— Кто – не знаю, а как… С той стороны леса осваивают дорогу заново. Кто знает, может, нашелся проводник, который согласился провести. Идти оттуда значительно ближе, но опаснее, однако смельчаки всегда найдутся.
— Мы были в том городе, нам сказали, что там никого нет, предложили попытать счастья в вашем.
— Это не значит, что кто-то не нашел там проводника раньше вас.
— Ты уверена, что шли с той стороны?
— На сто процентов. С нашей точно больше никто не поведет, да и следы обнаружились бы раньше. Они же появились только недалеко от места, указанного на карте.
Немного помолчав, Витя спросил:
— Думаешь, они ищут то же, что и мы?
Я пожала плечами.
— Военных трофеев тут полно, точно не скажешь. Но я бы не стала исключать данный вариант.
— Это невозможно. О карте никто не знал. Светка сразу принесла ее мне, и я никому ее не показывал. Андрей помогал в приготовлении сборов, я работал над картой. Все.
Я могла бы сказать, что это далеко не все, но не стала. Тогда пришлось бы признаться самой себе, что люди, которые копают поблизости, могут быть мне хорошо знакомы. А я совершенно не уверена в том, что мне стоит с ними встречаться. Появилась предательская мысль повернуть назад, пока не поздно. Но она точно не будет радостно встречена моей компанией. Остается только уповать на судьбу и двигаться дальше.
На следующее утро мы продолжили путь в напряжении. Мысль о людях давила и на ребят, только по другой причине: они не знали, чего ждать от жизни. Если в начале пути они шарахались от треска ветки, боясь зверей и леса в принципе, то теперь опасность стала вполне осязаемой. Я даже усмехалась, размышляя на тему того, что человечество превратилось в весьма жалких существ. Вместо того чтобы объединяться, мы, наоборот, бежим друг от друга в разные стороны. В конце концов, мы будем уничтожены. Мой внутренний голос на это хмыкнул:
«Не переживай, ты наверняка сдохнешь раньше».
Когда до места оставалось совсем немного, я обратилась к ребятам:
— Люди очень близко. Я слышу их.
Они посмотрели недоверчиво, прислушиваясь, но, конечно, ничего не услышали. Что неудивительно: они же не провели в лесу столько времени, сколько я.
— Ты уверена? – спросил Витя.
— До них около семисот метров, – сказала я, – как и до нашего места.
Витя чертыхнулся, видимо, до последнего надеялся, что обойдется.
— Мы не знаем, что это за люди, – продолжила я, – потому остаток пути надо быть осторожными вдвойне. Мы можем подобраться и посмотреть на них, постаравшись остаться незамеченными. Потом думать о дальнейших действиях.
— Еще варианты? – влезла Света.
— Можем вернуться назад, – этот ответ никого не устроил, – или же вы отправитесь к ним, познакомитесь, возможно, объедините усилия. Здесь вы уже не потеряетесь.
— А ты? – спросил Витя.
— Отправлюсь домой, меня новые знакомства не интересуют.
— Как же мы вернемся? Ты не можешь нас бросить, у нас договоренность.
Я вздохнула. Можно, конечно, наплевать на договоренность, в конце концов, я получила только половину суммы, а рисковать не обязана. Но я понимала, меня все равно найдут. Лучше раньше, по крайней мере, буду знать, от кого ждать беды.
— Хорошо, давайте подкрадемся, осмотримся, а там будем решать? – предложила я.
