Часть 9

/Лорейн/

Где может жить лучший артефактор в мире?

Когда Артур говорил о том, что Ян Коуч обосновался на Севере, я представляла уютный деревянный домик с камином в крошечной деревушке, но уж точно не ожидала, что придется закупать альпинистское снаряжение и лезть в горы.

Отшельник. Забытый людьми и богом. А может и не забытый, иначе зачем человеку с такими талантами скрываться в непролазных горах вдали от цивилизации.

– Ты думаешь, он нам поможет? – я с сомнением глянула на Артура.

Он, так же как и я, кутался в теплую куртку с мехом, стоя у подножия скалистой горы, и задирал голову вверх, высматривая вершину, скрытую за облаками.

Дул пронизывающий до костей ветер, бросая в лицо колючие снежинки, и меньше всего в этот момент казалось, что сейчас только первый месяц осени.

– Пока не доберемся, не узнаем, – крикнул Арт, пересиливая ветер. – Надеюсь, он не скинет нас вниз, когда мы нагрянем к нему без приглашения.

Вот и я на это надеялась, потому что в противном случае, падать придется долго и смертельно больно.

По заверениям местных, живущих в селении несколькими километрами южнее, Ян Коуч жил на маленьком плато у вершины самой высокой горы Северного Хребта. Он переехал сюда около десяти лет назад. В одиночку обустроил себе жилище в пещерах, и существовал там совершенно автономно от окружающего мира. Вниз спускался несколько раз за год поздней весной и летом, когда таял снег на узкой горной тропе. Коуч запасался кое-какими необходимыми вещами и исчезал еще на год.

Зимой же, а она тут наступала с первыми морозами в сентябре, о нем вспоминали только, когда в очень редкую ясную ночь на вершине Антанрты виднелся огонек то ли костра, то ли еще чего-то светящегося. Потому что окон в пещере, где жил Ян, не было.

В общем, мы с Артуром были первыми безумцами, кто решился на восхождение туда в зимнюю стужу.

Узнав о столь безрассудных планах двух столичных туристов, местные покрутили пальцем у виска, но пообещали, что за упокой наших душ обязательно поставят свечи в маленькой церквушке у дороги.

– Может, подождем более тихой погоды? – с сомнением спросила я, здраво оценивая свои способности альпиниста. Их у меня попросту не было, надежда оставалась только на силу и выносливость.

– Ты не хуже меня знаешь, что завтра погода будет только хуже. Я не для того искал это место больше месяца, чтобы дожидаться весны, – поставил точку в моих размышлениях Арт, и я согласилась. Потому что Лиза весны ждать точно не станет.

Мы и так проковырялись с поисками Яна слишком долго, чтобы позволить себе промедление хотя бы на день.

Пока Артур готовил снаряжение, обвязывал меня и себя веревками, я вспоминала весь прошедший месяц после отъезда из Столицы и то, как мы уходили от слежки, которую кто-то выставил у нашего дома. Это было не столь сложно. Но из-за нее я практически не взяла из дома вещей, чтобы не привлекать лишнее внимание большими сумками. Садясь в тот день в автомобиль, я брала только деньги. Если есть средства, то все необходимое всегда можно купить. А вот машину пришлось бросить в соседнем городке. Признаться, эта была единственная вещь, к которой я привязалась за время, проведенное в Столице. Но что поделать, если это было необходимо.

Покидая город, я понимала, что скорее всего обратно не вернусь. Как только помогу Артуру узнать, каким образом снять с Лизы ошейник, мой путь лежал обратно в Арсамаз.

Все же мое повторное появление в городе было опасно. Газеты до сих пор не затыкались, мусоля выдуманные подробности моих отношений с Саксом. Не далее, как неделю назад, я читала статью бульварного журнальчика, рассказывающую, какое якобы платье выбрала и о месте проведения церемонии.

После взрыва в “Панемском вестнике” такие вот не заслуживающие доверия издания стали нашим единственным источником информации о том, что происходило в Столице. Артур, конечно, уверял, что Арсамазская империя никакого отношения к теракту не имеет, ссылаясь все на то же, что и раньше. Мол, кроме него информацией о закладках никто не владеет, так же как и ключами активации артефактных взрывателей.

