- А почему ты совершенно перестала говорить об Ирине и Анечке?
О, нет!
Тема закрыта.
С Ириной я больше не знакома.
- Неужели вы не общаетесь?
- Ну, ты ведь знаешь… Ирина теперь живет за городом, в коттеджном поселке. Добраться до нее не так-то легко.
- А сама она в городе, конечно же, не бывает? – язвительно спрашивает маман.
- Бывает, но у нее постоянно то шейпинг, то салон, то магазины… Сейчас она учится водить автомобиль. Это тоже отнимает уйму времени.
- Хм-м… Вы ведь так дружили! Ну, а ребенка она тебе подбрасывает? Ведь ты обожаешь Аню!
О, Господи!
Зачем с настойчивостью инквизитора возвращать меня к этой теме? Она сует раскаленный прут в открытую рану! Мне же больно!
- Аня тоже превратилась в чрезвычайно занятую девицу. Теперь она ходит в элитный садик, у нее бассейн, массаж. И еще они записались в студию, где готовят юных манекенщиц.
- Наверное, очень юных.
- Да уж. И еще Ира наняла гувернантку, - могильным голосом добавляю я.
Мама вздыхает и смотрит на меня укоризненно - вот-вот с ее губ сорвется замечание: «А я тебя предупреждала!»
Да, она предупреждала, что нельзя прикипать душой к чужому ребенку! Но разве могла я воспринимать Аню не как часть себя? Ведь я забирала их из роддома! Я только грудью не кормила, а все остальные функции исправно выполняла. Для Иры и Ани я была опорой, палочкой-выручалочкой, кариатидой, поддерживающей их шаткий, безденежный быт. Но вот появился он - роскошный, богатый мужик, Лев Таиров, местный король недвижимости, владелец нескольких риэлтерских фирм. И меня отодвинули в сторону, как ненужную деталь! Убрали с глаз долой, как опостылевший торшер!
Сообщением о гувернантке Ирина буквально меня добила. Зачем им чужой человек, если есть я - готовая по первому зову мчаться за тридевять земель, в их коттеджный поселок, лишь бы провести время с моим драгоценным человечком! Я еще чувствую Анин поцелуй на щеке, и ее атласные ручки, обнимающие мою шею, ее восхитительный запах… Я ужасно скучаю!
Но ничего не поделаешь.
Это не моя девочка.
Это чужой ребенок.
А после того, как обошлась со мной Ирина на прошлой неделе, я и вовсе перестала отвечать на ее звонки.
- Хорошо, давай-ка не будем об этом, - говорит мама, увидев слезы в моих глазах.
И я чрезвычайно ей благодарна - обычно она менее щепетильна, и готова разрабатывать избранную тему вплоть до полного морального уничтожения собеседника. Она могла бы напомнить, как Ира жила за мой счет, как я покупала им продукты, лекарства, выполняла Ирину работу, лишь бы ее не уволили. Самой Ирише это не удавалось.
Зато она сумела приворожить владельца «Квартала» Льва Таирова - и теперь живет за городом. В январе они собираются сыграть свадьбу.
- Ну, давай поговорим на более приятную тему. Ты, конечно, знаешь, что погиб Аслан Кумраев?
Упс! Час от часу не легче!
Приятная тема, ничего не скажешь!
Конечно, я в курсе. Но зачем нам обсуждать смерть Кумраева?
- Мммм, - предельно развернуто и исчерпывающе отвечаю я на мамин вопрос.
- И так нелепо! Свалился на стройке в какую-то яму. Чего ему в офисе не сиделось?
- Мам, а разве ты была с ним знакома?
- Сталкивались пару раз. Ты ведь понимаешь, в нашей среде мы все друг друга знаем.
Я пытаюсь быстро высчитать денежный эквивалент понятия «в нашей среде». Сколько нужно иметь на счету в банке, чтобы стать членом этой самой среды? Десять миллионов рублей? Один миллион евро?
Но говорить о Кумраеве - выше моих сил. Мне необходимо молчать. Ведь о мертвых - только хорошее. А если я открою рот, то обязательно скажу какую-нибудь гадость об Аслане. Давайте лучше поговорим на темы государственного устройства - например, о запевалах реформы здравоохранения. Ведь наши министры-реформаторы живы и здоровы, и потому в их адрес можно высказываться правдиво. Как они того заслуживают.
А о Кумраеве - ни слова.
Но мама продолжает теребить меня.
- Ты ведь постоянно писала о его мебельных салонах.
- Да, писала.
- Тесно с ним контактировала.
- Угу.