Этот план был принят, и мы отправились вперед, стараясь не шуметь. У поляны я жестом велела следовать за мной, мы обогнули ее, чтобы подобраться к кустам, сильно разросшимся с одной стороны. На поляне был разбит лагерь, чуть поодаль шли раскопки. В общей сложности человек десять. Значит, подошли к делу ответственно. Возле одной из палаток струился дымок – там готовили на костре. Мне все это не понравилось, было видно: люди знали, куда ехали, и знали, где искать. Конкуренты им ни к чему, пусть даже никакого клада тут нет. Они-то об этом не знают. Убивать, конечно, не будут, но разговора не избежать. Я не была уверена, что он мне нужен. Обернувшись к ребятам, поймала задумчивый взгляд Вити и знаками велела отходить. Тут-то все и полетело к чертям. Андрей наступил на какой-то камень, тот лежал непрочно. Мужчина споткнулся и грохнулся в кусты. Среди палаточного городка наметилось оживление, люди выпрямились, вышли из палаток, глядя в нашу сторону. Я приготовилась бежать, но Витя проявил благоразумие.
— Давайте поговорим с ними. Они вроде мирные ребята.
Появилось два бравых парня, и я натянула на голову капюшон, чтобы прикрыть лицо. Андрей, выставив вперед руки, сказал:
— Спокойно, ребята, давайте поговорим.
Мы двинули в сторону поляны. Я шла, опустив голову, периодически оглядываясь. Мы приблизились к палатке, когда из нее вышел высокий полный краснолицый мужчина лет сорока. Споткнувшись, я замерла, понимая, что теперь участь моя решена. Один из ребят сказал:
— Вот, нашли в кустах. Вроде не легавые.
Мужчина оглядел нас: я стояла, опустив голову, так что меня он не узнал.
— И откуда вы здесь взялись? – поинтересовался он хрипловатым голосом с одышкой.
Витя с Андреем переглянулись, и первый нехотя сказал:
— У нас есть карта, мы пришли по ней.
— Серьезно? Покажи.
Также нехотя Витя вытащил карту.
— Вот это да, – усмехнулся тот, осматривая ее, – настоящая. Надо же, какое совпадение. А кто же вас привел сюда, проводников нигде нет.
— Она привела, – указал на меня Андрей, и я напряглась, ожидая, что будет дальше. Мужчина подошел, скинул капюшон и замер, выпучив глаза. Рот его приоткрылся, он тяжело дышал, не произнося не слова. Наконец, прикрыв рот, в крайнем изумлении прошептал:
— Не может быть.
Бросив на него быстрый взгляд исподлобья, я отвернулась.
— Это ты, – все еще не веря, сказал он, а потом засмеялся, по-прежнему прикрывая лицо рукой, – я глазам своим не верю.
Смеялся он, впрочем, недолго. Закончив, снова сказал:
— Это ты.
Я тяжело вздохнула.
— Я это, Боря, я, – заметила, не выдержав, и это вернуло все на свои места. На меня смотрели все, кто с интересом, кто с удивлением.
— Это грандиозно, – выпалил Борька и начал распоряжаться, – этих троих в сторону, а с девушкой я побеседую отдельно.
Он размашистым жестом пригласил меня под навес, и я пошла, а что было делать?
— Расспроси их, – кинул кому-то Борька напоследок, идя за мной. Здесь было что-то вроде столовой, стоял небольшой сколоченный из бревен стол и складные стулья. Я уселась на один из них, устало потирая лицо. Борька замер, прислонившись к столу, и некоторое время рассматривал меня.
— Долго еще пялиться будешь? – не выдержала я; он хмыкнул.
— Вижу твое недовольство, Милана Сергеевна, но не могу себе отказать.
— Прикидываешь перспективы?
— И это тоже. Кто бы мог подумать, какой удачный поход. Если мы еще клад этот треклятый найдем…
Я промолчала, Борька продолжил:
— Ну, что расскажешь?
— Не буду я тебе ничего рассказывать.
— Шифруешься? – хмыкнул он, доставая сигарету и закуривая. – Понимаю, но это не поможет. Уверен, твои дружки быстро расколются, стоит только на них надавить.
— Не усердствуй. Во-первых, никакие они мне не дружки, а во-вторых, проверь лучше, что за ребята. А то надавишь, а потом проблем не оберешься.
