Share

Глава 7

Лиля увидела Гордея издалека. Тот шел, пошатываясь, временами останавливаясь и приваливаясь к деревьям. Лицо его периодически кривила гримаса боли. Да и весь его вид был какой-то бледный и помятый. Поняв, что тому нужна помощь, Лиля поспешила из дома.

- Что с тобой случилось? – подставила она ему плечо и тут же с губ его сорвался стон. Тогда Лиля и увидела синяк сбоку, что стремительно разрастался.

- Наказан маленькой ведьмой, - усмехнулся Гордей, но и это далось ему с трудом и отозвалось резкой болью.

Лиля помогла Гордею дойти до дому и уложила на топчан в сенях.

- Позову Матвея, - и метнулась вглубь дома, что-то сказать Гордей не успел.

Да и мыслями он был далеко, там – на озере. Как она на него смотрела… С любопытством, замешанном на страхе. Стройная, крепкая и такая красивая. Он видел, как блестят ее глаза – торжеством и справедливостью. До чего же ему в тот момент хотелось сжать ее в объятьях, но он только и мог, что смотреть на нее, скованный недвижимостью.

Заклятие ослабело довольно быстро – она не обманула, и сразу же Гордей понял, что наказали его неоправданно жестоко. Маленькая ведьма не рассчитала свои силы. Но как хороша была чертовка в момент торжества!

Дверь в сени распахнулась и вошел высокий старец. Гордей не знал точно, сколько лет Матвею, но тот был главным и самым мудрым в клане отшельников. Правда альфой себя называть отказывался и другим запрещал. Да и поселение из пятнадцати особей с трудом можно было назвать кланом. Все они жили в большом добротном доме, построенном когда-то тем же Матвеем. Не принял он и дара, что хотел преподнести ему Гордей, когда разрешили ему обосноваться в клане. Все, как один, отшельники отвергали материальные блага. Что ж, к их добровольному выбору стоило отнестись с уважением, и о деньгах Гордей больше не заикался.

Матвей склонился над Гордеем и аккуратно ощупал его бок.

- Сломано два ребра, - прозвучал ровный и сильный голос старейшего. – Пойду, приготовлю компресс. Пару дней придется отлежаться…

И все. Больше он ничего не сказал и не спросил. В этом был весь Матвей – чуждый любопытства и чужих проблем. Настоящий отшельник.

От травяного компресса боль сразу притупилась. В травах Матвей знал толк, ими и лечил своих медведей.

Гордей задремал, и разбудил его приход Лили. Она тихо опустилась на его кровать и спросила:

- Как ты?

- Лучше, - улыбнулся он и только сейчас понял, что проспал до вечера, за окном уже сгущались сумерки.

- Завтра будешь как новенький – Матвей знает в этом толк, - кивнула Лиля, но осталась все такой же серьезной.

- Лиля, - позвал Гордей. – Что тебя тревожит?

Женщина с неохотой оторвалась от созерцания леса за окном и перевела взгляд на него. Теперь на ее лице он отчетливо читал работу мыслей, как и не желание ими делиться.

- Лиля, ты что-то узнала?

Интуиция Гордею подсказывала, что речь пойдет о Рите, если, конечно, Лиля захочет говорить. Молчание продлилось еще какое-то время, но в итоге медведица вздохнула и произнесла:

- Духи показали мне ее. Защита пала и теперь она уязвима. И враг совсем близко, - совсем тихо добавила. – Это еще не все, - вскинула она голову, хоть Гордей и не собирался перебивать ее. Он размышлял, как ему быть дальше, как оградить Риту от опасности. Голова его оставалась холодной, хоть сердце временами и заходилось от страха. – Она опасна! Для тебя… Она не простит тебе того, что ты с ней сделал. И она будет бороться с собой и с тобой! – твердо закончила Лиля и встала с кровати. – Думай, Гордей, так ли тебе это надо.

Лиля ушла, так и не дождавшись от него ответа. Да и что он мог сказать? Что и сам не знает, почему так печется об этой девчонке, которая способна его убить одним заклинанием. Он и сам себя не понимал, разве что каждый раз думая о ней, чувствовал прилив неконтролируемой страсти. Вот и сейчас он захотел ее до боли в паху, стоило только вспомнить ее в лощине.

Уже наступила ночь, когда Гордей понял, что должен делать дальше. Он встал, ощутив легкое покалывание в боку. Резкой боли уже не было, и это радовало. Спасибо Матвею! Покинув свою комнату, Гордей прокрался по дому, в котором уже все спали. На поляне обернулся и углубился в лес.

