Ильма горько плакала. Я ходила вокруг неё кругами, не зная, как и чем утешить. Кто бы мог подумать, что правитель Лундсфальда набросится на мою сестру, как дикий зверь?
Впрочем, он ведь и на меня тоже...
Я помнила жар его губ, горячие сильные руки, почти до боли стискивающие моё тело. Всё случилось так внезапно, что я даже пискнуть не успела. Не успела и убежать – он стоял, перегородив мне дорогу, высокий и крепкий, как скала.
Меня никогда прежде не касался подобным образом ни один мужчина. Не трогал, не целовал. Я втайне представляла, конечно, как это будет в первый раз, но никогда не думала, что так. Как будто ураган, сметающий всё на своём пути, обрушился на меня. Но ведь затем он меня отпустил...
Я горько усмехнулась. Отпустил. Ещё бы. Убедился в том, что моё тело не такое красивое и женственное, как у Ильмы. Вот оно и не вызвало в нём желания.
А затем ему подвернулась моя сестра...
Правду говорят, будто в Лундсфальде живут настоящие варвары!
- Яри... – позвала меня Ильма, и я подала ей воды. Всех рабынь мы из комнаты выгнали – она не хотела никого видеть. Только меня.
- Отец что-нибудь придумает, - попыталась я её успокоить. – Он не оставит это просто так. Вот увидишь!
- А если он и меня тоже накажет, как тебя?
- Как видишь, это не так страшно...
Да, я действительно была наказана, вот только за то, чего не совершала. Отец и его супруга, мать Ильмы, думали, что тот оставшийся неизвестным мужчина несколько месяцев назад тайком навещал меня. И что на постели осталась моя кровь.
На самом же деле тот человек провёл ночь не со мной, а с моей сестрой.
Ильму толкнула на этот шаг вовсе не любовь. Простое любопытство. Ей хотелось узнать, о чём украдкой шепчутся рабыни и что за тайна происходит между мужчиной и женщиной, когда на землю опускается ночь.
Почему я взяла на себя её вину? Не только из-за того, что отец, увидев, как я прячу окровавленную простыню, сам сделал ошибочные выводы. Не только из-за слёз сестры, которая умоляла меня не говорить правду. Отец как раз начал подыскивать ей мужа, и этот позор мог лечь на всех нас, не только на Ильму. Ведь младшую дочь всегда судят по старшей. Если старшая оступилась, младшая по умолчанию считается распущенной. Та, что родилась раньше, первой выходит замуж, и ей никак нельзя посрамить семью.
К тому же, отец и Ильма были моими единственными родственниками по крови. Я рано лишилась матери, не была знакома ни с кем из её родных, оставшихся далеко за морем, не знала даже, из какого она рода. Когда моя мать покинула мир живых, у меня остались только отец и сестра, и я была очень привязана к ним.
Вот и сейчас Ильма проливала слёзы, а я чувствовала её боль как свою и всем сердцем ненавидела Эрланда Завоевателя.
***
- Поднимитесь, - велел Эрланд. Противно было смотреть на то, как князь Ив-Лин рабски унижается перед ним. Неужели у этого человека совсем нет гордости?
Впрочем, с такой дочерью – неудивительно.
- Вы женитесь на Ильме? – повторил князь.
- Скажите, что вам важнее? – медленно, чтобы дать собеседнику как следует осознать эти слова, спросил Эрланд Завоеватель. – Доброе имя вашей семьи, пусть даже купленное за золото и самоцветы, или безопасность княжества, которую вам может дать союз со мной? Вы уже согласились пожертвовать одной дочерью, так чем лучше другая?
- Вы не понимаете, - с трудом вставая на ноги, выдавил Альбиар. – Ильма – старшая. По нашим традициям...
- Бросьте! – отмахнулся правитель Лундсфальда. – Вы уже доказали, что можете использовать традиции и законы по собственному усмотрению. Вот и многожёнство себе разрешили. Да и с рабынями наверняка не гнушались развлекаться. Так ведь?
