Дир Дир Очнулся я от холода. Невыносимо болело тело! Не открывая глаз, механически направил потоки магии на внутреннее исцеление и обогрев. И вроде сразу вновь уснул или впал в забытье. Пришел в себя чуть позже, когда меня кто-то трогал. На миг попробовал открыть глаза, все еще пребывая в полузабытье… но не удалось. Странные ощущения от мягкого прикосновения пальцев, действовали куда невыносимей, чем реальная боль. Всякий раз, когда эти нежные руки касались меня, я замирал и в такие моменты про себя кричал: «Только не отпускай!». Это девушка. Она медленно провела пальцем по моим ребрам, я про себя застонал. Она словно услышала это и растеряно прошептала: — Потерпи. Уже немного осталось. Сейчас зафиксирую на ране бинт и все. Кто-то стоявший за ней детским голосом спросил: — А сегодня, что мы будем пробовать? Девушка устало положила руку мне на грудь и тихо спросила ребенка в ответ: — А в корзине ничего вкусного не осталось? — Нет, мы все съели, там только пирог с мясом и тр
Анна Что за неделю я могла сказать о своих спутниках? Дигутец в итоге оказался адекватней нарса. Хоть он и не позволял к себе прикасаться, но уставших детей брал на руки и нес, когда они начинали ныть. Иногда нес одного на плечах, другую на руках. Нес он и корзины с провизией. Раны, судя по всему, Дира сильно не тревожили. Нарс же нес только себя, иногда с отвращением фыркая на детей и презрительно называя их зеленолицыми. Когда в очередной раз он так грубо отозвался о ребенке, я недовольно на него посмотрела. В ответ он нагло на меня ощерился: — А что это неправда? Не зеленолицые? — Да, серолицый, чистая правда, — тихо, но резко отозвалась я, не сводя с него ледяного взгляда. Мне надоело терпеть. Мало того, что он в наглую привязался к нам. Так еще и пользуясь всеми благами, даже не пытался хоть немного помочь! Те же корзины понести или принести в лагерь воду, благо наш путь шел вдоль реки. — А ты что же… себя считаешь лучше меня? Или их считаешь лучше? — нагло осведомился нар
Дир Всю ночь после вчерашнего разговора Анна не спала, а сидела у ствола, держась обеими руками за голову. Теперь она собирала Литу домой, раздавая детям завтрак. Я поедал глазами Анну, потому что при свете дня она казалась еще красивей, чем в свете кристаллов или в стенах парадного зала и изредка улыбалась сидящем рядом детям, — у нее к ним странное, какое-то повышено-ответственное отношение. — Давай я тебе помогу, наложу заклинание от больной головы, — робко предложил ей примостившийся рядом маур, когда Анна закончила возиться с завтраком. — На меня магия не действует… — мягко отозвалась она и вновь сжала голову, наблюдая, как дети и Линс едят. Я от всего отказался. — Я отведу Литу к родителям, — хмуро сообщил я, оставлять ее здесь не хотелось. — Тебе надо поспать… Анна устало кивнула. — Спасибо, Дир. Большое спасибо! Дальше они прощались с Дирлитой. Анна крепко обняла девочку и, чуть не плача, прижала к себе расстроенного малыша. Дирав тоже хотел домой. Переобнимавшись раза
Анна С момента как узнала, что он опять натворил, я вновь жутко злилась на Димку. Глупец, приперся в чужой мир себе на погибель. И кто ему виноват?! Не нравится тебе Дигут и его порядки, иди в другое место! Революционер недоделанный! Если бы он был рядом, мы бы поругались, он сказал бы, что я его предала, потому что думаю, что он не прав. На самом деле я именно на его стороне. Он кроме Дигута, точнее даже его столицы, Дирута, нигде не был, и ничего толком не видел. Поэтому понятия не имеет, что едва нарсы узнают, что Дидэра на троне нет, (а он действительно единственный сдерживает их поползновения на захват Дигута), они захватят и уничтожат здесь все! А народ, привыкший к защите великого мага, их короля, ничего захватчикам не сделает. Да и смысл им за Димку заступаться… кто он им? Подлец, воспользовавшийся гостеприимством любимого ими короля, чтобы воткнуть тому клинок в спину. Да и Лира вряд ли будет нормально относиться к тому, кто уничтожил ее, брата, маму, королевство и споко