Сначала он шел медленно, но постепенно поступь медведя становилась все быстрее. Чем ближе становилось село, тем больший страх он испытывал. Интуиция уже даже не предупреждала, а кричала дурным голосом. Что-то случилось! Что-то страшное.

Медведь вылетел из лесу и рванул через поле, не в силах оторвать взгляда от огромного ярко-полыхающего факела на том месте, где еще утром находился дом Риты.

***

Проспала я до самого вечера, а проснулась какая-то разбитая, больная. И настроение было такое отвратительное, словно сделала что-то плохое. Интересно, как там медведь? Жив ли?.. Если днем я была уверена, что ничего с ним не будет – поваляется в отключке и придет в себя, то сейчас сомнения все больше отравляли душу. И испытывала я стыд и раздражение одновременно. В конце концов, не выдержала – решила по-быстрому сбегать на озеро.

Я остановилась возле примятой травы, отчетливо представляя себе медведя, вспоминая его грустный взгляд. Потом зачем-то ступила на то место. И тут же меня окатило волной боли. Слезы выступили на глазах, когда поняла, как же плохо было зверю, как сильно ранила его моя энергия. Имела ли я право так поступать? Нет, конечно же!

- Дурная сила – бесполезная и опасная вещь. Нужны годы, чтобы овладеть ею, направить в правильное русло, научиться сдерживать. У тебя такой возможности нет, потому и надо прятать силушку от посторонних глаз и умов. Не станешь показывать ее – проживешь дольше.

Так говорила бабушка, и ее наветы я отлично помнила, как и старалась им следовать. До последнего времени… Что же случилось? Почему теперь мне кажется, что не я хозяйка над самой собой? И так мне грустно от всего этого стало, что не выдержала, опустилась в траву и заплакала. Сейчас, когда меня никто не видел, я могла себе это позволить.

Я оплакивала все и сразу: свою жестокость; глупость, что поддалась страсти и уступила ночному гостю; расставание с детством, ведь сегодня я потеряла друга; одиночество… Со слезами приходило облегчение и понимание того, что если ты не можешь изменить свою жизнь, то нужно с ней смириться. Только вот об одном я тогда не догадывалась, что мою жизнь уже стремительно меняют и делают это насильно.

Уходила я с озера, когда уже окончательно стемнело. Даже страшновато стало, когда пробиралась сквозь заросли ивы. Что если где-то здесь меня поджидает тот самый медведь? И на этот раз он пришел, чтобы отомстить. От всех этих мыслей я пришла в такой ужас, что к поселку практически бежала. Остановилась только возле яркой вывески магазина, вспомнив, что надо бы поужинать, раз уж пообедать не получилось.

Костик с Диной мило ворковали у окна, когда я вошла внутрь. Завидев меня, друг детства сразу же отодвинулся от моей сменщицы, хоть до этого и склонялся очень близко. Смешно, честное слово. Да не ревную я, глупенький, делай, что хочешь, у меня и своих проблем хватает. Вслух я ничего не сказала, кивнула им и скрылась в зале.

С выбором продуктов я управилась очень быстро, а на кассе меня уже поджидал Костик. Видно, Дина решила для разнообразия поработать.

- Как дела? – спросил друг детства.

- Просто замечательно! – улыбнулась ему я, складывая продукты в пакет.

- Пойдем, провожу, - забрал он у меня пакет и двинулся к двери.

- Кость, я и сама доберусь, - догнала я его и попыталась отобрать продукты. – Тут идти-то…

- Через все село, - усмехнулся он. – Я провожу, - повторил таким тоном, что спорить с ним перехотелось. Хочет тащиться рядом, пусть.

Когда магазин остался позади, и нас окружила темнота (с фонарями в поселке была напряженка, уж не знаю почему), Костя вновь заговорил:

- Рит, ты прости меня, за то что вел себя как дебил сегодня.

- Я уже и забыла, - махнула я рукой, хоть это и было неправдой. Гаденькое чувство вновь вспыхнуло в душе, стоило мне только увидеть друга.

- Врешь ты все, - мазнул он по мне взглядом, и я подумала, что Костик знает меня гораздо лучше, чем я хочу думать. – Знаешь… это я по привычке. Забыл уже, какие у нас девчонки недотроги, - теперь в голосе его слышалась улыбка вперемешку с грустью.

- Там не такие?

