часть 2

Я на миг потеряла дар речи. По обнаженной груди стекали капельки воды. Влажные и белые, как лунный свет, волосы чуть потемнели, приобретя оттенок стали.

Когда я через несколько мгновений молчания перевела взгляд на лицо Синтара, оказалось, что он улыбался. Едва заметно, одними уголками губ, продолжая пристально глядеть на меня будто бы чуть мерцающими зелеными глазами.

Стало, конечно, стыдно, но я не подала виду.

Надоели уже эти мужики – сил никаких нет! Никуда от них не деться!

Я все еще была под неприятным впечатлением от встречи с василиском, и мое настроение грозило шелье Наэрну незаслуженными грубостями в его адрес. Поэтому я торопилась поскорее исчезнуть, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего.

— Ледушка, ты куда-то торопишься? — спросил проклятый красавчик, тьфу, то есть начальник.

— Да, мне нужно… Нужно, в общем. И побыстрее, — буркнула я, пытаясь проскользнуть мимо него.

Но когда полуголый мужчина занимает собой весь проход, это становится довольно проблематично.

Синтар же, как назло, бедрами уперся в левый косяк, а рукой – в правый, таким образом организовав собой арку, в которую мне просто необходимо было протиснуться.

Какой садюга-архитектор вообще придумал такие узкие дверные проемы?..

Пока я прошмыгивала мимо мужчины, в деталях разглядывая его мощную грудную клетку, увитую тугими канатами мышц и испещренную, кажется, тысячей шрамов, ответ пришел сам собой: Этот дом наверняка Синтар же и строил. Ну, то есть приказал построить. Вот зуб дам, что он изначально планировал зажимать тут своих будущих квартиросъемщиц.

Впрочем, зуб не дам, ну какая я потом красавица без одного зуба? А то, что Синтар – коварный тип, и так понятно.

— Жалко, Ледушка, а я думал, ты мне поможешь… — выдохнул нахал мне в спину, да так жалостливо, что я замерла, уже буквально оказавшись возле двери собственной комнаты. — Бедному Синтару совершенно некому помочь!

Что-то екнуло под ребрами. Вот как он это делает, а? Невозможно проигнорировать!

Я развернулась к нему всем телом, пытаясь понять, чего он хочет.

Мужчина опустил голову, влажные белые волосы упали вдоль узкого лица, скрывая эмоции. Но мне казалось, что я все еще видела, как странно блестят его сумрачные глаза.

— Нужно снова обработать шрамы? — предположила я, невольно вновь оглядывая причудливый и страшный рисунок на его коже.

— Почти, – улыбнулся он, заметив, что завладел моим вниманием. Он выпрямился и подошел прямо ко мне. — Пойдем со мной?

И, не дожидаясь ответа, взял меня за руку и потянул куда-то вперед по коридору. И вроде как отказаться уже и возможности не было.

Горячие пальцы сжали мою кисть. А я вдруг начала гадать: курил ли сегодня Синтар свою подозрительную траву и нормально ли он вообще соображает? А то сейчас затащит меня в какую-нибудь нору, а затем будет говорить, что это не он во всем виноват, а пагубная привычка.

Фантазия начала уходить дальше, и, пока мы двигались вперед по темному коридору, который, кажется, с каждым шагом становился все темнее, я представляла, что в той самой норе Синтар будет со мной делать.

Наверно, мое воображение чересчур разыгралось после припадка лорда Фарриса. Мне-то казалось, что от королевского следователя точно не стоит ждать чего-то опасного. А он вона что вытворил... Теперь вот и от начальника инстинктивно приходилось предвкушать какого-то подвоха.

Я сказала “предвкушать”?..

Оговорилась – как пить дать. Ведь уж Синтар-то в жизни мне ничего плохого не делал, только булочками и кормил. Святой человек!

Эх, сейчас бы витушку или эклер…

Вокруг между тем стало еще темнее. Синтар крепче сжал мою руку, словно боялся, что я выскользну и убегу.

Я могла бы. Но шелье Наэрн был чрезвычайно предусмотрителен, а кроме того – имел очень цепкие пальцы.

— Куда мы идем-то? — спросила я, когда начальник начал спускаться вниз по лестнице.

— Ой, не переживай, Ледушка, скоро все узнаешь.

Сердце екнуло.