— Умная какая стала, – снова усмехнулся Борька, выдыхая дым и разглядывая меня, – правда, такая же красотка, как раньше. Только теперь твоя красота тебя не спасет.
— Не зарывайся, Боря, – мирно сказала я, – полагаю, ты все еще на Леху работаешь, он тебя по голове не погладит, если начнешь себя плохо вести.
Борька недобро оскалился.
— Не пугай меня, Милана Сергеевна, я не из пугливых. А если думаешь, что красота твоя на Дьявола по-прежнему действует, то не надейся, он с тебя шкуру в один миг спустит, подобного он не прощает.
Тут усмехнулась я.
— Хорошо ли ты его знаешь, Боря, у нас с ним свои отношения. В конце концов, была ли кроме меня хоть одна женщина, сумевшая его обуздать? – Борька зло насупился, я продолжила. – Так что еще посмотрим, кто кого. Я всплакну у него на груди о своей несчастной судьбе, он меня приласкает, а там, глядишь, все само собой и сложится.
— Сука, – сказал Борька совершенно беззлобно. Честно говоря, я блефовала. То, что меня не отпустят, было ясно, а значит, к Лехе я попаду точно. Отношения у нас с ним совсем непростые: то, что я сделала, он не простит, тут Борька прав.
— Значит, ничего не скажешь? – поинтересовался он. Я пожала плечами. – Ну и ладно, я и так узнаю. Ребята твои молчать не будут. Что с тобой делать только? А то опять сбежишь, я такой утраты второй раз не переживу.
— Сильно досталось тогда? – не удержалась я.
— Лучше не вспоминать. То, что он тебя не нашел – это для тебя счастье. Нам пришлось несладко, потеряли двух парней, пока выбирались из леса. Забрали сильно за запад, столкнулись в итоге с какой-то группой, те нас вывели. Ладно, пойдем побеседуем с твоими спутниками, раз ты говоришь только в присутствии адвоката.
Мы вышли на поляну, я разместилась на траве. Борька, потоптавшись, позвал паренька и велел глаз с меня не спускать. Сорвав травинку, я принялась ее жевать, глядя перед собой. Борька чуть в стороне беседовал с ребятами, кстати, мирно; мне даже показалось, они нашли общий язык. Паренек, приставленный ко мне, некоторое время приглядывался, потом не выдержал и заявил:
— Я знаю, кто ты.
Бросив на него взгляд, я опять уставилась перед собой, заметив:— Я очень рада.Он, видимо, посчитал, что я не поняла, потому что продолжил:— Восемь лет назад ты сбежала с Витязем. Я ищу его.— Удачи.Моя немногословность парня обескураживала. Помолчав, он сделал еще одну попытку:— Ты знаешь, где он?— Понятия не имею, – снова ответила я коротко.— Почему ты не хочешь помочь?— А с какой стати мне тебе помогать?— Я устрою твой побег, если ты поделишься информацией.— Как ты вообще в команду попал с такими настроениями? – поинтересовалась я.— Пришлось постараться. Они надеются найти клад, а я следы Витязя.— Спустя восемь лет?— Я ищу его все это время.— Откуда такое рвение?Ответить он не успел, потому что Борька снова направился ко мне. Велел пареньку принести оставленные на дор
Я потерла щеку, глянув в зеркало: она стала ярко-красной и горела. Пощечину я получила заслуженно, потому молча прошла через гостиную в кухню, отделенную аркой. Леха стоял у окна и курил, глядя на улицу. Я села за стол. Докурив, он затушил окурок в пепельнице, стоявшей на подоконнике, и потер лицо. Я украдкой рассматривала его. За эти годы он почти не изменился: высокий, хорошо сложенный, выбритые виски, серьга в ухе. Карие глаза смотрят серьезно, пухлые губы плотно сжаты. Многие Лехины знакомые утверждали, что он никогда не смеется и даже не улыбается – отчасти это было правдой. Смеялся он очень редко, я лично была свидетелем подобного всего несколько раз. В такие моменты у него появлялись ямочки на щеках, и он был похож на озорного мальчишку. Улыбку Леха как будто считал излишней роскошью, так что люди могли наблюдать ее жалкое подобие в те моменты, когда он быстро ухмылялся, и уголки губ на мгновенье растягивались. Леха был серьезен всегда.Сейчас он уселся напротив