- Кто не грешит по молодости? – пробормотал князь, устало потирая лоб. Казалось, за минувшие после пира часы он постарел лет на десять. – Но ведь разгорелся большой скандал... Аньяри я бы отдал вам по-тихому, солгал бы что-нибудь о её судьбе, к ней и свататься-то пока не начинали, сначала ж сестре надо замуж выйти... А о том, что Ильма побывала в вашей спальне, скоро станет известно всем за пределами дворца...
- Да, в лицемерии вы преуспели.
- Так, выходит, ваш ответ нет? Вы… не дадите согласия на женитьбу? Не хотите подумать ещё немного?..
- Я уже сказал вам, чего хочу за наш договор. Предельно ясно. И это не золото, не земли, не самоцветы. И не ваша старшая дочь, готовая лечь под первого встречного. Кажется, в княжестве Ив-Лин есть женские монастыри? Так вот и отправьте её туда. Пусть вымаливает прощения за грехи.
Регвин Альбиар уронил голову на дрожащие руки. Похоже, такого он действительно не ожидал. Если поначалу Эрланд даже заподозрил, что князь сам придумал весь этот хитроумный план подложить в постель гостя Ильму, чтобы спихнуть её замуж, то сейчас был почти уверен в том, что для отца поступок старшей дочери оказался немалым потрясением.
В дверь внезапно постучали.
- Кто там ещё? – поднял голову Альбиар. – Я ведь приказал не беспокоить. Что случилось?!
В комнату робко заглянула немолодая рабыня.
- Простите, господин... У вашей младшей жены начались роды. Тяжёлые. Повитуха говорит, может и не выжить. А ещё... Похоже, у неё близнецы...
Я не припомню такой суматохи во дворце за все годы, что провела здесь. Она не коснулась разве что княгини Мильданы, матери Ильмы, которая благополучно проспала всю ночь после своего вечернего успокаивающего чая, куда явно добавляли что-то покрепче безобидных травок. Всё потому, что первая супруга князя была склонна к нервическим расстройствам, а в последнее время, когда родить ему наследника вот-вот должна была другая женщина, и вовсе отличалась нетерпимостью ко всему. Впрочем, на встрече правителя Лундсфальда и на последующем пиру она держалась весьма сдержанно. «Внешние приличия должны быть соблюдены», – таково было её правило.В ту долгую ночь всё изменилось. Для княжества, для отца. И в первую очередь для нас с сестрой.У младшей жены князя Ив-Лин родились близнецы. Долгожданный наследник, крепкий, крупный. И дочь. Она оказалась послабее, но упорно цеплялась за жизнь. А вот их мать умерла в родах.Я почти не знала эту молодую женщину. Она с
Мёртвых в Ив-Лин погребали сразу, без долгих прощаний. Эти похороны были скромными, хоть и в княжеской семье. У Эрмины, младшей отцовской жены, не было родственников, поэтому перед склепом собралось совсем мало людей. В числе которых, разумеется, мы с отцом и Ильмой. Явилась и снова ставшая единственной супругой князя Ив-Лин Мильдана, для которой все перемены во дворце наверняка стали огромным потрясением, хотя она этого и не показывала на людях.Я для неё всегда была чужачкой, бесполезной падчерицей, той, что посмела родиться на свет, потеснив место, которое занимала Ильма в сердце отца. Должно быть, княгиня радовалась тому, что скоро я уеду и больше не буду мозолить ей глаза. Вот только ей предстояло разлучиться и с родной дочерью.Уже на другой день с рассветом Ильму ожидало отправление в монастырь. Я пыталась поговорить с ней, но сестра ни в какую не желала. А потому я решила заглянуть в детскую, где мирно спали мои брат и сестра, чтобы хоть разок посмотреть на них