Да и не стал бы его отец отдавать подобный приказ в преддверии приезда официальной делегации из Империи.

Я же не была столь категоричной. Здесь, вдали от новостей, почти на краю мира, мы не знали ничего о том, как меняется обстановка в центре Панема. И за время нашего отсутствия произойти могло что угодно.

Вот, например, вчера я с горькой усмешкой “радовалась” за победу Сакса на выборах. Он все же добился чего хотел. Кресло канцлера отныне его, и по всей видимости, он уже скоро начнет воплощать в жизнь свои “грандиозные планы”...

Перед началом восхождения на гору Артур несколько раз проверил снаряжение, и только убедившись, что все в порядке, первым шагнул на тропу. Точнее туда, где под метровым слоем снега лежала эта тропа, а может и не лежала, потому что никаких точных ориентиров у нас не было, только примерное описание маршрута со слов местных.

Идти было тяжело. Ноги давно промокли и отсырели, я шла, постоянно утопая по колено и несколько раз проваливаясь по пояс, а впереди, казалось, была еще целая вечность пути.

Дышать становилось труднее, и низкие облака уже вовсю нависали над нашими головами. Шагая в их плотной дымке и щурясь от летящего в глаза снега, я постоянно старалась держать перед собой спину Артура, но когда она вдруг исчезла из вида – паника мгновенно накрыла меня с головой.

– Я здесь! – раздалось абсолютно с другой стороны, нежели ожидалось. – Ло, иди на голос.

Слепо озираясь в тумане, я двинулась на его оклики, пока неожиданно не шагнула за незримую стену. Снег, туман и даже пронизывающий ветер исчезли, оставшись где-то за спиной. Я стояла на небольшом горном плато, чуть впереди нашелся Артур, он так же, как и я, озирался по сторонам, изучая изменившуюся обстановку:

– Поистине гениальный артефактор, – пробормотал Франц. – Суметь сотворить здесь подобное с погодой. Тут даже теплее, чем двумя метрами левее.

Он стянул с себя перчатку и коснулся молодой зеленой травы, которая росла вокруг, словно на лесной поляне. Настоящее чудо среди зимы. Еще более чудно и волшебно  смотрелись здесь две овцы и пара коз, щиплющие эту самую траву, а также с десяток кур в загоне.

Почти идиллическая картина, не хватало только солнышка, которого за тучами все равно не было видно. Его заменял огромный фонарь над широким входом в пещеру, озаряющий все пространство вокруг. По всей видимости, именно его свет видели жители деревушки в ясную погоду.

– Кажется, пришли, – пробормотала я, сама не веря, что стою у жилища артефактора, когда-то создавшего самые цепкие оковы, удерживающие в Квартале надежнее всяких магических договоров.

Почему-то у подножия мне казалось, что восхождение будет более тяжелым и долгим. Но сейчас, глядя на все эти чудеса, рожденные магией, сомнений не оставалось – конечная точка нашего путешествия именно тут.

Главный вопрос теперь звучал так: согласится ли Ян Коуч нам помочь?

– Пошли, – призывно махнул мне Артур, подзывая к себе и направляясь в сторону пещеры.

Я послушно зашагала за ним, все еще озираясь по сторонам. Теперь мои ноги в зимних утепленных ботинках вместо снега проваливались в мягкую зелень травы, и мне оставалось только поражаться могуществу человека, создавшего здесь подобное.

Наверное, Коуч был одним из последних магов подобной силы, умеющих менять свойства материи на физическом уровне и создавать самые настоящие волшебные вещи. Ни для кого ведь не было секретом, что магия уже лет как сто вырождалась и исчезала в небытие. Такие как Коуч стали первыми жертвами этого процесса, просто их силы стали иссякать так же, как и источники магической энергии.

Торани рассказывала, что на создание самолёта ее вдохновило именно понимание, что однажды магии не останется, и будут только техника и наука. В итоге, она оказалась на двести процентов права. Магии в мире кот наплакал, зато города теперь битком набиты автомобилями, ездящими на топливе из нефти.

