ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Волнение тот час охватило Роксану – она с силой заставила себя отвести взор от приближающегося Дауда. С каждым шагом, что воин делал в сторону красавицы, ее сердце учащеннее и ощутимее стучало в груди. Она вся трепетала от предвкушения, пусть и короткой, но встречи с ним.
Воин и Али пришли почти в одно время. Вельможа сдержал раздражение, заметив, что не один он подошел к Роксане. Но, быть может, Дауд изменил свое решение и, наконец, обратил внимание на Джамилю? Однако глядя на непроницаемое лицо предводителя, Али так и не нашел истинную причину присутствия воина здесь.
Джамила, заметив отца и Дауда, нацепила на лицо маску непринужденного спокойствия. Пропала та брезгливость, что совсем недавно блуждала на ее темных губах. Как только Али заговорил, девушка заулыбалась, глядя темными глазами на воина. Ей хотелось, страстно хотелось, чтобы ее соперница испытала те же муки, что она, Джамила, чувствовала совсем недавно, гля
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯДауд медленно повернулся к говорившему. Его взгляд – тяжелый, раздавливающий, встретился со взором Карима – тот стоял в нескольких шагах от него, и выражение его лица не выражало дружелюбности. Непонимание, упрек, ревность – вот что источал наместник правителя.- Не говори, то, чего не знаешь, Карим и не верь глазам своим, - холодно отрезал Дауд, демонстративно окидывая его предупреждающим взглядом.Наместник правителя с трудом, выдержал его взор. Карим стоял, не шелохнувшись. Роксана затаила дыхание, опасаясь, во что выльется стычка двух мужчин. Она затрепетала, когда услышала голос Дауда, обращенный к ней:- Советую подумать над моими словами, Роксана.Не дожидаясь ее ответа, мужчина, одарив красавицу холодной улыбкой, стремительной походкой направился в сторону дворца. За ним, бросив на прощание на молодую женщину задумчивый взгляд, последовал Карим. В его далеко неглупой голове начала складываться определенна
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯДауд доверял своему чутью. Назовите это мистикой, подсказкой Свыше – но воин относился к этому с вниманием и уважением. Вот и теперь, будто подгоняемый кем-то, он стремительной походкой ворвался в сад – излюбленное место Роксаны. Стояла полночь. С неба на воина взирали холодные звезды и желтоватая луна. Что-то, похожее на тень человека, показалось вдали, у фонтанов, и Дауд, словно хищник, хотел ринуться туда, ощущая свою добычу и желая настигнуть ее, но всплеск воды, исходящий от всегда спокойного озера, вынудил его изменить свое решение.В несколько быстрых шагов Дауд приблизился к водоему, а затем, заметил на его поверхности темное пятно – всплывшую ткань. Сердце мужчины пропустило удар. Уже не думая ни о чем, Дауд прыгнул в воду, молясь об одном – чтобы женщина была жива. Его руки – умелые, но казавшиеся мужчине в этот миг такими слабыми, со второго раза нашли гибкое женское тело. Еще не видя лица, Дауд знал –
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯРоксана вся сжалась от услышанного и еще больше задрожала, но уже не от ночного воздуха, который казался ее мокрому телу особенно прохладным, а от страха – за Дауда, и лишь потом за себя. Воин ощутил это и инстинктивно подался вперед, загораживая женщину собой.- Ты делаешь слишком поспешные выводы, Али, - холодным, словно зимняя стужа на северных землях, сообщил Дауд, а рука его, меж тем, потянулась к кинжалу – единственному оружию, что было сейчас с ним. Ему крайне не понравились слова вельможи – и воин начал догадываться, что тот, возможно, даже захочет устроить спешный самосуд. Дауд видел – Али был ослеплен желанием обладать Роксаной столь сильно, что с каждым днем страсть окутывала его все сильнее и сильнее, лишая рассудка. Горе тому, кто последовал за собственными страстями!- А какое объяснение может быть тому, что я увидел?! – громко, отрывисто заявил Али, делая несколько шагов в сторону Дауда и Рок
