Глава 3 Освобождение из тюрьмы

Три года спустя

Ворота Женской тюрьмы города С. открылись, и вскоре из них медленно вышла женщина.

Она была до смешного худой. Хотя на ней было то же самое белое платье, в котором она вошла в тюрьму три года назад, теперь оно сидело на ней как мешок.

Она шла очень медленно, делая шаг за шагом, направляясь к стойке, находившейся более чем в ста метрах. Она держала черный пластиковый пакет, в котором лежал тридцать один доллар и пятьдесят центов, а также ее удостоверение.

Стояло знойное лето, и над каменной дорогой, по которой она шла, чувствовалась знойная волна. В тот день было по меньшей мере тридцать три или четыре градуса по Цельсию, но женщина была настолько обезвожена, что на ней не было ни капли пота, несмотря на палящее солнце.

На ее бледной коже виднелись черные и голубые синяки. На ее лице был даже шрам длиной около трех сантиметров, точнее, на лбу около линии волос. Смотреть на него было крайне неприятно.

Подъехал автобус, и женщина села в него. Она осторожно вынула из черного пластикового пакета долларовую монету и положила ее в шкатулку автобуса. В автобусе было не так уж много людей, и водитель едва взглянул на нее, прежде чем отвести свой полный отвращения взгляд.… Любой, кто садился в автобус здесь, должен был быть заключенным из тюрьмы, а преступники — это низы общества.

Женщина, казалось, вообще не замечала пристального взгляда водителя. Она подошла к сиденьям в самом конце автобуса и выбрала угловое, стараясь держаться как можно незаметнее.

Автобус продолжал свой путь, и пока он ехал, она смотрела в окно.… За три года многое изменилось.

Ее губы слегка изогнулись… Конечно, за три года многое изменилось. Это относилось к внешнему миру, но еще больше — к ней.

Автобус въехал в более респектабельную часть города, и она вдруг вздрогнула… Куда ей теперь идти, когда она покинула тюрьму?

В своем оцепенении она осознала насущный факт реальности — ей некуда было податься.

Она открыла черный пластиковый пакет. Все, что у нее осталось, — тридцать с половиной баксов. Она тщательно пересчитала их три раза.… Что же ей теперь делать?

Невдалеке от дороги ее внимание привлек знак «Нужны работники».

— Сэр, я хочу спуститься. Пожалуйста, откройте мне дверь». Три года, проведенные в тюрьме, смыли всю ее гордость, и она всегда казалась робкой, когда говорила с другими.

Водитель страшно жаловался, открывая дверь автобуса. Она поблагодарила его и вышла из автобуса.

Затем она подошла к большой вывеске и некоторое время смотрела на нее. Ее взгляд упал на слово «уборщица», а также на «питание раз в день и ночлег».

У нее не было дома, опыта или какой-либо квалификации, но у нее была тюремная запись… Ее, наверное, не взяли бы даже на должность уборщицы. Однако… Женщина схватила оставшиеся тридцать с половиной долларов и, стиснув зубы, вошла в ночной клуб под названием «Международный развлекательный центр Восточного Императора». Джейн вздрогнула, как только вошла; прохладный кондиционер заставил ее дрожать от холода.

…

— Имя, — нетерпеливо спросила она.

«Джейн Данн», — медленно произнесла она хриплым голосом. Эффектная женщина, которая записывала контакты Джейн, была так потрясена, услышав ее, что вздрогнула и чуть не выронила ручку. Она сердито спросила: «Почему ваш голос такой скрипучий?»

За три года, проведенные в тюрьме, Джейн привыкла держать голову опущенной, поэтому, хотя женщина и назвала ее голос неприятным ей в лицо, она просто ответила медленно и мягко, как будто ничто никогда не могло ее смутить: «Я вдыхала слишком много дыма».

Яркая женщина слегка удивилась, переводя испытующий взгляд на лицо Джейн: «Это был пожар?»

«Да, так оно и было», — Джейн спокойно опустила глаза. Не пожар, это было больше похоже на поджог.

Эффектная женщина заметила, что Джейн не собиралась вдаваться в подробности, и что Джейн тоже не была особенно разговорчивой. Она пропустила это мимо ушей, но слегка нахмурилась и прищелкнула языком: «Так не пойдет. "Восточный Император" не заурядное увеселительное заведение, к тому же у нас высококлассная клиентура». Она снова окинула Джейн пристальным взглядом, даже не пытаясь скрыть отвращения. Она явно питала мало уважения к Джейн, одетой в мешковатое платье. Джейн, должно быть, носила это платье слишком долго, потому что белая ткань даже пожелтела.

Восточный Император — это не то место, куда среднестатистический простой человек мог позволить себе пойти, так что даже у постоянных слуг должны были быть приличные черты лица и пышные тела. Как у кого-то вроде Джейн вообще хватило наглости прийти на собеседование?

Красивая женщина встала и махнула рукой, решительно отвергая Джейн: «Нет, вы нам не подходите. Вы даже не можете стать официанткой». С этими словами она повернулась, чтобы уйти.

