Ольга
– Ты не вовремя, Бюсси, – угрожающе процедил Колин, не выпуская Фифу из рук.
– А по-моему в самый раз, – широко улыбнулся Морис. – Фифи, дорогуша, мои поздравления! Прекрасный выбор, когда свадьба?
– Ты все не так понял, Мори-ис, – жалобно пролепетала Фифа, но больше из рук Колина вырваться не пыталась.
– Свадьба летом, – одновременно с ней ухмыльнулся Колин почти дружелюбно.
– Какая жалость, что я не смогу присутствовать. Но обещаю прислать подарки и любоваться вашими свадебными магографиями в газетах.
– Морис… ты же не всерьез! – Фифа чуть не заплакала.
– Дорогуша, если ты считаешь, что влюблена в меня – проверься на приворот. Лиззи, милая, могу я доверить тебе это важное дело?
Ольга с Лиз переглянулись, разом вспомнив, как планировали подлить приворотного самому Морису, и
О большой удаче и маленьком подвохеОльга– Ну, дорогуша, какие будут версии?– Версии? – переспросила Ольга, не сразу поняв, о чем Морис спрашивает.Видимо, поцелуи с ним плохо влияют на высшую нервную деятельность. Мозги то есть отключают. Напрочь.Этот же гад так понимающе и горячо на нее посмотрел, что захотелось его стукнуть. Чтобы неповадно было.Хотя стоило признаться самой себе – с ним было весело. Еще никогда она не чувствовала себя такой свободной. И даже охрана не мешала этому ощущению. Она ведь ничего плохого не делает, единственный недопоцелуй не в счет, просто ищет решение проблемы. И пусть Гельмуту не нужны наследники, у него есть сын от первой жены, но Ольге хочется детей. Нет, не сейчас, конечно не сейчас, а лет через пять или десять, когда она закончит академию, получит степень магистра, обзаведется своей лабораторией, сделает хотя бы одно открытие... И... ничего этого не будет, если она в
О наследии предков и настоящей дружбеРенарОн в самом деле был рад видеть Ольгу. Но не Мориса.Демонов братец против всяких ожиданий вел в их маленькой игре, и Рене это категорически не устраивало. В основном потому, что он понятия не имел – чего же на самом деле братец добивается. Честно говоря, с тех пор как появилась Олье, он совершенно перестал понимать Мориса.Да и себя тоже.Но главное – он совершенно не собирался ее уступать. С проклятием или без, она нужна ему. Не потому что он влюбился, нет. Любить он не умеет и не научится никогда, но… Просто нужна, и все тут. Он ее хочет. Себе. А Д`Амарьяки всегда получают то, что хотят. Это закон природы.– Отличный шамьет, рекомендую, – радушно улыбнулся братец, едва Ренар ступил в слабо мерцающий круг приватности.И замолчал. Словно не Рене явился в кабинет Штольца исключительно ради обмена светскими любезностями.Если бы не Ольга рядом с
Об игре в прятки, принцах и взаимностиОльгаДо Академии ее благополучно довез герр Штольц. Практически молча, за что Ольга была ему очень благодарна. После откровений от Д`Амарьяков ей нужно было как следует все обдумать. И успокоиться. Главное – успокоиться, чтобы случайно не убить обоих. Или не поцеловать. То ли обоих, то ли одного из них, то ли пойти и принять ледяную ванну для активизации мозговой деятельности.Проклятые Д`Амарьяки.В холле общежития ее поджидала новая неприятность в лице сиреневоволосой Фурии с неизменной сигареткой в тонком мундштуке.– А, Вульф! Вот ты где, отлично. Не придется гонять Зяму. Держи-ка, отличница.– Отличница? – скептически переспросила Ольга и приняла незапечатанный конверт.– Ага. Постоянно отличаешься. Вам четверым подарочек от профессора Бастельеро. Повезло вам с куратором.Ольга лишь пожала плечами. С куратором им в самом деле повезло, ирония ф
О формалине, вишневом штруделе и прочих деликатесахРенар– …штатная зачистка морга. То, чем вам, господа некроманты и темные маги, придется регулярно заниматься в ближайшие пять лет. Дипломированных некромантов слишком мало, чтобы тратить их время на эту нудную и долгую работу. А вам явно нечем заняться, так что вперед. Развлекайтесь.Бастельеро с саркастической улыбочкой оглядел первый курс.Первый курс старательно делал вид, что зачистка морга, в котором Бастельеро недавно поднял умертвие – совершенно обычное дело. И бегающие по полу части тел и скребущиеся по углам невообразимые мутанты студентов ничуть не пугают. Старательнее всего изображала невозмутимость Олье, и у нее даже местами получалось. Правда, от запаха формалина, смешанного с густыми некротическими эманациями, она слегка побледнела.Ренара тоже подташнивало. Не столько даже от запаха, сколько от остатков мощнейшей некромагии. Честно говоря, раньше он не
