— Ну что, готов узнать результат? — опустив левую руку на спинку стула за спиной Рея, правой Майкл коснулся клавиатуры.
Они всегда делали это вместе — смотрели результаты торгов, если сделка предполагала торг. Не сговариваясь, они стали делать так с самого начала, не столько потому, что кто-то испытывал недоверие к другому, сколько, напротив, потому что каждый хотел избавиться от малейшей тени этого недоверия.
С восемнадцати лет, когда они вместе закончили Тринити-колледж в Кембридже и вместе приняли решение поступать в высшую школу экономики в Лондоне, они всё делали вдвоём.
Майкл выделил номер претендента тринадцать, чья ставка составила два миллиона шестьсот семьдесят тысяч, и собирался написать ему ответ, когда Рей молча опустил ладонь на крышку ноутбука и захлопнул его — Майкл едва успел убрать кисть.
— Как это понимать? — поинтересовался он.
— Мне плевать, кто победил. Я забираю её себе.
&mdash
Спала она плохо. Всё время чудились чужие руки, раздевавшие её, терзавшие тело, ощупывавшие со всех сторон.Проснувшись, резко распахнула глаза и увидела над собой потолок, непривычно белый после серого металла в полумраке камеры. Голова кружилась — она поняла это, когда попыталась встать, и тут же уронила голову обратно на подушку.В отдалении раздался негромкий писк, и заморгал зелёным индикатор на прикроватной тумбе.Кирстин медленно и осторожно повернулась на этот едва заметный свет и отметила про себя, как не подходит это проявление хай-тека к интерьеру, окружавшему её, к белому потолку и даже к виду за окном.В комнате царил полумрак, и умиротворяюще пахло чем-то похожим на свежевыстиранные свитера, когда их бралась стирать её сестра. Впрочем, Кирстин сразу же увидела над кроватью изысканное бра и, пошарив рукой кругом него, нащупала выключатель, позволявший регулировать яркость.Покрутив немного ручку, Кирстин настроила с
Реймонд Мерсер приходил в себя несколько раз — и тут же, услышав негромкий писк датчиков, уплывал обратно в сизый туман.Только к концу недели сознание его прояснилось достаточно, чтобы он смог открыть глаза и, моргнув несколько раз, рассмотреть лицо Майкла, нависшего над ним.Рей попытался заговорить, но горло тут же разорвала боль, и, увидев его тщетные попытки, Майкл осторожно положил руку ему на грудь и сказал:— Тшшш… Говорить пока запрещено. Но ты идёшь на поправку, Рей.Рей моргнул, давая понять, что услышал и понял его слова. Ему хотелось о многом спросить, но он лишь пробежал глазами из стороны в сторону, пытаясь понять, куда попал.— Это Американский Госпиталь Парижа, Рей. Чёрт бы тебя побрал, я чуть с ума не сошёл, когда… — Майкл замолк и сглотнул. — Мой сосед, Блез Дюпре, согласился проверить, всё ли хорошо. Повезло, что он оказался дома, потому что больше в этом чёртовом подъезде я не знаю ни
Вопреки всяким просьбам врача сразу же после выписки отправиться домой и вернуться в постель — а лучше вообще никуда не летать, чтобы избежать излишних перегрузок на горло — первым делом оказавшись в Женеве, Рей направился к своему личному парикмахеру.Дарио Пикар крутил его голову так и сяк, морщился и критически осматривал материал со всех сторон, пока у Рея в самом деле не начал воспаляться шрам, и он не убрал его руки от себя.— Щетина — лучшее, что я могу предложить вам пока, — сказал он наконец. — Лучше, конечно, борода.— Я не буду ходить с бородой, — отрезал Рей, — мне двадцать восемь лет.— Тогда вы можете ходить со шрамом… Хотя я всё же советовал бы вам прикрыть его чем-нибудь.— Я мог бы носить шарф, — Рей потянул за шёлковый палантин, закрученный вокруг шеи Пикара и приложил его к подбородку, примеряя цвет.— Могли бы, — признал тот. &mdash
Два или три дня Кирстин никто не беспокоил. Она провела их в ритме, к которому начинала уже привыкать: позавтракав, пару часов проводила в ванне, листая журналы, по большей части посвящённые моде и светским новостям. Те платья, которые она отмечала, Жанет брала на заметку, чтобы впоследствии заказать.Потом, выбравшись из ванны, Кирстин завтракала второй раз. Оба завтрака были очень лёгкими и здоровыми до тошноты: хлопья с молоком, белковые коктейли, но теперь уже домашнего производства, в которых плавали кусочки фруктов, овсяная каша на воде и яблочный сок. Даже джем полагался только один раз в неделю — по выходным. Никогда до этих пор Кирстин не замечала, что настолько любит сэндвичи, пиццу и картофель фри, о которых теперь, судя по всему, можно было забыть.После ланча Жанет на два часа провожала её в тренажёрный зал. Тренер, как правило, за ней не следил, лишь раз в неделю замерял вес и другие показатели, чтобы по необходимости скорректировать диету и комплек
