Хотелось стоять так вечно. Просто стоять, не делая попыток коснуться, не пытаясь открыть глаза. Мне было страшно — а вдруг он сейчас исчезнет? И всё, что я успела себе надумать за эти несколько секунд, окажется неправдой?
Что-то глухо ударилось о землю, и я запоздало поняла, что выпала бутылка из рук Тома. Он обнял меня, крепко прижав, и стук чужого сердца ворвался в голову, заглушая все звуки вокруг. Я вцепилась в него так сильно, как только могла, сминая в руках мягкую ткань свитера. — Я подумал, мы можем попробовать. — Хрипло проЯ успела пожалеть о своём решении десять раз, пока мы ехали в Лондон. Перебирая в голове пожелания родных и близких, буквально вытолкнувших меня из дома и паба.—Я не могу оставить Летти, у неё каникулы, она что, одна будет по городу слоняться?—Поживёт у меня,— непререкаемым тоном заявила мама, прикуривая очередную сигарету. Потом она медленно выдохнула, окутав меня сизым облаком дыма, и произнесла:— Дженни, оторвись там за нас обеих.—&
Кажется, пришла пора признать, что я влюбилась. Не мимолётно, когда дрожь возбуждения при его виде сходит на нет наутро. Мне хотелось быть рядом каждую свободную минуту и просто смотреть. Смотреть на то, как он ест, читает, морщит нос, задумываясь над чем-то, шевелит губами, проговаривая про себя какой-то диалог. Мы были вместе каждую минуту из этих трёх дней и настолько привыкли друг к другу, что я поймала себя на мысли, что не хочу его отпускать. И что предстоящие два месяца будут не просто долгими, а невероятно, адски долгими. Куда ты влезла, Дженни? Неужели это то, что действительно было тебе нужно?В наше последнее утро, как назло, солнце разошлось вовсю, заливая ярким позитивным светом каждый уголок белоснежной квартиры. Я не хотела вылезать из кровати. Никогда. Вот так и лежать бы здесь, впав в спячку до его приезда. И гори оно всё огнём — и паб, и семья, и друзья. Том возился в ванной, через приоткрытую дверь долетал плеск воды.— Во с
— Шикарно выглядишь для своих сорока! — Ирэн фыркнула, отрывая глаза от телефона. Стоило спуститься в бар, как на меня уставились пять пар глаз, кажется, даже Магда выглянула из подсобки и показала большой палец.— Признавайся, куда дела второго ребёнка! — драматично воскликнул Алекс и тут же получил подзатыльник от Ирэн. — Ну а что? Откуда-то они же берут весь этот фейк.— Даже представить себе не могу, от кого они этого набрались. — Я вздохнула и присела за стойку. — К вам ведь никто не подходил?Все активно замотали головами. Нет. Своим людям я верю, как себе. Даже Норману, хотя и знаю его всего ничего.— Хотя если ко мне подойдут и попросят рассказать какую-нибудь грязную историю про тебя… — мечтательно протянул Алекс и тут же пригнулся, едва успевая увернуться от руки любимой. — Нет, если ты, конечно, заплатишь мне больше… Ай! — Рука Ирэн-таки
—Ты же знаешь, что в Австралии обитает больше десяти тысяч разновидностей пауков? —радостно спросила Летти, не отрывая глаз от планшета.Я закатила глаза и крепче вцепилась в поручни кресла, старательно отводя глаза от иллюминатора.Поездка, с самого начала обещавшая удивительные и незабываемые ощущения, началась с того, что я полдня искала загранпаспорт. Последний раз эта книжица была мне нужна четыре года назад, когда мы с Ирэн и Фрэнсис решили развеяться и улетели на Санторини. Оторвались мы там так хорошо, что ещё год после этого Алекс при слове «Греция» поджимал губы и бросал на Ирэн укоризненные взгляды. А что? Мы показали, как отдыхают англичане. Кто им вокруг виноват, что они редко танцуют топлес на столах в ресторанах?Потом пришлось искать загранпаспорт Летти, который о
