***
В кухне было шумно и чадно. Кипели огромные котлы, пыхтело в кадках тесто, брызгало горячее масло и кровь свежезабитых животных. Все слуги и повара носились сломя голову, спеша выполнить множество дел одновременно. Сиг скинув мешок с плеч утянул ученицу в тихий уголок шепнув:
- Слушай! Сейчас все новости узнаем!
Анни замерла, едва не усевшись к нему на колени, и некоторое время прислушивалась к кухонному гаму, выделяя разговоры. Рядом остановились две зеленщицы, разбирающие пучки моркови:
- А невесту-то ты видела? - спросила молодая, но излишне полная женщина, у подруги.
- Видела-видела! Такая маленькая, темненькая, а голосок звонкий. Видать, привыкла командовать! – протараторила рыженькая в веснушках девушка и поправила сбившийся чепец.
- Говорят, купчиха она, - с сомнением протянула ее собеседница и, хекнув, опрокинула корзину в огромное корыто с водой.
- Купчиха - не купчиха, а сама видишь, сколько народу собралось! – рыжуха кивнула себе за спину и тут же перечислила: - Мяса пять туш завезли и живых перепелов дюжину корзин доставили. Сказали, невеста дюже любит перепелов с изюмом. И вообще… - рыженькая помотала грязной ладошкой в воздухе, обозначая жестом царящую вокруг суету.
- Так оно. И народу много и провианту, осенью одну капусту жевали. – Согласилась, отдуваясь, ее напарница. - А все ж не думала я, что граф наш вот так возьмет и жениться! – вдруг перевела она разговор, - прежнюю-то невесту месяц только как похоронили.
Глаза рыженькой мойщицы от любопытства едва не вылезли из орбит:
- Не слыхала, что другая невеста была! А кто? – рыжие кудряшки запрыгали по плечам, подчеркивая нетерпение своей хозяйки.
- Да камеристка госпожи Сибиллы пошептала, - толстуха понизила голос, но Анни хорошо ее слышала, - будто граф хотел на маркизе жениться, молоденькой да хорошенькой. – Тут мойщица многозначительно взглянула на товарку и добавила: - Мы уж и дальние комнаты чистить принялись. Вроде как все у них к сговору шло, а она вдруг раз - и пропала!
- Да ты что! Украли? – у рыжея даже рот приоткрылся от изумления, а многострадальные овощи выпали из ослабевших рук.
- Не знает никто, - толстуха, с рыком подняла корзину из воды и поставила ее обтекать на специальную решетку в полу. - Как пропала она, граф тут же сестре отписал, чтобы срочно другую невесту подыскала, вдруг не найдут. Кредиторы-то уже и земли забрать грозились.
Рыжая печально покачала головой и даже сочувственно шмыгнула носом:
- Эх! И не нашли?
- Нашли. Через месяц почти. В реке. – Женщина горестно вздохнула и хлюпнула, выражая не то сочувствие, не то недовольство. - Говорят, мать даже смотреть отказалась, а отец только по родовому медальону опознал!
Замершая за холщовой занавеской Инира схватилась за грудь и застонала сквозь закрывшую рот широкую ладонь метателя ножей. Медальон, который упомянула служанка, давно украли, еще в карантине. Там у многих пропадали мелкие, но ценные вещи. Воришку пытались поймать, устраивали ловушки, потом махнули рукой, когда кражи прекратились. Выходит, вором была девушка?
Послушав разговоры прислуги еще некоторое время, Анни узнала о своем женихе много нового и крайне нелицеприятного. Слуги легко болтают о господах, которых не уважают.
Ее невольно просветили и насчет скверного характера молодого наследника. Поведали, как он хватал служанок в темных углах. Нервным шепотком рассказали, о том, что юный граф увеличивал долги семьи, устраивая многодневные гулянки в столице, разбивая в процессе бутылки драгоценных вин о головы лакеев.
