К черту все!
Хлопнула дверью и прислонилась к ней спиной. Горло сжималось от слез, которые я усиленно пыталась сдержать. Никогда не думала, что у моего отца может быть что-то серьёзное с этой надушенной квочкой. Теперь я понимаю, почему в последнее время он таскал меня на все эти светские приемы. Найти мне подходящего жениха! Ну не средневековье ли это?
Я оглядела свою комнату, белую, идеально убранную, такую похожую на кокон для гусеницы. Или для бабочки? Ах, как же хочется улететь отсюда! Не видеть зажратые физиономии всех этих снобов.
Я опустилась на пол, закрыла лицо руками.
Почему-то вспомнила свою маму. Даже не знаю, скучала я по ней или нет, но, наверное, мне все-таки ее не хватало. Я вообще ее не знаю, да и помню довольно смутно. Мне было лет семь, когда она бросила отца и меня. Я не совсем понимаю тех женщин, которые рожают детей, а потом бросают их на произвол судьбы. Таких я называю зайчихами.
Маме моей грех было жаловаться на что-либо. Знаю, отец ее очень любил и страдал, когда Галина, так её звали, ушла.
Помню ли я тот день? Помню ли свою мать? Смутно. Все воспоминания, как серая кинолента. Отрывками. Вот сижу и пилю гаммы на пианино. Болят кончики пальцев. Галина подходит, закрывает крышку, снимает меня со стула и несёт в спальню. Я плачу. Ненавижу пианино. А она грустно улыбается и вытирает слезы тёплыми ладонями с моего лица.
А вот лежит рядом со мной и при свете ночника читает мне сказку Ершова про конька-горбунка.
Ещё помню, как мы куда-то едем с ней в метро. Она немного нервничает, все время оглядывается и прижимает меня к себе. Она такая тёплая, и мне уютно и спокойно.
Вот и все, что мне осталось в наследство от этой женщины.
Ну все, все, нечего сопли и слюни размазывать. Надо действовать наперекор им всем! Хотели из меня сделать безответную скромницу? Нетушки. Я просто так не сдамся!
Так я думала, не мигая глядя в окно, за которым уже переливался оранжевым закатом московский вечер.
Вскочила с пола. Решение было принято.
Я открыла дверцы своего гардероба и вошла внутрь. Дизайнерская одежда от самых крутых кутюрье — скромные платья, брюки, юбки висели рядами, призывая мое тело облачиться в одну из этих вещей. Я прошла дальше, где находились любимые мной шмотки, которые так не одобрял папуля. Лайковая косуха, рваные джинсы, платья-коротышки.
Уже через полчаса я сидела перед зеркалом и наносила последние штрихи макияжа на своё лицо, одновременно заканчивая телефонной разговор с моей приятельницей Магдой.
Договорились, что она заедет за мной на новеньком «Гелендвагене» своего отца.
Последний раз бросила взгляд в зеркало на себя. Как всегда, хороша! Не понимаю, почему отец хочет выдать меня замуж за каких-то уродов, пусть и с деньгами? Неужели нет предела человеческой жадности?
В вестибюле наткнулась на нашу горничную. Увидев меня, она ахнула. Наверняка получила указание от отца — следить за каждым моим шагом. Я подмигнула ей и, открыв дверь, вышла на улицу.
Машина Магды уже стояла за углом. Подруга прекрасно знала, мне не поздоровится, если отец узнает, что я уехала с ней. В столице о Магде ходила слава крутой и отшибленной на всю голову стритрейсерши. Мне нравилось проводить с ней время. Особенно, когда я была зла на своего родителя, и мне хотелось ему досадить.
Магда завела двигатель, взвизгнули покрышки, и мы начали наше вечернее приключение.
Московские улицы яркими полосами проносились мимо. Подруга врубила на всю катушку стерео, открыла окно. Мои волосы били меня по лицу, попадая в рот, прилипая к ресницам. Мне было все равно. Замечательно! Адреналиновый кайф. Я покосилась на Магду. Лицо девушки словно светилось. Она жила этим. Вот оно счастье — полет во времени, ощущение свободы.