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ24:4, 5“Те, кто клевещет на целомудренных женщин (или девушек)[1], не имея при этом четырех свидетелей[-мужчин], наказываются восьмьюдесятью ударами плетью[2], и никогда в дальнейшем не будет приниматься их свидетельство [при тех или иных судебных разбирательствах]. Они (клеветники) – грешники, за исключением тех [из них], кто покается и исправится [в том числе и извинившись публично перед той, которую оклеветали]. Воистину, Всевышний Всепрощающ и Милостив [а потому человеку предоставлено множество шансов измениться в лучшую сторону]”.Солнечный диск, стремительно, поднялся на востоке. Его лучи – настойчивые, яркие – вспышкой из алых и оранжевых полос, осветили небо. Начался новый день. Обычно, в эти часы он наполнялся щебетанием птиц. Но не сегодня.Этим утром раздавался совершенно другой звук, звук, от которого многие вздрагивали, будто его источник касался их. Звук, от которого по телам бежали
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯДауд, верхом на своем верном коне, всматривался вдаль – за горизонтом снова виднелись бескрайние пески пустыни. Солнце палило нещадно, и жар светила был столь невыносимым, что кожа не успевала выделять пот, как тот сразу же испарялся с ее поверхности.Они расстались. И это не было прихотью Дауда. Он шел на войну, а Роксана была слишком измученна и опасно красива, чтобы быть подле него. Другое дело – его наложницы. Но о них предводитель, признаться, не думал уже несколько дней.Роксана и ее служанка после вечерней молитвы, как только стихнет жара, так же отправятся в путь – только в противоположную, западную сторону. И между ними вновь будет расстояние и, быть может, снова года…Дауд тяжело вздохнул – так будет безопаснее для Роксаны. Это все, что он мог сделать для нее. Но воин, без сомнения, хотел большего. Он грустно улыбнулся, вспоминая слова-признания Роксаны. Тут же, его губ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯОна не верила своему счастью. Улыбка не сходила с лица Роксаны, а губы ее шептали слова благодарности Создателю. Это случилось. Дауд сказал ей, что она станет его. А это означало лишь одно – по истечению срока, воин станет ее мужем. Возможно ли такое? Однако это была ошеломительная и столь желанная явь, от которой молодая женщина расправила свои израненные крылья. Пройдет время, Дауд залечит ее раны, и тогда она сможет воспарить. Вместе с ним.А пока – пока оставалось только отсчитывать дни до желанной цели. Тридцать четыре дня – а затем мир изменится! Роксана чуть отодвинула полог палатки, которая была размещена на верблюде. Именно здесь расположились красавица и ее служанка по приказу предводителя. Глаза молодой женщины тут же нашли Дауда – он ехал по левую сторону, чуть впереди от нее. Его спина была прямая, он сидел с невероятной грацией на темном коне, без каких либо признаков усталости – словно мужчина был
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯДауд собрал командиров отрядов и, внимательно выслушивая последние донесения разведчиков, расставлял фигуры, вырезанные из дерева, на песке. Рядом стоял большой сундук с другими различными фигурами, но, как воины поняли, у врага было столько слонов, что не хватало даже фигур, которыми бы они могли их обозначить.Тогда Дауд приказал принести глиняные чаши, которые он стал расставлять на условной карте поле боя. Он отошел в сторону, обошел вокруг всех своих военачальников и посмотрел с их позиции на это же самое поле – желая понять и увидеть, что видно им. Предводителю необходимо было правильно оценить силу врага и свои собственные силы. Так же он понимал, что превосходство врага над его армией очевидно в численности. Но это еще никогда не становилось причиной поражения для сильных духом и бесстрашных воинов.Дауд обошел еще раз вокруг каждого командира, вставая за его спиной и спрашивая, что тот видит. С предельным внимание
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯВесь этот страшный день Роксана провела в молитвах. С уст ее срывались самые искренние, самые чистые слова, в которых она умоляла Создателя вернуть Дауда живым и невредимым, умоляла дать его армии одержать победу.Погруженная в молитву, Роксана отказывалась от принесенной еды. Она не могла есть, зная, что Дауд сейчас как никогда близок к своей смерти. Женщина то и дело подходила к выходу из шатра, в надежде услышать радостную весть. Но единственное, что Роксана слышала – бесконечный шум ливня. И стук собственного сердца, которое, то торопилось, оглушая ее, то замедляло свой ход, вызывая этим слабость во всем теле женщины.Это было самое долгое и мучительное ожидание в жизни Роксаны. Минуты превратились в часы, а часы казались бесконечными… Весь день превратился в ожидание. Женщина словно не жила в эти часы, не присутствовала в шатре, все ее мысли, душа, были далеко отсюда – на другом берегу реки, вместе с Д
