я…

Все молчат, глядя на мёртвого дельфина. Не знаю, но почему-то настроение портится. Веселье куда-то пропадает. Я любил дельфинов, любил смотреть как они выныривают из воды и смешно цокают языком. Они всегда ассоциировались у меня с жизнью. А теперь глядя на его пустые глазницы я увидел, как всё рушиться. Он тоже смертен…Он такой же как мы…

‑ Идём лучше выпьем…, ‑ говорю, ‑ как-то хреново на душе…

Остаток дороги мы идём молча. Каждый думает о своём. И лишь, когда солнце заходит за горизонт, когда набережная зажигается приветливыми огнями и бутылка идёт по кругу мы снова начинаем жить…