На секунду глянула на свой телефон. Пара пропущенных от отца. Ха-ха. Плевать.
Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
Когда я пришла домой, было глубоко за полночь. В столовой горел свет. Отец? Я попыталась проскользнуть в свою комнату, но его жесткий голос остановил меня и заставил сжаться.
— Эвелина, сюда.
Резко выдохнула, расправила плечи, притворилась, что мне все по барабану. Отец стоял у камина. В одной руке он держал полупустой или наполовину наполненный стакан с виски. Остановившись в проеме дверей, я слегка склонила голову на бок.
— Где ты была?
— Гуляла.
— Разве тебе не было велено сидеть дома до моего приезда?
— Пап, я не понимаю, почему?
Уголок его губы слегка дернулся.
— Мы должны были идти сегодня на обед к Киркадиям.
Мои глаза не выдержали и закатились, вызвав новую волну раздражения у моего папочки.
— Его сын приехал из Англии всего на два дня. Мы договорились, что ты встретишься с ним сегодня.
— Для чего, пап? Для интервью? Мне это неинтересно.
— Какое к черту интервью!
Я вздрогнула и вжала голову в плечи от грохота стакана о каменную поверхность камина. Хорошо, что сам остался стоять на месте.
— Мы с Лидией решили, что для тебя этот молодой человек станет прекрасным супругом. У него свой весьма успешный бизнес.
— Какой бизнес? Какой молодой человек? Да ему лет чуть меньше, чем тебе! И при чем тут твоя Лидия? Она-то вообще здесь каким боком?
— Эвелина, ты взрослая и прекрасно понимаешь, что Лидия для меня являетсяравноправным партнёром. Я с ней советуюсь, она со мной. Так мы и приходим к важным решениям. А ты моя дочь, и твоё будущее — это наша великая ответственность.
— Но я не маленькая девочка-подросток. Мне двадцать пять лет. Я дипломированный специалист.
— Почему же ты ведёшь себя как глупый подросток без мозгов? Где ты была и с кем?
Я молчала, нервно покусывая внутреннюю сторону губы.
— Ну, зато я знаю... — продолжал папочка. — Опять была с этой Магдой! Тебе от таких, как она, надо держаться подальше. У неё каждый месяц новые аварии.
Я усмехнулась про себя. Магде наплевать. У неё крутые родители, и для них отмазать дочку, как в лужу плюнуть.
— Короче, завтра твой последний шанс. Ярослав Киркадий приглашает тебя на ужин в «Турандот». Не забудь одеться соответствующе. А не это... — он брезгливо кивнул в мою сторону.
Ах, ах, ах! А может, выпендриться и нарядиться в какую-нибудь хламиду.
— Я могу идти?
Не дождавшись ответа, я развернулась и вышла из столовой.
Оставшись наедине с собой, я распахнула настежь окно. Поток свежего, слегка влажного воздуха, ворвался в мою комнату, наполняя ее особым ароматом. Ароматом, который есть только у этого города. Я улыбнулась, сама не зная чему. Причин особых не было. Наверное, это был запах весны, который на миг пробудил во мне непонятные желания.
Я чуть было не опоздал на встречу с клиентом. Вбежал в лифт, когда двери уже закрывались. Для меня пунктуальность — это одна из самых важных черт человеческого характера. За всю жизнь я ни разу никуда не опоздал. Мои друзья всегда шутили надо мной, говоря, что я и на свои похороны не опоздаю. Увидев меня, мой секретарь и верный помощник Рита сделала круглые глаза, указывая на диван, стоящий в углу. Там, скромно сложив на коленях руки, сидела женщина. Обыкновенная. Скромно, но со вкусом, одетая. Быстро прокрутил в памяти детали, записанные в моем ежедневнике. Вопросительно поглядел на Риту. Моим клиентом должен быть мужчина. Ну ладно. Не подавая вида, что обескуражен, слегка кашлянул.