- И что?
- Ничего хорошего. Он изводил меня придирками.
- Конечно! Что за работа - писать на заказ рекламные статьи?
- Чем она хуже любой другой?
- Бесперспективна и зависима.
- Человек всегда зависим - от погоды, мнения окружающих, настроения начальства, а самое главное - от тех, кого любит. Я ведь обеспечиваю себя? И ладно.
- Ты слишком болезненно реагируешь на мои замечания.
- Это ты болезненно реагируешь на мои попытки жить собственной жизнью.
- Я старше и умнее.
- И намного красивее, - киваю я. - Но ведь это - моя жизнь!
Мама раздраженно хмыкает. Но, очевидно, безоговорочное принятие тезиса о ее физическом и умственном превосходстве, приятно щекочет ее самолюбие.
А меня волнует другое: откуда Марго узнала, что я писала о мебельных салонах «Таунхауз», принадлежащих Аслану Кумраеву? Ведь раньше она принципиально не читала «Удачные покупки» и полностью игнорировала журналистские потуги дочери. Неужели маман теперь следит за моим творчеством? Неужели я стала ей интересна?
Проверяю телефон - за последние два дня Ирина звонила мне несколько раз. Я стойко игнорирую подругу. И вот теперь на экране появляется ее взволнованная sms-ка: «Кумраев разбился на стройке! Ты знаешь об этом?!!!»Ну, никому не дает покоя печальная участь миллионера! Вот и Ириша шлет сообщения, и многочисленные звонки (а за последние месяцы я уже отвыкла быть в эпицентре ее внимания), очевидно, объясняются той же причиной - подруге хочется обсудить новость.А ведь она лишь раз встречалась с Асланом Кумраевым. И какое неизгладимое впечатление произвел на нее этот голубоглазый брюнет! Я стала невольным инициатором их знакомства, взяв Иришу с собой на презентацию. Я намеревалась произвести фурор на вечеринке, сразив присутствующих неземной красотой. Но как-то совершенно вылетело из головы, что рядом с Ириной у меня такие же шансы быть замеченной мужчинами, как у Аллы Борисовны - сохранить инкогнито, отправившись в продуктовый за молоком.На презент
Моросит мелкий дождь. А я без зонта. Понуро плетусь из «Магнита» в сторону автобусной остановки. Осенний дождь наполняет сердце щемящей безысходностью. Он словно ставит точку в волшебной поэме лета. Да, лето кончилось – единственное и неповторимое, жаркое, страстное и беззаботное. И сколько проблем принес сентябрь!Прислушиваюсь к себе и пытаюсь выделить основные причины моего траурного настроения:1) Никита, возможно, подлец. Милый, обаятельный подлец.2) Развод с Ириной – я потеряла подругу. Но самое главное – лишена общения с Анечкой.3) Сложные отношения с Марго.4) Обычные денежные затруднения (так как с Кумраевым покончено, теперь мне придется забыть о солидных процентах – я ого-го сколько получала от рекламных отчислений Аслана, хоть он и пил мою кровь).5) Никак не удается бросить курить. И кажется это начинает нервировать Никиту.Блестящие желтые листья на черном асфальте. Медно-красный кле
Только странной прихотью фортуны объясняется факт, что в ту субботу я оказалась в ресторане «Киото» именно в момент встречи этих двух девиц. Блондинка в длинном ярко-красном платье и брюнетка в зеленом костюме. Ослепительная парочка, мужчины украдкой поглядывали на них. Я вообще должна была быть в другом месте. Или могла приехать в «Киото» на час позже. Или сесть за другой столик – там, где разговор двух красоток был бы недоступен для моего слуха.Но я очутилась именно в этой точке пространства и в строго определенное время… Загадочные, необъяснимые совпадения порой приводят к мысли о существовании высших сил, управляющих судьбой человека. Возможно, кто-то давно не сомневается в предопределенности всех наших земных мытарств, но я еще цепляюсь за утверждение – «Человек – хозяин своей судьбы». Наверное, зря…Итак, почему в ту субботу я очутилась в японском ресторане?Нет, я конеч