Об изысканных манерах и настоящей любвиЛюдвиг Бастельеро– Не один, а с супругой, ваше величество.Кузен поперхнулся всем тем, что собирался высказать Людвигу на тему отвратительного поведения и самого Людвига, и его студентов, и всей Академии, а заодно ветра, рек и звезд на небе. Иногда на Гельмута находило. Но в присутствии Рины – тут же проходило, и кузен становился идеально галантным кавалером. Сплошное очарование.Или разочарование. Ведь на Рину Бастельеро королевское обаяние совершенно не действовало.«Мне никогда не нравился Леонардо ди Каприо», – объясняла она свою устройчивость к королевским ухаживаниям.Людвигу этот актер из чужого мира тоже не слишком понравился. Но вообще он предпочитал думать, что Рина просто-напросто слишком любит его, своего супруга, чтобы очароваться Гельмутом.– Рина, моя дорогая сестра, счастлив встрече, – заворковал Гельмут, целуя затянутую в пер
О спирте, дамских штучках и новых красках жизниОльга— Помогите! Оно меня съест! — раздался дикий вопль, когда первый курс темного факультета в полном составе домывал прозекторскую.Вздрогнув и уронив швабру, Ольга обернулась – и практически поймала бритого наголо амбала в заляпанном кровь медицинском халате в собственные нежные объятия. Она только успела подумать, что ее сейчас просто уронят на пол – дядька был выше ее на полторы головы и раза в два массивнее — как поняла, что амбал-то прозрачный. А настоящая только реторта с заспиртованной почкой, которая ударилась ей в грудь и, упав на кафельный пол, с грохотом разбилась.Из чего Ольга заключила, что это скандальный заведующий моргом и есть. Сгоревший на работе по причине полной пропитки спиртом.— Ну и что вы орете, герр доктор? — флегматично осведомился Ланс у завморгом, забившегося Ольге в карман. Он же призрак, он и не такое может.
О короле, который не любит спирт, и герцоге, который любит женуЛюдвигОн влетел в легко открывшуюся дверь морга первым, держа наизготовку химеру в одной руке и упокой в другой. Влетел – и замер, не понимая, разочарован несостоявшейся заварушкой или готов рыдать от счастья.Ольга, оба Д`Амарьяка и лейтенант Веннер были живы.Даже относительно целы.Правда, покрыты синей вонючей гадостью, местами перебинтованы и безусловно пьяны.— Людвиг! Ты опоздал. Такой экземпляр пропустил! — приветствовал его Ханс…Призрак Ханса. С оторванной головой, кривовато приставленной на место.Проклятье.— На минуту нельзя оставить, — выдохнул Людвиг, принимая из рук призрака Ханса стопку спирта и выпивая залпом. — Земля тебе пухом, дружище.— Сам дурак, — ворчливо отозвался рыжий. — На кого я эту богадельню оставлю? Изволь поднять как полагается! Ты хотел повторит
О письмах, разведке и головной болиОльгаУтро началось с головной боли, укоризненного взгляда Лиззи и громкого вопля совести: «Что ты творила вчера, дура? А если бы Рене тебя не остановил?»Ольга застонала.Рене… Морис!.. Они целовались и все это видели! Или не все… только профессор Бастельеро… что он о ней подумал? О Создатель, в пору удавиться!Но это было не все.Лиз молча и осуждающе протянула ей стакан с антипохмельным зельем, которое Ольга так же молча выпила. Хоть голова болеть перестала. Потом Лиз кивнула на стол, где лежал конверт со знакомым гербом-волком. И еще один, с имперской короной. Подруга поджала губы и, не говоря ни слова, вышла из комнаты. Да, конечно, с правильной Элизой такое случиться никогда не могло. Уж она точно не стала бы материть короля при всех, пить спирт в сомнительной компании и целоваться сразу с двумя темными!Неохотно выбравшись