Особенно подробной оказалась информация про мегеру-мамашу и нервных, болезненных сестер графа Бедсфорда, изводящих малочисленных служанок истериками и капризами. Стоило кухаркам услышать звон побитого бронзового колокольчика, как они вздрагивали и, осенив лица знаком Светлых, бросали жребий – кому идти «в комнаты».
На кухне болтали даже про то, что отец нынешней невесты дал за ней приданого более миллиона! Закатывая глаза от восторга сухопарая, ключница перечисляла штуки дорогих тканей, связки мехов и серебряную посуду, которую молодая привезет в поместье по договору.
Правда, как негромко подхихикивая проболтался смазливый юнец, приходящийся графине троюродным племянником:
- По условиям контракта распоряжаться всеми деньгами будет жена. До рождения наследника граф не получит на руки ни монетки! Даже его векселя тесть не погасил, а только выкупил! – выпалив это юноша в потрепанной секретарской мантии залился злорадным смехом похоже графская семейка достала и его.
Услышав последнюю фразу, Сиг хмыкнул и шепнул:
- А папаша новой невесты не дурак. - Потом потянул Иниру на улицу и свернул к навесу, под которым лежало только что привезенное сено. - А ты, выходит, знатная дама?
- Ничего не выходит, - Инира устало опустилась на корточки, как привыкла делать в карантине, урывая минутку для отдыха. - Ты же слышал, знатную даму месяц назад выловили в реке.
На ее бледном, осунувшемся личике резко проступили скулы, и девушка неожиданно стала выглядеть значительно старше и горше. Посидела, потерла ладонями лицо, и сиплым голосом попросила:
- Давай здесь немного пройдемся. Сегодня свадьба, на нас и внимания не обратят.
- Хорошо, - Сиг встал и протянул Инире руку. - Только пообещай, что метать свое железо в невесту не будешь.
Девушка криво улыбнулась уголком губ и сказала:
- Обещаю. Если захочется метнуть - возьму твое.
Метатель ножей усмехнулся и под руку повел юную маркизу осматривать поместье. Инира шла, глядя по сторонам, и с каждым шагом наивные мечты маленькой девочки осыпались с тихим звоном к ее ногам. Она повидала достаточно больших домов, чтобы увидеть то, что старались скрыть недорогими украшениями из еловых ветвей, перевитых полосками яркого ситца.
Огромный дом пустовал, как выжженная холодом и ветрами пустошь. Его величие давно миновало. Кухня с ее огромным прожорливым очагом оказалась самым обитаемым и теплым местом в поместье. Плотно запечатанные ставни, покосившиеся двери и осыпавшиеся элементы декора спрятанные венками и гирляндами, выглядели, как замазанные косметикой морщины на лице пожилой прелестницы.
На крыше пустующего крыла росли кусты-самосейки. Наспех вычищенная подъездная аллея демонстрировала трещины и ямы, которые два деревенских увальня спешно засыпали песком, торопясь поспеть к приезду важных гостей.
В холле слышался чей-то истошный визг. Сигизмунд подвел спутницу к приоткрытому окну, чтобы послушать. Оказалось, это вопит графиня, требуя что-то срочно сделать в ее покоях.
Почтительный сын отвечал ей, дескать, с минуты на минуту приедет невеста, и лучше бы маменька оценила его жертву и перестала действовать на нервы.
В ответ графиня запустила в любящего сына медной вазой и разодрала в клочья носовой платок из тонкого батиста.
Разговор любящих родственников завершился взаимными проклятиями, разрушающими тишину старого дома.
Инира возблагодарила Светлых за то, что графиня вопила достаточно далеко от входной двери: звук резал уши даже на расстоянии.
Повидав несостоявшуюся свекровь, она решила посмотреть на купеческую дочку, для которой отец купил титул за миллион. Высказав идею Сигу, она нашла в его лице поддержку. Метатель ножей был рад, что девушка не воет от горя и вообще неожиданно отыскала в происходящем что-то забавное и смешное.