- Там все другое.

Развивать эту тему и дальше мне не хотелось. Видно, Костик в этом вопросе был со мной солидарен, потому что до самого моего дома мы шли молча. И лишь у калитки он остановился и повернулся ко мне лицом.

- Знаешь, ты очень изменилась, - вновь заговорил он.

- Просто мы повзрослели и давно не виделись.

- Нет, дело не в этом, - в голосе его прозвучало упрямство и желание что-то доказать мне. В этот момент мне захотелось скрыться в доме и больше никогда не видеть друга детства, как и не говорить с ним. – Ты стала жестче и увереннее в себе. Там, на озере, мне даже в какой-то момент стало страшно.

Ну вот, приехали. Меня боится друг детства. Во что же ты превратилась, Риэтта? От этой мысли на глаза навернулись слезы. Благо было так темно, что заметить их Костя не мог.

- Мне страшно за тебя, Рит, - ошарашил он меня следом так, что даже слезы моментом высохли. – Не могу это описать словами, - тряхнул он головой, напоминая мне того мальчишку, что знала раньше. – Это как… Ну как будто ты отправляешься на войну, и я не знаю, какая участь ждет тебя там, вернешься ли. Я волнуюсь за тебя, - добавил совсем тихо.

Ну вот что на это можно было ответить? Я растерялась и пока подбирала слова Костик произнес:

- Спокойной ночи, Рит. И… береги себя, - он склонился и быстро коснулся моих губ, сунув пакет в руки. А потом ушел.

Я еще какое-то время смотрела в том направлении, где темнота поглотила друга, и размышляла над его словами. Что же он увидел или почувствовал на озере такого, что ему стало страшно? В конечном итоге я пришла к выводу, что глупости все это, и поплелась в дом.

Несмотря на то, что выспалась днем, уже за ужином меня снова начало клонить в сон. Я опасалась, что вчерашняя ночь может повториться и долго читала перед сном, делая это через силу. А потом еще включила телевизор, чтоб не засыпать в тишине и темноте. На этот раз я усилила защиту дома, но все равно, на нее особо не надеялась. Если он смог проникнуть в дом вчера, то и сегодня моя магия вряд ли станет серьезной помехой. С этой мыслью и уснула.

Какая же душная ночь! Я задыхалась, и тонкая простыня казалась тяжеленым прессом, что давит на меня, не позволяя скинуть, заставляя плавиться от жары. И легкие горят так, словно расплавляются в этой духоте с каждым вздохом. А запах!.. От запаха я и проснулась, сильно закашлявшись, чувствуя, что задыхаюсь на самом деле, а не во сне. И виной тому была гарь, что повисла в воздухе черными мерцающими хлопьями. И только тут я заметила, что весь мой дом охвачен огнем. Голубые языки пламени просачивались сквозь стены, лизали пол и потолок. Жарко было как в аду. И весь дом трещал, словно того и гляди обрушится на мою голову.

Медлить было опасно, и я сконцентрировалась, стараясь прогнать панику, что подступала к горлу и тоже перехватывала дыхание. Вода заструилась из моих пальцев, стекая на пол водопадами, что становились все больше. Через несколько секунд водные потоки устремились к стенам дома, вздымая вверх, преграждая путь пламени. Но почти сразу же я в ужасе наблюдала, как вода шипит и испаряется, а огонь все ближе подбирается ко мне. Я попыталась затушить его ветром, создав вокруг завихрение, но сделала только хуже – пламя вспыхнуло еще ярче. Заморозить его тоже не получилось. Странный заколдованный (теперь я в этом не сомневалась) огонь приближался ко мне со всех сторон, делая пятачок, на котором я и стояла, все меньше.

Когда первые языки лизнули мои ноги, поджигая края сорочки, я закричала от всепоглощающей боли, с ужасом осознавая, что пришла моя смерть, что сейчас я сгорю заживо. И тут произошло что-то еще более невероятное – ко мне метнулся человек. Он тоже горел весь, но это не помешало ему схватить меня, обжигая и заставляя кричать еще громче, и вынести на улицу. Отбежав со мной на руках от тут же рухнувшего дома, он бросил меня на землю, и я почувствовала, как земля поглощает пламя, а тело мое окутывает холод, замораживая ожоги. Последней мыслью, что мелькнула в ускользающем сознании, была, что с этого момента, если выживу, жизнь моя изменится коренным образом.

Related chapter

Latest chapter

DMCA.com Protection Status