— Могу я в следующий раз принести с собой книгу?Рей задумчиво посмотрел на девушку, всё так же сидевшую у его ног на полу.Кирстин приходила по его распоряжению каждый день около одиннадцати часов. Рей знал, что той пришлось перекроить обычный график и перенести занятия фитнесом на вторую половину дня, когда спортом занимался сам Рей.С началом второй недели он обнаружил, что Кирстин приходит сама, иногда немного раньше его, не дожидаясь, когда позовут. И всегда садится на одно и то же место на полу у стола. Только один раз, на третий день, она решилась сесть на диван для гостей.Рей не мог тогда работать весь день, без конца отвлекаясь на тягучее желание приблизить её ещё чуть-чуть, ввести в невидимый круг, в пределах которого он бы уверенно чувствовал Кирстин своей, знал бы, что случись что-нибудь — сможет дотянуться рукой и защитить.Кажется, Кирстин и сама почувствовала нечто подобное, потому что на следующий день снова пересела по
В течение нескольких последующих дней Рей не вызывал её, а Кирстин не приходила сама.Случившееся на вечеринке не только задело, но и напугало её. И не столько из-за того, как повёл себя Рей — подспудно чего-то подобного Кирстин ожидала, иначе с чего бы мастерам обучать её открываться на камеру и демонстрировать себя?Кирстин больше напугало то, что чувствовала в эти минуты она сама. За все прошедшие до похищения годы она не раз получала предложения от мужчин, но никто из них её не возбуждал. Теперь же её тело рвалось навстречу пожеланиям любовника — сначала Мастера, а теперь этого «хозяина».Она думала, что Мастер, должно быть, смеялся над её податливостью, когда Кирстин, как дрессированная собачка, отдавалась ему и касалась его.И самым худшим было то, что это странное состояние овладело ей и теперь. Как будто тело изменили — наркотиками или как-то ещё.Кирстин думала об этом весь вечер после приёма, пока не уснула,
Кирстин не поверила своим глазам, когда на третий день после этого вылета увидела в окно, как к дому приближается грузовик, и при помощи двух охранников несколько крепких мужчин принялись выгружать из него мешки с глиной, чаны для замачивания, ящики с инструментом. Когда же напоследок они вчетвером взялись за самый большой груз, и тот упал, так что коробка приоткрылась, и из неё показалась печь для обжига, Кирстин не выдержала. Как была — в лёгком льняном платье и кашемировом кардигане, которые Жанет приготовила для неё в первый день — вскочила с кресла у окна, сидя в котором листала журнал, и бросилась в коридор.Уже спустившись на первый этаж, в холле, она с разбегу врезалась в Рея, который заканчивал руководить разгрузкой.— На второй этаж, в западное крыло. В бывшую комнату для просмотра видео, — произнёс он и развернулся было, чтобы начать подниматься, когда Кирстин влетела в него.— Ты это сделал! — выдохнула Кирстин, от
Стояла уже середина осени, когда Кирстин, работавшая в своей новой мастерской, увидела синюю Панамеру, подъезжавшую ко входу в гараж.Ей стало неспокойно. Кому принадлежит эта машина, Кирстин не знала, но воспоминания о летней встрече выпускников были ещё достаточно свежи, чтобы ей не хотелось видеть в особняке кого-либо чужого.Рей вышел из дома, чтобы встретить гостя, и они обнялись.Тут только по спине Кирстин пробежал холодок— это был тот самый шатен, который вызвал коллапс.Рей, будто услышав её мысли, поднял взгляд и безошибочно посмотрел Кирстин в глаза.Кирстин стремительно отступила в тень, но Рей ещё задержал взгляд на её окнах, прежде чем пригласить Майкла в дом.С Майклом Рею всегда было легко. И вплоть до последнего времени он не помнил случая, когда бы общество друга не радовало его. Они могли доставать один другого, подсмеиваться или даже угрожать, но Рей отчётливо понимал, что Майкл— его единственный н