Вот всегда, когда мне в жизни говорили “не переживай”, это означало, что нужно переживать, и еще как!

Через несколько лестничных пролетов, когда мне уже казалось, что мы должны были спуститься в самые недра кладбища, открылся тоннель, по которому меня и повел Синтар.

— Эм… а нам точно туда надо? — хрипло выдохнула я.

Здесь было прохладно и сыро. Мужчина впереди меня оставался обнаженным, одетым в одном полотенце на бедрах. Но создавалось впечатление, что его это ничуть не беспокоит.

— Откуда под кладбищем вообще тоннель? — спросила я тихо, уже кляня себя всеми словами за то, что согласилась “помочь несчастному”.

Мой голос разнесся по темному пространству вокруг, отражаясь от каменных стен и пробуждая у меня под ребрами промозглое ощущение ужаса.

Стоило представить, что этот тоннель проложен между могил, а вокруг нас и над нами, совсем рядом, буквально руку протяни, – человеческие трупы, как становилось сильно не по себе.

Кроме того, внутри тоннеля откуда-то лился призрачный, едва заметный свет. Здесь должна была царить непроглядная тьма, ведь нигде не было ни одного окна или двери. Однако я могла различить стены, покрытые мхом, и полностью земляной пол.

— Когда-то давно… я создал его сам, — ответил вдруг Синтар, продолжая вести меня вперед. — Это тайна вообще-то, поэтому я надеюсь, что ты никому не расскажешь.

С этими словами он повернул ко мне голову и весело подмигнул.

Я не смогла не улыбнуться в ответ, таким заразительным было его веселье.

Хотя вообще-то, признаться, более жуткую ситуацию сложно придумать: странный полуголый тип тащит невинную девушку в темное подземелье, о котором вообще никто не знает. И если эта девушка вдруг пропадет, то ее даже никто и не обнаружит.

— Я никому не скажу, — пообещала я, понимая, что и правда не скажу. Даже дураку ясно, что расстраивать человека с собственным тайным подвалом под кладбищем – это не слишком разумно.

А Матильда вообще славится умом и сообразительностью.

— А зачем тебе был нужен этот тоннель? — спросила я тогда, чтобы немного отвлечься от странных блуждающих огоньков, то и дело вспыхивающих вдоль стен и вновь исчезающих. Оказывается, именно из-за них тьма рассеивалась.

А еще они как-то странно отражались от перстней Синтара. И сейчас казалось, что разноцветные камни в них вообще светятся… Но это же невозможно?..

Кроме того, чем дальше мы шли, тем больше деталей я замечала вокруг. Например, что не везде стены оставались каменными. В некоторых местах с них сыпалась земля и торчали корни растений. И когда я проходила мимо, мне казалось, что это иссушенные пальцы мертвецов тянутся прямо ко мне.

Инстинктивно я жалась к Синтару, и мне впервые хотелось, чтобы он меня хоть капельку приобнял. Возможно, мне удалось бы почувствовать, что я не одна…

Асур бы вон сразу воспользовался ситуацией, как пить дать. Прижал бы к себе и сказал что-то вроде: “Не бойся, Мотя, я-ж-лорд-я-тебя-спасу”. Ну или что-то в этом роде. Синтар же просто вел меня вперед, крепче сжимая руку. И на этом все его участие к пугливой деве заканчивалось. Ну что за бесчувственный тип! А я его еще во всяких непристойностях подозревала. Да его, случись такая оказия, небось еще заставлять придется!

В этот момент тоннель начал подходить к концу и мы замерли у какой-то двери. Синтар обернулся ко мне и широко улыбнулся.

В почти полном и непроглядном мраке эта улыбка выглядела даже немного зловещей.

— Так ты и не ответил, зачем тебе был нужен этот тоннель? — спросила я еще раз, поймав таинственно мерцающий зеленью взгляд.

— Я спасался от смерти, Матильда, — ответил он и толкнул дверь.

А внутри оказалось… нечто странное. Очень странное.

Это была узкая, но довольно уютная комнатка. Ну, наверно, она была бы уютной, если бы не странные хрустальные кристаллы, которые были расставлены вдоль стен. Они напоминали баллоны с жидкостью, потому что внутри каждого ограненного кристалла светилась какая-то субстанция. Везде своего цвета.