Генрих Ренар Морис Д`АмарьякДва года спустя. Владимир, храм Единого— Нарекаю тебя, дитя человеческое, Андреем, княжичем Волковым-Мортале. Во славу бога Единого, Истинного, — провозгласил Всерадетель Русийский и окропил малыша освященной водой.Малыш на руках у профессора Бастельеро недовольно заорал.— Во славу твою, Молчаливая Сестра. Во славу твою, Баргот, — тихо сказал профессор и поцеловал малыша в нахмуренный лобик; тот немедленно разгладился, а малыш заинтересованно цапнул профессора за нос.Всерадетель, отлично все расслышавший, и виду не подал, что в Первопрестольном храме творится мерзкое богохульство. Единый, что характерно, тоже не покарал богопротивного некроманта, ныне духовного отца не менее богопротивного некромантеныша Андре. Благостная улыбка Всерадетеля осталась такой же благостной, а уж когда он перевел взгляд на господина Ашша во всем его драконьем великолепии, и вовсе стала выражать н
О девичьих разговорах и пользе темной магии для дружбы народовАнриБудущее континента его безусловно волновало, а то, что он внезапно оказался одним из немногих, решающих это будущее — льстило и пугало безмерной ответственностью.Однако едва ли не сильнее его волновало состояние Олье, которую он оставил наедине с ее светлостью. Хоть та и не маг, но противник крайне опасный. Дай-то боже, чтобы они с Олье сумели как-то помириться и договориться. Анри сделал для этого все, что мог, но будет ли этого достаточно?— Спокойствие, только спокойствие. Наедине дамы договорятся куда проще, — ободряюще шепнул ему Бастельеро.Хотелось бы верить.Но еще больше хотелось быть рядом с Олье.Но Анри прекрасно понимал, что покинь он сейчас переговоры, и о Большой Игре можно забыть надолго, если не навсегда. А вместе с Игрой — и о влиянии, и о безопасности семьи…Оставалось только надеяться, что Олье пойм
О демонах, сокровищах и дружбе народовЛюдвиг— Отдавай ты.— Нет, ты.— Нет, ты.Мальчишки перешептывались и пихались локтями за спинами дракона, доктора Курта и Черного Карлика, пока те церемонно здоровались.— Трус.— Слабак.— Ты нашел, тебе и отдавать, — припечатал Отто неоспоримым аргументом.— Ладно, вместе, — хмуро согласился Фаби под насмешливым взглядом Людвига.— Идите уже, герои, — отвесил ласковый подзатыльник маленькому дракончику дракон большой, он же биологический папа.— Отто? — покончив с приветствиями, вопросительно поднял бровь Гельмут.— Э… мы тут нашли кое-что, — неохотно проворчал Фаби, приближаясь к Ольге.— Кажется, это ваше, — старательно не глядя Ольге в глаза, вздохнул Отто.— Вот, — совершенно трагическим тоном завершил Фаби и у
О кино, научных задачах и торговлеОльга— Олье, сердце мое, — сказал незнакомец, спускаясь к ней и глядя такими знакомыми разноцветными глазами. — Позволь сопроводить тебя к завтраку.Он церемонно подал руку. Ольга ее приняла, продолжая разглядывать… Рене? Мориса? В нем было что-то и от того, и от другого. И уж точно не было никаких горбов, родимых пятен, искривленных костей и прочих следов проклятия. Самый обыкновенный мужчина. Довольно высокий и атлетически сложенный, русоволосый и… нормальный. Не сногсшибательный красавец, как Морис, и не уродливая химера, как Рене. Вот только глаза — колдовские, разноцветные, и улыбка такая знакомая и теплая, и голос…— Ты Рене или Морис? — непослушными губами спросила она.— Анри. Мы тут посовещались… и я решил зваться Анри. По нашему… моему первому имени: Генрих Ренар Морис Д`Амарьяк. Надеюсь, тебе нравится это имя,
О мамах, сквозняках и монстрахОльга— Нет, не смей, слышишь, не смей! Отпусти их!..Она очнулась резко, словно ее ударили.В ушах все еще звучало недовольное бормотание монстра, требующего не орать на него, а выбрать…Выбрать…Кто умрет, Рене или Морис? Морис или Рене?Ольга села, схватившись за голову и озираясь.Было темно. Только в окно заглядывала луна. Никаких монстров, паутин и прочей приснившейся ей дряни не было. А была обычная комната: кровать, на которой она проснулась, окно, смутные очертания какой-то мебели.И тишина.Так все же это был сон? Они добрались до замка «Обсидиан», зашли в дверь… и она свалилась с бредом и лихорадкой. Наверняка. Не мог же этот кошмарный монстр быть на самом деле!Ольга вздрогнула, вспомнив свой ужас, когда она увидела трехголовое чудище и обоих Д`Амарьяков рядом, спутанных паутиной. Приснится же такое! Бредятина!