Отец сидел во главе стола и с мрачным видом доедал свой завтрак. Видно было, что он раздражён донельзя. Лидия сидела рядом и без перерыва что-то вещала. Её абсолютно не волновало настроение любовника. Именно так я называла эту женщину. Никакая она ему не жена, даже пусть и гражданская. Ненавижу эту выдру. Вечно лезет со своими лекциями о правильном питании и различных диетах. Я чувствовала, что от её нудного голоса у меня или случится диарея, или просто стошнит на приготовленные ею гренки из гречневой крупы. Время от времени отцовская пассия проявляла свой кулинарный талант подобными шедеврами, несмотря на то, что у нас была замечательная кухарка Валентина.
У Лорки сегодня был день рождения. Вероятно, девушка боялась, что я забуду об этом важном событии, потому прожужжала мне все уши за неделю до него. Пока она донимала меня разговорами о том, как будет его праздновать, и кого звать в гости, я с облегчением думал, что мне выпадает прекрасный шанс. Шанс расстаться с ней. Именно в этот чудесный день. Я с ней встречался уже около полугода. Она была миленькая и чрезвычайно активная в постели, но уж очень любила болтать. Казалось, ее язык мог двигаться со скоростью вертолетных лопастей. Хотя в других ситуациях мне это, ох, как нравилось. Честно говоря, я начал уже уставать от неё. Да и работы у меня в последнее время было невпроворот. Просто не бы
Я сразу поняла, что это и есть Ярослав Киркадий. Наверное, потому что, едва войдя внутрь ресторана, почувствовала на себе его оценивающий взгляд. Ха-ха. Ну да. С моим-то прикидом! Слегка повиливая бёдрами, я подошла к нашему столику. Ярослав, конечно, ничего такой — рыжеволосый, чем-то напоминает принца Гарри. Но не в моем вкусе. Мне нравятся брутальные брюнеты с пятичасовой щетиной. Совсем как мужик за соседним столиком. Красавчик. Ярослава, казалось, не озадачил мой внешний вид. А может, он был так воспитан, что умел скрывать свои мысли. Мужчина спросил меня, что предпочитаю пить, и я, недолго думая, сказала, что люблю шампанско
Всю ночь я ворочался. Мне было то жарко, то холодно. Под конец я просто сел на край кровати, уставившись в стену напротив. В пробивающемся сквозь жалюзи лунном свете я отчётливо видел портрет деда. Он словно ободряюще улыбался мне оттуда. С дедом меня связывали особые узы. Мы были невероятно близки. Я проводил в его доме гораздо больше времени, чем в родительском. Ещё когда я был карапузом, меня уже увлекала его огромная библиотека — слегка запылившиеся полки, на них книги в кожаных переплетах, огромное кресло и тяжелый дубовый стол. Дед водил меня в парк, в кафе-мороженое. Нянчился со мной, когда я болел, и таскал за собой на все дружеские вечеринки.