— Я хотела бы работать у вас уборщицей.

Хриплый голос глухо прозвучал в крошечном кабинете, успешно остановив женщину. Она остановилась и обернулась, подняв бровь и снова оценивающе оглядев Джейн с головы до ног: «Я никогда не видела, чтобы двадцатилетняя женщина опустила голову и взяла на себя тяжелую работу уборщицы».

Даже самой молодой уборщице было за сорок. У этой девушки может быть шрам на лбу и тонкое, как палка, тело, но ей все еще только двадцать. У них тут полно двадцатилетних-все модели и хостесс! О, и еще, конечно, несколько официанток.

У них просто не было двадцатилетних уборщиц.

Женщина думала, что эта непритязательная девушка тут же изольет свою слезливую историю, рассказав о том, как тяжело ей жилось и как трудно было выжить. Если бы девушка действительно попыталась всучить ей всю эту чепуху, она бы тут же ее выгнала.

Жизнь была тяжелой, да? Ха, здесь, в Восточном Императоре, таких историй было так много, что их хватило бы на целую библиотеку, если бы они были записаны на бумаге. Кого волнует жизнь незнакомца, которого они только что встретили?

К ее удивлению, девочка с невыносимо хриплым голосом медленно сказала: «Я бы с удовольствием продавала свое тело, если бы могла. Перед тем как прийти сюда, я хорошенько посмотрела на себя и поняла, что у меня нет для этого квалификации, поэтому все, что я могу продать, — это мой труд. Я просто сделаю все, что смогу...» Она была всего лишь заключенной № 926. После того, как она вошла и вернулась из такого места, о каком достоинстве она могла говорить? В глазах Джейн мелькнула искорка самоуничижительного юмора.

Яркая женщина была слегка удивлена и еще раз оглядела Джейн сверху донизу. Затем она вернулась в свой кабинет и взяла ручку, готовая заполнить анкету: «Джейн Данн, кажется? Данн с двумя "н"?»

— Совершенно верно.

— Я удивлена, — женщина снова осмотрела Джейн. — Какое милое имя. Ваши родители, должно быть, действительно любят вас.

Глаза Джейн были мертвы, как стоячая вода.… Любили ли они ее?

Да, так оно и было. Если бы она не была настолько подлой, чтобы убить Розалин Саммерс и навлечь беду на семью, тогда да, они, вероятно, любили бы ее. Даже очень.

— У меня нет семьи, — спокойно ответила Джейн.

Яркая женщина нахмурилась и посмотрела на Джейн, но больше ничего не спросила. Она встала и сказала: «Хорошо, тогда сделайте копию своего удостоверения».

Женщина встала со стула и направилась к двери на пятнадцатисантиметровых каблуках, прежде чем внезапно остановилась и обернулась, предупреждая Джейн: «Джейн, ты знаешь, почему я сделала исключение и наняла тебя?»

Она не ожидала ответа, поэтому продолжила: «Потому, что ты сказал одну правильную вещь. Если бы ты могла продать свое тело, то так бы и сделала, но если нет — ты просто делаешь то, что можешь».

— Многие люди вдвое старше тебя до сих пор не могут этого понять. Они такого высокого о себе мнения и не останавливаются ни перед чем, чтобы добиться успеха, думая, что они лучшие, а это только их фантазии. Они никогда не знают, чего стоят.

— Ты готова честно взглянуть на себя и понять, на что способна. Я верю, что кто-то, кто знает, на что способен, также узнает, чего ему не достичь.

В этот момент эффектная женщина сузила глаза: «Восточный Император — это не обычный развлекательный центр, Джейн».

Джейн ответила так же медленно, как и всегда: «Я знаю. У меня неприятный голос, поэтому не буду говорить лишнего». Это включало в себя и то, о чем ей не следовало болтать.

Яркая женщина удовлетворенно кивнула. Обычно она никогда не давала новичкам подобных советов. Если они осмелились прийти в «Восточный Император», то должны были быть морально готовы.

Подумать только, она сделала исключение для этой уборщицы.

Хотя эта женщина занимала достаточно высокое положение в «Восточном Императоре», она все же не могла позволить себе оскорбить кого-либо из богатых и влиятельных людей в этом многоликом городе. ...Любой, кто начинал работать в «Восточном Императоре», должен был изучить «правила».

То есть то, что они должны и не должны говорить или делать.

— Кх-кх, госпожа управляющая… — пробормотала Джейн. — Мне негде остановиться.

Яркая женщина сказала: «Зови меня просто Алора». Затем она достала телефон и позвонила: «Кен, подойди сюда. Я только что нанял новую уборщицу, отвези ее в общежитие». После этого она повесила трубку и небрежно сказала Джейн:

— Приходи завтра на работу.

С этими словами она оставила Джейн одну.

Джейн взглянула на бланк, который держала в руке, и тайно вздохнула с облегчением.… По крайней мере, сегодня ей не придется спать на улице.