Бросив на него взгляд, я опять уставилась перед собой, заметив:
— Я очень рада.
Он, видимо, посчитал, что я не поняла, потому что продолжил:
— Восемь лет назад ты сбежала с Витязем. Я ищу его.
— Удачи.
Моя немногословность парня обескураживала. Помолчав, он сделал еще одну попытку:
— Ты знаешь, где он?
— Понятия не имею, – снова ответила я коротко.
— Почему ты не хочешь помочь?
— А с какой стати мне тебе помогать?
— Я устрою твой побег, если ты поделишься информацией.
— Как ты вообще в команду попал с такими настроениями? – поинтересовалась я.
— Пришлось постараться. Они надеются найти клад, а я следы Витязя.
— Спустя восемь лет?
— Я ищу его все это время.
— Откуда такое рвение?
Ответить он не успел, потому что Борька снова направился ко мне. Велел пареньку принести оставленные на дороге вещи, тот ушел, напоследок бросив многозначительный взгляд.
— Милана Сергеевна, – обратился Борька ко мне, – я могу тебя так называть, или ты теперь предпочитаешь имя Людмила?
Я только взглянула на него и отвернулась. На Борьку мои взгляды не действовали, настроение у него было отличное.
— За пару дней мы тут управимся, – продолжил он. – Не знаю, найдем ли что, по мне, эта карта пустышка. Ну, да Бог с ней, когда мы нашли такое сокровище, – намекнул на меня, – работать тебя не заставляю, можешь отдыхать, но в пределах поляны.
Борька подозвал другого парня.
— Смотри за ней в оба. Потеряешь девчонку – я с тебя голову сниму. Она хитрая и наглая, так что не ведись на провокации. Извини, Милана Сергеевна, – снова обратился он ко мне, – меры жестковаты, но уж очень не хочется тебя лишиться.
Я только в очередной раз отвернулась. Моя троица после ухода Борьки приблизилась, уселись рядом.
— О чем договорились? – поинтересовалась я у Вити, он пожал плечами.
— Они не против нашего участия в раскопках. Но не уверены, что вообще что-то найдут. Пришлось рассказать о тебе, – посмотрел он виновато. Я усмехнулась. Какой хороший все-таки, и где такие берутся? – Ты знакома с этим толстым?
— Вроде того.
— Почему он зовет тебя Миланой?
Посмотрев с усмешкой на парня, я уставилась перед собой.
— Ты по-прежнему хочешь знать то, что тебе не нужно.
Витя что-то шепнул Свете, и они с Андреем разместились в стороне. Витя посмотрел на меня.
— Ты пряталась от этих людей? Это они пытались убить тебя? Поэтому ты сменила имя?
— У тебя богатая фантазия, – усмехнулась я, – все гораздо проще. Мой тебе совет: забей на эту историю, ищи свой клад, а потом поезжай домой и радуйся жизни.
Витя зло засопел.
— Я хочу тебе помочь, но ты только и делаешь, что упрямишься. Если ты пойдешь мне навстречу, возможно, станет лучше.
Я посмотрела на него, качая головой. Как мало он знает о происходящем. Но такое рвение, конечно, сложно не оценить.
— Он не пытался меня убить, – все же сказала я, – и вообще, меня никто никогда не пытался убить. Это ты сам себе придумал, я ничего подобного не говорила. Шрам – последствие несчастного случая. Борька не сделает мне ничего плохого. Когда-то я жила под другим
именем, не буду спорить, и мы были с ним знакомы. Но потом мне захотелось все поменять, и я подошла к данному желанию с размахом.
— Так ты поедешь с ним?
— Скорее всего, – пожала я плечами.
— А ты можешь уйти, если захочешь?
Я улыбнулась.
— Конечно, надо только придушить ночью вот этого паренька, – кивнула в сторону моего конвоя. Он стоял недалеко и наш разговор слышал. На мои слова хмыкнул.
— Значит, ты все-таки несвободна, – констатировал Витя. Я не стала отвечать.
Сидела и смотрела на происходящее. Вернулся паренек с нашими рюкзаками, нам стали готовить палаточные места. Борька ходил и громко раздавал указания. Если бы тут была связь, уже, наверное, позвонил бы и рассказал о своей находке. Я сидела, не дергаясь. Не было никакого смысла бежать. Куда? В городе меня быстро найдут. Лечь на дно не получится, других документов у меня нет. Да и не факт, что я вообще убегу дальше этой поляны, даже если попытаюсь.
Я смирилась с неизбежностью будущего, загорала, собирала цветы, просто дремала в тени. Меня никто не трогал, хотя взгляды на себе я ловила постоянно. Кто-то меня знал, кто-то слышал обо мне, слухи разлетелесь по палаточному городку моментально. Витя к ним прислушивался, хмурился, но с разговорами не лез. И слава богу. Они с Андреем помогали в раскопках, Света в основном крутилась возле без дела.
