- Ну, вот и я, - сказала Ирина. – Теперь мы можем идти к твоему следователю. И все ему объясним. Тренч у Аллы купила я. Но эта Аллочка -такая дура! Даже имени моего не запомнила. Юля, что с тобой?
Я не шевелилась, не моргала, не удивляла мир своей потрясающей мудростью. Просто тупо смотрела на Иру.
- Ты шокирована. Понятно. Прости, получается, я стала причиной всей этой нервотрепки. Ты страдала из-за меня.
- Но почему? Но как? Что с твоими волосами? – я заторможенно прикоснулась к черной пряди. Извилины скрежетали и норовили лопнуть от натуги. Не разнесут ли они к черту мой бедный череп?
- Ты помнишь, я собиралась изменить прическу? Ну, вот, решилась. Постриглась и покрасилась, еще до больницы.
- Ты собиралась стать блондинкой.
- В последний момент передумала. Сейчас слишком много блондинок.
- Ир, постой… Так значит, это ты была на стройке? И ты столкнула Кумраева в яму?!
- Никуда я его не толкал
Поднимаясь по лестнице на третий этаж прокуратуры, я успела украдкой телеграфировать Ирише, чтобы она держала рот на замке. У меня заболели мимические мышцы и появились первые морщины – так сильно я старалась донести до Ирины свою мысль. - Садитесь, - кивнула следователь. Деревянный стул скрипнул под ней, принимая непосильную ношу. – Меня зовут Светлана Николаевна. Рассказывайте. - О Нелюбине? – уточнила я, машинально рассматривая ее нос, весь в крупных порах, и каштановые волосы, затем – погоны на кителе, а после – французский маникюр. Бело-розовые аккуратные ноготки не вписывались в образ. Светлана Николаевна выглядела слегка неряшливо, но маникюр был безупречен. А я и этим обделена! - Да зачем! Об Аслане Кумраеве. - А-а… - Какие у вас сведения? - следователь выжидательно посматривала на меня, постукивая авторучкой по листу бумаги. - Конкретно – никаких. Просто я долго сотрудничала с Кумраевым. П
Перенесенный стресс мы с Ириной нейтрализовали в кафе напротив прокуратуры с помощью алкогольных коктейлей. По три «маргариты» на каждую – и девиц закружил веселый карнавал. - Какое счастье, что мы опять вместе! - сказала я Ирине. Лицо подруги сияло рядом в перламутровом ореоле моей любви, а за ее спиной взрывались фонтанчики конфетти. По крайней мере, так казалось. Хотелось плакать от восторга. Наша дружба прошла суровую проверку – деньгами, мужчинами, страхом. Настоящая подруга не менее ценна, чем хороший бойфренд, и является редким биологическим видом. Не всем дано счастье обладать таким богатством. А нам повезло! - Ты не представляешь, как мне тебя не хватало, - призналась Ирина. – И Анечка исстрадалась без своей любимой Юли. Хочешь взять ее на выходные? - Конечно! – закричала я. - А мы с Таировым побудем вдвоем. Ему тоже требуется компенсация, он, бедный, полтора месяца дежурил под окнами больницы. Привози
Из ванной я вышла с видом прибитым и тихим, как у послушницы монастыря. Мое лицо было ледяным от воды, внутренности – от страха. - Вы договаривались с ним встретиться сегодня, но ты не пришла. - Я… - И тогда он позвонил мне. - Зачем? - Сообщил, в какую неприятную ситуацию ты попала. - Это точно. Весьма неприятную - Но почему ты сразу не сказала мне? Я пожала плечами. - Не хотела тебя впутывать. Я вообще не понимаю, кто этот Нелюбин и чего от меня хочет. Он представился следователем прокуратуры. Но он там не работает! - Он работает сам на себя, - усмехнулся Никита. – И собрал целое досье, связанное с гибелью Аслана Кумраева. Нелюбин собирается отдать материал в прокуратуру, у него сохранились там связи. И тогда ты отправишься в тюрьму. - Дело Кумраева закрыто! Это был несчастный случай! – закричала я. – Ну, почему Нелюбин ко мне прицепился? Что я
