Анна Дождь закончился. Вновь поднялся туман. И ночное светило на небе не появилось. Значит, утром будут тучи. И возможно дождь. Это плохо, мне нужно кое-что закончить, а очередной дождь сломает все планы. И я не смогу переселить освобожденного нарса в более подходящее место! Бегая туда-сюда, я немного разобралась в местной географии, и сейчас поняла, где лучше поместить больного нарса. Это место тоже в лесу, но рядом река и мост. Да и сам лес не настолько прореженный, чем тот, где сейчас лежит нарс. Этим я и занялась, с трудом перетащив бессознательного Линса в небольшую рощу. В виде зигги для этого мне даже не пришлось прилагать усилий, была единственная задача: устроить его на спине и не уронить по дороге. Меня обрадовало, что Линс все же смог как-то укрыться от дождя и сейчас был совершенно сухой. Уложив его на одеяла, я медленно направилась к замку, размышляя, кому лучше передать детей, чтобы их точно вернули родителям. Но все вышло совсем не по плану. Я почти пробралась в
Дидэр С утра все шло нормально. Мне уже доложили, куда именно отправили похищенную из городской тюрьмы Белун, чтобы скрыть ее от моего правосудия. Также доложили, что мои помощники успешно спрятали ее личного охранника, которого слуги рода Белун должны были уничтожить как свидетеля. Еще до утра я получил список тех, кто тайно сотрудничал с ее родней, заодно выяснил, кто из моих личных служащих к ним примыкает. В общем, все получилось, как я планировал. Осталось заставить подозреваемых под магическим приказом перечислить тех, кого они похищали или убивали, компенсировать жертвам суммы из казны их рода, а мне произнести смертный приговор затеявшим все это главарям. И все. И тут же я вспомнил! Нет… это еще не все! Надо выяснить, отчего Белун так уповала на совет старейшин. Кто именно в нем поощряет преступников и готов помочь им за мзду. Я плотно свернул последний доклад, наложив сверху королевскую печать, и чтобы до поры до времени его никто не видел, спрятал в ящик стола в моем каб
Дир Дир Очнулся я от холода. Невыносимо болело тело! Не открывая глаз, механически направил потоки магии на внутреннее исцеление и обогрев. И вроде сразу вновь уснул или впал в забытье. Пришел в себя чуть позже, когда меня кто-то трогал. На миг попробовал открыть глаза, все еще пребывая в полузабытье… но не удалось. Странные ощущения от мягкого прикосновения пальцев, действовали куда невыносимей, чем реальная боль. Всякий раз, когда эти нежные руки касались меня, я замирал и в такие моменты про себя кричал: «Только не отпускай!». Это девушка. Она медленно провела пальцем по моим ребрам, я про себя застонал. Она словно услышала это и растеряно прошептала: — Потерпи. Уже немного осталось. Сейчас зафиксирую на ране бинт и все. Кто-то стоявший за ней детским голосом спросил: — А сегодня, что мы будем пробовать? Девушка устало положила руку мне на грудь и тихо спросила ребенка в ответ: — А в корзине ничего вкусного не осталось? — Нет, мы все съели, там только пирог с мясом и тр
Анна Что за неделю я могла сказать о своих спутниках? Дигутец в итоге оказался адекватней нарса. Хоть он и не позволял к себе прикасаться, но уставших детей брал на руки и нес, когда они начинали ныть. Иногда нес одного на плечах, другую на руках. Нес он и корзины с провизией. Раны, судя по всему, Дира сильно не тревожили. Нарс же нес только себя, иногда с отвращением фыркая на детей и презрительно называя их зеленолицыми. Когда в очередной раз он так грубо отозвался о ребенке, я недовольно на него посмотрела. В ответ он нагло на меня ощерился: — А что это неправда? Не зеленолицые? — Да, серолицый, чистая правда, — тихо, но резко отозвалась я, не сводя с него ледяного взгляда. Мне надоело терпеть. Мало того, что он в наглую привязался к нам. Так еще и пользуясь всеми благами, даже не пытался хоть немного помочь! Те же корзины понести или принести в лагерь воду, благо наш путь шел вдоль реки. — А ты что же… себя считаешь лучше меня? Или их считаешь лучше? — нагло осведомился нар