Когда стало ясно, что никакого клада нет, стали собираться обратно. Проводник, сухощавый высокий мужчина под сорок, свое дело знал, вел нас по дороге, освоенной заново после урагана. Она была тяжелее, но короче. У всего есть свои плюсы и минусы. На меня мужчина поглядывал с интересом, полагаю, профессиональным, но не приближался. То ли боялся, то ли Борька запретил, кто его знает.
Через четыре дня мы оказались в городе, где наши пути с моей троицей должны были разойтись. Не обращая внимания на Борькины взгляды, я отошла попрощаться. Впрочем, Андрей и Светлана мне только кивнули, зато Витя смотрел с грустью.
— Ты хороший человек, – сказала я ему, он покачал головой.
— Я тебе помогу, – заявил в ответ.
— Это вряд ли.
— Честное слово.
Я его обняла и погладила по спине. Все-таки редко встретишь подобного парня. Поцеловав в щеку, вернулась в машину, Борька хмыкнул.
— У тебя поменялись вкусы? Блондин бы тебе больше подошел.
— Его девушка оказалась против.
Борька рассмеялся, и мы тронулись с места. Он позвонил Лехе, это я поняла из разговора.
— Не нашли, – ничуть не печально ответил Борька на вопрос, – зато нашли кое-что другое, поверь, ты не будешь разочарован... Увидишь на месте, мы выдвигаемся. – Борька повесил трубку и уставился на меня через зеркало заднего вида. – Ну, Милана Сергеевна, готовься к встрече.
— А что это ты меня все по имени-отчеству? – усмехнулась я, и он в ответ.
— Привык, знаешь ли, с незапамятных времен.
Я вспомнила нашу первую встречу. Борька заехал к Лехе, а я как раз шла по коридору в мужской футболке на голое тело.
Леха вдруг сказал:
— Детка, познакомься, это Борис, помощник во многих моих делах.
Борька, стараясь смотреть куда угодно, только не на мои ноги, протянул руку, я подала свою в ответ.
— Борис, – кивнул он, я важно сказала:
— Милана Сергеевна.
Борька кинул на Леху недоуменный взгляд, тот усмехнулся и ответил, разведя руками:
— Что я могу сказать? Милана Сергеевна – значит Милана Сергеевна.
Так и прижилось, он говорил мне ты, но обращался по имени-отчеству. Видимо, действительно, привык. От дурных привычек, как известно, сложно отделаться.
— Времена меняются, – сказала я все-таки, – пора избавляться от отчеств.
— Мне так привычней, я, знаешь ли, консервативен.
— А чего не сказал Лехе, что меня нашел?
— Шутишь? – он даже хохотнул. – Я ни за что на свете не пропущу момент, когда Дьявол увидит тебя.
— Надеюсь, кто-нибудь напоет ему раньше.
— Пусть попробуют, – Борька потряс кулаком в воздух. Если учесть, что один из его людей перебежчик из вражеского племени, то угрозы весьма условны. Кстати, сам перебежчик сидел со мной рядом, и я ощущала его напряжение. Попытается ли он продолжить свои разговоры? Теперь это будет сложнее. Да и нечего мне ему сказать, так что все равно бессмысленно.
Путь был неблизкий, и большую его часть я провела в дреме. Если не спала, то сидела с закрытыми глазами. Разговаривать не было никакого желания. Постепенно подкрадывалось волнение. Что меня ждет в родном городе, я не знала. Вряд ли, конечно, Леха настолько меня ненавидит, чтобы… Чтобы что? Издеваться? Не той он масти человек. Скорее всего, ему просто все равно. Прошло слишком много времени, чтобы помнить одну из своих женщин.
Гнала мысли прочь, решив положиться на судьбу, но они все равно возвращались, и волнение вместе с ними. Правда, к тому моменту, когда мы прибыли к Лехиному дому, я уже столько раз накрутила себя, что даже успокоилась. Сил не осталось, чтобы переживать.
— Ждите меня в машине, – сказал Борька ребятам, а мне заметил, – надень капюшон для эффектности.
Я проигнорировала его слова.
— Характер такой же скверный, – буркнул Борька, выбираясь из машины и тяжело дыша. Я почувствовала движение, обернувшись, увидела, как паренек, настойчиво выпытывавший о Витязе, сунул мне в карман шорт записку. Я только брови вздернула в удивлении, но говорить ничего не стала. Мы с Борькой направились к двери подъезда, ребята остались на улице, разминая ноги.