О мегамозге, процентах и чистоте экспериментаРенар— Хм… настоящий Д`Амарьяк, какая прелесть! — послышался ниоткуда мурлыкающий голос, от которого жуть пробирала до самых костей.Рене даже не сумел по достоинству оценить двойную иронию: прелестью назвали мало того что горбуна, еще и Д`Амарьяка. Ну и извращенец ему попался… то есть он. Он попался извращенцу. Голодному.— И тебе не хворать, — хрипло, с трудом выдавил из себя Рене, пытаясь понять, где он оказался.А для этого хоть зрение сфокусировать, а не вот эти вот разноцветные пятна, от которых глаза слезятся.— Что ж вы, людишки, такие слабенькие. Не можете выдержать моего истинного великолепия! Дикая, совершенно дикая цивилизация, — вздохнул все тот же мурлыкающий голос, и ослепительное великолепие слегка угасло. — Ладно, так уж и быть. Можешь полюбоваться в доступном твоим жалким органам спектре.Проморгавшись, Р
Об утре простой студентки темного факультетаОльгаУтро началось с хриплого рыка и голодного воя.— Лиззи, ну и будильник у тебя, — пробормотала Ольга, не желая открывать глаз и вылезать из теплого одеяльного кокона. Ее так уютно обнимали, так удобно и…Обнимали?Она резко села, одновременно распахивая глаза, уперлась взглядом в дырявую сводчатую крышу — и с ужасом поняла, что кошмар, превратившийся под конец в сумасшедше прекрасную эротическую грезу, был вовсе не сном.— Чудное утречко. Олье, сердце мое, иди сюда, — хриплым со сна, но от того не менее чарующим голосом позвал ее…Морис.Морис с голосом Рене. Как это? Может быть, проклятие исчезло, и братья стали одним целым? Поцелуи любви были, даже брак по любви – вот он, и… это же здорово, да?Правда, почему-то от мысли, что Рене просто исчез, отдав Морису всю свою гениальность и что там еще полагается
О богах, которые слышатОльгаТак они и сидели, глядя на огонь.— Расскажите о себе, — попросила Ольга через несколько минут. — Какая у вас семья? Вас любили? Какими вы были маленькими, так же дрались и ругались, как сейчас?— Впервые мы подрались в колыбели, — хмыкнул Рене. — Я его выбросил на пол, а он наябедничал маме.— У нас замечательная мать, — Морис вздохнул. – Любящая, нежная и понимающая. Даже удивительно, как ей это удается.— Потому что любит отца.— Да ну, — не поверила Ольга. — Если бы любовь была взаимной, на вас не было бы никакого проклятия.— Если бы все было так просто… — покачал головой Рене. — Наш прадед Жорж женился по любви. Взаимной. Ты знаешь, что он полюбил Жозефину намного раньше, чем познакомился с Матильдой? Лет на шесть или семь.— Но… — Ольга удивленно перевел
О памяти дорогой бабушки и прогулках на свежем воздухеОльга— Обсидиан и Пустоши, — повторила Ольга, глядя на пустую ладонь, в которой только что был круг-портал. Тепло все еще ощущалось, самого круга – не было. Исчез.— Странное местечко выбрала Матильда. А ты продул, братец-красавчик. — Рене криво усмехнулся. — Никакого тебе белого песочка, пальм и отдельного бунгало.— Надеюсь, ты рад выигрышу, братец-уродец.— Не очень-то. И не уверен, что это местечко выбирала именно Матильда. Может, наша дорогая бабушка Жозефина?— Ха. Ха. Ха.— Мальчики, ваши семейные разборки без сомнения очень важны. Но что делать-то будем? Для пикника тут не слишком живописно. Да и воет оно как-то…— Доберемся до Обсидиана, там наверняка кто-то есть, — спокойно ответил Рене, оглядывая пересеченную местность под холмом, на который их выбросило. — Хоть