Не могу сказать, что чувствовала себя комфортно. Скорее, наоборот. Суета, постоянно проезжавшие мимо непонятные сооружения, грохот и крики — всё это действовало на нервы. Я с трудом подавляла в себе желание ходить за Томом хвостиком, держась за руку и боясь потеряться. Всё это было слишком чужое, слишком не моё.В трейлере оказалось по-спартански скромно: кровать, стол и два крохотных стула, маленькая раковина и кухонные полки, за дверью душ и туалет. Судя по пустыне, окружающей нас, это первый класс, лучше уже не будет.— А где живут остальные актёры? — Мы с Летти зашли следом за Томом, оглядываясь и замирая на пороге, не зная, куда ступить, чтобы не столкнуться друг с другом.— Там дальше есть несколько больших палаток, знаешь, вроде военных. Там они и живут, и массовка, и почти вся съемочная группа.— Бедные, — протянула Летти, чувствуя, как раскалённый воздух в трейлере медленно, но верно начал
Англия встречала нас хмурым серым нахохлившимся небом. В Хитроу было шумно и суетливо, несколько раз нас толкнули и один раз не слишком-то дружелюбно послали, пробормотав что-то про тупых туристов, мешающих пройти. А мы с Летти просто замерли посреди аэропорта, впитывая ауру дома. Ни с чем не сравнимое чувство, скажу я вам!Мы так устали, что решили не экономить, поэтому поехали на экспрессе. Уставшие, загорелые, мы жадно прильнули к стеклу, разглядывая проплывающий мимо индустриальный пейзаж и радуясь отсутствию однообразной пустыни или ярких красок. Родная Англия никогда не подводила с погодой!Дома было непривычно тихо и пахло нежилым помещением. Ну, конечно, друзья так и разбежались приходить и проветривать! Они хоть кота кормили или он давно сдох и теперь воняет где-нибудь на заднем дворе? Судя по запаху, даже не на заднем дворе, а где-то здесь, поблизости.— Твою мать! — не удержалась я, наступая на остро пахнущее месиво, в ко
Это было даже не больно. Это было как-то… странно. Никак не могло уложиться в голове, что всё закончилось вот так— просто, без объяснений. Звонков от Тома не было два дня, и раньше я решила бы, что он просто занят. Но сегодня, в свете новой информации…Только не ревнуй меня.Да, теперь эти слова обретали новый смысл. Херовый, мать его, смысл! Может, он думал, я смогу закрывать глаза на его мимолётные интрижки и ждать дома, как верная подруга? Может, он хотел, чтобы я его прощала и улыбалась всякий раз при новостях о новых женщинах рядом с ним?!Я пила. Очень много и всё подряд. Благо все вокруг делали то же самое, отмечая нашу победу, и даже мои пьяные слёзы дружно списали на радость победы, умиляясь и одобрительно поднимая большой палец вверх. Была б моя воля, давно бы ушла. Забилась в угол, сжимаясь в комок и оплакивая короткий,
Жизнь налаживалась. Это я могла сказать совершенно определённо. Говорят, когда слишком хорошо— жди беды, но мне было плевать. Я давно не чувствовала себя такой живой, такой настоящей. Если бы умела петь, наверное, запела бы, но уши друзей всё же было жалко, поэтому я просто обвела сотрудников «Утки» довольным взглядом.—Ну что, нас можно поздравить? —Все как по команде обернулись к стене, на которой рядом с фото Тома и восстановленной лицензией висела первая за десять лет грамота. —Мы стали лучшим пабом, а это значит что?—К нам повалит народ? —предположил Итон, в поисках одобрения повернувшись к Китти.—А ещё? —Мне бы хотелось, чтобы они додумались сами.—&nbs
Мир зашатался под ногами, среди ясного неба грянул гром— да, всё было именно так, как описывают в романах. И я не знала, что делать. Просто стояла и смотрела, чувствуя, как деревенеют мышцы на лице, и только улыбка, что против воли расплылась на губах, не хочет никуда уходить. Глупая такая улыбка.—Привет? —Вопросительные интонации пришли сами собой, и едва произнеся слово, я уже готова была дать себе по лбу.—Дженни,— выдохнул Том, снимая очки. —Ты… как ты здесь… Глупый вопрос!Он нервно рассмеялся, а я подхватила, чувствуя, что не могу остановиться. Это какой-то абсурд. Вот эта встреча посреди бурлящего предпраздничного города— всё это похоже на обрывок сюрреалистического фильма, где картинки накладываютс