Так завязались мои первые отношения: странные и неоднозначные. Поначалу они были платоническими, мне этого хватало, уровень адреналина и так зашкаливал. Может, Леха воспринимал наши встречи как свидания, я же как на вулкане сидела.Если мы гуляли, то в закоулках парков, если сидели в кафе, то в таких местах, куда не могли заглянуть мои знакомые. Леха, поняв, что звать меня куда-то не имеет смысла, отдал право выбора места встреч мне. Я вообще была для него загадкой: он думал, что я его стесняюсь. Ему даже в голову не могло прийти, на какие ухищрения я иду, чтобы выкроить себе свободный вечер и сбежать из дома под благовидным предлогом. При хороших обстоятельствах мы виделись два раза в неделю. К концу первого месяца я, наконец, расслабилась, и меня начало прорывать: появился человек, перед которым не надо притворяться богобоязненной овечкой, – я быстро осмелела. Непонятно, откуда что взялось: подтрунивала над ним, язвила и вела себя стервозно. Мне это нравилось, он тоже
Прошло еще два месяца, я ездила на учебу, а потом встречалась с Лехой. Каких только причин для отлучек я не придумывала, даже решила вступить в какой-нибудь институтский комитет, чтобы списывать на него свое отсутствие. Но это оказалось ненужным. Судьба сделала мне подножку, когда я не ждала, и все разом полетело в тартарары.В тот день матушка собиралась встретить на вокзале старую подругу, проводить ее до дома и посидеть в гостях. Обрадовавшись тому, что у меня свободный вечер, я отправилась на встречу с Лехой, назначив ее далеко от моего места жительства. Мы встретились и пошли к машине, она стояла во дворе, и вот там столкнулись с мамой и ее подругой.Картина была хлеще, чем в "Ревизоре". Замерли все. Пока я придумывала, что сказать, матушка пришла в себя.— Милана, кто этот мужчина? – по всей видимости, она начала смекать, что к чему. Не успела я и рта раскрыть, как Леха заявил:— Мы с Миланой встречаемся, она прекрасная женщина и в
Естественно, я осталась жить у Лехи. С ним было классно, он меня баловал, потакал моим капризам. Я решила, меняться так меняться, обновила гардероб и перестала косить под монашку, став самой собой. Отношение ко мне резко изменилось: парни стали обращаться внимание, но теперь они мне были неинтересны. Мало кто мог дотянуть до Лехи. Родственники обходили меня стороной, даже здороваться перестали, когда видели. Мама осталась по ту сторону жизни, и дороги туда мне не было. Я не хотела меняться, я хотела жить. С папой мы встречались тайком, сидели в кафе, общались. Он мой выбор принял и радовался, когда я говорила, что счастлива. Только беспокоился, что с мамой нам не помириться. А она встала в позу, отказавшись даже говорить со мной, когда я встретила ее после работы. Мне оставалось лишь смириться с этой ситуацией, тем более что жизнь с Лехой компенсировала все невзгоды.Жили мы интересно, бурно, страсти кипели. Трепали нервы друг другу будь здоров, и каждый получал свой кайф, ос
— Пока не знаю. Я лично еще в себя не пришел. Повезло так повезло. И надо же было Борю отправить именно тогда, когда ты туда полезешь. Все-таки Бог меня любит.— Бог? – усмехнулась я, не удержавшись. Леха тоже усмехнулся.— Думаю, дружки Витязя скоро объявятся. Они ребята дотошные, так что готовься к длительным разговорам.— Ты с ними общался?— Естественно. Когда Витязь пропал в экспедиции, а вместе с ним моя женщина, за ответами пошли ко мне.— И что ты?— Я слал всех к черту. Но они были усердны. Копали, как могли, даже ездили в лес, искали следы. Напрашивалось два варианта: либо я узнал об измене и приказал убить обоих, что слишком жестоко даже для меня. В отношении тебя, конечно, а не этого урода. Второй вариант: ты и Витязь благополучно сбежали, возможно, найдя пресловутый клад, если он вообще там был. Эта версия больше походила на правду, в конце концов, все успокоились. Но не забыли.
