– Какая песня, ты слышала? Восторг! – Орыся с разбегу шлепнулась на кожаный диван в приемной, закинула ногу на ногу. – Николаша Пламенский гениален! Потрясающий мелодизм, умопомрачительные квинтсекстаккорды.
– О чем ты говоришь? – спросила Катерина, повернувшись и на кресле отъезжая от компьютера. Она перепечатывала устав фирмы, и это было исключительно трудоемким занятием, так как документ занимал добрых восемьдесят страниц.
– Катерина, Катерина, – укоризненно покачала головой Орыся. – Ты отстаешь от жизни. Ты так же далека от последних новостей поп-музыки, как декабристы от народа. «Сорванные цветы», не слышала? Шедевр нашего общего знакомого Ника Пламенского, первый номер в «горячей десятке», суперхит февраля.
– Значит, он талантлив? Я думала, он просто подрабатывает рекламными песенками. Три ноты, два аккорда, – с сомнением по
–Катюша, черкни в журнале, я умчался на радио «Маяк» записывать рекламную паузу. Ты не видела моего Крысенка? Нет? Передай, сегодня вечером мы едем покупать духи. Задержитесь, я подъеду.Леонид стоял на пороге Катиного кабинета и давал указания.–О, а я должна ехать с вами?–Конечно!– категорически отрезал Леня.– Фаворитки всюду сопровождают своего короля. Едем в «Изабель». Нужен подарок на день рождения моей матушки. Ей скоро исполнится… не так уж много. Кроме того, можем купить маленькие подарки чудесной девочке Кате и вредоносному белобрысому Крысенку.–Извини, Леня, я сегодня не могу сыграть роль твоей фаворитки,– сказала Катерина,– у меня другие планы.–Обижаешь. Ладно, убегаю. Пока!Катя улыбнулась. У нее было весеннее настроение, и только что позвонил Ник.–Давай встретимся
К фотографиям шести жертв прибавилась новая.Андрей прикрепил их над кроватью. Он лежал, закинув руки за голову, и рассматривал женские лица.Алина Шостовец серьезно глядела на него со стены, и этот взгляд девятнадцатилетней девушки казался Андрею осуждающим. Почему он позволил кому-то так поступить с ней? Тело валялось в грязной подворотне, брошенное, словно ненужный предмет, на черный мартовский снег. Рядом лежала скрипка в футляре.Подруги Алины сказали Андрею, что с этой скрипкой она почти не расставалась. Девушка жила музыкой и в музыке, ее будущее блестящей скрипачки не ставилось под сомнение ни одним, даже самым суровым, преподавателем консерватории…В жизни Алины пока не было места мужчинам, она редко становилась объектом их внимания – любой заинтересованный мужской взгляд таял, наткнувшись на отчужденность и внутреннюю сосредоточенность Алины. Она, несомненно, была привлекательна. Но убийцу заинтересовали, Андрей был уверен, не серье
Телефон на Катином столе тихо запиликал. Она подняла трубку. Это был Ник.–Здравствуй, мое солнце!Катя ухватилась рукой за грудь – там бешено дрыгалось, извивалось сердце и требовало выпустить его на волю.–Прости, что я не проводил тебя в четверг, но я столько всего сочинил в ту ночь! Ты моя счастливая звезда.–Ты мог бы позвонить в пятницу!– обиженно сказала Катя.–Мне было некогда, моя крошка, я трудился. Но с завтрашнего дня я весь твой.–Почему с завтрашнего?!–Мне еще надо закончить некоторые дела. И я буду полностью твоим. Пойдем в ресторан, ты наденешь то черное платье. Я буду обнимать тебя, любоваться тобой, прикасаться к тебе, целовать тебя. Ты моя богиня.–Надеюсь, мой вид и прикосновения к моему телу не вызовут в тебе новый прилив творческих сил. Иначе ты снова исчезнешь на неопределенный срок,– хмуро в