И я открыла ноутбук, решив работой заглушить боль, поселившуюся в сердце. Жаждала крепкой редакторской правки статья о выставочном комплексе «Гигант» (для «Удачных покупок»), а для развлечения я припасла пачку писем, поступивших в журнал «Стильная Леди» - милые читательницы журнала задавали вопросы психологу Ирине Жульбинской, кандидату психологических наук, сотруднику Центра оптимизации внутренних ресурсов.Без ковыряния в сердечных ранах сейчас не обходится ни один приличный журнал. Моя подруга Жульбинская (я сама ее придумала) детально разбирает каждый случай и дает конкретные советы. Это выгодно отличает ее от других психологов, которые скорее съедят шарф, намазав его кетчупом, чем обогатят клиента дельной рекомендацией. «Вы сами должны сделать выводы и принять решение!» - предупреждают они. А Ирина Жульбинская не церемонится – раздает советы направо и налево. Читательницы ее боготворят. Ах, если бы о
Вскоре пришла Нонна и, внимательно всматриваясь в лицо подруги, добила несчастную:- Только без паники. Не знала, говорить тебе или нет. Наконец, решилась. На днях видела твоего драгоценного кавалера. Он обнимал какую-то блондинку. Прямо на улице. Около магазина «Бриллиантовый рай». И довольно яростно, надо сказать, обнимал. Потом поцеловал ее в щечку, прыгнул в «Лексус» и уехал. Но только без паники! Я была обязана предупредить. Амплуа обманутой дурочки – это не для тебя. Как ты себя чувствуешь? Нужен нитроглицерин? Нет? Мышьяку не предлагаю – это слишком радикально.- Лучше гранату и автомат Калашникова, - вяло отреагировала я. – Пойду убью кого-нибудь.- Мне всегда нравилась твоя активная жизненная позиция. Ты готова преодолевать обстоятельства.- Ты что-то путаешь, Нонночка. Я – тополиный листик, плывущий по реке.- Смотрю, на тебя действует атмосфера ресторана.
Телефонный звонок оторвал от ноутбука – я резво строчила статью для «Стильной Леди». Уже смастерила с десяток абзацев, обильно сдобрила текст яркими примерами, разукрасила цветистыми метафорами.Несмотря на глубокую личную трагедию (утрата любимого), работалось хорошо. Помогал стратегический запас табачных изделий, хитроумно спрятанный от Никиты. Этот товарищ ввел в привычку экспроприировать все пачки, попадающиеся ему на глаза. Нет, он не пытается таким образом сэкономить на покупке сигарет для себя лично. Просто желание отучить сожительницу от курения превратилось у него в манию. Подбадриваемый потенциальной тещей, Никита развернул настоящую войну с моей вредной привычкой. Даже – в качестве положительного примера - сократил количество сигарет, выкуриваемых им за неделю. Я столько выкуриваю за два часа работы!- И почему я тебя терплю! – возмущенно кричит Никита, вновь и вновь вырывая у меня изо рта сигарету. Я цеплялась за др
…По дороге в прокуратуру я вспоминала эту среду – день, когда Аслану Кумраеву вздумалось сделать сальто-мортале, и в результате неудачного приземления он навсегда избавил нас от своего общества.А для меня среда была окрашена в багровые тона ревности. Именно по средам Никита навещал блондинку Елену, любовницу семилетней выдержки. Наверное, она – как отличный коньяк. От этой девушки невозможно оторваться…Зато живет Никита в моей квартире! И салатами его кормлю я! Вот!Обида вкупе с растерянностью заставили действовать. Да, я была растеряна, ведь никак не удавалось сопоставить поведение Никиты с полученной информацией. С нелюбимыми женщинами так не обращаются! На них не смотрят такими глазами!..Достала из шкафа сиреневый тренч от Блюберри, очки и парик. Вообще-то, в таком виде я собиралась произвести фурор среди знакомых (в том числе – взволновать Ники
Все эти воспоминания нахлынули по дороге в прокуратуру. А яркий солнечный день, пропитанный терпким запахом увядающей листвы, никак не гармонировал с мрачными мыслями – об измене Никиты, о гибели Кумраева, о… О, Боже! Мама меня убьет! Собеседование в «Технобанке» накрылось зеленой панамкой. «Да, Маргарита Эдуардовна, мы прождали вашу дочь Юлию целых сорок минут… Она почему-то не пришла…»Но у меня уважительная причина!Вряд ли было бы уместно сообщать руководству «Технобанка» о визите в прокуратуру. Они сразу бы решили, что едва не приняли в штат уголовницу…- Юлия Андреевна? – окликнул на крыльце все тот же интересный мужской баритон.Я обернулась.- Нелюбин, - представился мужчина. Он тоже поднимался по широким каменным ступеням.Следователю было в районе сорока. Он выглядел импозантно. Я совершенно иначе представляла себе работника проку
