Предварительно передав диск с программой в инвестиционную компанию «Энигма», Мария на следующий день в праздничном настроении отправилась за вознаграждением.
Ее принял директор компании. Господин Кирьянов монументально восседал за огромным столом, заваленном документами. Справа от него у окна расположилась мадам в брючном костюме. Из-под элегантного, серого в полоску лацкана, вырывался на свободу белоснежный воротник блузки. Волосы дамы блестели в солнечном свете, льющемся из окна, ее прическа была безупречна. Женщина держала на коленях органайзер из кожи питона и тарабанила по нему коготками, выкрашенными лаком-хамелеоном.
«Как это некоторые успевают и маникюр сделать, и прическу, и гардероб сформировать из умопомрачительных вещей, и фигуру сохранить?» - успела подумать Мария.
Ей почему-то подобное не удавалось. На прием к Кирьянову она заявилась, естественно, в джинсах. Ее наэлектризованные волосы бодро торчали во все стороны.
Валдаев настороженно разглядывал доверенное ему существо. Существо настороженно разглядывало Валдаева.- Как бы не помять, - сказал Александр и поудобнее пристроил круглую голову младенца у себя на локте.- Держи, - Здоровякин вручил другу кружку портера под пенной шапкой. - Щас рыбку добуду.Илья надорвал зубами вакуумную упаковку, добывая соленого лосося.- У меня руки заняты, - отказался от пива (!!!) Саша. - Ум-тум-тум, тум-ту-рум, - промурлыкал он. - А ему нравится, как я пою! Смотри, ножкой в такт дрыгает! Тум-тум-тум, рум-ту-рум... Да отстань ты со своим пивом!Валдаев не понимал, как можно пить пиво (это процесс, как известно, философский) в такой неспокойной обстановке.Они с Ильей находились в эпицентре броуновского движения. Вокруг все шевелилось и пульсировало. Антон пылесосил. Эдик бил крышками кастрюль, как литаврами. Алеша занимался акробатикой на спинке дивана, норовя свалиться прямо на Валдаева. Даже Стасик не ле
- Привет, деятели! - улыбнулась Вероника. - Как вы здесь?Анастасия с нежностью посмотрела на гостью. Собственница галереи, обращаясь к ней и Атаманову одновременно, как бы объединила их в пару. Это приятно щекотало Настино самолюбие.- Проходите, мы вас ждем!- Слава Богу, ждете, - Вероника прошла в дом.Она разделась и даже не поискала глазами зеркало - как женщина, абсолютно уверенная в собственной красоте.- Сто лет у тебя не была, - сказала на Атаманову. - Иди, там в багажнике продукты. И еще кисти и краски.- Продукты? - удивилась Настя.- Забочусь, - объяснила Вероника. - Даже ананас вам купила. И две бутылки хорошего вина.- Анастасия! Бегом! - приказал художник.- Куда ты девушку гонишь! - возмутилась Вероника. - Там неподъемная коробка. Сам сходи.- Да я принесу! - подхватилась Настя.- Стоять! Назад! - крикнул Атаманов. И выскочил на улицу.- А тут все как-то изменилось,
Сумрачное настроение Вероники развеял бизнесмен Краснов. Он заехал в «Фонтенуа» без предупреждения и терпеливо ждал в зале, пока она обрабатывала дичь - многоденежного коллекционера.- И? Удалось впарить? - улыбнулся бизнесмен и потянулся с поцелуем.Вероника с удовольствием прижалась щекой к его щетине, вдохнула родной запах.- Что значит «впарить»? - нахмурила она брови. - Ну, да, да, впарила две картины, верно… А ты почему такой колючий?- Мне что - два раза в день бриться?- Молодец, что зашел. У меня ужасное настроение! Мрачное, траурное!- Но почему?- Ты знаешь - почему. Не складывается личная жизнь.Бизнесмен Краснов вздохнул, погладил бедняжку по плечу.- Слушай, а не купить ли и мне пару картин твоего Атаманова?- Не разоришься? Это дорого. Но тебе, так и быть, продам со скидкой. Что понравилось?Вячеслав кивнул на полотно, изображающее реку, дома, деревья. Кар
Здоровякин пришел со службы пораньше. Он составил план восстановления отношений с Марией. И теперь жаждал действия.Первым пунктом в плане значилось: «1. Романтический ужин…». Майор прикупил по дороге домой свечи и бутылку шампанского. Он полагал, все будет чрезвычайно красиво. А чтобы затея удалась, Илья заехал в детсад, забрал трех короедов, выслушал гневные вопли воспитателей и отвез парней к маме. Раиса Андреевна, несомненно, обрадовалась подарку. Она принципиально не появлялась у сына с тех пор, как в доме окопалась страшненькая домработница Людмила, и успела соскучиться по внукам…Вообще-то, план Илья разработал не самостоятельно. Ему помогал Главный Консультант по супружеским отношениям профессор психологии А.В.Валдаев. За годы общения с Сашей, супруги Здоровякины не раз подходили к опасной черте. Однажды они даже развелись, но потом вновь соединились. Сейчас, однозначно, в их love story наметилась черная полоса. И Валдаев - преданный д
