Едва проснувшись, Инга бросилась к компьютеру. В почтовом ящике оказалось глухо как в танке, на форуме опять затеяли бестолковый спор по поводу заданного ею вопроса про «единство». В хит‑параде по степени информативности лидировал ответ: «Что‑то слышала, только не об „единстве“, а Единении. Но так давно, что не помню о чем. Кажется, была легенда про двух ведьм, что‑то между собой не поделивших…» Второе место принадлежало фразе: «Да это вообще легенда! Единения в реальности нет».
– А вот и есть! – сердито буркнула Инга, выключая компьютер.
Надо бы съездить в библиотеку. Сверившись с ежедневником, она разочарованно вздохнула: на первую половину дня были назначены три клиентки. После того как у нее появился сайт, количество звонков от желающих записаться на прием значительно возросло. Да только Инга старалась пока не загружать дни консультациями и работой – до тех пор, пока не разберется ок
В один из дней Инга, проводив клиентку – молодую даму, пожелавшую снять порчу с мужа, села за компьютер поработать. Она уже давно не заглядывала на страничку своего сайта, где вела рубрику вопросов и ответов. Вопросов накопилось много и нужно было дать хотя бы краткие ответы на каждый из них. Лека, что‑то негромко напевая себе под нос, занялась на кухне приготовлением ужина. Инга приоткрыла дверь комнаты, чтобы слышать подругу, но что именно та пела, расслышать не удалось.–Лека?– громко позвала Инга.–А?– На кухне что‑то брякнуло, чуть позже в дверной проем сунулось Лекино личико.– Звала?–Я не слышу, что ты там поешь, не можешь погромче?–Не могу!– отрезала девушка.– Это новая песня, которая еще не готова.–Ле‑ек…–Работай!– засмеялась Лека и исчезла.С кухни вновь донеслось как
На следующий день после работы, не дожидаясь «пятничного ужина», Лариса отправилась к родителям, чтобы между делом выяснить, как в их доме оказались злополучные амулеты.–Это мне бабушка Зоя подарила,– пояснила мама, когда Лариса во время ужина продемонстрировала ей свой амулет.– Сказала, что их носили мои родители. Бабушка Зоя, как ты уже узнала, приходится мне не родной матерью, а теткой.–Да, знаю. Ма, расскажи об этих украшениях. Мне очень интересно.–Да что о них рассказывать? Отец мой носил, и мать… Баба Зоя говорила, что мама перед самой смертью сдернула с себя этот кулончик, так что потом цепочку пришлось паять. Вот и все. Носить я их не стала, потому что не люблю украшения, и к тому же мне они не понравились.–А как их Алена нашла?–Не знаю. По‑моему, наткнулась, когда убирала в серванте. Спросила у меня, можно ли их поносить. Я разрешила
Когда Лариса вернулась с работы, Вадим был уже дома. Чем‑то, видимо, расстроенный, он сидел за кухонным столом над тарелкой с уже остывшим супом и, отложив ложку, задумчиво смотрел в окно. Когда Лара вошла на кухню, вздрогнул, словно внезапно очнулся от своих мыслей.–Привет!– она поцеловала его и нахмурилась: – Что‑то случилось?–Да нет, ничего…– Вадим поднялся и, отодвигая свою тарелку, нарочно бодрым тоном сменил тему: – Я разогрею тебе ужин. Кстати, Инга звонила, просилась приехать. Ей не терпится что‑то еще нам рассказать. У меня в последнее время стало складываться впечатление, что мы живем не вдвоем, а втроем – я, ты и моя сестра.Он усмехнулся, но видно было, что столь частые визиты сестры его не раздражают, и злословит он просто так, из «вредности».–А хоть бы и втроем! Ничего не имею против Инги,– рассмеялась Лара и отправилась переодеват
На следующий день, в субботу, Ларисе с утра позвонила мама и неожиданно пригласила ее на обед вместе с Вадимом.–Обед будет мирный или как?– шутливо поинтересовалась девушка.–Ла‑ара, что значит «или как»? Мы с папой приглашаем вас на обед, чтобы… м‑м‑м… поближе познакомиться с твоим избранником. Выбор твой, а нам остается его только принять.«И смириться»,– угадала Лариса окончание маминой фразы.Обед у родителей вопреки опасениям Лары прошел вполне душевно. Мама была приветлива, отец, добродушно усмехаясь в усы, осаживал ее, если она слишком увлекалась расспросами. Вадим был вежлив, и когда он, прощаясь, в очередной раз поблагодарил за вкусный обед, мама зарделась от удовольствия и, покосившись на дочь, заметила:–Ларка, наверное, тебя одними сосисками с яичницей кормит или бутербродами, да? Чем сама питается, тем и тебя пичкает. Вот приезжайте к нам