…В ясный солнечный день мы провожали Марго в столицу. Но солнце уже не грело. Ледяной ветер рвал рекламные растяжки над дорогой. Добравшись от парковки до здания аэропорта, мы совершенно продрогли. Никита нес чемоданы мамули, еще один – на колесиках – я волокла за собой, и сама Марго несла саквояж. Не стоит и говорить, что весь багаж представлял собой целостный комплект путешественника, был отделан натуральной кожей и идеально подходил к наряду маман.- Буду звонить, - строго предупредила Марго. – Иначе ты совершенно отобьешься от рук.- Я буду за ней присматривать, - пообещал Никита, улыбаясь мне, и погладил по щеке тыльной стороной ладони.- Никаких сигарет.- Да, мама.- Она уже давно не курит! – обрадованно сообщил Никита.Марго с сожалением посмотрела на моего друга (буквально на днях я столкнулась с маман на улице – и при этом дымила, как паровоз!).- Я куплю воды, - сказал Никита, дели
Из ванной я вышла с видом прибитым и тихим, как у послушницы монастыря. Мое лицо было ледяным от воды, внутренности – от страха. - Вы договаривались с ним встретиться сегодня, но ты не пришла. - Я… - И тогда он позвонил мне. - Зачем? - Сообщил, в какую неприятную ситуацию ты попала. - Это точно. Весьма неприятную - Но почему ты сразу не сказала мне? Я пожала плечами. - Не хотела тебя впутывать. Я вообще не понимаю, кто этот Нелюбин и чего от меня хочет. Он представился следователем прокуратуры. Но он там не работает! - Он работает сам на себя, - усмехнулся Никита. – И собрал целое досье, связанное с гибелью Аслана Кумраева. Нелюбин собирается отдать материал в прокуратуру, у него сохранились там связи. И тогда ты отправишься в тюрьму. - Дело Кумраева закрыто! Это был несчастный случай! – закричала я. – Ну, почему Нелюбин ко мне прицепился? Что я
Перенесенный стресс мы с Ириной нейтрализовали в кафе напротив прокуратуры с помощью алкогольных коктейлей. По три «маргариты» на каждую – и девиц закружил веселый карнавал. - Какое счастье, что мы опять вместе! - сказала я Ирине. Лицо подруги сияло рядом в перламутровом ореоле моей любви, а за ее спиной взрывались фонтанчики конфетти. По крайней мере, так казалось. Хотелось плакать от восторга. Наша дружба прошла суровую проверку – деньгами, мужчинами, страхом. Настоящая подруга не менее ценна, чем хороший бойфренд, и является редким биологическим видом. Не всем дано счастье обладать таким богатством. А нам повезло! - Ты не представляешь, как мне тебя не хватало, - призналась Ирина. – И Анечка исстрадалась без своей любимой Юли. Хочешь взять ее на выходные? - Конечно! – закричала я. - А мы с Таировым побудем вдвоем. Ему тоже требуется компенсация, он, бедный, полтора месяца дежурил под окнами больницы. Привози
Поднимаясь по лестнице на третий этаж прокуратуры, я успела украдкой телеграфировать Ирише, чтобы она держала рот на замке. У меня заболели мимические мышцы и появились первые морщины – так сильно я старалась донести до Ирины свою мысль. - Садитесь, - кивнула следователь. Деревянный стул скрипнул под ней, принимая непосильную ношу. – Меня зовут Светлана Николаевна. Рассказывайте. - О Нелюбине? – уточнила я, машинально рассматривая ее нос, весь в крупных порах, и каштановые волосы, затем – погоны на кителе, а после – французский маникюр. Бело-розовые аккуратные ноготки не вписывались в образ. Светлана Николаевна выглядела слегка неряшливо, но маникюр был безупречен. А я и этим обделена! - Да зачем! Об Аслане Кумраеве. - А-а… - Какие у вас сведения? - следователь выжидательно посматривала на меня, постукивая авторучкой по листу бумаги. - Конкретно – никаких. Просто я долго сотрудничала с Кумраевым. П
- Ну, вот и я, - сказала Ирина. – Теперь мы можем идти к твоему следователю. И все ему объясним. Тренч у Аллы купила я. Но эта Аллочка -такая дура! Даже имени моего не запомнила. Юля, что с тобой? Я не шевелилась, не моргала, не удивляла мир своей потрясающей мудростью. Просто тупо смотрела на Иру. - Ты шокирована. Понятно. Прости, получается, я стала причиной всей этой нервотрепки. Ты страдала из-за меня. - Но почему? Но как? Что с твоими волосами? – я заторможенно прикоснулась к черной пряди. Извилины скрежетали и норовили лопнуть от натуги. Не разнесут ли они к черту мой бедный череп? - Ты помнишь, я собиралась изменить прическу? Ну, вот, решилась. Постриглась и покрасилась, еще до больницы. - Ты собиралась стать блондинкой. - В последний момент передумала. Сейчас слишком много блондинок. - Ир, постой… Так значит, это ты была на стройке? И ты столкнула Кумраева в яму?! - Никуда я его не толкал
