часть 5

Кисть посинела и опухла. По-хорошему, стоило ее перевязать. А самой это делать было неудобно. Я дернула рукав, прикрывая запястье от Кэлза, и пообещала себе вечером связаться с Тэсс. Ей ехать не близко, но в беде она меня не бросит.

— Перестань, — тихо заметил Кэлз, когда я потянулась за туркой, и накрыл мою руку своей, осторожно отведя в сторону. — Я вполне способен сварить кофе. Моих кулинарных способностей на это хватит.

— Зачем ты пошел за мной? — устало поинтересовалась я, послушно отступив в сторону и привалившись к барной стойке.

— Когда именно? — Кэлз смотрел на меня внимательно, а на губах застыла едва заметная, хитрая улыбка. Он дразнил, а у меня не осталось сил отвечать на поддразнивания или пытаться понять, что означает этот взгляд из-под опущенных ресниц или улыбка в уголках губ.

— Тогда... сейчас... не знаю. — Я пожала плечами.

— Тогда, потому что подозревал — тебе понадобится помощь, сейчас — так как мне этого захотелось.

— Будешь уговаривать взяться за дело о смерти Расти? — горько хмыкнула я, чувствуя, как усталость наваливается на плечи. Почему-то стало очень обидно.

— Честно? — Кэлз посмотрел на меня с вызовом. — Мне наплевать на Расти... — Он нахмурился и отвернулся, отвлекшись от разговора, пока насыпал в турку молотый кофе. А еще мне показалось, что парень чувствует себя немного виноватым за свое безразличие. Его следующие слова подтвердили мою догадку. — Но мне не наплевать на Клэр, а она... она действительно не в себе... я не могу понять почему. Она одержима желанием найти убийцу Расти. Когда погибла Брил, такого не было, — с некоторой обидой заметил он. — Но я уважаю твой выбор. Нет, так нет. Я пошел за тобой, так как мне не понравилось то, что ты будешь лежать тут в одиночестве и жалеть себя...

— Я не буду жалеть себя! — Предположение заставило возмутиться в первую очередь потому, что попало в цель.

— А потом... — Кэлз не стал спорить. Он внимательно наблюдал за тем, как поднимается пенка на ароматном напитке. Кофе парень варил, как простой смертный, без грамма магии. Это было непривычно. Я обычно добавляла совсем чуть-чуть чего-нибудь сверхъестественного. Вот и сейчас потянулась осторожно через его спину и прикоснулась к ручке, задев его пальцы. Кэлз вздрогнул, а я поспешно отдернула руку — немного бодрости мне не помешает.

— Что потом? — Я попыталась сгладить неловкость и отступила к диванчику в углу.

— Одна ты не сможешь перевязать руку. — Кэлз выразительно посмотрел на мой низко натянутый рукав.

— Думала, ты не заметишь...

— Знаешь ли, я очень внимательный, когда мне нужно.

Все эти намеки сегодня были для меня сложны. Я подошла к стоящему у стены дивану и откинулась на его спинку, а потом подумала, положила под голову подушку и вытянула ноги в высоких сапогах на шпильке. Наплевать. Я у себя дома и могу делать что хочу, даже валяться в обуви на кухонном диване, пока самый завидный жених Кейптона делает для меня кофе. Кому расскажешь — не поверят.

Краем глаза я заметила на обеденном столе лист и мысленно застонала — рисунок, который я нарисовала ночью! Кэлз его пока не увидел, но встать и спрятать я не могла, да и не успела бы. Парень уже разливал по чашкам кофе, в мою он щедро плеснул коньяка.

— Я не хочу пить! — простонала, но получила категоричный ответ:

— Придется.

Кэлз пнул в сторону дивана низкий журнальный столик на колесиках, которому было место в гостиной, но тут я его использовала чаще, а любовью к порядку не отличалась, поэтому столик поселился на кухне. Парень поставил чашки и, бесцеремонно подвинув мои ноги, уселся рядом. Его взгляд тут же зацепился за листок.

— Не спрашивай, — предупредила я и нахмурилась.

Глупо было надеяться, что Кэлз послушается. Он взял рисунок и внимательно рассмотрел.

— Ты все же думаешь об этом. — И снова утверждение там, где должен быть вопрос.

— Нет... — Я покачала головой и закусила губу. Осторожно сделала глоток горячего, пахнущего коньяком напитка и постаралась объяснить: — Это так не работает. Я не могу сесть и начать рисовать. Бесполезно. Но если вдруг в голове появилась какая-то картинка... У меня не получается ее удержать. Ты не поверишь, но это я нарисовала во сне.

— А сейчас? Сейчас ты хочешь еще что-то нарисовать? — спросил он и внимательно посмотрел мне в глаза. Захочешь — не соврешь.

— Нет. Если я не получу больше сведений, мозгу будет не с чем работать. Все, что он хотел сказать, он уже сказал... а сейчас... я вообще не знаю, когда технически смогу рисовать! Чертов Леон! — Ругательство вырвалось непроизвольно, и я снова поморщилась. Стала в последнее время слишком эмоциональна.

— Покажи руку, — скомандовал Кэлз, тут же отставил чашку и осторожно взял меня за ладонь. Она немного припухла, на запястье разливался синяк.

— Связки? — неуверенно предположила я.

— Ну, точно не перелом и не вывих. И это уже хорошо. Где у тебя аптечка? Там есть эластичный бинт?

— Кэлз, у меня с некоторых пор своего вообще ничего нет. Этот дом достался мне укомплектованным. Я не имею ни малейшего представления, где здесь аптечка. Может быть, ее вообще нет. По крайней мере, я не покупала. Понимаю, что зря, но как-то пока она была мне не нужна. Я здорова как лось, если меня не бьют.

— Должна быть. Такие виллы считаются чем-то типа домов выходного дня, как правило, они продаются в комплекте со всем, даже с туалетной бумагой. Здесь должны найтись бинты.

Парень вышел из кухни, и какое-то время я слышала его недовольное бухтение и хлопающие двери.

Спустя какое-то время Кэлз вернулся. Парень выходил победителем даже в борьбе с бытовыми мелочами. Бинты он все же нашел.