–О, какие красавицы у тебя здесь! Коллекционируешь?Максим Колотов рассматривал фотографии в комнате Андрея.–Не моя коллекция.–Вот этих двух я где-то уже видел.–Сконцентрируйся.–Что-то до боли знакомое… – Максим снял очки и начал тереть переносицу.–У всех этих красавиц один общий недостаток – они мертвы,– подсказал Андрей.–Точно. Я видел эти фотографии по телевизору. Значит, это коллекция маньяка?–Да.–Как успехи?– сочувственно посмотрел на друга Максим.–Никак.–Обманывать нехорошо. Боишься, что я использую откровения в качестве материала для статьи?–Тебе это свойственно.–Прости. Грех журналистов и писателей перевоплощать жизненные случаи, диалоги, доверительные беседы в страницы убористо
Внезапно наступила весна. Катерина вышла из подъезда и замерла. Вокруг звенело, дробно стучало каплями талой воды, оглушительно щебетало птичьими голосами на голых черных ветвях деревьев. Пришлось вернуться и сменить шубу на кожаный свингер. Было зябко, резкий влажный ветер продувал Катю насквозь, но все равно приход весны радовал, и холод не мог испортить Кате настроения. Она прибыла на работу бодрая и посиневшая.Всю прошлую неделю Катерина провела в одиночестве и тягостных размышлениях о Нике. Во вторник она была разгневана его очередным непоявлением, среда принесла жуткие картины изуродованного и густо перебинтованного Ника на больничной койке (автокатастрофа), в четверг она осознала, что он прекрасно может обходиться без нее, в пятницу затеплилась надежда, в субботу надежда умерла, в воскресенье появились первые мысли о том, что она сумеет справиться и с этой неприятностью, сумеет сказать Нику гордое «нет», даже если он внезапно снова появится на ее горизонте
Катюша сидела на кожаном диване в приемной и заливалась слезами. Кира Васильевна пыталась баюкать ее на своей груди и заворачивала девочку в простыню с нежно-голубыми цветочками, скромно именуемую носовым платком.Катя извергала каскады хрустально-прозрачной соленой воды, искусно аранжируя слезы всхлипами, стонами и воплями. У Андрея разрывалось сердце, у Киры Васильевны вздрагивало левое, безукоризненно подкрашенное веко.На «Шелтер» легла мрачная тень неожиданного горя.–Кира Васильевна, пожалуйста, оставьте нас одних!Андрею было необходимо поговорить с Катей.–Я не верю!– плакала Катерина. Слова с трудом проникали сквозь плотную занавесь соленого дождя.– Этого не может быть! Мне ни с кем нельзя дружить! Оксана умерла. Теперь Орыся. Ну почему, почему я такая невезучая?!–Катя, успокойся. Ты не невезучая. С тобой все в порядке.–Но почему мои подруги
–Что Кочетков?– спросил полковник Скворцов.– Все никак не желает сознаваться? Ведь улики не просто кричат, они воют дурными голосами! И он имеет наглость все отрицать?–Эдуард Семеныч,– сказал Андрей,– у меня возникла одна интересная идея. Дайте мне наш «ушастый» автомобиль.–Что за идея?– живо спросил полковник.– Что ты придумал?–Я установлю кое-где подслушивающую аппаратуру и постараюсь добыть магнитофонную запись, чтобы прижать его к стене.–Автомобиль получишь. Но знай, Пряжников, на благодарность руководства ты рассчитывать не можешь. Восемь трупов и пять суток поисков Кочеткова – это слишком.–Я ничего не жду,– ответил Андрей.– Если убийцу приговорят к высшей мере – это будет достаточным вознаграждением. Хотя я предварительно с удовольствием попинал бы
Пяти минут Катерине хватило, чтобы проникнуть в квартиру, прижать к сердцу колор-пойнта, окинуть скептическим взглядом интерьер, снять свингер, поправить волосы, заглянуть в холодильник и поставить на плиту чайник.Ник стоял на пороге, и интерьер комнаты его совершенно не волновал. Он смотрел на Катю остановившимся взглядом, видимо восхищенный и потерявший дар речи. «Да, костюм просто блеск!– подумала Катерина.– Я в нем неотразима».Ник молча раздел