Поразмыслив, парочка взобралась на присыпанные снегом башенки, украшающие крыльцо, и затаилась в глубоких нишах. Вскоре от ворот прибежал мальчишка в слишком просторном тулупе и закричал, размахивая желтой тряпицей:
- Едут, едут!
Тотчас изо всех дверей громко переговариваясь повалили слуги. Женщины нетерпеливо поглядывали на подъездную аллею, а мужчины хмуро оглядывались на теплую кухню – колючий ветер раздувал потертые кафтаны и даже в овчинных жилетах было зябко.
Последним на крыльцо выполз чопорный старик в бордовом камзоле, расшитом посеченной золотой нитью. Он подслеповато оглядел суетящихся людей, громко хмыкнул, заставив окружающих посторониться. Потом, кряхтя, распахнул скрипучие потрескавшиеся двери.
Склонившись над объемным тюком, ветхий дворецкий продемонстрировал окружающим залатанные на стратегических местах штаны и несвежую рубаху. С помощью двух мальчишек он раскатал новенькую суконную «дорожку». Потом выпрямился и, не теряя достоинства, замер у дверей с видом если не самого графа, то уж точно его родственника.
Переговаривающиеся кухарки, конюхи и лакеи столпились у крыльца. Морщась от резкого ветра, лузгая семечки и орешки они обсуждали приближающуюся вереницу экипажей, не стесняясь в выражениях.
Рассматривая их, Инира окончательно убедилась, что графство переживает не лучшие времена: в доме ее отца лакеи и горничные каждые полгода получали единообразную форму из покупных тканей, а кухонные работники простые домотканые штаны и куртки.
Сейчас же перед ней предстали кое-как одетые люди, явно использующие каждый клочок ткани для тепла. Особенно отличилась крепкая старушенция с ореховой палкой в руках: каждая заплата на ее пестром одеянии была не только аккуратно пришита, но и простегана затейливым узором.
Ини даже увлеклась, рассматривая фигурную стежку, но тут раздался стук колес по обледеневшим камням. К дому приближался целый караван карет, телег и повозок.
Первой подкатила огромная цветастая карета, запряженная сразу восьмериком массивных тяжеловозов.
Холеные лакеи, спрыгнувшие с запяток, сморщили носы на окружающий пейзаж и раскатили собственную дорожку поверх уже постеленной.
Потом один опустил подножку, другой распахнул дверцу и помог выбраться среднего роста мужчине в сером дорожном плаще и бархатной шляпе с небольшим пером.
Мужчина оглядел жиденькую толпу встречающих и повернулся назад, помогая выбраться невысокой упитанной брюнетке с капризным личиком.
Инира, взглянув на нее, едва подавила нервный смех: купеческая дочка была старше графа лет на пять и, судя по ее виду, заранее все вокруг презирала за отсутствие позолоты.
В это время двери дома вновь распахнулись. На крыльцо пожаловал граф Бедфорд в сопровождении своей матушки и сестриц.
Инире вновь стало смешно: ее больше не очаровывали светлые локоны и голубые глаза. Зато тщательно скрываемое омерзение она рассмотрела. А уж вздернутые к серому ноябрьскому небу носы его сестриц и графини-матери не заметил бы только слепой.
Однако купец не стал разводить реверансов:
- Приветствую вас, граф. Дамы… - Он чуть поклонился и продолжил разговаривать с юным сребролюбцем, как с равным. - Мы устали с дороги и хотим отдохнуть. Жрец едет в следующей карете. – С определенным грубым намеком: - Полагаю, у вас найдется комната для служителя Светлых?
- Несомненно. Прошу вас, мэтр Фабьо, - Фредерик сложил губы в любезную улыбку и пригласил купца и его дочь войти в дом, стараясь не слышать стонов графини о том, что проклятая купчиха впервые ступает невестой в родовое жилище графов Бедсфордов.
Едва главные участники церемонии встречи скрылись, как из остальных карет и экипажей повалили гости, слуги, конюхи и Светлые Боги знают, кто еще. В поднявшейся суете Инира и Сигизмунд выскользнули из башенок и неторопливо удалились из поместья через поваленный забор, дабы не привлекать внимание челяди.