Дир Всю ночь после вчерашнего разговора Анна не спала, а сидела у ствола, держась обеими руками за голову. Теперь она собирала Литу домой, раздавая детям завтрак. Я поедал глазами Анну, потому что при свете дня она казалась еще красивей, чем в свете кристаллов или в стенах парадного зала и изредка улыбалась сидящем рядом детям, — у нее к ним странное, какое-то повышено-ответственное отношение. — Давай я тебе помогу, наложу заклинание от больной головы, — робко предложил ей примостившийся рядом маур, когда Анна закончила возиться с завтраком. — На меня магия не действует… — мягко отозвалась она и вновь сжала голову, наблюдая, как дети и Линс едят. Я от всего отказался. — Я отведу Литу к родителям, — хмуро сообщил я, оставлять ее здесь не хотелось. — Тебе надо поспать… Анна устало кивнула. — Спасибо, Дир. Большое спасибо! Дальше они прощались с Дирлитой. Анна крепко обняла девочку и, чуть не плача, прижала к себе расстроенного малыша. Дирав тоже хотел домой. Переобнимавшись раза
Анна С момента как узнала, что он опять натворил, я вновь жутко злилась на Димку. Глупец, приперся в чужой мир себе на погибель. И кто ему виноват?! Не нравится тебе Дигут и его порядки, иди в другое место! Революционер недоделанный! Если бы он был рядом, мы бы поругались, он сказал бы, что я его предала, потому что думаю, что он не прав. На самом деле я именно на его стороне. Он кроме Дигута, точнее даже его столицы, Дирута, нигде не был, и ничего толком не видел. Поэтому понятия не имеет, что едва нарсы узнают, что Дидэра на троне нет, (а он действительно единственный сдерживает их поползновения на захват Дигута), они захватят и уничтожат здесь все! А народ, привыкший к защите великого мага, их короля, ничего захватчикам не сделает. Да и смысл им за Димку заступаться… кто он им? Подлец, воспользовавшийся гостеприимством любимого ими короля, чтобы воткнуть тому клинок в спину. Да и Лира вряд ли будет нормально относиться к тому, кто уничтожил ее, брата, маму, королевство и споко
Дир Я тогда в подвале ничего не видел, просто почувствовал присутствие чужой магии и ударил по ней. И когда Анна сказала, что передаст мне желание, которое обещала ей Дева Дождя, не принял ее обещание всерьез. Я посмотрел на задумавшуюся девушку и спросил: — Почему ты говоришь, что скоро уедешь? Ты собираешься вернуться в Эргамон? — Дир, зачем тебе мой ответ? — В ответ, напряженно сложив руки на груди, холодно отозвалась Анна, ровным тоном продолжая: — Ты не особо поверил в то, что я говорила. Так к чему увеличиваешь свое недоверие, выпытывая что-то еще? Ты дойдешь до того, что решишь, что твой «детектор правды» ложь иномирян просто не различает. И это будет полный тупик. — А он не различает? — подняв брови, весело спросил я. Хотя ни веселья, ни радости не испытывал, только удивление от ее проницательности. — Различает. Но, если доверия нет, то это неважно. Ты найдешь, за что зацепиться и не поверить. В любом случае, это все мелочи. — А что важно? Кроме Димки, конечно, — сухо по
Анна Через два дня, уже к вечеру, мы достигли селения, где жил дедушка Дирава. Подошли прямо к высокому забору, защищавшему жителей от непрошенных гостей из леса. Я смотрела на него и размышляла, что безумно хочется попасть в нормальные условия, где есть хоть какая гостиница, в ней душ, ванна или нечто похожее, и нормальная кровать. Но нельзя… Надо быстрее идти к маурам. Я еще раз обняла малыша Рава, который мысленно был уже с дедом, и обниматься не хотел, торопясь быстрее попасть за знакомое ограждение. — Спасибо, и вновь спасибо, что ведешь его… — устало поблагодарила я Дира, отпуская от себя малыша. Дир молча кивнул. Линс поднял брови, но ничего говорить не стал. Последнее время он все больше молчал и был задумчив. Как и я, после пояснений Девы о предстоящей миссии. На вопросы Дира вроде: «что случилось?» ответить было нечего, и я механически отвечала, что все нормально. Дир хмурился, и, получая очередной ответ с «все нормально», раздражался и недовольно на меня смотрел. Но ч