Наступивший апрель не принёс неожиданностей: в меру солнца, в меру дождей, в меру тепла. Всё шло своим чередом, привычно и ровно. Так, как всегда бывает после больших потрясений, когда мир постепенно возвращается в привычную колею. Бен вошёл в мою жизнь так же плавно, спокойно, будто это всё было в порядке вещей: звонки по вечерам с вопросами, как прошёл день, совместные прогулки, встречи с друзьями… Кстати, мои друзья, родные — все приняли его, не сказав ни слова, словно мы были вместе много лет. Стоило Бену появиться на первом же празднике, как Алекс, пожав плечами, протянул ему руку с таким видом, будто собирался сказать: «Ну наконец-то!» Ирэн деловито поинтересовалась, какое вино он принёс, а Китти была так увлечена Итоном, что, кажется, и вовсе не заметила, что у меня новый мужчина. Хотя под конец вечера, обводя его фигуру оценивающим взглядом, шепнула: «А он не хуже Тома! Такой же красавчик!» Летти радовалась, что я «не хожу по
Новый год начался спокойно. Мы открылись к третьему января и первые дни просто наслаждались работой, как всегда бывает, когда возвращаешься к ней после отпуска и поначалу радуешься даже рутине. Ирэн и Алекс решили остаться в пабе. Ирэн сказала, что не уйдёт теперь, когда я снова вернулась. А Алексу пришлось значительно повысить зарплату. Мы спорили почти час, пытаясь согласовать сумму, но в итоге сошлись на том, что я буду платить на треть больше. Летти собиралась вернуться домой на днях— как только она приехала и узнала, что я рассталась с Томом и теперь живу одна, тут же сказала, что должна немедленно переехать обратно, чтобы не давать мне «совсем зачахнуть от тоски».Всё оказалось проще, чем я думала. Потери, казавшиеся невосполнимыми, сами собой решились, хотя меня нет-нет да и посещала мысль, что, если бы я осталась с Томом, ничего бы этого не произошло. И с каждым новым
Я чувствовала себя разбитой. Как человек, приходящий в себя после тяжёлой, затяжной болезни. Ломило тело, ныли суставы, и кожа вдруг стала такой чувствительной, что даже лёгкое прикосновение одежды вызывало раздражение и желание стянуть её с себя. Свет казался ярким, болезненным, и приходилось щуриться, глядя в окно на ожившую улицу. Надо было выходить из добровольного затворничества, в котором пребывала последние два дня. Сходить в «Утку» и оценить разгром, в конце концов. Но выбираться из дома не хотелось.Я боялась. При мысли о том, что надо будет ходить, говорить, принимать какие-то решения, сердце начинало бешено колотиться, а паника подступала к горлу, мешая вздохнуть. Дом стал единственным местом, где я по-настоящему чувствовала себя спокойно. Могла лежать целый день на диване в гостиной, лениво переключая каналы и совершенно ни о чём не з
Голова гудела, словно в ней заполошно и тревожно кто-то бил в набат. Разлепив один глаз, я уставилась на руку, лежавшую прямо напротив моего лица. Мысли ворочались вяло, медленно, поэтому некоторое время я ещё лежала спокойно, разглядывая крохотные складочки на коже. Странно, как надо изогнуться, чтобы ладонь оказалась прямо перед глазами? И почему я не чувствую боли от того, что затекли суставы? Осторожно пошевелив пальцами, я замерла, ощущая, как по спине пробежало ледяное нечто и ухнуло, разливаясь в животе. Рука была не моя.Резко распахнув глаза, я громко вздохнула, тут же сжимая губы, боясь разбудить лежащего рядом мужчину. Бен. Я лежу на полу в его квартире. Укрытая тёплым покрывалом. Быстрый взгляд под него— голая. Кто бы сомневался.В голове вспыхнула ослепительным светом картинка вчерашней ночи