***Часть пути до деревни Инира молчала, не отзываясь на попытки Сигизмунда разговорить ее, а потом вдруг спросила:- Сигизмунд, значит, на мне правда был приворот?- Правда, - вздохнув, ответил циркач.Девушка некоторое время шла молча, роняя на лохматый мех полушубка крупные как горох слезы. Потом немного успокоившись, перевела разговор:- Сиг, а сопровождающим караваны много платят?- Смотря что везет караван, - пожал циркач широкими плечами, поглаживая усы, перетекающие в аккуратную бородку. - И смотря куда.Инира закусила губу и выпалила:- Например, если мы возьмемся сопровождать тех самых гномов, везущих шкуры?- Очень мало. Гномы и сами отличные воины. – Сигизмунд понимающе посмотрел на девушку. - Кроме того товар не дорогой, и нападать на них большого смысла нет. Да и нас троих для полноценной команды мало. Оружия почти нет, обучения никто не прошел…- Обучения? – Инира ухватилась за зн
ИнираЕдва за Старым Башмаком закрылась дверь, как Инира воткнула кинжал в стол. После короткой паузы хрустнула яблоком, следом стукнула скамьей… Потом вдруг длинным мягким прыжком переместилась к двери и резко ее распахнула. Двое мужчин свалились к ее ногам:-Так-так, и что мы тут делаем? - раздавшийся в плечах Кварт приподнялся с пола и пихнул в бок все такого же стройного, но слегка постаревшего Сигизмунда.Тот, спокойно улыбнувшись, сказал:- Ждем обещанной гулянки.- Под дверью? – Девушка вопросительно-удивленно подняла бровь.- Тренируемся ползать на четвереньках. Если эль будет так же хорош, как в прошлый раз, это умение нам пригодится, - ухмыльнулся в ответ Кварт, отстраняя наемницу и устремляясь к накрытому столу.- Нахал, - Инира покачала головой и тоже подошла к столу. - Все слышали?- Половину, - жизнерадостно возвестил Кварт и впился зубами в свиную ножку.- В общем, Башмак конт
***Не раз и не два, когда жизнь припирала самоуверенную девчонку к стенке, ей хотелось вернуться в большой красивый дом, под крылышко горюющих родителей. Лишь гордость и стыд удерживали ее от последнего шага.Появившись в школе телохранителей, девушка слишком поздно узнала, что не сможет ее покинуть в течение трех лет, пока не получит хотя бы начальное образование. А еще, наставник по любовной магии и приворотам на первом же занятии едва ли не за руку привел ее в храм:- Тебе нужна помощь служителя Светлых, - пояснил он, - твоя аура опутана почти снятым приворотом.- Наставник, - Инира растерялась, - разве вы не можете снять приворот сами?- Он уже снят, - покачал головой еще не старый крепкий мужчина, - ты просто сама не отпускаешь его, а в этом я помочь не могу.Инира давно не бывала в храме. Раньше она вместе с родителями присутствовала на торжественных службах в домовой часовне. Иногда ездила с ними же в большой храм в ближайший город,
***Пирушка в отдельном кабинете продолжалась недолго. В густой темноте весенней ночи, друзья и компаньоны разошлись по своим домам. Утром они вновь собирались встретиться в этой таверне, чтобы обсудить новый заказ. Утро способно придать мрачным краскам ночи новый цвет. Возможно, Инира решит отказаться от заказа, а может граф найдет повод взять другую команду, а может… Так или иначе миру требовались его часы тишины и ночь благосклонно распахнула над городом свое покрывало.Сигизмунд отправился в домик, купленный на скопленные за годы наемничества деньги, к жене и сыну.Кварт свернул на улицу «красных фонарей» и, насвистывая, углубился в хитросплетение крылечек, галерей и садов.