Близость Аньяри сводила с ума. Почему она такая?.. Гибкая, нежная. Пахнущая здешними цветами и чем-то ещё, свойственным только ей. Точно созданная специально для него.- Я стану вашей... кем? Добычей? Игрушкой? А что будет со мной, когда вы натешитесь? Отправите обратно? – не оборачиваясь, спросила младшая княжна Ив-Лин.- Нет. Сюда ты больше не вернёшься. Да и к кому тебе возвращаться?Он надавил на больное место, напомнив о том, что её родной отец, почти не споря с этим требованием, согласился отдать дочь иноземцу. Жестоко, да. Но, чем раньше Аньяри с этим свыкнется, тем лучше для неё самой. Только близкие люди предают. Чужие предать не могут.- И больше не надевай это орудие пыток. Твоя талия и без него тонкая, - добавил Эрланд, и в подтверждение этих слов на талию девушки легли его ладони. С лёгкостью её обхватывая.Аньяри вздрогнула и забилась в его руках, как пойманная в силки птичка.- Не надо… Пус
Воспользовавшись тем, что правитель Лундсфальда наконец-то меня отпустил, я бросилась бежать и наткнулась на ту, кого меньше всего хотела сейчас видеть.- Бесстыжая! – глядя на меня, точно на какую-то букашку, осмелившуюся сесть на рукав её платья, выплюнула княгиня Мильдана. – Так и льнула к нему, так и льнула! Я всё видела! – пригрозила она мне пальцем, поджав тонкие губы.Я предпочла ей не отвечать. Обидные слова, которые ещё недавно ранили бы до слёз, сейчас отлетали от меня, не принося ничего. Ни боли, ни возмущения. Как будто эта женщина кричала из-за прозрачной стены. Она никогда меня не любила, и едва ли я когда-либо вообще имела шанс заслужить тёплые чувства с её стороны, стань я хоть воплощением всех мыслимых и немыслимых достоинств. Всё потому, что я ей не родная. Наверняка Мильдана была против женитьбы князя Ив-Лин на моей матери, вот только злость за то, что ему не хватило одной супружницы, срывала на мне.- Отец вам не
- Она сказала, что хочет побыть одна, попрощаться с привольем… – хмуро переглядываясь и явно ожидая скорого наказания за то, что недоглядели за княжной, бормотали мужчины в простой дорожной одежде. Среди них были и рабы, и свободные. Отец выделил немалую охрану – боялся, что с Ильмой по пути может что-нибудь случится.Не зря боялся...Я смотрела на них, всё ещё до конца не веря в то, что слышу. Не понимая, как моя старшая сестра, всегда такая гордая, бойкая, порывистая, могла по собственному желанию распрощаться с жизнью – самым ценным даром, что только может быть. Неужели она настолько не хотела в монастырь? Или всё дело в том, что её опозорили? Этого она не пережила?Мой взгляд наткнулся на стоящего тут же Эрланда, и руки сами собой сжались в кулаки. Хотелось наброситься на него, ударить. Но куда уж мне. Я по сравнению с ним – как едва оперившийся гусёнок перед бывалым дворовым псом. Бравады, может, и много, а вот силёнок м
Я всё ещё не очень хорошо себя чувствовала, но решила не просить повелителя Лундсфальда об ещё одной отсрочке. Проще из камня выжать воду, чем разжалобить чёрствое сердце этого человека! К тому же неизвестно, чего он потребует за новый договор. Снова поцелуй? Нет уж, я ещё прошлый не забыла.То, как Эрланд целовал, явственно вспомнилось – так, словно и сейчас это ощущала. Собственнически, властно, бескомпромиссно. Совсем не похоже на робкие, трепетные соприкосновения губ, которые описывались в романах – обычно в самом конце, когда герои уже обручены, а то и женаты. А он, должно быть, всё делает так же, как целуется. Как же права была няня, когда предупреждала меня насчёт мужчин, которым от девушек только одного и надо!При мысли о том, что близок тот день, когда Эрланд Завоеватель утвердит на меня свои права, начинали дрожать колени. Я будто очутилась в кошмарном сне, который никак не заканчивался. Мне всё ещё не верилось в то, что Ильмы нет в живых, а я са