–Катерина, тебе надо учиться, а не работать!В квартире Сонечки Викентьевны назревал обычный скандал между Андреем и Катериной. Катя была раздражена привычной бесплодностью своих поисков хорошей работы, Андрей разрабатывал новую идею и возмущался Катиным упрямством.–В твоем возрасте самое время сидеть за учебниками. Тебя увлекла журналистика? Поступай в университет или на какие-нибудь курсы, сейчас их много.–Ты прекрасно понимаешь, что я не могу учиться и работать одновременно, я должна выбрать одно из двух. Это вопрос денег,– гневно кричала Катерина.–А ты прекрасно понимаешь, что я готов финансировать твое обучение,– рассерженно отвечал Андрей.–Я не буду твоей содержанкой!–Я уже давно не претендую на это, милая Катя. Я согласен довольствоваться скорбным званием друга.–Я не могу взять у тебя денег. Ты замучил меня разговор
Синьор Альберто лежал на огромном махровом полотенце и нервничал. Прямо по курсу маячила стройная загорелая девица в ярком бикини. Ее попка была, несомненно, прекрасна, но загораживала синьору Альберто обзор. Он хотел видеть море, которое катило к берегу изумрудно-синие волны и разбивалось мелкими белоснежными барашками о край золотистого берега. Он хотел видеть ослепительно-голубое чистое небо и горизонт. А девица со своими круглыми формами и кричащим купальником настойчиво вносила в божественную картину природы чуждую ноту плотской вульгарности.Синьор Альберто вскочил и направился к пункту проката водных мотоциклов. Две другие пляжные красавицы вежливо посторонились, пропуская дедушку, и улыбнулись.Нельзя сказать, что созерцание молодых и гладких женских тел не доставляло ему удовольствия. Но в такие моменты он особо четко осознавал глубокую пропасть между собой, семидесятипятилетним морщинистым старичком, и ими – юными русалками, подставляющими свою нежную,
Путешествуя по свету, Джулия завела коллекцию дорогих сердцу городов – Париж, Флоренция, Вена, Дрезден, Киото.Но Москва была дорога в буквальном смысле слова. Джулия чувствовала, что месяц жизни в столице России – разорительное удовольствие, даже для нее, такой обеспеченной, не скованной материальными проблемами дамы. Москва сверкала, пульсировала, удивляла роскошью и пугала нищетой, а Джулия с каждым днем все больше выбивалась из бюджета и все меньше верила в то, что ей удастся найти Катерину.«Милая моя,– думала она с нежностью,– зачем ты прячешься? Я заберу тебя из этого города, где ты с твоей красотой и доверчивым взглядом можешь стать легкой добычей самоуверенного мужчины, какого-нибудь нового русского, который приберет тебя к рукам. Ты увидишь мир, ты будешь много работать и получать огромные деньги. Где же ты скрываешься, Екатерина?»…***Светлана выходила из бистро
Если для других тружеников пятница была наполнена предвкушением уик-эндовских радостей, работники «Момента» не проводили различия между буднями и выходными, суббота и воскресенье для них не светились радужным ореолом безделья и свободы.–Счастливчики,– угрюмо бурчала Света, оделяя клиентов салатами «Помидорный восторг», пончиками «Сулейма-блюз» и мороженым «Скандинавия».– Только не подавитесь! Вам всем завтра не вставать в пять утра. А мне – да.Она словно забыла, что несколько дней назад убеждала Катерину, как волнующе прекрасна работа в «Моменте».–Да уж,– отозвалась со своего места Катя,– наше кафе надо было бы назвать не «Момент», а «Смерть персоналу».–Должно быть, ты права – нас эксплуатируют.–Хотя бы один выходной день в неделю можно было сделать.