ЭПИЛОГВ последующие годы Дауд и Роксана взяли на воспитание двух детей – сирот: мальчика и девочку. Дом великого воина заполнился веселым детским смехом. Его поступку последовали многие из воинов. Женщины, что были наложницами или же, трофеем, каждая, благополучно была выдана замуж, за достойных мужчин.Юсуф, пожелав счастья Дауду и Роксане, отправился в Кордову – долгие годы он мечтал посетить этот легендарный город. Осенью, когда зной пустыни был не так силен, Роксану и Дауда навестил Халид со своей семьей. И тут же, на фоне радостных событий, пришла еще одна радость: Роксана оказалась беременной. Своего первенца – темноволосую, [i]кудрявую девочку, молодая женщина родила в тридцать лет. Ее рождение стало настоящим благословение для Дауда и Роксаны. В последующие годы молодая женщина родила еще двоих сыновей и дочку. Такова была Милость Господа для тех, кто не потерял веры в Него.[i]
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯОна плакала, обхватив свои вздрагивающие, от рыданий, плечи. Ее голова была опущена, а с прекрасных глаз, падая и оставляя мокрые пятна на платье, лились крупные слезы. Казалось, не было в мире никого несчастнее этой одинокой красавицы, сердце и душа который были преисполнены вековой печалью.Когда память вернулась к Роксане, она обожгла ее своей правдой – жестокой, острой. Когда Роксана нынешняя столкнулась с прежней Роксаной, что-то надломилось в ее душе. Молодая женщина разочаровалась в себе.Она пробудилась от волшебного забытья, и теперь оказалась совершенно неподготовленной к встрече с суровой реальностью – а именно таковой она была для Роксаны. Первое, что больно ударило по молодой женщине – знание о том, что она не может иметь детей. В груди тут же рассыпались, разлетаясь на тысячки осколков счастливые мечты о материнстве. Эти осколки ранили душу Роксаны, оставляя на ней новые шрамы.Следующим ударом стал
ГЛАВА СОРОКОВАЯРоксана каждую свободную минуту проводила, стоя у крепостных стен города. Вглядываясь в горизонт, она с замирающим сердцем ждала возвращение мужа. Ее сердце, полное тревоги и надежды, каждый раз сжималось, когда глазам женщины казалось что-то вдали, похожее на караван. Но это была иллюзия – мучительная, сама по себе возникающая. Впереди не было ничего, кроме скал, песка и неба.Все эти дни Роксана почти ни с кем не общалась – ни с Аминой, ни с Айсель, ни уж, тем более, с Юсуфом, который теперь держался по отношению к красавице на почтительном расстоянии –стоило ему только один раз взглянуть на ее красивое, но такое строгое лицо, что молодой мужчина уяснил для себя – его присутствии рядом с ней было нежелательно.Молодой женщине хотелось быть одной. Она не желала тратить свое время на что-либо, кроме молитв о муже. Она ждала его, томясь от переживаний и любви к нему. Ее душа рвалась наружу, подобно пойманной птице, птице, т
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯДве армии выстроились напротив друг друга.Многобожники, видя войско Дауда, воспряло духом, ведь их преимущество было очевидным. Напрасно их стращали, пугая несокрушимостью противника. Их оружие, их грозные колесницы еще ни разу не покорились никому, и всегда одерживали уверенную победу. Шесть царей объединились под общим знаменем, привели лучших воинов, чтобы сохранить память предков и сохранить от разрушений своих идолов. Они отказались принять ислам или выплачивать джизью, выбирая поклонения идолам и обряды жертвоприношения, среди которых, нередко, были дети и женщины. Каждый из царей, как того требовал обычай, принес в жертву свое самое любимое дитя, закрепив союз кровью. Они верили, что эти жертвы будут приняты. Ведь, отдавая богам самое ценное, цари ждали от них того же.Раздался крик ораторов, взывающих к боевому духу многобожников, обещая им награды, трофеи и довольство божеств.Мусульмане спокойно совершили два намаза. Тепе