Ноги действительно устали. Хотелось немного пройтись, ощутить под подошвами твёрдую землю, а не раскачивающийся пол кареты. А ещё после выпитой сегодня ещё одной кружки лечебного отвара тянуло уединиться где-нибудь в кустиках, раз уж туалетных комнат в лесу не предусмотрено. Так что на предложение я охотно согласилась. Отказавшись от вежливо предложенной мне руки, вышла сама.Может, и не все в Лундсфальде такие уж дикари, как мне казалось...- Прошу вас сюда! – позвал меня к опушке леса слуга. Там уже разводили костёр, в воздух поднимался запах дыма. – Вот, если устали, можете тут посидеть! – указал он мне на расстеленные на траве шкуры какого-то северного зверя.- Пока хочу пройтись, - отказалась я.- Только не уходите далеко! Повелитель распорядился за вами присмотреть! Да и небезопасно госпоже одной гулять по лесу!- А ты уверен, что сможешь меня защитить? – недоверчиво хмыкнула я.- К
Никто бы не сказал, что я не сопротивлялась. Сопротивлялась, да ещё как. И когда меня, не дав и слова сказать, перекинули через плечо и потащили. И когда закидывали в одну из повозок. Я кричала, дёргалась из последних сил, молотила работорговца кулаками по спине, но ему мои удары были что комариные укусы.- Я дочь князя Ив-Лин!- А я его младший брат! – расхохотался тот. – Ну ты и выдумщица! Ишь что сочинила – княжеская дочка! Приутихни, пока не отведала плётки! Не хочется товар портить!- Отпустите! Вы не имеете права! Я родилась свободной!- Так и сидела бы на свободе под защитой семьи, не шаталась бы по лесу! А коли не сиделось, то не обессудь! Нам тоже на что-то жить надо!Когда люди, сопровождающие в монастырь Ильму, говорили, что она могла попасть в руки работорговцев, я не верила, что это действительно так. Что такое может произойти в княжестве – ещё вчера ты была вольной, а сегодня тебя по пра
Несколько месяцев спустяВ Лундсфальд пришла весна. Пока тихая, по-северному неспешная, но птицы пели уже по-другому. И на лицах всё чаще расцветали улыбки.Проснувшись утром раньше жены, правитель некоторое время наблюдал за ней, не желая тревожить её сон. Но вот Аньяри открыла глаза, сладко потянулась, и её пальцы легли на его щёку. А он склонился к ней и, не удержавшись, припал к полуоткрытым губам.Желание по-прежнему было сильнее его. Однако сейчас к телесной жажде примешивалось что-то ещё. Поначалу бывшее незнакомым, странным, но такое важное и необходимое. Эрланду хотелось не просто овладеть княжной и разделить с ней наслаждение, но и сделать так, чтобы в его объятиях она навсегда забыла о боли, одиночестве, печали. Видеть улыбку на её лице, от которой на щеках Аньяри появлялись ямочки, слышать её смех.Никогда прежде с правителем Лундсфальда не происходило такого. Его двери всегда были закрыты. Ему совершенно не хотелось при
Оставшиеся до свадьбы дни пролетели быстро. На моём общении с гостями правитель не настаивал, даже наоборот – требовал, чтобы я поменьше выходила из женских покоев. Прямо как дракон из старых легенд – ревниво прятал своё сокровище от посторонних глаз.Впрочем, я и не возражала. В отличие от Ильмы, которая любила блистать своей красотой и красноречием, мне не особо-то нравилось появляться на людях. Даже не завидовала сестре, когда отец брал её с собой куда-нибудь, а меня оставлял дома.К тому же, требовалось соблюдать приличия. Я и так нарушила их, живя под одной крышей с женихом до свадьбы. Не все ведь знали, что у нас с Эрландом особые обстоятельства.Платье Бритта закончила, и наконец настал тот день, когда я надела его, готовясь дать будущему супругу брачные клятвы.Не такой я представляла свою свадьбу. Очень уж неспокойно было на душе. Не радовал даже чудесный наряд, над которым так усердно трудилась мастерица. Было страшно. А ещё настораж