Сегодня я с удовольствием сдала бы голову в аренду. Чтобы она находилась подальше от меня. Берите, пользуйтесь. Там, правда, с мозгами небольшой анекдот – маловато, пардон, серого вещества. Но кого сейчас этим удивишь? Я ж не правительство, мне и нефть не транжирить, и народ нацпроектами не обманывать – значит, и чайной ложечки мозгов мне вполне хватит. Чтобы вляпаться в историю. Уж с этой задачей я справляюсь блестяще. Даже моргать больно. А думать – и подавно. А ведь именно сейчас я должна решить последнее уравнение и найти четвертую незнакомку в сиреневом тренче. Прежде, чем Нелюбин замурует меня в следственном изоляторе. Да, из-за решетки будет проблематично снабжать мир своими светлыми идеями. А вчера, накануне встречи с Нонной, у меня, определенно, возникла светлая идея. Вопрос – какая? Бедная, бедная Нонна! Она разорена! Но сейчас ничего не могу вспомнить. Внутри черепа – мексикан
Но вместо студии «Топ-топ-модель» я поехала к Нонне. Голос предпринимательницы звучал глухо: - Давай ко мне. Прямо сейчас, - сказала она. – Сможешь? По интонации я догадалась – сегодня мы вряд ли отправимся на мужской стриптиз или станем мерить наряды, подобранные для Нонны Глебом. У подруги случилось что-то серьезное. Когда человек с репутацией бронепоезда разговаривает таким тоном – дела плохи. Преодолев заслон из консьержа и охранника, дежуривших в роскошном подъезде Нонниного дома, по мраморной лестнице я поднялась наверх. - Она там, - шепотом сказала мне Надюша, кивая в сторону столовой. На столе перед Нонной красовался набор алкоголика – водка и стаканы. Маленькие стаканчики, конечно, были не просты, обработаны в технике тиффани, с серебряными и золотыми краями. Я бы сильно удивилась, если б в доме бизнес-леди обнаружилась настоящая граненая тара. Подруга метнула на меня взгляд, полный боли. Она плеснула в стакан из з
После октябрьских дождей и слякоти пришел ноябрь. Сухой и прозрачный, он словно был незапланированным бонусом накануне зимней стужи. Прохлада бодрила, а яркое солнце заставляло ликовать. Лужи высохли, улицы выглядели вполне по-весеннему. И вот, в такое золотистое утро, наполненное свежестью, когда я собиралась выкурить еще одну Самую Последнюю Сигарету, позвонил следователь Нелюбин. Ну, конечно, он же должен аннулировать мою подписку о невыезде, поняла я, рассматривая дисплей телефона. А заодно – отчитаться, как продвигается расследование. И, наверное, страшно соскучился. Потому и звонит. Или не отвечать? - Здрасте, Анатолий Кириллович! - Здравствуйте, Юля. Я жду вас завтра в прокуратуре в 208 кабинете в час дня. - Будем отмечать мое счастливое освобождение от несправедливых обвинений? Нелюбин немного помолчал. Как будто мысленно пережевывал услышанную фразу. Между нами повисла наэлектризованная пауза.
В половине седьмого отправилась в ресторан «Кармен». Никогда еще сборы на мероприятие не были такими легкими. Я просто надела серый костюм, подаренный Никитой, и сразу ощутила себя другим человеком – гордым и уверенным в себе. Проблемы? У меня нет проблем! Я с ними беспощадно разделалась. Жаль, Никита не видит, как шикарно выглядит подруга в безумно дорогом наряде из магазина «Шифоньер» (надеюсь, в пуговицах не содержится нуклеоцинкамин?!). Доблестный труженик «Фросткома» продолжает нянчить французских партнеров. Если Никитина способность убеждать окажется сильнее недоверчивости французов, концерн «Шато» завалит супермаркеты и рестораны области замороженными деликатесами. Но слишком уж долго он с ними возится! Я, вот, уже и кровавое преступление успела распутать, а окаменелых лягушачьих лап в магазинных холодильниках пока не видно… Дождь накрапывал, я осторожно обходила лужи, опасаясь заляпать драгоценные брюк