Глава 6 Прошло много времени, разве ты не собираешься поприветствовать меня?

Вот, теперь они действительно перевели стрелки на нее! Она знала, что не должна была пытаться помочь Сьюзи!

Теперь Джейн жалела обо всем.

— Эй, я задал тебе вопрос, уборщица.

Джейн ничего не оставалось, как заставить себя кивнуть.

Этот самоуверенный голос весело рассмеялся, обращаясь к Сьюзи: «Даже уборщица понимает ситуацию лучше вас. Она все знает». С этими словами он взял бутылку и со стуком поставил ее на стол: «Осушите все или позовите сюда Алору Смит». Алора Смит была той самой управляющей, которая приняла Джейн в клуб.

Упоминание об Алоре немного напугало Сьюзи. Томпсоны были бедны, а Сьюзи работала в «Восточном императоре», потому что здесь хорошо платили. Если они действительно вызовут Алору, она может попрощаться со своей работой.

«Не звоите Алору!» — Сьюзи схватила бутылку вина с хрустального столика. — Я все выпью!» Ее слезы потекли еще до того, как она начала пить.

— Подожди, — глубокий голос медленно произнес из тени. Джейн стояла спиной к этому темному углу, но ее тело начало сильно и непроизвольно трястись, как только она услышала этот голос.

Ужас закрался в ее глаза, дыхание стало затрудненным.

«Повернись», — приказал голос из темноты.

Ноги Джейн были тяжелыми, как свинец, и она не двигалась, постоянно повторяя себе: «Он разговаривает не со мной».

— Я повторюсь. Обернись. Уборщица. Мисс.

«О боже…», — Джейн почувствовала себя так, словно ее ударили в сердце, но она знала, что должна сделать так, как он сказал. Ее зубы стучали, и она с трудом повернулась, закутанная во свою громоздкую одежду.

Атмосфера была крайне странной. Каждый мог сказать, что сейчас что-то было не так.

Дерзкий молодой богач прижал пальцы к губам и радостно свистнул: «Это будет весело».

— Заткнись, Рэй, — рявкнул один из мужчин на диване. — Не прерывай шоу.

— Ну и пошел ты, Элиор Уайт. Ты придурок.

Глаза Джейн наполнились страхом. Ей хотелось убежать отсюда!

Она провела три года в тюрьме, то есть 1095 дней в аду. После того, как она выползла из этой бездонной пропасти, она даже не смела больше иметь никаких романтических надежд на Шона Стюарта. Все, что она сейчас чувствовала к этому человеку — это пронизывающий до костей ужас и страх.

Даже если у нее и были какие-то другие чувства, любви или восхищения этим человеком, она давно похоронила их глубоко в своем сердце, куда никогда не доберется солнце.

— Подними голову, — этот медленный голос приказывал ей, и Джейн двигалась в соответствии с каждым его словом, как марионетка.

Освещение было тусклым, и этот человек прятался в темном углу. Она не осмелилась оглянуться, когда вошла в комнату, поэтому неудивительно, что она не увидела его.

Шон Стюарт сидел на диване в углу, как король, его длинные и тонкие руки покоились подлокотниках. Он положил подбородок на тыльную сторону ладоней, изящно и по-джентльменски, но его глаза за очками в золотой оправе смотрели на нее, как глаза голодного волка, готового в любой момент наброситься и разорвать ее в клочья.

Три года ничуть не притупили его блеска. Вместо этого время только отполировало его, сделало еще более ослепительным.

Это лицо было слегка скрыто в тусклом освещении, как будто покрыто слоем золотистого света. Он просто сидел, излучая завораживающую ауру.

Несмотря на это… она не смела даже взглянуть на него! Она просто отчаянно пыталась зарыться лицом в плотную одежду на груди.

«Пфф», — Шон фыркнул, холодно улыбаясь одними глазами и угрожающе сказав: «Это было давно. В чем дело? Разве ты не поприветствуешь меня?»

Джейн была смертельно бледна: «Мистер Стюарт».

Джейн изо всех сил старалась подавить ужас в груди. Ее пальцы глубоко впились в бедро, и она заставила себя выглядеть спокойной.

Однако мужчина на диване мог легко видеть каждое ее движение.