- Вы красавица, госпожа, - тепло, по-доброму улыбнулась Бритта, расправляя на мне складки красного платья, очень идущего к моим чёрным волосам. Я настояла на том, чтобы уложить их так, как привыкла носить, не по местной моде. Всё равно выдать меня за здешнюю не удалось бы, уж слишком я от них отличалась.Я твёрдо решила всегда и во всём до конца оставаться собой. Той, кто я есть. Дочерью князя Ив-Лин, внучкой колдуньи Линнари, невестой правителя Лундсфальда...Моя прабабушка, выглядевшая по-прежнему юной и прекрасной, являлась ко мне ещё раз. Накануне пира, на котором Эрланд обязался представить меня знатным людям своей страны. Я спала, но сразу же проснулась, ощутив лёгкое, как дуновение ветра, прикосновение невесомой руки к моему лбу.- Запомни то, что я скажу, Аньяри, - наклонилась ко мне колдунья. – Я больше не смогу к тебе прийти, поэтому слушай внимательно. Слушаешь?- Да! – выдохнула я, разом позабыв о сне.&nbs
О встрече с Линнари я никому говорить не стала. Ни Эрланду, ни колдуну. То, о чём она мне рассказала, должно было остаться только между нами. Её появление, объяснения которому у меня не имелось, позволило мне заглянуть в прошлое, узнать о том, с чего всё началось, не со слов изучившего старые летописи Ритаура, а от непосредственной участницы тех давних событий. Теперь мне стало известно, почему колдовского дара не было ни у моей матери, ни у бабушки, которых я не знала.Он попросту не проснулся. Как и мой собственный. Но слова Линнари натолкнули меня на одну мысль. Если проведённых с правителем ночей оказалось недостаточно, может быть, поможет любовь? Но какой она должна быть? С чьей стороны? Только с моей или... с его тоже?..А способен ли Эрланд вообще полюбить? Ведь проклятие уже начало действовать. И вполне вероятно, что для него это вообще невозможно...Но тогда есть ли смысл в нашей женитьбе? Ведь брачные клятвы вовсе не означают, что супруги будут любить
У правителя Лундсфальда в преддверие нашего бракосочетания было много дел, но он не упускал случая заглянуть в женские покои. Составлял компанию за обедом, спрашивал, не нужно ли чего. Однажды, не выдержав, потянулся ко мне, когда я его провожала. Притиснул к стене, целуя так, что слабели колени, нырнул рукой под платье. И надо же в такой момент появиться Бритте!- Экие вы нетерпеливые, - проворчала она чуть позже, когда мы с ней остались наедине. – Неужто обождать мочи нет? Оно понятно, что дело молодое, а всё ж таки нежелательно до свадьбы-то… Примета у нас есть. Когда дата уже назначена, жениху лучше от невесты подальше держаться. И в наряде свадебном раньше времени перед ним ни в коем случае не показывайтесь! Ясно вам?Я кивнула, но слова женщины почти сразу же вылетели из головы. Не до примет было. Меня терзал другой страх.Поможет ли свадьба? Спадёт ли проклятие? Смогу ли я спасти Эрланда?Я так долго и напряжённо размышляла об эт