Зеленый, голубой, желтый, черный и красный. Первые три были наполнены примерно одинаково, лишь в желтом светилась только половина. Черный кристалл был небольшим, и внутри него словно пульсировал дым цвета сажи.

А вот красный был почти пуст, и от этого почему-то казался очень зловещим. Словно по прозрачным стенкам кто-то изнутри размазал кровь.

К этим странным сосудам со всех сторон тянулись тонкие гибкие трубочки. Они оплетали кристаллы и уходили куда-то в земляные стены. Собственно, поэтому и здесь часть комнаты оказалась лишена каменных укреплений.

Я в очередной раз задумалась о том, почему весь пласт кладбищенской почвы не обваливается и не засыпает собой тоннель вместе с комнатой. И никак не получалось отделаться от страха, что это может произойти в любой момент.

 Вот мы стоим тут, обсуждаем какую-то мифическую помощь, которую я должна оказать своему работодателю, как примерная сотрудница, квартирантка и поедательница булочек. А вот уже р-р-раз – стены обваливаются, трупы в сгнивших гробах падают нам на головы, и Матильда во цвете лет отходит в мир иной в объятиях какого-нибудь червивого и полуразложившегося, но наверняка весьма уважаемого в своих кругах шелье.

Страх, да и только.

— Так от какой смерти ты спасался? — решила все-таки отвлечься я от накатывающей паники.

Синтар тем временем подошел к столу, который стоял тут же, неподалеку, и что-то начал там перебирать. Какие трубочки, скляночки и что-то еще. На меня он обращал мало внимания, и становилось понятно, что никаких маньячных дел со мной он явно не планировал.

Успокоившись на этот счет, я стала медленно обходить помещение по периметру, рассматривая дивные сосуды с разноцветным содержимым.

— О, это старая история, — тихо усмехнулся он. — Еще и невеселая ко всему прочему. Ты уверена, что хочешь послушать, как будет жаловаться на жизнь старый бедолага Синтар?

Я повернула голову, заметив, как он улыбается из-под водопада влажных серебристых волос. Они уже подсыхали и сейчас красиво рассыпались по рельефной спине, под кожей которой бугрились тугие, но не чересчур крупные мышцы. Сейчас, в сумрачном свете от разноцветных кристаллов, казалось, что весь Синтар и вовсе отлит из какого-то диковинного белого металла, а шрамы, украшающие его тело, выглядели причудливым рисунком поверх литых мускул.

— Это ты-то старый? — не смогла не переспросить я.

Мужчина искоса взглянул на меня и хитро улыбнулся.

— Ну так что, будешь слушать?

— Конечно, буду, — ответила я, хмыкнув. — Тем более что мне все равно никуда отсюда не деться. Обратно-то я без тебя точно не выберусь. Я в этот тоннель ни ногой.

Начальник ухмыльнулся, никак не отреагировав на ответ. Словно вполне со мной согласен и разделяет мои опасения.

Вот ни  разу не утешительно!

— Давай тогда так, — начал он, выставив перед собой несколько маленьких тонких трубочек наподобие тех,  что змеились по стенам, буквально врастая в них. — Ты будешь держать для меня артерии, а я тебе в это время рассказывать.

— Хорошо, — кивнула я, подходя ближе и протягивая руки. А потом чуть нахмурилась и переспросила: — Артерии?

— Да, — невозмутимо кивнул Синтар, отдавая мне очень мягкие и прозрачные трубочки. Настолько мягкие, что они и впрямь напоминали человеческие жилы… — Тебе вот туда!

Проговорил, совершенно проигнорировав ужас, который обязательно должен был мелькнуть на моем лице. У нас с ужасом такая договоренность: когда я боюсь – он мелькает. Окружающие замечают и делают выводы. Так и живем!

А этот… блондин прямо непрошибаемый какой-то.

— Почему артерии, Синтар? — переспросила я чуть дрогнувшим голосом, двигаясь за работодателем к одному из кристаллов.

Матильда хорошая, Матильда учится на своих ошибках и спрашивает сразу, если что-то ее пугает. Она не надумывает себе мифических причин для страха, не называет людей за глаза маньяками.

Больше не называет!

— Потому что эти трубки из шелкопласта очень напоминают артерии, — легко отозвался он, притягивая ногой кованую табуретку и вставая на нее. — По ним течет… особое волшебство, – проговорил он. — Вот это, видишь?