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯСтояла полуденная жара. Пыль от многотысячной армии поднималась вверх и двигалась подобно песчаной бури уже несколько дней. Войско Дауда уверенно продвигалось через безжизненную пустыню. Колодцы, которые они находили по дороге, оказались с соленой водой. Запасы пресной воды оставалось на три дня. Кони уже не пили два дня, завтра они начнут падать, изможденные и близкие к смерти от обезвоживания. Необходимо было добраться до источника пресной воды. Либо делиться водой с животными, но тогда ее не останется совсем.Сотни верблюдов были уже съедены. Проводники через пустыню не могли дать внятного ответа, где взять воду. Воины сохраняли боевой дух несмотря на возникшие трудности. Из походной еды им полагался один кусок верблюжатины и один финик.Наступила ночь. Дауд в очередной раз собрал своих военачальников, советуясь с ними. Необходимо было решать – сделать крюк, добравшись до ближайшей воды и потерять один-два дня, либо рискнуть и идт
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯДауд сосредоточенным взором прошелся по разложенному на покрывале оружию: здесь было несколько кинжалов, четыре сабли – отличавшиеся друг от друга разным изгибом клинка, так же несколько колчанов, туго набитых стрелами, два лука и одно копье. Все это пригодится уже завтра – в смертельном бою, в котором сойдется армия Дауда и врага.Предводитель с тяжелым сердцем отошел к дальней стороне шатра – именно здесь он провел большую часть дня, совещаясь со своими командирами и обдумывая предстоящую битву. И не только. Дауд думал о Роксане. В тот миг, когда мужчина увидел ее, беззаботно смеющуюся рядом с Юсуфом, словно тяжелый камень опустился на сердце воина. И поделать с ним тот ничего не мог. Если раньше Дауд был уверен в любви жены и в том, что она вспомнит о своих чувствах к нему, то теперь, эта надежда стала стремительно таять, оставляя после себя горечь в душе. Сердцу ведь невозможно приказать – кого любить, кого желать.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯОна покраснела от признания Юсуфа – все же, он был мужчиной, к тому же, очень красивым. Ощутив смятение в груди, Роксана опустила взгляд. А когда осмелилась поднять его, то встретилась глазами с глазами мужа.Он, чуть нахмуренный, почти приблизился к ним. На нем был не самая новая туника, местами влажная от пота, и шальвары. Его лицо – лицо зрелого мужчины, обветренное, загорелое, отмеченное шрамами и сеткой морщинок около глаз, резко контрастировало с молодым, чистым лицом Юсуфа.Предводитель поздоровался, отмечая про себя, как красива его жена – укутанная в серо-голубое покрывало, она была похожа на весенний цветок. Как бы он хотел приникнуть к ней и вдохнуть сладкий, столь желанный аромат!- Здесь не самое лучшее место для прогулок, - сверкнув глазами, произнес Дауд, вспоминая, какие взгляды бросал на Роксану стоявший неподалеку Юсуф. Молодая женщина тут же вся сжалась от строгого голоса мужа и уже по
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯРоксана проснулась среди ночи, охваченная тревогой. Она перевернулась на бок и тут же уткнулась носом в твердое мужское плечо. Лежащий рядом Дауд уже не спал. Он ждал, что последует за пробуждением Роксаны. Она села в кровати, ее тело покрылось мелкой дрожью. Глядя перед собой, в темноту, молодая женщина прошептала:- Ты не спишь?- Нет, - хрипловатым голосом отозвался мужчина, глядя в спину Роксаны – ее силуэт в почти кромешной тьме был еле различим, но то, что видел Дауд, было достаточно, чтобы испытать прилив желания.- Я тут подумала, - молодая женщина полуобернулась – и теперь мужчина не без удовольствия лицезрел ее утонченный профиль.- О чем? – Дауд сдержал свой порыв, сжимая руку в кулак, ту самую руку, которую он хотел протянуть, чтобы коснуться жены.- У нас есть дети? Может быть, вы их спрятали от меня, боясь, что они помешают, или того, то я не в себе? Обещаю – я не наврежу им, я
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯДауд еле уловимо нахмурился. Слова Роксаны застали его врасплох. Она сидела напротив него, глядя испуганными глазами на его лицо. Тело жены сотрясалось от дрожи. Дауд подхватил чистое покрывало и бережно накинул его на плечи Роксаны. Когда его рука коснулась ее локтя, женщина вздрогнула и чуть отодвинулась. Одно простое действие, но сколько печали оно вызвало в груди мужчины.- Я твой муж, Роксана, - максимально ровным голосом ответил воин, с болью в сердце, отмечая, что молодая женщина продолжает испуганно смотреть на него.- Муж? – повторила Роксана, глядя на Дауда так, будто увидела его впервые.- Муж, - не сводя с жены глаз, отозвался воин.Его жена потеряла память…Видимо, сихр (колдовство) было столь сильным, что оставило такой побочный эффект. И не мудрено – Роксана находилась на грани смерти, и только Милость Господа спасла ее от неминуемой гибели. Но т