И тут же меня прижало тяжестью мужского тела, крепкого, сильного, и руки сжали меня, не давая возможности сбежать. Да я и не собиралась, почувствовав, как Митя ищет своими губами мои, подалась навстречу и ответила. Желание ударило мощным импульсом в низ живота, но я все-таки еще соображала, потому, оторвавшись от мужчины, прошептала:— Нельзя. Нет.— Приходи завтра в три часа ночи к озеру, – прошептал он в ответ и, не дав ответить, снова начал целовать. Руки гладили тело, губы дразнили, и когда все кончилось, мне захотелось застонать от разочарования. – Приходи, – еще раз шепнул Митя и исчез так же быстро, как появился.Меня обуревало множество эмоций, но я даже не задалась вопросом, какого черта творю. Наконец-то я узнала: он ко мне неравнодушен. И тут же поняла: я-то к нему тоже. Иначе бы не позволила целовать и трогать себя. А я позволила. И хотела продолжения. Остановило меня только то, что нас наверняка услышат. Вот же черт, ка
Я замерла с лопаткой в руке, на мгновенье закрыв глаза и нервно сглотнув. Не стоило задавать этот вопрос. Они возвращает туда, куда я хочу меньше всего. Все-таки нашла силы ответить спокойно:— Да.— Когда-то я думал, что буду у тебя единственным... Забавно, – он покачал головой. Я опять промолчала. – Чем он тебя взял?— Что? – повернулась к нему.— Витязь. На что ты клюнула, что так легко изменила мне?Я помолчала, опустив глаза, но все же ответила:— Он не давался в руки.Леха усмехнулся, закуривая:— Не пал к ногам королевы? А она такого позора снести не смогла.Я внимательно на него посмотрела.— Ты изменился. Я тебя не узнаю.— Неудивительно, прошло восемь лет. Я тебе больше скажу, ты меня никогда и не знала.Эти слова задели.— То есть год совместной жизни не в счёт?— Нет, и от этого ещё печальней. Впро
Ее кожа пахла малиной. Как и тогда, восемь лет назад, когда я впервые поцеловал её у машины и почувствовал этот запах: сладкий, дурманящий. Как тогда, когда впервые любил её, вбирая в себя этот запах. Да я потом на малину не мог спокойно смотреть ещё долгое время...Усмехнувшись, покачал головой. Да уж, странная штука жизнь. Кто бы мог подумать, что такой, как я, может влюбиться. Милана, перевернувшись, устроилась на моем плече, кладя руку на грудь. Я посмотрел на очертания её лица, она казалась сейчас совсем юной, той самой девчонкой в смешной одежде, что неумело мне дерзила.Глупенькая, полагала, что я ничего о ней не знаю, не понимаю. А вот меня, кстати, не понимали все два месяца, пока я играл в её явки-пароли. Кто бы мог подумать, два месяца без женщины. Нет, поначалу я решил, пока окучиваю эту странную девчонку, почему не развлечься, но дошло до секса, и понял: не хочу. А все потому, что хочу её. И терпел, ждал, пока она решится.Я, конечно, поторопился, в
Кротов дернул щекой, я наблюдала за ними, собирая осколки.— Знаешь, – ответил Лехе, – сначала я не понял, что ты в ней нашёл. Красивая, да, но на этом все. А потом... – он сжал пистолет в руках. – Она, как долбанный наркотик, возвращаешься снова и снова. Я полтора года проторчал из-за неё в провинции. И понял: надо соскакивать, иначе все загублю. А теперь спектакль подходит к финалу, и она мой приятный бонус.Он говорил, а я собирала осколки, думая о том, что в одном из ящиков лежитпистолет, тот самый, которым Леха предлагал мне его застрелить. Открыв дверцу под раковиной, высыпала осколки, потянулась за новой чашкой и поставила ее на стол над ящиком. Щёлкнул чайник.— Ты сдохнешь, Кротов, – сказал Леха, пока я шла к сахарнице, – тебя следует убить за одно то, что ты сделал с Миланой.— Она тебе рассказала? – услышав усмешку, я сжала сахарницу до боли в пальцах. – Не думаю, е