— Этаж напомнить? – язвительно спросил Борька, пропуская меня вперед, я в очередной раз промолчала. Мы поднялись на лифте, прошли к квартире, Борька потянул ручку и открыл дверь, она была не заперта. Он прошел вперед, я услышала Лехин голос:
— Что ты темнишь? Что случилось?
Борька сделал шаг в сторону, и я, чувствуя, как сильно колотится сердце, вошла в холл.
Леха стоял, нахмурив брови и сунув руки в карманы домашних штанов. Увидев меня, замер. Не знаю, какого эффекта ожидал Борька, но ни один мускул на его лице не дрогнул, правда, он так и стоял, не двигаясь и глядя на меня. Борька, кажется, боялся вздохнуть, наблюдая за ним. Я кинула на Леху взгляд, но тут же отвела, осматривая холл. Изменений не заметила. Тут Леха сказал:
— Боря, оставь нас, пожалуйста, я с тобой свяжусь.
Борька, не ожидавший подобного развития событий, тихонько сбежал, прикрыв за собой дверь.
Леха приблизился, разглядывая мое лицо. Я не знала, что сказать, а смотреть на него боялась. Когда подняла глаза, он залепил мне пощечину. Развернувшись, направился в гостиную, кинув на ходу:
— Идем за мной.
Я потерла щеку, глянув в зеркало: она стала ярко-красной и горела. Пощечину я получила заслуженно, потому молча прошла через гостиную в кухню, отделенную аркой. Леха стоял у окна и курил, глядя на улицу. Я села за стол. Докурив, он затушил окурок в пепельнице, стоявшей на подоконнике, и потер лицо. Я украдкой рассматривала его. За эти годы он почти не изменился: высокий, хорошо сложенный, выбритые виски, серьга в ухе. Карие глаза смотрят серьезно, пухлые губы плотно сжаты. Многие Лехины знакомые утверждали, что он никогда не смеется и даже не улыбается – отчасти это было правдой. Смеялся он очень редко, я лично была свидетелем подобного всего несколько раз. В такие моменты у него появлялись ямочки на щеках, и он был похож на озорного мальчишку. Улыбку Леха как будто считал излишней роскошью, так что люди могли наблюдать ее жалкое подобие в те моменты, когда он быстро ухмылялся, и уголки губ на мгновенье растягивались. Леха был серьезен всегда.Сейчас он уселся напротив
Так завязались мои первые отношения: странные и неоднозначные. Поначалу они были платоническими, мне этого хватало, уровень адреналина и так зашкаливал. Может, Леха воспринимал наши встречи как свидания, я же как на вулкане сидела.Если мы гуляли, то в закоулках парков, если сидели в кафе, то в таких местах, куда не могли заглянуть мои знакомые. Леха, поняв, что звать меня куда-то не имеет смысла, отдал право выбора места встреч мне. Я вообще была для него загадкой: он думал, что я его стесняюсь. Ему даже в голову не могло прийти, на какие ухищрения я иду, чтобы выкроить себе свободный вечер и сбежать из дома под благовидным предлогом. При хороших обстоятельствах мы виделись два раза в неделю. К концу первого месяца я, наконец, расслабилась, и меня начало прорывать: появился человек, перед которым не надо притворяться богобоязненной овечкой, – я быстро осмелела. Непонятно, откуда что взялось: подтрунивала над ним, язвила и вела себя стервозно. Мне это нравилось, он тоже
Прошло еще два месяца, я ездила на учебу, а потом встречалась с Лехой. Каких только причин для отлучек я не придумывала, даже решила вступить в какой-нибудь институтский комитет, чтобы списывать на него свое отсутствие. Но это оказалось ненужным. Судьба сделала мне подножку, когда я не ждала, и все разом полетело в тартарары.В тот день матушка собиралась встретить на вокзале старую подругу, проводить ее до дома и посидеть в гостях. Обрадовавшись тому, что у меня свободный вечер, я отправилась на встречу с Лехой, назначив ее далеко от моего места жительства. Мы встретились и пошли к машине, она стояла во дворе, и вот там столкнулись с мамой и ее подругой.Картина была хлеще, чем в "Ревизоре". Замерли все. Пока я придумывала, что сказать, матушка пришла в себя.— Милана, кто этот мужчина? – по всей видимости, она начала смекать, что к чему. Не успела я и рта раскрыть, как Леха заявил:— Мы с Миланой встречаемся, она прекрасная женщина и в