— У тебя всё в порядке? — Он обеспокоенно посмотрел на меня, подходя ближе.— Конечно! — Я бодро кивнула Бену и сделала знак бармену повторить. — Видишь, Рождество праздную. Решила зайти, набраться опыта, так сказать.— Пойдём! — Он решительно потянул за рукав куртки, что я так и не успела снять.— Куда? — Выходить обратно на улицу не хотелось. Как и подниматься в кабинет, который всегда навевал тоску.— Пойдём, — повторил Бен, всем своим видом показывая, что уходить без меня он не собирается. Покорно вздохнув, я запахнула куртку, застегнулась и вышла на улицу.— Я так тебе противна, что ты готов потерять несколько фунтов, лишь бы не сидела в «Лисе»? — Угрюмо взглянув на Бена исподлобья, я плотнее закуталась в шарф, понимая, что идея сидеть здесь и впрямь не была хорошей. Если бы сразу разглядела, куда меня занесло, ноги бы моей здесь
Дверь захлопнулась с оглушительным стуком, заставляя вздрогнуть. Несколько минут я просто сидела, глядя прямо перед собой, пытаясь найти внутри хоть какие-то чувства. Но их не было. Там было пусто, словно кто-то накинул на плечи плотное одеяло безразличия, укрывая с головой. Только комок, застрявший в горле, разросся до таких размеров, что всё сложнее было глотать. Пора собираться.Ничего не хочу здесь оставлять. И никогда больше не хочу сюда возвращаться. Заставив себя подняться, я подошла к гардеробу, распахнула двери, тяжело вздохнув: когда только успела натащить сюда столько вещей?! На пол летели платья, майки, джинсы, штаны и нижнее бельё из комода. Меня охватило какое-то болезненное, лихорадочное возбуждение. Желание уйти отсюда как можно скорее заставляло без разбора швырять одежду в чемодан, не заботясь о том, чтобы аккуратно всё упаковать. Отчего-то стало страшно. Страшно, что сейчас он вернётся, и всё начнётся сначала, по кругу: примирение, натужные попытк
Том встретил в холле, подхватывая мою сумку и увлекая за собой. Он так светился от радости, что становилось стыдно за свою апатию и невозможность разделить его энтузиазм. Всю дорогу я прокручивала в голове события выходных, снова и снова пытаясь понять, как найти выход из тупика, в который планомерно себя загоняла. Пыталась представить, что можно было сказать или сделать по-другому, чтобы Летти приняла мой выбор и перестала обижаться. Чтобы друзья поняли, что они нужны мне в «Утке» именно потому, что они мои друзья и я могу на них положиться. Но, как ни крути, а выходило одно— появись возможность пережить всё заново, я всё равно выбрала бы Тома. И вот сейчас он шёл рядом, такой родной и любимый, светящийся улыбкой, как солнышко, что слёзы наворачивались сами собой.Едва за нами закрылась дверь, как я обняла его, так крепко, как только могла, утыкаясь носом в мягкую ткань каше
Я постоянно мёрзла. Этот декабрь определённо оказался самым холодным на моей памяти. С неба то и дело срывались редкие снежинки, тая по пути на землю. Город оделся в зелёное и золотое, а из окон и витрин то и дело выглядывали добродушные старички в красных шубах. Всё вокруг готовилось к празднику, а мне было холодно.Подув на ледяные руки, я отложила книгу и посмотрела в окно. Холодно. Как внутри, так и снаружи. И отогреться не получается, как ни старайся. В камине вспыхнуло полено, рассыпаясь на тысячи мелких искр — моя прихоть, которой Том потакал. Раньше камин никогда не разжигали. Странные люди. Зачем заводить его, если не собираешься пользоваться? Поплотнее закутавшись в шаль, я подвинулась поближе, протягивая руки к огню. Чёрт, почему так холодно?!— Да, да! Я помню! Никакого чёрного галстука*. Конечно, Агнесс, может, хватит напоминать об этом каждые пять минут?Том вошёл в комнату, улыбнулся мне и сел на диван рядом.