Шон прищурился и оценивающе посмотрел на Джейн… Если бы он не столкнулся с ней здесь, в «Восточном Императоре», то почти забыл бы о ее существовании.

Она была неузнаваема. Если бы тот слуга не назвал ее Джейн, он бы вообще не подумал, что это она.

Освещение в комнате было слишком тусклым, поэтому он мог только смутно видеть ее. Но даже в этом случае Шон не мог не признать, что она изменилась даже больше, чем он ожидал.

— Когда тебя выпустили? — небрежно спросил Шон.

Джейн тут же запаниковала, вся кровь отхлынула от ее лица. Она резко подняла голову и умоляюще посмотрела на мужчину.… «Умоляю тебя, не говори этого. Не говорите всем этим людям, что я был в тюрьме, умоляю вас!» — он ясно читал эти слова в ее глазах!

Шон поднял бровь. Прежде чем кто-либо успел понять, что происходит, он ткнул пальцем в бутылку, которую держала Сьюзи, и холодно улыбнулся Джейн: «Я знаю, что ты хочешь сказать. Конечно. Я исполню твое желание, но только если ты полностью осушишь бутылку водки».

Джейн посмотрела на бутылку водки, которую держала Сьюзи, ее лицо было бледным как смерть. Это была водка «Болс», одна из самых известных марок водки в округе. В нем было около 40 градусов. Джейн уставилась на бутылку водки, белая как полотно, и открыла рот, чтобы попытаться что-то сказать.

Человек на диване походил на охотника, играющего с мышкой, которую готов растоптать. Его черные глаза насмешливо смотрели на Джейн: «Моему терпению есть предел».

Этот знакомый голос заставил Джейн побледнеть еще сильнее.

«Я… Я не могу пить».

Как только она произнесла эту ложь, Джейн почувствовала, как у нее онемела голова. Этот взгляд определенно мог убить или, по крайней мере, почти обжечь ее. Вне его поля зрения, она тихо сжала руку в кулак.… Как заключенная в камере смертников, ожидающая приговора, она затаила дыхание в предчувствии окончательного приговора.

— Мистер Стюарт, п-пожалуйста, пощадите меня, — Джейн могла бы отбросить свое достоинство, если бы помогло ей выжить. Она упала на колени и взмолилась: «Я умоляю тебя, помилуй меня хоть раз. Я сделаю все, что угодно, лишь бы не пить алкоголь». Она хотела жить, потому что должна была жить, если хотела вернуть свои долги.

Да, она должна была заплатить огромный долг. Однако ее должницей была не Розалин Саммерс.

Скрытый в тусклом свете, профиль мужчины выглядел удивленно, но эта эмоция исчезла в одно мгновение: «Это всего лишь бутылка водки, но ты ползаешь на полу только потому, что не хочешь ее пить? Джейн Данн, что случилось с твоей знаменитой гордостью? А как насчет того достоинства, которое ты сохраняла до самого конца?»

Достоинство?

Лицо Джейн, прижатое к полу, было окрашено оттенком цинизма и горечи.

Что такое достоинство? Было ли оно съедобным? Поможет ли ей жить?

Она опустилась на колени не потому, что хотела избежать этой бутылки водки, а потому, что она хотела жить!

Она болезненно закрыла глаза, потому что, когда она выпьет, то увидит в своем сознании лицо, полное унижения. Было только одно исключение, и все же эта девушка умерла в этой темной и сырой тюрьме! Из-за Джейн! И все из-за нее!

Такая молодая жизнь, едва исполнилось двадцать лет, в самом расцвете молодости. И все же она увяла и умерла в том месте.

Это все из-за нее, из-за Джейн!

Это был грех Джейн, ее долг, который она никогда не сможет искупить!

Она ничем не обязана Розалин Саммерс, но она обязана той девушке, которая храбро защищала ее в тюрьме, девушке, которая в конце концов умерла бессмысленной смертью!

Тело Джейн не переставало трястись. Ей казалось, что она снова видит окровавленное тело девушки, лежащее у нее на руках, зовущее Джейн по имени, когда она рассказывает Джейн о своем родном городе и своих мечтах самым сладким голосом, который Джейн когда-либо слышала.… и все это — пока она лежала, умирая.