У Светланы было чудесное настроение – за вчерашний прогул Кате объявили предупреждение. Конечно, все могло бы остаться незамеченным, ведь мужская часть «Момента» совершенно потеряла голову от Катерины – они были готовы простить ей и двадцать прогулов. Но, к счастью, именно в воскресенье владельцу закусочной взбрело в голову лично проинспектировать одно из своих предприятий.Он появился в «Моменте», откормленный и суровый, с удовольствием оглядел плотно заполненный народом зал, освидетельствовал кухню, удивился оригинальным названиям блюд и спросил, где вторая продавщица. И прежде чем лживые Иннокентий Валентинович и Владислав успели ответить, что Катерина в туалете или в раздевалке, Светлана, честно глядя в глаза начальнику, сообщила, что сегодня Катя на работе не появлялась.Владелец кафе, нарушавший все нормы КЗОТа, когда заставлял невольников «Момента» трудиться по десять часов семь дней в неделю, ужасно рассердился и
Владиславу не удалось поговорить с Катериной в этот день и предупредить ее об опасности – около шести вечера владелец закусочной изъявил желание встретиться с управляющим и шеф-поваром. Влад погрузил Иннокентия, беспрерывно жующего сэндвич или грушу, в свой новенький автомобиль, и они уехали.Катя добиралась домой на автобусе. Пересекая двор, она заметила у подъезда Сонечку и уже собралась радостно окликнуть ее, но в замешательстве остановилась. Софья Викентьевна что-то взволнованно обсуждала с незнакомой дамой, стоявшей около темно-фиолетового «опеля». Дама повернула голову, и Катерина узнала в ней женщину из фирмы «Забота». С той встречи минуло почти две недели, настойчивые коммерсанты, нацелившиеся на Сонечкину квартиру, не появлялись, и девочки успокоились, почти забыли про них.И вот снова!К удивлению Катерины, Сонечка вдруг обежала «опель» и нырнула в салон с другого боку. Автомобиль плавно и медленно двинулся впе
Русское отделение «Маргариты» возглавляла Валерия Позднякова, а со стороны издательской компании «Маргарита интернешнл» его курировала Дона Майерс.Сейчас две сорокалетние дамы сидели на велотренажерах в спортзале и усиленно крутили педали: вечером им предстоял ответственный фуршет, и надо было заранее отработать мегакалории бисквитных пирожных и мартини.–Думаю, статью о сексуальных преследованиях мы можем поставить в августовский номер,– сказала Дона, снимая с головы разноцветную резинку и вытирая лоб.- Получится не совсем этично по отношению к Дине Мищенковой,– заметила Валерия Борисовна.– Мы сами поручили ей эту тему, а теперь она остается в стороне со своим, возможно, уже готовым материалом.–Конкуренция,– развела руками Дона.– Мищенкова - способная журналистка. Но если способности не подкреплены трудолюбием – девушка всю жизнь будет ока
–Мадлен?В тесной раздевалке, пропитанной запахом не самого дорогого дезодоранта, эта молодая иностранная дама смотрелась так же непонятно и неуместно, как топ-модель на свиноферме.Мадлен только что закончила свой танцевальный марафон в клетке и, обессиленная, вяло пыталась удалить с правого глаза тушь. Она молниеносно занесла даму в разряд «настоящих леди».–Я уже приходила в понедельник, но тебя не было,– сказала леди.–Да, меня не было,– подтвердила Мадлен, орудуя ваткой с кремом и с интересом ожидая, что же будет дальше.– Ничего, если я буду одновременно снимать макияж?- Конечно. Уже четвертый час утра, ты, наверное, устала и спешишь домой,– кивнула Джулия. Она разглядывала арсенал косметических средств, используемых Мадлен, и содрогалась: ни к одному из этих футляров (якобы французского и английского производства) она не рискнула бы даже прикоснут
Около двух часов дня дверь закусочной в очередной раз распахнулась, и появился Леня Кочетков. В белоснежной рубашке с коротким рукавом, в ярком галстуке и с букетом роз в руке он выглядел очень празднично.–О, сколько у вас всего вкусного!– заявил он, поздоровавшись.– Катя, ты шикарно смотришься в этом наряде и в окружении гамбургеров. Бери цветы, заверни мне в бумагу парочку вот этих бутербродов с непонятным названием «Монте-Кристо» и пойдем поговорим.Через стеклянные витрины Света видела, как посетитель усадил Катерину в иномарку, припаркованную у входа в «Момент», сам сел рядом на заднее сиденье, тронул за плечо водителя, и автомобиль, мягко заурчав, испарился.«Ушла за десять минут до обеда!– калькулировала в уме Светлана.– Работает второй день, а уже нарушает дисциплину. Вот, мужчины, цветы, автомобили – все ей. Что она вообще делает в нашей забегаловке?!»