Он ткнул пальцем в другие трубочки, которые уже были встроены в стены. По ним и впрямь периодически что-то словно бы текло. Прямо с потолка вот сейчас струилась лимонно-желтая вода, словно сироп. Она попадала в кристалл с желтым содержимым, и становилось ясно, что никакая это на самом деле не вода. Субстанция там вихрилась, вспыхивала, то и дело напоминая тяжелые летающие искры или светлячков, которые подпрыгивают, а затем падают обратно на дно.

— А нам с тобой нужно добавить трубочек вот тут, — указал он куда-то в сторону, на стену, где, на мой взгляд, и так трубочек было навалом.

Ну вот, а я боялась! Артерии-артерии… Шелкопласт вон, а не то, что я себе надумала. Может, я вообще – того, паникер?

Кстати, а что, интересно, за “особое волшебство”, которое тут у него течет, да еще и по трубочкам, да под кладбищем?..

Так, спокойно, Матильда, держи своего параноика при себе и выпускай редко-редко, чтобы не смущать людей!

В общем, так я и не задала вопрос о странной субстанции в кристаллах, пока Синтар показывал мне, где держать трубочки во время отключения механизма. Как оказалось, в одиночку тут и впрямь справиться очень сложно. “Особое волшебство” может случайно куда-нибудь капнуть, когда “цепь будет разомкнута”, а это вот вообще “нам обоим ни к чему, Ледушка”, как сказал Синтар.

Я громко сглотнула, надеясь, что мне удастся выполнить все по инструкции. В конце-концов, у асура тоже вон своя лаборатория. Я же не лезла к нему с вопросами, мол, как у него там все устроено? Не совала пальцы в молнии. А здесь меня прямо-таки тянет спрашивать всякую ерунду. А все почему?

Потому что кладбище рядом. Вот что мертвяки с нежными девами делают – совсем самообладания лишают! И это при том, что я их даже не вижу и они меня тоже.

По крайней мере, я на это искренне надеюсь!

Синтар показал мне место, куда совать трубочки, сам слез с табуретки и начал крутить что-то под кристаллом. Я же молча заняла его место и с умным видом кивала головой, делая, что говорят, представляя, что это просто особенность моей работы как помощницы владельца кладбища.

Синтар тем временем начал рассказ:

— Много лет назад… весьма много, надо сказать… была у меня одна знакомая шелла, — он негромко усмехнулся, не отвлекаясь от работы. — Хорошенькая была девушка, милая, в меру сумасшедшая…

На этом моменте я слегка напряглась, но потом вспомнила, кто мне это все рассказывает, и успокоилась. Какая, интересно, девушка могла быть у Синтара? Правильно: только миленькая и в меру сумасшедшая.

Интересно, а я в меру сумасшедшая или не слишком?..

Наверно, если буду дальше паниковать при каждом шорохе, приобрету как раз достаточную степень.

Поэтому я молча слушала дальше.

— Так, наверное, во многих историях бывает, — продолжал он негромко и как-то грустно, что ли. — Кто-то любит, а кто-то не слишком… Наш вариант не был исключением. Только я об этом не догадывался. Несмотря на то, что наше... положение было очень разным, я не отказывался от нее. И никогда не вменял ей в вину то, что из-за нашей связи меня… некоторым образом… изгнали из семьи. Да-да, точно, из семьи, — добавил он, и я, не глядя, ощутила улыбку на его лице. Словно ему удалось подобрать подходящее слово и он этим фактом доволен, как кот.

А вот мне было грустно. Я уже понимала, к чему он клонит. Синтар явно был богат. И наверняка его состояние – не целиком приобретенное. Видимо, он принадлежал к какому-то богатому роду, но, полюбив девушку, был изгнан из семьи. Возможно, лишен наследства и фамилии. Именно поэтому я, в общем-то, никогда не слышала о других Наэрнах. Скорее всего, это родовое имя он взял себе сам.

— И мне тогда казалось, — говорил мужчина, — что наша любовь будет жить вечно… Наивная мечта. Ради нее я даже выстроил вот это все. — Он обвел пальцами кристаллы с магическими огнями, и тут я совершенно успокоилась. Если уж мужчина строит что-то ради женщины, то это явно не какая-то кошмарная жесть! — Она не хотела, чтобы я… занимался семейным делом. А я был готов на все, чтобы исполнить любое ее желание. Однако на тот момент я и не думал, насколько мне на самом деле пригодится это изобретение.