До салона, в котором теперь работала моя подружка, мне пришлось добираться по крайней мере на двадцать минут дольше. И вроде расстояние небольшое, но эти пробки на Садовом Кольце выбили меня как обычно из расписания. Я опять опоздала. Ксения, увидев меня, погрозила кулаком. Ведь ее и перевели в другой салон из-за моей последней проделки. Расчёсывание этих ужасных дредов у Ксю заняло более двух часов. Не могу поверить, что я решилась на такое. Драматические изменения моего облика все равно не помогли мне избавиться от Ярослава Киркадия. По-видимому, я ему пришлась по нраву, потому что после ужина в ресторане мне пришлось ещё долго гулять с ним по ночной Москве. С ним было достаточно интересно. Он декламировал стихи и показал глубокие познания в литературе. Честно говоря, мне это импонировало. Я сама обожаю поэзию, особенн
Я вышел вслед за Сашкой, сыном одной из маминых работниц, и чуть не споткнулся на ровном месте. Прямо передо мной стояла та самая Эвелина Журавлева. Не фига себе — три встречи за последние три недели. В Москве. И это, несмотря на то, что у нас не было общих знакомых. Для себя я тут же решил, что это не просто так. Но это я так думал, а пока стоял как самый последний заторможенный идиот. Вот она подняла мальчонку на руки. Ее чёрные атласные волосы упали на спину. Ярко-синие, смеющиеся, слегка прищуренные глаза. Счастливый смех. Она заметила меня, во взгляде возникла настороженность. Я так и не смог оторвать взгляда от лица Эвелины. Хорошо, что с самого начала не уставился на ее грудь. Помог мальчишка своим веселыми возгласами. Такой классный пацан. Мы с ним
Оказалось, что врать Никите было легко. Меня так это обрадовало, что я готова была продолжать, но в этот момент к нам подбежал Сашка. — Велька, Велька, смотри! — он протянул кулачок, в котором что-то было зажато. — Ну, показывай. — А ты будешь бояться?— Конечно, — кивнула я. — Дядя Никита, а ты? Ты будешь бояться?— Я не буду. Я обернулась к Никите и наши глаза встретились. Он улыбнулся. У него все-таки классная улыбка.— А я обещаю, что не буд
Занятия закончились, а я все ещё сидела в пустом зале. Слушала крики детворы, доносящиеся со двора. От мысли, что внутри меня тоже сидит маленький человечек, хотелось плакать. Ну что мне делать? Я не хочу избавляться от этого чуда. Интересно, на кого он будет похож? Может, на Никиту? Снова откинула крышку пианино. Хотелось сыграть что-то такое грустное, соответствующее моему настроению. Хватит детских песенок про елочки и зайчиков. Теперь я вольна остаться наедине с собой и своими мыслями. Прошлась по клавишам. Легонько. Закрыв глаза, представила океан, накатывающий волны на берег. Тревожный и бесконечный. И точно так же я чувствовала себя сейчас. Кто-то вошёл, или мне послышалось? Ни к чему отвлекаться. Уловила тот самый родной запах цитруса. Запах Никиты. Не буду открывать глаза — вдруг видение исчезнет. Господи! Неожиданно я поняла, что не одна. Он здесь. По щекам потекли слезы. Я не могла больше
По дороге в салон я вспомнил, что надо купить продуктов. В доме было хоть шаром покати. Если матушка заглянула бы в мой пустой холодильник, у неё случилась истерика. Увидев меня, она громким шепотом долго причитала у себя в кабинете. Под конец усадила меня на бежевый кожаный диван. — Хочу тебе дать тему для размышлений. Я непонимающе нахмурился. — Мне тут весточку на хвосте сорока принесла. Вздохнул. Ну чего тянуть-то? — Не знаю, уж как ты на это отреагируешь... — Мам, ну давай уже, не тяни кота за хвост!