Дир Я тогда в подвале ничего не видел, просто почувствовал присутствие чужой магии и ударил по ней. И когда Анна сказала, что передаст мне желание, которое обещала ей Дева Дождя, не принял ее обещание всерьез. Я посмотрел на задумавшуюся девушку и спросил: — Почему ты говоришь, что скоро уедешь? Ты собираешься вернуться в Эргамон? — Дир, зачем тебе мой ответ? — В ответ, напряженно сложив руки на груди, холодно отозвалась Анна, ровным тоном продолжая: — Ты не особо поверил в то, что я говорила. Так к чему увеличиваешь свое недоверие, выпытывая что-то еще? Ты дойдешь до того, что решишь, что твой «детектор правды» ложь иномирян просто не различает. И это будет полный тупик. — А он не различает? — подняв брови, весело спросил я. Хотя ни веселья, ни радости не испытывал, только удивление от ее проницательности. — Различает. Но, если доверия нет, то это неважно. Ты найдешь, за что зацепиться и не поверить. В любом случае, это все мелочи. — А что важно? Кроме Димки, конечно, — сухо по
Анна Через два дня, уже к вечеру, мы достигли селения, где жил дедушка Дирава. Подошли прямо к высокому забору, защищавшему жителей от непрошенных гостей из леса. Я смотрела на него и размышляла, что безумно хочется попасть в нормальные условия, где есть хоть какая гостиница, в ней душ, ванна или нечто похожее, и нормальная кровать. Но нельзя… Надо быстрее идти к маурам. Я еще раз обняла малыша Рава, который мысленно был уже с дедом, и обниматься не хотел, торопясь быстрее попасть за знакомое ограждение. — Спасибо, и вновь спасибо, что ведешь его… — устало поблагодарила я Дира, отпуская от себя малыша. Дир молча кивнул. Линс поднял брови, но ничего говорить не стал. Последнее время он все больше молчал и был задумчив. Как и я, после пояснений Девы о предстоящей миссии. На вопросы Дира вроде: «что случилось?» ответить было нечего, и я механически отвечала, что все нормально. Дир хмурился, и, получая очередной ответ с «все нормально», раздражался и недовольно на меня смотрел. Но ч
Дир Очнулись мы рядом на одном одеяле. Ну... как уснули, так и проснулись. Анна, лежа огляделась, и в панике перевела взгляд на меня. Я довольно улыбнулся. Ну да, нести ее на руках, обнимая, можно, а проснуться в обнимку — жуткое нарушение… Она в панике отползла подальше и с ужасом и виной во взгляде посмотрела на меня. Мне нравится, когда она злится, потешно на меня реагируя, как щенок вирны. Не давая ей уползти, схватил ее за руку, подтащил ближе и властно положил ладонь ей на голову. — Проснулась? Жар есть? Голова болит? Вновь торопливо отползая, Анна нервно покачала головой: — Все хорошо, спасибо за беспокойство, Дир! Сейчас увидим. Лекарство, что я дал ей ночью, хорошо помогает, но потом постоянно клонит в сон, который перебороть почти невозможно, не раз проверял на себе. Интересно станет она расспрашивать меня о короле или не станет? Не стала. Утро прошло тихо. Все молчали. Завтракали в тишине. Дальше собрались и пошли. Я видел, как Анне тяжело, она еле шла, заставляя
Анна В общем, те мауры, что нас нашли, оказались довольно молчаливыми созданиями. Высокие, гораздо выше Верба, ярко-розовые, окружив нас, они перенесли всех куда-то в горы. Я пыталась с ними говорить, но они молчали. Возможно, у них только дети любят общаться, как Верб со мной, а у взрослых подобное отношение не в чести. Итак, мы в Редантине. Вот никогда бы не подумала, что дома-жилища у мауров похожи на выстроенные в ряд шкафы-купе, правда без зеркал. Причем шкафы совсем небольшие, для дома разумеется. Но все это я разглядела гораздо позже, сначала нас буквально материализовали на светло-серой площадке, гладкой как поверхность яичной скорлупы. И тут же к Вербу по воздуху на аля-джиновских хвостиках подплыли два высоких овальных маура и, аккуратно забрав его с моих рук, молча унесли прочь. Затем к нам так же безмолвно подлетел еще один овальный и ярко-розовый житель Редантина и указал направление щупальцем. Мы с Диром вежливо поклонились и пошли за ним. Линс, что-то недовольно п