— И что? Мы будем сидеть и ждать, пока он появится? Он ведь мог поставить прослушку в квартиру...— Маловероятно. Ребята проверяли квартиру сегодня и ничего не нашли.— Но ведь и остальные ничего не нашли...Леха вздохнул. Отставив кружку, закурил.— Я думаю, Милана, думаю. Иногда бездействие лучший вариант действия. Кротову нужно закончить начатое, и он рано или поздно придёт.— Предлагаешь ждать?— Предлагаю спать, – усмехнулся он, – день был тяжёлый.Быстро кивнув, я встала, он за мной наблюдал, было неловко.— Спокойной ночи, – сказала неуверенно, делая пару шагов и обходя диван. Леха продолжал следить сквозь табачный дым.— Спокойной ночи, – кивнул, затягиваясь, и мне не оставалось ничего другого, как уйти.Переодевшись в пижаму, я лежала, слушая, как Леха прошёл к себе. И все мысли отошли на второй план. Ни прошлое, ни будущее не волнова
Я перевела взгляд на Кротова – он стоял с пистолетом в руке, глядя на меня. И я поняла: то, что было на поляне – только цветочки. И в тот же миг бросились бежать в лес.Он догнал меня быстро, схватив, потащил обратно, я отчаянно брыкалась, орала, царапалась. На поляне бросил на землю. Я вскочила, невольно наткнувшись взглядом на Митю.— Зачем ты его убил? – спросила истерически.— Он мне больше не нужен, – Кротов стал возиться с Митиными вещами, раскладывая их на две кучи.— И что теперь делать? Ты оставишь его так?— От тела избавлюсь, – непробиваемое спокойствие в голосе.— Я не буду в этом участвовать, – мой голос дрожит, я ещё не осознала, куда попала, пока Кротов не сказал:— Тебя никто и не просит. Избавлюсь от тела, и отправимся обратно.— А дальше что?— А дальше, детка, самое интересное. У меня на тебя большие планы.Под л
— С предохранителя сними, – заметил Леха, – вон та штучка.Злость овладевала мной все больше, я сняла пистолет с предохранителя и снова направила на него, добавляя:— Думаешь, не смогу?— Думаю, нет. Но это был бы лучший исход, две мои главные страсти: ты и смерть, – уничтожат одна другую.И вдруг мне показалось: он действительно этого хочет. Чтобы кончилась нелепая игра со смертью, приведшая его в сегодняшний день. Кто-нибудь задавался вопросом: а рад ли он такой жизни, нужна ли она ему? И что удерживает его от того, чтобы пустить себе пулю в лоб и оказаться снова частью того света? То, что тогда это будет не свет, а тьма? И Леха играет и играет, надеясь, что когда-нибудь смерть победит, и он уйдёт туда, где бесконечная любовь.— Придурок, – процедила я, не выдержав. Бросила пистолет и ушла в комнату, где уже не боролась с подступающими слезами, дала им волю. Плакала, уткнувшись в подушку, и шептала:
Мои думы перервал Леха, усевшийся возле. Его ребята сновали туда-сюда, один расположился неподалёку от меня, видимо, охраняя.— Записку оставил, – вздохнул Леха, взъерошив волосы, – параноидальный бред про свет и тьму. Что он уравнял прошлое с настоящим, и жизни пяти человек легли на чашу весов.Я вскинула взгляд на хмыкнувшего Леху.— Точно, вот он наш страшный убийца.— Но... ты же говорил...— Конечно, это подстава, – кивнул Лёха, – спятивший наркоман, признавшийся в убийстве, плюс старая девятка со стволом под сиденьем. Неподалёку тут, в кустиках. Уверен, оружие будет с пальчиками Короля и как раз то самое, от которого все почили.Я смотрела во все глаза:— Убийца должен понимать: мы на это не купимся.— Он понимает. А ещё он понимает, что следователь примет эту версию.— Почему?— Потому что я позвоню и сообщу о трупе. Он приедет, поохает
Мысли сводили с ума, радовало, что стояла тишина, Леха, видимо, спал. Надо уйти в комнату, чтобы не дай бог не столкнуться с ним. Быстро приняв душ, я легла в кровать, крутя в голове навязчивые мысли. Может, стоило рассказать ему правду? Он спросит о порезе на шее, меньше всего хочется об этом говорить. Но так Леха может надумать, что угодно... Вот же черт. Часы показывали шесть утра, а я все ворочалась. Как завтра вести себя с Лехой? Что говорить? Я была даже зла на него, ведь он нарушил своеобразный баланс, установившийся между нами.Не придя ни к какому решению, я заснула.Проснулась около двенадцати с больной головой. Выползла в коридор и тут же столкнулась с Лехой, он в одних трусах с полотенцем на плече шёл в ванную. Мы замерли в проходе, как два идиота.— Доброе утро, – все же сказала хмуро.— Не выспалась?— Голова болит. Заряд на нуле.— Я по той же причине в душ. Кстати, знаю хороший способ взбодриться
Честно говоря, меня пот прошиб от этой фразы. Понимала, что детская считалка, но смысл был зловещий, как и у предыдущей. А ещё она напоминала о том, что я хотела забыть. Инстинктивно коснувшись шрама на шее, зажмурилась.— Почерк похож? – спросил Леха, возвращая в реальность. Я отупело уставилась на листок. Не получив ответа, мужчина ушел в кухню, я слышала, как хлопают створки, но не могла сдвинуться с места, до того меня поразили эти строки из считалки.— Вроде больше ничего нет, – Леха вернулся в комнату и посмотрел на меня, – давай выметаться отсюда.Листок я взяла с собой, сложив, убрала в карман и всю обратную дорогу была молчалива. А дома нас ждал очередной сюрприз. На этот раз с комнатой заморачиваться не стали. Надпись была на зеркале в прихожей и оказалась как раз той, что мы привезли из квартиры.Как ни странно, я несильно испугалась, просто смотрела на выведенные красным буквы, понимая, что в голове нет ни одной м
Охранников было двое, сидели на высоких стульях с двух сторон от выхода, и на все происходящее в зале и на улице смотрели философски. Один молодчик лет тридцати пяти, второму ближе к пятидесяти, невысокий коренастый дядька с усами и выправкой. Я бы на месте дебоширов боялась именно его. А вообще, события словно происходили в особенном мире, где все, включая Леху, знали правила игры. Одна я болталась, глазея по сторонам.Дядька окинул нас с Лехой внимательным взглядом, на вопрос о Грибке сказал:— Войковская, шестнадцать. Второй подъезд, квартира на втором этаже направо.Леха кивнул и, поблагодарив мужчину, вышел из заведения и закурил.— Охранник, видимо, не особенно радеет об этом Грибке, – заметила я.— Здесь никто ни о ком не радеет. Мир такой.— Это ты про данную субкультуру или про жизнь в целом?— А ты как подумала?— Это какой-то тест? – усмехнулась я.— Точно.