В уютной гостиной мы просидели допоздна. Покончив с делами, Эрланд присоединился ко мне, по-простому расположившись у камина и потягивая ароматное подогретое вино с щекочущими язык заморскими пряностями. Мы разговаривали – обо всём, ведь теперь, когда я узнала о проклятии, между нами больше не было запретных тем.А ещё целовались. Я и не догадывалась прежде, что одни только поцелуи могут приносить столько удовольствия. Как и о том, что это можно делать множеством самых разных способов – нежно и трепетно лаская губы, чуть прикусывая, жарко сплетаясь языками. У меня голова шла кругом, а мужчина всё целовал горячо и неутомимо, давая лишь несколько мгновений на то, чтобы перевести дух. Когда мы оторвались друг от друга, губы у меня красноречиво припухли, и их немного покалывало, но это того стоило!Удержаться от продолжения было невероятно трудно. Но мы оба помнили о том, что завтра нам предстоит обратная дорога. Потому и спать отправились в разные комнаты. Пос
Мы отправились в дорогу ранним утром. Эрланд сказал, что путь предстоит недолгий, но карета там не проедет. Он спросил, не желаю ли я ехать вместе с ним на его коне, но я отказалась, и для меня подобрали смирную лошадку с конюшни правителя. Даже женское седло нашли. Я погладила Звёздочку – так её звали – между чутких ушей и угостила яблоком, прежде чем оседлать.Помогая мне собраться в дорогу, Бритта поздравила меня с тем, что я стала невестой, и сказала, что приготовления к свадьбе уже начаты. Как же быстро разносятся слухи! Ещё она сообщила, что Эрланд должен представить меня знатным жителям Лундсфальда, и в честь этого в замке будет устроен праздник.- Не лучше ли совместить представление со свадьбой и не звать гостей дважды? – вслух подумала я.- Что вы, госпожа! Надо же всех уважить и сделать всё как полагается! Повелитель и так поспешил со свадьбой, ведь обычно у богатых людей помолвка занимает полгода, а то и больше! –
Когда я пришла в уже знакомую мне комнату, за окнами сгустились сумерки, и мои шаги гулко отдавались в почти опустевших коридорах. После разговора с колдуном я добавила ещё несколько штрихов в картину ситуации, в которой мы с правителем Лундсфальда оказались, но прояснилось ещё далеко не всё. Ведь никто не смог бы пообещать, что наша свадьба станет тем, что избавит его от проклятия.Кроме того, я не могла понять себя. Свои чувства. Что я в действительности испытывала к этому мужчине? Доверяла ли ему? Лелеяла ли хотя бы в глубине души надежду на то, что мы сможем стать не просто равнодушными друг к другу супругами, как мой отец и княгиня Мильдана, а настоящей семьёй?В спальне Эрланда не было.- Повелитель принимает ванну, - сообщил мне с поклоном один из его личных слуг. Он указал на примыкающую к комнате дверь, как и в женских покоях. – Вы можете войти.- Я могу подождать его здесь, - смущённо ответила я.- Он сказал, чтобы
- Как вы узнали? – спросила я, глядя в странные глаза колдуна. Они походили на глубокие, затягивающие в свою черноту колодца. – Как выяснили, что я – именно та, что нужна правителю для исцеления?Мне даже не понадобилось никого просить о том, чтобы устроить встречу с Ритауром. Он пришёл ко мне сам. Несмотря на бессонную ночь, я не могла сомкнуть глаз – как чуяла, что тот явится ко мне для разговора.К этому времени я уже множество раз обдумывала и передумывала свой ответ насчёт свадьбы. Похоже, у меня в самом деле нет выбора. Если я откажусь выходить замуж за правителя Эрланда, я ничем не помогу ни ему, ни себе, ни княжеству, которое, несмотря на предательство отца и вероломство Ильмы, оставалось моей родиной и домом двух невинных малышей, которые пока ещё не ведали о несправедливости этого жестокого мира.- Сначала я узнал о вашей матери, - ответил мужчина спокойно. – Она была последней из своего рода, в котором редкий