Вероника обошла Гордеева и взяла протянутую Катериной руку. Пожала её и с улыбкой ответила:
— Ты сестра отца моего ребёнка. Я не могу сердиться на тебя… долго. Ведь в итоге всё хорошо.
Катерина судорожно втянула воздух и дёрнулась, будто хотела обнять Веронику. Гордеев застыл, не веря своим глазам, но ничего не произошло. Всеволод покачал головой: да такого не могло случиться! Да, Катерина признала вину, но…
— Браво, — произнёс он и хлопнул в ладоши. — Отличный спектакль. Вселенское прощение и великое добро, все люди сёстры!
Он взял руку Вероники и, поцеловав её, отрицательно покачал головой:
— Ты слишком добра, дорогая. Но я ей не верю. — Повернулся к Катерине. — Она так и будет сражаться за наследство, пока не добьётся своего. Так не будем тянуть с финальной битвой. Решим всё сейчас. За дверью мои адвокаты и люди из нотариальной фирмы, где хранится завещание отца. В палате все заинтересованн
ПРОЛОГВероника в отчаянии неслась по коридору, слыша лишь стук каблуков и биение собственного сердца. Надо успеть! Необходимо это предотвратить! Увидев закрывающийся лифт, она закричала в отчаянии:— Нет! Не надо! Стой!Но мама даже не посмотрела на неё. Казалось, быстрее бежать невозможно, но страх словно наделил крыльями, и Ника помчалась так, что узкая юбка-карандаш затрещала по швам. Вот-вот, сейч
— Вы опоздали, — холодно заметил босс.Вероника сжала челюсти и досчитала до пяти, чтобы не ответить резкостью. Это уже вошло в привычку, иначе бы не продержалась так долго в должности первого помощника. Всеволод Платонович, несмотря на относительную молодость и очень привлекательную внешность, обладал жутчайшим характером, за который его ненавидели все, начиная от директоров подразделений и заканчивая уборщицами. Ненавидели и слушались беспрекословно. Но мало кто знал, что Всеволод терпеть не может раболепия. Во всех отелях, которыми руководил «железный человек», как за глаза называли босса, не задерживался ни строптивец, ни бесхребетный планктон.
Покачала головой: кто подменил её отвратительного босса? Где привычное «вычту из зарплаты»? Где бесконечные «лишу ваш отдел премий»? Или Всеволод сегодня в особенном настроении, или кто-то разозлил босса сильнее, чем Вероника. В любом случае ей повезло!Тут высветилось пятое сообщение:«Машину ко входу. Немедленно».Под ложечкой нехорошо засосало: вот точно не просто так Всеволод оставил без внимания проступок помощницы. Что-то случилось на собрании директоров? Вероника вскочила и, на ходу разговаривая с водителем, стремительно направилась в кабинет босса. Она кивала выходящим навстречу директорам, а сама внимательно присматривалась к выражению лиц и глаз. Мужчины тихо переговаривались, и, судя по обрывкам фраз, Всеволод прервал совещание на середине. Плохое предчувствие усилилось. Что может быть хуже, чем резкое падение показателей в северном подразделении?В приёмной практически перед раскрытыми дверями в кабинет босс
Ника умоляла водителя ехать быстрее, и Юра уже ворчал, что нарвался на пару штрафов. Да пёс с ними, со штрафами! Если мама заявит боссу, что он отец её внука, Ника потеряет работу. Но и сама тоже хороша! Зная свою мать, нельзя было оставлять всё как есть. Интуиция буквально визжала, предупреждая об опасности, но Вероника перевела эти тревоги на работу. А Всеволод? Он знал, кто к нему сейчас приедет, и удалил всех из офиса. И эти чёртовы пирожные — для её мамы?!Ника сжала пакет из кондитерской так, что от сладостей наверняка осталось лишь месиво. Стоило машине затормозить, как она выскочила и, торопливо стуча каблучками, помчалась ко входу. Расталкивая людей, быстро осмотрелась в холле. Заметив яркое цветастое платье и приметный шёлковый тюрбан, который всегда носила её мама, бросилась вслед за удаляющейся женщиной. Однако остановить не успела и теперь, стоя посреди кабинета босса с сумочкой в одной руке и отломанным каблуком в другой, тяжело дышала.&md
Елена Глебовна почему-то одобрительно улыбнулась, а Всеволод неопределённо хмыкнул. Не выдержала мама.— Да как же это? Лапочка, что ты говоришь? Вот, я вам докажу… — Она открыла свою сумочку, больше похожую на авоську, и, вывалив на огромный стеклянный стол разноцветную гору совершенно несовместимых вещей (при виде газового пистолета босс напрягся и недобро сверкнул глазами), выудила скомканный лист. — Распечатка! Вот ФИО покупателя… Это моя Ника! И напротив фамилия донора. Вот, — она привстала и, перегнувшись через стол, помахала бумагой перед носом Елены Глебовны, — Гордеев! И его номер. И вы ещё отпираетесь?— Не отпираемся, дорогая. — Бабуля босса аккуратно выудила лист из рук мамы Ники и осторожно его свернула. — Всего лишь убеждаемся, что спорное имущество — ребёнок моего внука.— Что? — ахнула Ника и, ощущая, как заиндевели щёки, оглянулась на босса, который стоял с каменным
В груди будто что-то оборвалось, так больно стало, что на глаза навернулись слёзы. Она смотрела на мужа и не узнавала его. Откуда этот гадливый взгляд? Как он может смотреть так на неё?— Что ты такое говоришь? — нахмурилась мама Ники. — Как тебе это в голову пришло? Вероника не…— Не шлюха? — с жёсткой усмешкой уточнил Михаил. Он поднялся и, сунув руки в карманы, подошёл к тёще. Навис над сжавшейся женщиной. — Хватит делать из меня идиота! Думаете, я не понял, для чего весь этот спектакль?Елена Глебовна молча смотрела на разгневанного мужчину с таким видом, словно перед ней неожиданно появился редкий вид таракана: гадливо, но с ноткой интереса. Нике стало ужасно стыдно за мужа.— Миша! — едва сдерживая слёзы, позвала Вероника. — Пожалуйста, прекрати.— Да я ещё и не начинал, — выплюнул муж и обернулся к Всеволоду. — Думаете, я поверю в сказочку о том, что богатенький и
Гулкие шаги наполняли эхом коридор элитной частной клиники. Всеволод осторожно нёс бесчувственную женщину на руках, а навстречу ему бежал его друг ещё с лондонского колледжа. Ещё с той поры повелось, что Богдан постоянно подлечивал вспыльчивого Всеволода после очередной потасовки. И даже то, что парни учились на разных факультетах, лишь укрепило дружбу. Гордеев категорически не ладил с сокурсниками.— Всеволод Платонович! — воскликнул Жуков. — Что случилось? Эй, Пашка, твою мать! А ну кати носилки! Вот, осторожно…— Богдан, — перебил Всеволод. — Она беременна. Потеряла сознание в офисе.
Гордеев колко посмотрел на неё. Наконец-то! Скрестил руки на груди и коротко приказал:— Говорите! Слушаю ваши требования. — Женщина замолчала и моргнула, улыбка сползла с её лица. Гордеев нетерпеливо рявкнул: — Даю вам пять минут. После вызываю охрану, и вы присоединитесь к зятю с обвинением в шантаже.— Нет! — Женщина сложила ладони в умоляющем жесте, брови её высоко взметнулись, глаза заблестели. — Я не собиралась… Что вы?! Какой шантаж?— Сколько вы хотите? — теряя терпение, уточнил Всеволод.