Естественно, я осталась жить у Лехи. С ним было классно, он меня баловал, потакал моим капризам. Я решила, меняться так меняться, обновила гардероб и перестала косить под монашку, став самой собой. Отношение ко мне резко изменилось: парни стали обращаться внимание, но теперь они мне были неинтересны. Мало кто мог дотянуть до Лехи. Родственники обходили меня стороной, даже здороваться перестали, когда видели. Мама осталась по ту сторону жизни, и дороги туда мне не было. Я не хотела меняться, я хотела жить. С папой мы встречались тайком, сидели в кафе, общались. Он мой выбор принял и радовался, когда я говорила, что счастлива. Только беспокоился, что с мамой нам не помириться. А она встала в позу, отказавшись даже говорить со мной, когда я встретила ее после работы. Мне оставалось лишь смириться с этой ситуацией, тем более что жизнь с Лехой компенсировала все невзгоды.Жили мы интересно, бурно, страсти кипели. Трепали нервы друг другу будь здоров, и каждый получал свой кайф, ос
— Пока не знаю. Я лично еще в себя не пришел. Повезло так повезло. И надо же было Борю отправить именно тогда, когда ты туда полезешь. Все-таки Бог меня любит.— Бог? – усмехнулась я, не удержавшись. Леха тоже усмехнулся.— Думаю, дружки Витязя скоро объявятся. Они ребята дотошные, так что готовься к длительным разговорам.— Ты с ними общался?— Естественно. Когда Витязь пропал в экспедиции, а вместе с ним моя женщина, за ответами пошли ко мне.— И что ты?— Я слал всех к черту. Но они были усердны. Копали, как могли, даже ездили в лес, искали следы. Напрашивалось два варианта: либо я узнал об измене и приказал убить обоих, что слишком жестоко даже для меня. В отношении тебя, конечно, а не этого урода. Второй вариант: ты и Витязь благополучно сбежали, возможно, найдя пресловутый клад, если он вообще там был. Эта версия больше походила на правду, в конце концов, все успокоились. Но не забыли.
И тут же меня прижало тяжестью мужского тела, крепкого, сильного, и руки сжали меня, не давая возможности сбежать. Да я и не собиралась, почувствовав, как Митя ищет своими губами мои, подалась навстречу и ответила. Желание ударило мощным импульсом в низ живота, но я все-таки еще соображала, потому, оторвавшись от мужчины, прошептала:— Нельзя. Нет.— Приходи завтра в три часа ночи к озеру, – прошептал он в ответ и, не дав ответить, снова начал целовать. Руки гладили тело, губы дразнили, и когда все кончилось, мне захотелось застонать от разочарования. – Приходи, – еще раз шепнул Митя и исчез так же быстро, как появился.Меня обуревало множество эмоций, но я даже не задалась вопросом, какого черта творю. Наконец-то я узнала: он ко мне неравнодушен. И тут же поняла: я-то к нему тоже. Иначе бы не позволила целовать и трогать себя. А я позволила. И хотела продолжения. Остановило меня только то, что нас наверняка услышат. Вот же черт, ка
Я замерла с лопаткой в руке, на мгновенье закрыв глаза и нервно сглотнув. Не стоило задавать этот вопрос. Они возвращает туда, куда я хочу меньше всего. Все-таки нашла силы ответить спокойно:— Да.— Когда-то я думал, что буду у тебя единственным... Забавно, – он покачал головой. Я опять промолчала. – Чем он тебя взял?— Что? – повернулась к нему.— Витязь. На что ты клюнула, что так легко изменила мне?Я помолчала, опустив глаза, но все же ответила:— Он не давался в руки.Леха усмехнулся, закуривая:— Не пал к ногам королевы? А она такого позора снести не смогла.Я внимательно на него посмотрела.— Ты изменился. Я тебя не узнаю.— Неудивительно, прошло восемь лет. Я тебе больше скажу, ты меня никогда и не знала.Эти слова задели.— То есть год совместной жизни не в счёт?— Нет, и от этого ещё печальней. Впро
Леха помрачнел, Юрка, покосившись в его сторону, продолжил:— Этого я не знаю. Если он и бравировал какими-то древними бумажками с данными, то в любом случае точного места не называл. Он раскручивал всех на финансирование данного проекта. А оно должно быть немалым. Прикинь, путешествие в тайгу и вывоз оттуда шестнадцати вагонов золота? Но, видимо, мозги Витязев умел пудрить, потому что четверо крупных, назовем их «бизнесменами», дяденек дали ему денег. У него на руках оказалась сумма в двенадцать миллионов, после чего он уехал с Дьяволом в экспедицию и пропал.Откинувшись на спинку сиденья, я усмехнулась. Этих подробностей я о Мите не знала. Впрочем, я вовсе не знала этого человека; все, что принимала за чувства, было лишь игрой, а играть он мастак, судя по всему. Увлекается до самозабвения. И все-таки контролирует каждый шаг.— Как же его отпустили?— Повелись на мою репутацию, – хмыкнул Леха, – были уверены, что