Больше всего на свете Сережа Турбинин не любил стареть. Но делал это каждый день. Он пытался вцепиться во что то незыблемое, например, в йогу, но годы ворочали его и несли, и в зеркале появлялись морщины, а в спине остеохондроз.Его по инерции еще называли «молодой человек», но все реже и реже, и то невнимательно, близоруко щурясь, или из вежливости, и Турбинин уже не верил, что он молодой, но все же надеялся, что не старый, и еще способен на проблески.Иногда он размышлял о смысле жизни, но мысли становились похожи на аморфные облака. Или на пену для ванны. Или на мыльные пузыри. И в них почти не было того самого смысла, и жизни тоже не было. В конце концов, Сережа Турбинин признался себе, что не способен долго концентрироваться на чем-то глубоком, а ныряя в глубину, не может достать дна и принести на поверхность что-нибудь стоящее.Он не был стратегом и тактиком он был хреновым. Но приходилось делать вид, что это не так. Каждый день он ходил на работу, лениво,
Read more