— А что это? — перебила я его, потому что для полноценной картинки в голове мне все же не хватало знания этой маленькой детали.

— Это? — переспросил Синтар, поднимая голову и оглядывая помещение так, словно видит его впервые. — Это…

— Наверно, какая-нибудь мастерская артефактов? — предположила вслух я.

Ну а что еще может подарить мужчина, которого выгнали из семьи и лишили денег, женщине, да так, чтобы ему потом самому это пригодилось? Ну вот я и подумала, что объективней всего этим подарком может стать мастерская артефактов. Ведь с помощью хороших артефактов можно сколотить состояние! И, как показала практика, это состояние у Синтара есть.

— Да, пожалуй, – кивнул мужчина и тут же вновь вернулся к своему делу под кристаллом. — И вот, едва я успел закончить работу, как, к несчастью, она сильно заболела.

— Кто, работа? — попыталась пошутить я.

Получилось примерно, как если бы хромой балерун пытался перепрыгнуть дорогу перед мчащимся конным экипажем.

Бим-бум-ба-да-дыщ…

— Да нет, конечно. Альтея… Моя девушка, — невесело ответил Синтар. И мне стало грустно вместе с ним. — Она умирала, я… такое чувствую. И хотя доктора говорили, что у нас есть еще как минимум год на то, чтобы найти способ вылечить ее недуг, я видел, как из нее уходит жизнь.

— Это страшно, — ответила я, когда на несколько мгновений Синтар вдруг затих.

Мне хотелось как-то дотронуться до него. Потрепать за плечо, сказать что-нибудь веселое. В конце концов, шелье Наэрн был одним из самых позитивных людей из всех, кого я знала. Казалось, он весь впитал в себя ванильное счастье сдобных булочек и свежую белизну собственных вечно новых сапог.

Сегодня только он был не в них. После ванны, видать, не успел надеть.

А мне, к сожалению, нечем было его обрадовать.

— Сама смерть не страшна, — спокойно ответил тем временем он. – Страшна смерть тех, кто тебе дорог. И боль, которая остается после... Но разговор не о том. В общем, был один способ, как сохранить ей жизнь. Я поделился с ней половиной своей души.

— Что? А разве это возможно? — ахнула я, в который раз перебивая мужчину. Но, клянусь трубочками у себя в руках, это что-то новое! Ничего подобного не рассказывал мне даже отец Ансельм, а уж с ним мы детально прошли теорию магии и всех плексов. Несмотря на то, что мне вроде как эти знания и были ни к чему, наставник говорил, что я должна быть образованной шеллой.

Выпустившись из монастыря, я могла похвастаться лучшими отметками по всем предметам, хорошей начитанностью и знаниями, которые не преподавали обычным воспитанницам. Но ничего, подобного тому, о чем говорил Синтар, я никогда не слышала!

Мой блондинистый начальник тем временем улыбнулся.

— Это особая магия… моего рода, — ответил он. — Тебе не стоит об этом распространяться. – Он снова поднял на меня улыбающееся лицо.

И вот казалось бы, милейший человек, губы растянулись от уха до уха! А изумруды глаз горят таким пронизывающим мрачным огнем, что дрожь невольно прокатывается по всему телу.

— Конечно, нет проблем, — нарочито бодро ответила я.

И Синтар тут же вернулся к своему делу.

Я же тем временем заметила, что по трубочкам, которые я держала, неожиданно заструилась медленная лимонно-желтая капля. Руки начали подрагивать.

— В общем, я спас ее жизнь, — проговорил мужчина. — Она полностью выздоровела, а я… как бы стал немного… другим.

— Уверена, ты ничуть не изменился, а стал только лучше! — воскликнула я, хоть этим пытаясь поддержать мужчину. Я и впрямь так думала. А он… оставалось лишь надеяться, что его благородный поступок не заставил его чувствовать себя неполноценным.

Мне было сложно представить, что значит лишиться половины души. Но вряд ли это что-то хорошее.

После моих слов Синтар замолчал и бросил на меня странный взгляд. И впервые этот взгляд не был ни насмешливым, ни мрачным, не пробирающим до костей.

