Глава 7. Валерия

Я выскочила из собственной комнаты так, будто вырвалась из ада!

Этот ненормальный…

Еще вчера мне казалось, что сильнее ненавидеть невозможно, но Джинов меня удивил. Ярко показал, насколько человек может быть жестоким, равнодушным к чувствам других, эгоцентричным и самолюбивым. А как он себя предложил «на сладкое»! Словно все вокруг только и думают о том, что у него в штанах.

Поднимаясь по лестнице на наш этаж, мимо прошли две сокурсницы, даже не заметили меня. Рассматривали фотографии друг у друга в телефоне и, краснея, шушукались.

Ну, конечно! Даже отсюда вижу противную рожу и бугристый торс Джинова. Интересно, он и зимой без футболки ходит или мне так повезло?

Ненавижу!

Спустившись этажом ниже, постучалась в одну из дверей:

– Жень, можно к тебе?

– Посмей пройти мимо, – донеслось глухо. – Я тут уже третий круг по стенкам наворачиваю.

Я вошла и, рухнув на стул, опустила голову на заваленный рисунками стол.

– Убей меня.

– Щас, – хмыкнула Женька. – А кто мне с курсовой помогать будет? Я девушка меркантильная и расчетливая, так что не к тому ты обратилась.

– Есть чего поесть?

– Что ты там говорила насчет убийства? – невинно поинтересовалась она и подмигнула: – Да и курсовая мне не так дорога, как пирог от бабушки…

– С грибами? – подпрыгнула я, рот мгновенно наполнился слюной. – Бабуля у тебя мировая!

– Чокнутая, – с нежностью отозвалась она и рассмеялась: – Но ты права! Мировая, как война. Ладно, поделюсь самым дорогим, если расскажешь, что там на самом деле творилось у общаги. А то слухи такие, что волосы шевелятся. А я, как назло, хвосты убирала… Все веселье мимо прошло. Но сначала брысь в душ! Заляпаешь мне все рисунки. Ты что, в битве тортами участвовала?

– Примерно, – кисло скривилась я.

– Я тебе тайну открою, Лампова, – прошептала Женька и вытаращила свои и без того кажущиеся огромными из-за очков глазищи: – Их едят!

– Этот в горло не полез, – принимая полотенце, вздохнула я. – Дай платье какое-нибудь.

– Разорительница! – возмутилась Женька. – Пустите, девушка, а то так есть охота, что носить нечего…

– Будешь ерничать, еще и ночевать попрошусь, – подколола я.

– Все-все, – «испугалась» она. – Молчу в тряпочку для растушевки!

Я вздохнула и потопала в душ. Вот бы еще один молчал в тряпочку, а лучше бы сбежал. Тогда и контракт выполнен, и мучиться бы не пришлось с самовлюбленным индюком. Подставив лицо под прохладные струи, – к вечеру горячей воды никогда не было, – представила, как еду в Австрию. Мимо пролетают деревья, дома, города… А я лечу на скоростном поезде навстречу мечте.

Вода уносила негативные эмоции, тонизировала и настраивала на позитивный лад. Подумаешь! Всего неделя. Я его год терпела, пока не выдержала. Но тогда была совсем другая история. Настроение почему-то начало быстро падать, и я, обтершись, натянула небольшое Женькино платьице. Впору, хотя думала, будет маловато. Пирог бабули это исправит: и настроение, и фигуру…

– Лампова, подвинься.

Я отступила, а потом вздрогнула и с ужасом уставилась на Джинова.

– Ты что тут делаешь?

– Вымыться пытаюсь, – включая воду, проворчал он. – Мне тут одна ненормальная торт на голову вместо шляпы надела. – Недовольно выдохнул: – И тут холодная.

– А дома у тебя? – нежно протянула я. – Горячая?

– Дома джакузи с подогревом, подсветкой и гидромассажем, – тяжело вздохнул Джинов.

Я выгнула бровь и улыбнулась, надеясь, что до двухметрового повесы дойдет нехитрая истина, и он заулыбался:

– О! Так ты намекаешь, что не против провести со мной время в джакузи? – раздвинул руки по обе стороны от меня и наклонился. Заглянув в глаза, прошептал: – Точно! Там твой звоночек закоротит от кайфа!

На миг я утонула в его зеленых глазах, но тут же одернула себя и зло процедила:

– Похоже, это у тебя что-то в голове закоротило. Я лишь хотела предупредить, что обычно горячая вода в общаге есть только в шесть утра. Бывают исключения, но редко. Поэтому нужно просыпаться в пять, чтобы успеть отстоять очередь. Ясно?!

– Очередь сюда? – он повел бровью. – Да людям платить надо, чтобы они здесь мылись…

– Так в чем дело? – иронично усмехнулась я. – Плати! Ты же у нас богатенький Буратино. Ах да, денежки-то все у папы Карло!

– Злая ты, Лампова, – нехорошо ухмыльнулся он и приблизил лицо, опаляя жарким дыханием так, что голова закружилась: – Секса давно не было? Говорят, женщины без этого стервенеют. Хочешь экспресс-терапию?

– Попридержал бы свой экспресс, – сузив глаза, прошипела я, – а то, говорят, у мужчин, которые практикуют частый беспорядочный секс, усыхание мозга происходит.

– Мой секс очень даже порядочный, – расстояние между нами сократилось до минимума, горячее дыхание пощекотало мою щеку. – И да, он очень частый.

Приоткрыл губы и…

Я крутанула кран, доводя напор из душа до максимума, и поток ледяной воды ударил Джинова в шею. Парень вскрикнул и попытался закрыться, а я, хохоча, направляла на него струю, смывая хлопья крема и крошки торта.

– Лампова… хлл… Лампова, прекрати! Холодно же…

– На твою «же» я не претендую, – смеялась я, намыливая его бестолковую голову и тут же смывая пену. – Так что джинсы сам будешь стирать. И помни, что от получаса осталось минут пятнадцать…

– Ну все, Лампова, доигралась! – надвинулся он на меня.

Я невольно отступила, но, поскользнувшись на жидком мыле, покачнулась и, не устояв, обняла Джинова за торс. Скрипнула дверь, послышался изумленный голос Ирочки:

– Ну вы, блин, даете… Снова?! Даже завидно!

И торопливо выскочила. Отчаянно покраснев, я отпрянула от парня так резко, что едва не врезалась головой в раковину.

– Осторожно! – вскричал Константин.

Бросившись меня спасать… поскользнулся, и мы оба рухнули на пол. Придавленная, я застонала:

– Тяжелый! А ну, слезай.

Спихнула замешкавшегося парня и практически ползком выбралась из мокрой и скользкой душевой. Не оглядываясь, бросилась к двери в комнату Женьки. Когда я влетела, она остолбенела:

– У нас потоп? Или ты решила сделать недоброе дело и постирать мое чистое платье до состояния грязного?

– Сколько лет дают за убийство? – процедила я и без сил упала на стул. – Как же я его ненавижу!

– Чую, тебе срочно нужна двойная доза успокоительного, – заметила Женя и положила на мою тарелку второй кусок пирога. Села напротив и кивнула: – Рассказывай.