Превозмогая стыд, Настя штудировала восемнадцатый том жизнеописания Юлии Чагировой. Нет, не содержание дневника заставляло Настю покрываться краской, а сам факт, что она читает чужие записи. Но вдруг экс-подруга художника подскажет, как пробиться к сердцу Атаманова? Именно этим и оправдывала себя Настя - она залезла в дневник Юлии не из праздного любопытства, а по необходимости.Увы! Юля наладила отношения с живописцем на первой же странице и затем понесла сущий бред про магазины и покупки.«Да сколько можно об одном и том же!» - негодовала Настя, напарываясь на очередное описание купленных Юлей туфель, или блузки, или джинсов. Она забыла, как сама недавно разнузданно предавалась шоппингу и направляла все мыслительные способности в одно лишь русло: покупать или не покупать? розовое или бежевое? взять этот размер или втиснуться в предыдущий? И т.д.В пристрастии к внешней атрибутике, в привычке порхать по жизни, не касаясь земли, Юля Чагирова бы
Страдания Марии сделали ее более чуткой к горестям других. Например, с утра она предавалась размышлениям о неудачной внешности Людмилы. Люся, околачиваясь неподалеку с ведром и тряпкой, подпитывала Машины думы. Но, как ни странно, она вовсе не выглядела несчастной. Напротив, доставала босса жизнерадостной активностью.- Ой, Марья Анатольна, как вам повезло с мужем! Что за прелесть Илья Кузьмич! Какой мужчина! - тараторила она. (Ее речевой аппарат следовало использовать в качестве образца для создания perpetuum mobile*). - Смотрю, вечер удался, и шампанское выпили, и вино…<*Рerpetuum mobile (лат.) - вечный двигатель>Да, вечер удался. Опять же благодаря вмешательству Валдаева. Он прорвался сквозь тьму и метель и в половине первого очутился на пороге Здоровякинской квартиры. И они славно посидели втроем на кухне. Мария снизошла до мужской компании и даже выпила каплю шампанского. «И еще помидор
Прошагав пару километров по коридорам факультета географии, Мария раздобыла адрес профессора, большого знатока Африки. Как человек увлеченный, фанат дела, профессор тут же пригласил Марию заехать в гости. Он заинтересовался маской, купленной Здоровякиным в магазине «Этника».Но и мгновенно разочаровался, едва гостья с порога предъявила ему экспонат.- Оу, - протянул он, - не то. Экий зверь!Профессор забрал у Марии маску и начал пристально рассматривать. Маша с радостью избавилась от обузы. Ей и держать в руках это изделие было трудно: маска жгла ладони и словно истекала едким соком отвращения к ней, Маше.- Подделка, - объявил профессор. - Вряд ли она когда-то побывала на африканском континенте.- Серьезно?Мария огляделась. Квартира профессора, начиная с прихожей, представляла собой кунсткамеру. Божки, тотемы, копья, чучела украшали стены, громоздились в углах и на полках шкафов. В лучах света, проникавших в квартир
«Я скоро разучусь говорить», - поняла Анастасия.Круг ее общения ограничивался продавцами поселкового рынка и магазинов - там она покупала продукты. Обмен фразами «Сметана свежая? Возьмите вырезку, не пожалеете! Мне - два килограмма яблок» вряд ли относился к разряду полноценных коммуникативных актов.Но Атаманов с ней не разговаривал! Он шуршал в мастерской, колотил грушу, бренчал на гитаре. Он уезжал в город и возвращался. Он был преступно молчалив и вовсе не желал позабавить себя беседой с Настей.Чудесный вечер с фейерверком канул в прошлое. И вновь - равнодушное молчание, холодный взгляд, устремленный мимо Настиного лица.Настя превратилась в опытного ловца бабочек. Она караулила с сачком, выжидала. Ее трофеями являлись мимолетная улыбка Атаманова, случайно оброненное им слово. Настя бережно запечатлевала в памяти эти моменты. Они были драгоценностями, извлекаемыми из тайников души в сумерках, когда тени на с