Он был словно задумчивым…

Затем он продолжил рассказ:

— Как только я сделал то, что сделал, мне нужно было скрываться. К сожалению, моя… семья не одобряла подобных выходок. После этого я сразу же попадал в разряд бракованных, изгоев. И, как предателя, меня подлежало уничтожить.

— Но ты же никого не предавал!

— Не предавал, — кивнул Синтар без улыбки. — Я собирался сбежать с Альтеей, жить вместе где-нибудь на краю земли… Но меня поймали. И долго пытали перед смертью. А потом оказалось, что выдала меня именно она…

Это было настолько ужасно, что я на несколько секунд лишилась дара речи.

— Вот откуда эти шрамы, — с ужасом констатировала, когда способность говорить вернулась. — Неужели это сделала твоя семья?

Тогда понятно было, почему он взял другое имя… И понятен был его странный характер, словно с легким налетом безумия, которое Рейялар как-то назвал “эксцентричным”.

Я бы тоже была “эксцентричной”, если бы мать с отцом не в приют меня отдали, а сперва воспитали, а потом решили удавить в каком-нибудь подвале. Не приведи Пресветлый Кристиан.

— Это были не ближайшие родственники, — с улыбкой добавил он, на этот раз, очевидно, заметив, как изменилось мое лицо.

Браво, мимика! На этот раз тебе удалось.

— Но да, это была моя семья.

— Как же ты выжил?

— В тот момент, когда мне уже подписали смертный приговор и готовились убить… — тут Синтар сделал странную паузу, будто вновь подбирая слова, — мою семью уничтожили. Всех до единого. А мне удалось выжить, потому что во мне не признали одного из них.

В этот момент у меня в голове появилось такая тьма вопросов, что я несколько секунд открывала и закрывала рот, как рыба без воды, пытаясь решить, с чего начать.

А потом стало уже поздно.

Кажется, я задумалась, одна из трубочек отошла от поверхности стены, и желтая капля сорвалась с нее, полетев вниз.

Мне вдруг стало так страшно, что захотелось умереть, лишь бы ничего не чувствовать.

Это был не мой страх. Иррациональное чувство ужаса, которое накатывает под воздействием внешних факторов. И сейчас этими внешними факторами стало нечто невероятное.

Ничего вокруг, казалось, не изменилось. Но у меня в ушах раздавался чей-то злобный хрип. Словно комнату Синтара разом наполнил голос. Мужской, низкий и жесткий, как наждачная бумага, скребущая голую кожу. Он рычал, кажется даже ругался, но я не понимала ни слова. Только хотелось закрыть уши ладонями, лишь бы не слышать этого мерзкого звука, который резал уши, словно ножом.

Это я и сделала, кажется начав кричать.

А еще вокруг повсюду зажегся желтый свет. Будто ударил в глаза, сорвавшись с капли взрывной волной. Ослепляя.

— Синтар! — взвизгнула я, не в силах сделать хоть что-то.

И начала падать с табуретки… к счастью – на руки резко устремившемуся ко мне начальнику.

— Я плохой подчиненный, Синтар, — пробубнила я, чувствуя чудовищную боль в ушах. Там что-то противно щекотало кожу – кажется, из них шла кровь. — Меня надо лишить премии…

И с этими словами потерялась в кромешной черноте.

Когда я открыла глаза, оказалось, что я лежу в своей комнате в теплой постельке, заботливо накрытая одеяльцем.

Теплехонько! Сухонько и мягонько. И подушечка такая гладенькая, и булочками Синтаровскими пахнет, и чай вон на тумбочке стоит, а беленький дымок танцует от него в чистый потолок, украшенный лепниной.

Ух ты, у меня в комнате есть лепнина! Никогда раньше не обращала внимания… И правда, миленькая такая лепнинка, узорчики кудрявые, вьются, как хмельная лоза по беседке в нашем монастыре…

Стоп.

Какие кудряшки, какие беседки…

Я же в подвале Синтара в обморок упала! А там какая-то пакость, и орал кто-то, и брызги эти желтые!!!

— Тише, тише, Ледушка, — тут же раздался ласковый голос моего начальника, едва я подскочила на кровати как ужаленная. — Все в порядке.

— Что значит в порядке? Что случилось? Что это за пакость там… какая-то… ужас!