В субботу, ближе к полуночи, они приехали на кладбище. Оставив машину за воротами, в единодушном молчании прошли по плохо освещенной центральной аллее и свернули на узкую, засыпанную снегом тропу, ведущую к могиле Алены.Лариса наклонилась над запорошенной снегом могилкой и положила возле памятника принесенные цветы. В сосредоточенном скорбном молчании они втроем отдали долг памяти усопшей, после чего Инга, выпрямившись, глухо проговорила:–Пора готовиться.Она достала из сумочки свечки в высоких металлических подсвечниках и, расчистив от снега могильную плиту, расставила их на ней по периметру. Нервничали все. Волнение Инги выдавали непослушные пальцы, несколько раз выронившие зажигалку. Вадим набирался спокойствия, торопливо перекуривая на тропе. За всю дорогу и то время, что они провели на кладбище, он вопреки своей способности шутить в любой ситуации не проронил ни слова. Лариса предпочла присесть на оградку, чтобы унять дрожь в коленках. Вцепивш
апрель 195… г.Запись в дневнике«…Они женятся! Иван и Лида. Мне сегодня Зойка сказала. Лидка прибежала к ней в библиотеку утром радостная, сияющая и сообщила об этом. Они ведь подруги – моя сестра Зойка и эта Лида. Ненавижу ее, ненавижу! Лидку… Если бы не она, Иван, может, стал бы гулять со мной. Он ведь когда в первый раз появился в нашем клубе, на танец пригласил именно меня, а не эту выскочку! Это уже потом ее заметил…Я очень его люблю, еще с того вечера, когда он на танцах подошел ко мне. А встречаться стал с Лидкой, не со мной… Она красивая очень, по ней многие ребята сохнут, и не только из нашей деревни. Вот и Ване тоже приглянулась. Лида всех женихов отшивала, смеялась над ними, а с Иваном стала гулять. Она моей Зойке как‑то сказала, что любит его. Она еще много чего рассказывала. Как приходит к моей сестре, так они вдвоем и закрываются в комнате – шептаться, а я, прислонившись ухом
Москва, сентябрь 200… г. Машина свернула с оживленного шоссе на полупустую трассу. –… И все же ты мне не ответила! –Мы уже обо всем поговорили. Не затевай сначала,– девушка, уловив в голосе спутника такие знакомые и порядком надоевшие взвинченные нотки, устало отмахнулась, не поддаваясь на провокацию, и с досадой добавила: – Ты отвлекаешь меня от дороги. –Я не отвлекаю, я пытаюсь с тобой поговорить. Достучаться до тебя! Не будь глухой. И фиг уж с тем, что я оголил перед тобой душу, тебя этим, похоже, не проймешь. Ты о родителях подумай! Они не примут этого человека, он уже принес горе твоей семье. –А ты, значит, приносил только счастье?– ухмыльнулась девушка и, раздражаясь, попросила: – Не начинай сначала. Мне сложно следить за дорогой и одновременно спорить с тобой. Я давно не водила. Почему ты сам не сел за руль? –Я выпил. –Лучше бы не пил! Зачем ты пил?
Будильник прозвонил на двадцать минут раньше. Лариса сонно сощурила глаза, разглядывая циферблат с подсветкой, и с досадой хлопнула по кнопке, обрывая пронзительный звон. Бред какой‑то… Она ведь ставила звонок на привычные шесть тридцать. Или вчерашняя размолвка с Владом настолько выбила ее из колеи, что она ошибочно завела будильник на шесть десять? Да ну к черту… Все к черту – и будильник, и несуразно раннее утро, и опохабленный очередной ссорой вчерашний вечер. Засыпать вновь, когда до подъема осталось меньше двадцати минут, показалось бесполезным. Лариса выбралась из теплой, но неуютной без Влада постели, умылась и отправилась на кухню. Ежась от утренней прохлады и кутаясь в легкий, мало спасающий от холода халатик, она торопливо зажгла две газовые конфорки и уже после этого включила чайник. Шесть семнадцать… Если бы не «глюк» будильника, она проспала бы оставшиеся тринадцать минут. От этой мысли невыносимо захотелось обратно в постель – спать, спать, спать. Погрузиться