Когда я покинула шатёр и, жмурясь от яркого солнца, остановилась у входа, ко мне тут же бросился Люк.
- Госпожа, госпожа! Как я рад, что с вами всё благополучно! – воскликнул он, широко улыбаясь. – Вы заставили всех переволноваться!
- А с тобой всё в порядке? – спросила я, с тревогой вспомнив слова правителя о наказании.
- Да что со мной станется! – отмахнулся Люк. Выглядел он вполне весёлым и довольным жизнью. Славный паренёк.
Мне всегда хотелось иметь младшего братишку…
Вспомнилось вдруг с привкусом горечи, что теперь брат у меня есть. Вот только я не увижу, как он растёт, взрослеет. Не узнаю, на кого будет похож.
- Пойдёмте же скорее на завтрак, госпожа! – Люк потянул меня к костру, откуда тянуло вкусными запахами. Там уже собрались люди Эрланда.
Кровь бросилась в лицо, когда я подумала, что все они в курсе ночёвки их господина в одном шатре со мной. Хоть я и смыла с кожи
Следующий привал состоялся возле озера. У меня уже устали ноги, и хотелось немного прогуляться. Разумеется, одну меня не оставили. Теперь за мной присматривал не только Люк, но и прочие сопровождающие. А ещё – сам Эрланд лично.Не хотел, чтобы его добыча снова исчезла...Место, где остановилась карета и всадники, оказалось очень живописным. Большое озеро с чистой по виду водой притягивало взгляд. Так и хотелось окунуться, смыть дорожный пот, но не на глазах же у стольких мужчин!Достаточно и того, что их предводитель видел меня практически без одежды.- Не отходи далеко! – приказал мне правитель Лундсфальда. – Уже скоро поедем дальше! Я не хочу снова тратить время на твои поиски.Я закусила губу. Его слова прозвучали без малейшей заботы. Да и умел ли он вообще о ком-нибудь заботиться?За неимением желанного уединения приходилось довольствовать тем, что было мне доступно. Красивым видом. Свежим воздухом. Твёрдой землёй
- Можешь сходить за одеждой, - отозвался правитель Лундсфальда. На моё «спасибо» ничего не ответил. Или он рассчитывал на благодарность иного рода?Я зашагала обратно к карете, думая о том, как тяжело всё-таки путешествовать в мужской компании одной, без компаньонки. Будь со мной хотя бы рабыня, я бы чувствовала себя куда спокойнее. Но пора привыкать к тому, что я больше не княжна. Кто знает, что меня ждёт в скором будущем? Может, Эрланд Завоеватель из меня самой служанку сделает?..Подойдя к карете, услышала разговор.- Что это за тварь? – спрашивал один из наших сопровождающих другого. – Никогда такую не видел! А клыки-то – что сабли!- И не говори! – отозвался его собеседник. – А ведь она мимо меня промчалась, но даже глазом в мою сторону не повела. Прямиком к госпоже рванула!- Вот странность! Может, этой зверюге башку отрубить да забрать в Лундсфальд? Пусть колдун на неё погляди
- Я не отпущу тебя, пока ты этого не сделаешь, - сказал Эрланд.Можно было не сомневаться – не отпустит, но всё же я попыталась возразить.- Нам ведь нужно ехать дальше...- Только я решаю, когда мы поедем.И то верно, едва ли кто-то из его людей станет возражать против долгого привала.- Ну что, хочешь стоять тут, пока не замёрзнешь?Вот ведь... упрямый! Зачем ему непременно нужно, чтобы я к нему прикоснулась? Разве мало того, что уже было?Набравшись храбрости, я осторожно прижала руки к его груди, на которой мои ладони казались совсем маленькими.- Этого недостаточно, - проговорил мужчина.Кто бы сомневался?..Зажмурившись, двинулась рукой выше, ощущая горячую кожу, переплетения крепких мускулов и отчётливое биение. Такое сильное, уверенное. А я-то было подумала, что у правителя Лундсфальда сердца нет.- Посмотри на меня.Опять начинается! Я открыла глаза
Я села в карету, и через некоторое та, покачиваясь, сдвинулась с места.Дорога продолжалась.Меня никто не видел, так что я сбросила тесные туфли и с ногами забралась на сиденье, устраиваясь поудобнее. После купания в прохладной воде тело казалось лёгким как пёрышко, кровь бежала быстрее. Или это от того, что делал со мной правитель, когда мы стояли в озере?Я закусила губу. В ушах звучали его слова. «Я не противен тебе». Невыносимо было слышать их снова и снова. А хуже всего то, что он прав…Его прикосновения не вызывали гадливости. Желание, отражавшееся в синих глазах, пробуждало во мне не омерзение, как сальные взгляды покупателей рабынь на мой танец, а что-то другое, что волновало и вызывало странные ощущения. Что-то, природу чего я пока не понимала.Нельзя не признать, что Эрланд красив, но не смазливой и жеманной, а суровой мужественной красотой. Силён. Отважен. А ещё он не позволил работорговцам продать меня и спас мою жиз