Инира вышла на улицу, постояла немного, неторопливо натягивая перчатки, затем перешла улицу и приблизилась к крепкому трехэтажному дому, знававшему лучшие времена. Здесь она снимала две комнатки на чердаке, и за последние три года эта мансарда стала ее самым долг
ИнираВ тот год будущей телохранительнице удалось наконец съехать из казармы. Для нее это стало важным событием: казарма есть казарма. Девушку смущали не столько общие банные дни и тонкие перегородки, сколько постоянное мужское внимание.Иногда ей хотелось спрятаться в тихом углу от настойчивых подмигиваний, похлопываний и громких обсуждений ее стати. Но показать слабость было равносильно крупному просчету на тренировке – слабаков в школе не держали.Старшие ученики Школы имели право подрабатывать вышибалами либо охранять купеческие лавки, вот она и нанялась в трактир. Условием оплаты стала комната под крышей и завтрак с ужином, без вина.Комната, которую ей показал пройдошливый трактирщик, оказалось просторной, хоть и захламленной. Хлам девушка выбросила и заплатила служанке пару медных монет за помывку пола и стен.Отстояв «смену» у двери, вечером Инира уже вселилась, радуясь свежему соломенном
Камил благосклонно кивнул:- Квиты. Впрочем, я не сомневался в твоем уме и сообразительности. Наставник Мелед приходил посмотреть на тебя. Он хочет взять в свою группу нового ученика, точнее - ученицу.Вот тут она оторвалась от смачного куска и уставилась на Камила, удивленно подняв бровь:- Откуда такая щедрость?В ответ Камил лишь аристократично поморщился и махнул рукой:- Я ушел от отца, но это не значит, что я ушел из школы. Буду натаскивать пяток сонных рож и получать скромную зарплату наставника.- И будешь в курсе всех новостей Школы, - не удержалась Ини.Камил опять кивнул:- И это тоже, – затем вернулся к прерванному разговору: - Вообще-то Мелед давно к тебе присматривается, вот и решил проверить сообразительность.Девушка вновь начала медленно жевать, размышляя на досуге. Кажется, ей удалось подняться выше, чем она планировала. Женщин–телохранителей вообще мало. В основном они служат у богаты
Королевский дворецМонарх Вадеры сидел за длинным столом в зале совещаний и обсуждал с королевским советом важнейшие на данный момент вопросы: королевскую помолвку и королевскую свадьбу.За окнами, прикрытыми слюдяными пластинами в частых переплетах, еще бушевал ледяной ветер. А в самом старинном зале дворца уже царила весна. Пылали два огромных камина. В вазах благоухали оранжерейные цветы и фрукты, а на стенах блестела резьба в виде цветочных гирлянд.Верховные лорды, одетые в разноцветные камзолы с модной в этом сезоне отделкой из серебряных листьев и мелких каменных цветов, напоминали стайку юных вертопрахов, собравшихся на променад.Но брови их были нахмурены, крепкие руки частенько сжимались в кулаки, а губы изгибались в самых зверских гримасах. Здесь ни много ни мало решалась судьба королевства!Договор о помолвке с принцессой Квариллии королевский советник лорд Арккард привез еще в начале осени. Но официального объявл
ИнираНа следующее утро после предложения Башмака наемники снова собрались в таверне. Сиг успел поговорить кое-с кем в городе. А Кварт сказал, что девки в веселом квартале в большой печали: перестали приходить «лапочки–гвардейцы», всегда сопровождающие в пути королевского посланника.- А что с ними случилось? – негромко поинтересовалась Инира, осторожно придерживая голову.Вчера Камил специально не стал ее лечить, чтобы сегодня девушке лучше думалось.«Жестокий! Ничего! Напьется, я в следующий раз его тоже лечить не буду!» – мрачно думала телохранительница, осторожно отпивая рассол из кружки.Беда даже самых сильных магов – исцелить себя от банальной простуды или похмелья они не в состоянии.- Все гвардейцы свалились с жесточайшим приступом дизентерии, - ответил бывший канатоходец и ловко выцепил с блюда румяную куриную ножку.- Все разом? – сильно удивилась