Слова Ярослава ошарашили меня настолько, что я так и осталась сидеть с открытым ртом. Мужчина улыбнулся. — Выходит, я первый, кто сообщил тебе эту новость. Чувствуя, что мои щёки заливает румянец, я кивнула. А ведь и правда! В панике начала подсчитывать в уме срок. Вот откуда внезапные смены настроения, слезливость, ну а сейчас тошнота. Утренняя. Отодвинув стул, я хотела было выйти, но Ярослав жестом остановил меня. — Мы можем вместе воспитывать твоего ребёнка. Это не проблема. Почувствовав, что меня сейчас стошнит прямо з
Я сидел, развалившись на стуле и лениво улыбался. Мне было скучно, но я не хотел показывать вида. За последнее время мои друзья, матушка и даже ее сотрудницы достали своими сочувственными взглядами. А разве я им давал повод? Наоборот, ещё подсмеивался над всей этой ситуацией. Видать, был не очень убедителен. Поначалу я старался по возможности больше работать. Засиживался в офисе допоздна, а, приходя домой, торчал в библиотеке. Маман почему-то стала приносить мне лотки с едой. Пришлось даже отругать её за это. Можно подумать, я какой-то больной. После почти трехнедельного самоистязания работой, я все-таки решился на вылазку в мир развлечений. Конечно, не сам. Друганы почти насильно вытащили меня, и теперь я сидел, уставившись на стриптизершу, извивающуюся
Похоже, все последующие события затерялись в тумане. В котором я находилась с тех пор, как, не глядя Никите в глаза, сказала, что выхожу замуж. Мои дальнейшие действия были совершенно автоматическими, без участия сознания. Это уже потом папа мне рассказал, как я пришла домой, покидала свои вещи в чемодан и уехала на такси. Только упомянула, что мне надо в аэропорт. Вылет был только на следующий день, и я просидела на жесткой лавке, уж точно часов семь. Уставившись в никуда, прижимая к груди свою сумочку. И ни о чем не думая. Вернее, не допуская никакие мысли в свою голову. Наверное, я в какой-то момент позвонила Ярославу, потому что он встречал меня в зале аэропорта. Даже его я помню очень
Какая она красивая! Я не мог оторвать взгляда от ее стройного тела, заточенного в красный шёлк, который мне немедленно захотелось сорвать с неё. Я нервно сглотнул. Вскочил, отодвинул для неё стул. Прикоснувшись губами к ее щеке, тихо прошептал. — Шикарно выглядишь, Ева. Эвелина улыбнулась. Как же я по ней соскучился! Три одинокие ночи в холодной постели. — О, Никита! — ее глаза широко открылись. — Это мне? Какие прекрасные розы! — С днём рождения, дорогая, — я взял её руку в свою. — Мне многое надо тебе сказать.
Дома меня встретила радостная весть — отец отменил свадьбу. Я готова была прыгать до потолка. Папа обрадовался, увидев меня. Прижал к себе. Я поняла, что сейчас не время расспрашивать его о том, что произошло с Лидией. Папочка выглядел осунувшимся и бледным. — Я все тебе расскажу, дочка. Но чуть позже. Мы сидели в его маленькой гостиной на диване. — Где ты пропадала, Эвелина? Мне не хватало тебя. — Прости. Я думала, что тебе была нужна только Лидия. Он поморщился. — Я ошибался. Старый дурак.
Я заметил, что Эвелина в последнее время стала какой-то задумчивой. И прекрасно знал почему. Закрутился с делами так, что она совсем перестала меня видеть. Но ничего, как только я разберусь с этим делом Журавлевых, наконец-то смогу уделить ей достаточно внимания. А пока... Маман зпронюхала у ее подруги, что день рождения Вельки через три дня. Хорошо, что я узнал об этом, а то чувствовал бы себя последним идиотом. Сделаю сюрприз свой Еве. Я дотронулся до нагрудного кармана пиджака. Там я хранил коробочку с кольцом, которую собирался подарить девушке. Я улыбнулся, заранее предвидя ее реакцию. С выбором кольца мне помогла моя матушка. Без неё я наверняка не справился бы. Не аляповатое, а, скорее, строго классическое — тонкий платиновый ободок, один, но большой бриллиант. Чистый и великолепной огранки. Именно такой, какой, мне каз
Мне снилось, или Никита пришёл ночью? Но тогда где он? Почему ничего не сказал? Хоть бы записку оставил. На меня неожиданной волной накатило раздражение. Я тут, видите ли, сижу у него дома как птичка в клетке, жду его, а он является, когда захочет, и уходит, когда ему надо. В конце концов, я могу находиться у себя дома. Папочка наверняка уехал в свадебное путешествие. От мысли, что у меня теперь есть мачеха, бросило в жар. Ну, теперь я точно никому не нужна. Я всегда трезво смотрела на вещи. Никите, похоже, я уже начинаю надоедать, и пора отчаливать, пока он сам меня не выбросил. А отец? Его сейчас волнует только его новая жена. Про мать и говорить нечего — лживая кукушка.