— Тише, милая моя, все хорошо уже, — проговорил Синтар, который, как оказалось, сидел на краешке моей кровати. В этот момент он поднес мне к губам чашку чего-то горячего, и это... оказалась какая-то ягодная вкуснятина! Такая аппетитная и сладкая, что-то вроде компота, что я утянула в себя всю чашку, не моргнув и глазом.

— Не торопись, обожжешься, — мягко усмехнулся мужчина.

К счастью, на этот раз он был очень даже одетый.

Никаких там набедренных повязок, которые вот-вот норовят свалиться и уронить вместе с собой в обморок скромных монастырских воспитанниц. Ну, может, не слишком скромных, но достаточно, чтобы радоваться одетому начальнику.

Удивительным образом после стакана компота мне стало значительно легче, мысли прояснились, а кончики пальцев перестали дрожать.

Я даже соображать стала лучше. Настолько, что первым делом проверила: сама-то я в одежде под одеялом лежу или так себе?..

Пока Синтар отвернулся, чтобы убрать чашку на поднос, я задрала одеяло и с облегчением выдохнула. Все то же платье, в котором была в подвале. Только туфли сняты.

Синтар все предусмотрел.

А как только мне начало становиться неловко оттого, что рядом с моей постелью собственный начальник, который меня сюда же и принес, позаботился, налил чаю с булками да еще и обувь снял, так Синтар сразу же поднялся и, улыбнувшись, проговорил:

— В общем, ты приходи в себя, а мне еще поработать нужно. Спасибо, кстати, Ледушка, ты мне очень помогла. Без тебя я бы не справился, поэтому считай, что у тебя сегодня выходной. — И так широко улыбнулся, что я не нашлась что ответить, кроме как кивнуть.

И пока я соображала, что вообще-то надо спросить, что конкретно произошло в подвале под кладбищем, какая дрянь там на меня капнула и почему мне казалось, что у меня вот-вот лопнет голова, как Синтар выскользнул за порог, аккуратно прикрыв за собой дверь ладонью, на каждом пальце которой сверкали разноцветные камни.

Зеленый, голубой, желтый, черный и красный…

Точно как в кристаллах из его потайной комнаты.

Но едва я сообразила, что надо окликнуть этого хитрого типа, который явно что-то скрывает, как его уже и след простыл.

Впрочем, имела ли я право спрашивать, что за эксперименты проводил у себя в подземной лаборатории Синтар Наэрн? В конце концов, это было его личное дело, и он сам сказал, что дело это секретное. Мало ли, человек, может, теперь на короля работает? Кто знает? Не зря же он так богат, в конце концов.

Я поднялась с постели, быстро подошла к зеркалу и оглядела себя. Мне казалось, что у меня на шее явно должны быть кровавые пятна после испытанного. Я ж думала, у меня из ушей все мозги вытекли! Но ничего подобного не наблюдалось... Все то же лицо чуть бледнее обычного, светлые волосы, едва заметно отдающие голубым – сейчас даже почти не видно. Ну прическа слегка испортилась.

В целом казалось, словно ничего и не произошло. Я даже выглядела посвежевшей!

И, как выяснилось, не зря. Взглянув в окно, я вдруг поняла, что уже утро. Я проспала всю ночь! Уже начался новый день!

Однако Синтар сказал, что у меня сегодня выходной, а значит, я могла посвятить это время себе. Не сказать, чтобы я вообще много работала, но только дурак стал бы отказываться от дармового выходного.

В общем, сперва, наверное, целый час я провалялась в ванне, затем сохла и заплетала волосы в разные прически, чтобы определить, какая мне нравится больше, – ну а чем еще заниматься, если заняться вот вообще нечем? В итоге остановилась на крайне сложном, но очень красивом варианте, когда коса заплетается от самой макушки петельками навыворот.

Затем, решив побаловать себя до конца, я надела одно из платьев, которые купила в прошлый раз вместе с Алиасом, выбрала новые туфельки и направилась к собственным скудным пожиткам. Из закромов свертка, который принесла с собой из монастыря, я достала небольшие сережки с висячими рубиновыми капельками. Это был подарок наставника на мое четырнадцатилетие. Через несколько месяцев после этого он отошел в мир иной, а эти серьги я стала беречь не только как единственное имеющееся у меня дорогое украшение, но и как последний дар единственного близкого человека.