Эрланд и сам не смог бы точно сказать, что его подтолкнуло предложить Аньяри помочь ей обуться. Он ведь не служанка в самом-то деле! Неужели приревновал к мальчишке? Глупости какие-то! Он никогда и ни с кем не испытывал ничего, даже отдалённо похожего на ревность, а сейчас ему просто не понравилось то, что кто-то может прикоснуться к его собственности.А ещё прежде мужчина даже не догадывался, что столь невинное действие, как надевание туфель на полностью одетую девушку, может оказаться таким возбуждающим. Но, касаясь её изящных маленьких ног сквозь тонкую, как паутинка, ткань, почувствовал, как едва утихшее желание в нём снова начинает расти и горячить кровь. Хотелось задрать длинный подол и вторгнуться в это совершенное тело, даже не сняв с неё чулки.Аньяри тоже что-то чувствовала, правитель в этом не сомневался. Слышал по её дыханию, вырывавшемуся из приоткрытых розовых губ, видел по глазам, которые, хоть и метали в него молнии, а всё же затуманивались от желания,
Малину я всё-таки поела. Немного. После того, как правитель нацеловался со мной вволю. К счастью, больше ничего он не делал – не трогал меня, не пытался раздеть. Только целовал мои губы, лицо, шею над воротом платья и дышал так тяжело и рвано, словно чувствовал боль.А хуже всего, что и во мне самой что-то откликалось на его действия, жар настойчивых губ, тяжесть мужского тела надо мной. Даже понимая всю неправильность и порочность происходящего, я не могла ничего поделать с этими ощущениями, от которых по коже пробегала дрожь, твердели соски, а низ живота наливался теплом. Это было сильнее меня.Когда мы возвращались к остальным, я думала, что все наверняка сразу же поймут, что мы занимались не только малиной. Всё было понятно по моему виду. Волосы растрёпаны, на измятом платье пятна от раздавленных ягод.Стыд-то какой!Но затем мне стало не до того. Потому что над нами что-то громко затрещало, и ближайшее дерево вдруг начало заваливаться. Я вскрик
Я твердила себе, что это всего лишь слова. Не пощёчины, не удары хлыста. Что они не могут причинить мне боль.Но мои мысленные уговоры помогали слабо. Что-то внутри болезненно сжималось от каждого слова правителя Эрланда. От того, что я понимала – он прав.Прав почти во всём.Люди, которых я с детства любила всем сердцем, которых считала самыми близкими, самыми родными, действительно попросту воспользовались мною. Должно быть, они никогда не ценили меня так же, как я их. Я думала, что Ильма испытывает ко мне те же чувства, что я сама к ней, ту же привязанность, ведь она не раз защищала меня от гнева княгини. Как, впрочем, и отец. Несмотря на нелюбовь ко мне Мильданы, я никогда не считала себя запуганной и никому не нужной падчерицей из сказки, где была ещё злая мачеха и добрая фея. Я казалась себе вполне довольной жизнью, свободной, любимой дочерью и сестрой. И мне не так уж сложно оказалось смириться с бесчестьем и отцовским наказанием, когда я не стала о
Я прямо смотрела ему в лицо, и воздух с танцующими в лучах солнечного света пылинками, казалось, дрожал между нами. Правитель снова оказался прав – меня увозили из княжества со всем возможным комфортом, называли госпожой и смотрели без пренебрежения, как будто я была гостьей, а не пленницей Эрланда. Но кто может гарантировать, что в Лундсфальде меня ждёт то же самое?..Уж точно не этот мужчина, которому я по-прежнему не доверяла. Да, он спас мою жизнь и уже не раз. Разумеется, я была ему благодарна, однако не сомневалась, что даже это правитель Лундсфальда делал в первую очередь для себя, а не ради меня самой.Потому что я ему зачем-то нужна. Но зачем?.. Неужели ему действительно так уж сильно приглянулось моё тело, что он не взял у отца больше ничего из того, что ему предлагали?Отчего-то мне в это не верилось. Я не переоценивала себя, пожалуй, даже наоборот, успев свыкнуться с тем, что по меркам Ив-Лин вовсе не считаюсь красавицей. Но ведь к услугам этог