…В ясный солнечный день мы провожали Марго в столицу. Но солнце уже не грело. Ледяной ветер рвал рекламные растяжки над дорогой. Добравшись от парковки до здания аэропорта, мы совершенно продрогли. Никита нес чемоданы мамули, еще один – на колесиках – я волокла за собой, и сама Марго несла саквояж. Не стоит и говорить, что весь багаж представлял собой целостный комплект путешественника, был отделан натуральной кожей и идеально подходил к наряду маман.- Буду звонить, - строго предупредила Марго. – Иначе ты совершенно отобьешься от рук.- Я буду за ней присматривать, - пообещал Никита, улыбаясь мне, и погладил по щеке тыльной стороной ладони.- Никаких сигарет.- Да, мама.- Она уже давно не курит! – обрадованно сообщил Никита.Марго с сожалением посмотрела на моего друга (буквально на днях я столкнулась с маман на улице – и при этом дымила, как паровоз!).- Я куплю воды, - сказал Никита, дели
…Теперь, узнав подробности, я могу представить его последний день. Этот день был наполнен красками, звуками и ощущениями, он мог бы впитывать их, но, как обычно, оставлял за границами сознания, поглощенный рутиной повседневных дел.Ведь мы ничего не замечаем – торопясь жить и действовать, оставляем за бортом то, что и является жизнью. И он бы смотрел, прислушивался и наслаждался – но при одном условии… Если бы знал: этот день – финальная вспышка на границе с вечной темнотой.Пьянящий аромат кофе, кремовая пенка, ограниченная белоснежными краями фарфоровой чашки, жесткий воротник рубашки, ощущение свежести, шелковый узел галстука – плотный и гладкий, отполированная его пальцами кожаная ручка портфеля… Мотор машины урчит равномерно и низко, спускаясь в глубины контр-октавы, а за окном автомобиля сияет лазурью сентябрьское небо. День великолепен, солнечные лучи пронизывают золотые и медно-красные кроны деревьев, все оттен
Кофейня «Бисквит», чудесное осеннее утро.Итак, я истратила последние сбережения на покупку тренчкота и еще не подозревала, какое влияние он окажет на мою жизнь. А между тем, Ирина – любимая подруга (я больше не отвечаю на ее звонки!) - раскрыв «Vogue», потрясла им прямо перед моим носом.- Ты посмотри, какое чудо! - сказала она.Топ-модель на картинке вышагивала по подиуму в сиреневом плаще, обладательницей которого я и являлась в данный момент.- Тренчкот от Блюберри! - восторгалась Ирина. - Потрясающий цвет! Они и у нас продавались. В «Шифоньере». Я не купила и теперь жалею!Мы сидели в кофейне «Бисквит» и пока не знали, что это наша последняя встреча. Солнце играло в огромных окнах, лучи проникали внутрь и падали на лицо Ирины, золотили кончики длинных ресниц, окутывали волшебной дымкой ее прекрасные волосы. Официант спросил, не опустить ли жалюзи. И
Мои ежедневные набеги на супермаркет «Магнит» я воспринимаю как насмешку судьбы. Кто бы мог подумать! Захожу сюда с завидным постоянством и сразу же бодрым галопом мчусь в отдел кулинарии.А раньше я совершенно не могла понять людей, со слюной вожделения рассматривающих в витринах холодильников салаты, эскалопы и стейки из лосося. Я мысленно обращалась к предмету в сто раз более приятному, нежели пища, - к сигарете. Жаль, в «Магните» нельзя курить. Но я закурю, лишь только выйду на улицу!Но сначала куплю эти чертовы котлеты. И салат оливье. Работницы кулинарного отдела уже знают меня по имени. Я их тоже - Света, Таня, Варя. Всегда легко схожусь с людьми!Света вправляла мне вывих челюсти, которой я едва не загрызла мужика, задавившего меня тележкой. Нет, я обычно использую свою челюсть в гораздо более мирных целях, но джентльмен попытался взгромоздить на меня тел
Однажды вечером, в конце августа, через семь месяцев с момента знакомства и после миллиона раскаленных летних встреч, Никита пришел ко мне. Я открыла дверь и увидела два чемодана. На чемоданах громоздились коробки с техникой - DVD, компьютер…Через локоть любимого были перекинуты три чехла с костюмами. На мизинце, загнутом крючком, висела коробка с тортом. Под мышкой топорщился букет роз…Прежде, чем милый нагло ввалился в дом, я успела мысленно сопоставить габариты моей однокомнатной квартиры и объемы нажитого Никитой имущества. И ужаснулась. А потом, конечно же, бросилась целовать возлюбленного. Наши отношения еще находились в той чудесной стадии, когда самое разнузданное проявление эмоций не воспринимается, как перебор.- Я подумал, лучше поживу у тебя! - объяснил Никита свое вторжение. - Зачем платить за съемный угол? Ведь можно сэкономить!И хитро сверкнул глазами. Я все поняла. Трезвый расчет, желание сэкономить - отгов