Вторыми, чей дар пошел на убыль, стали целители. С каждым годом они становились все слабее, и вот уже почти не рождалось тех, кто был способен лечить прикосновением рук. Деймон Сакс являлся скорее исключением из правил. Даже обидно, что такой редкий дар, способный спасать жизни, достался такому как он.

Странности не коснулись только таких, как я и Арт. Суккубы и менталисты. Мы не могли творить чудес, заметных глазу, но мы работали с разумом. Быть может только поэтому исчезновение магии нас и не затронуло.

Мы вошли внутрь пещеры, миновали метров пять под ее сводами и уткнулись в глухую плиту, перегораживающую путь дальше. В ней были высечены вполне себе обыкновенные двери, с ручкой и даже молотком-стучалкой.

– Хах, – усмехнулся Артур, беря в руки молоток. – Такое впечатление, будто он здесь принимает гостей едва ли не каждую неделю.

– Стучи уже, – буркнула я и подошла ближе.

Пять минут долбления в дверь результата не принесли. Нас либо не впускали нарочно, либо:

– Я надеюсь, он не умер, – предположила самое печальное. – Ему ведь уже столько лет…

– Нет, – отвергнул мою догадку Артур. – Козы подоены, овцы не так давно подстрижены, у кур в кормушках свежая вода и зерно. Так что он здесь, и не открывает специально.

– Я бы тоже не открыла, – честно призналась менталисту. – Если человек желал исчезнуть в горах, чтобы его никто не трогал, то вряд ли станет открывать незнакомцам.

В этот момент в замке что-то все же щелкнуло. Ручку опустили с обратной стороны и вход распахнулся. Я замерла на полуслове, уставившись на согнутого, горбатого старика с таким количеством седины в некогда черных волосах и бороде, что она казалась, будто нарочно выкрашенной в пепельно-белый цвет.

Яну Коучу было без малого девяносто пять, и весь этот возраст сразу угадывался при одном взгляде на него. Древний, очень слабый старик. Он опирался на клюку, на ногах одеты теплые тапочки, а вид, будто только что вылез из кресла-качалки, в котором дремал.

– Проходите, – без предисловий произнес он, словно мы тысячу лет знакомы. – Извините старика за медлительность, но пока из одного конца жилища в другой доберешься, вечность пройдет.

Мы с Артуром переглянулись. Все же такого, почти радушия, мы ожидали меньше всего. Поэтому оно и настораживало, чисто на интуитивном уровне. И в то же время Артур вслед за Яном пошел и мне подал знак следовать за ним.

– Давно у меня гостей не было, – Ян шаркал впереди, стуча клюкой о каменную поверхность пола, покрытую вязаными коврами. – Признаться, я и забыл, как это – принимать гостей.

Я дернула Артура за рукав, спрашивая взглядом, что вообще происходит. Ему как менталисту должно быть виднее, чем мне. Но Франц похоже и сам был в полной растерянности, смог лишь едва слышно прошептать:

– Он не врёт. Искренен, до умопомрачения.

Допустим, не врёт. Или умеет маскировать чувства так, что даже один из лучших менталистов разгадать не может. Пока думала об этом, параллельно осматривала пещеру. Огромный зал под сводом-куполом. Отсюда вглубь горы уходило несколько освещенных коридоров, но самым удивительным было даже не строение жилища, а обстановка.

Домашняя, что ли. Теплые коврики, старинный стол с витыми ножками, устланный кружевной скатертью, комод, бюро, секретер. Картины, неизвестно как державшиеся на скалистых стенах. И люстра с висюльками. Патефон с шуршашей пластинкой. Десятки неведомых диковинок, которые крутились, звенели, переливались всеми цветами радуги. Я словно попала в волшебную антикварную лавку.

– Я наблюдал за тем, как вы поднимались, – продолжал старик. – Признаться, вначале думал засыпать вас снегом, устроив лавину. Знаете ли, у меня есть несколько взрывателей на вершине, специально для подобных случаев. Не люблю, когда ко мне без приглашения.

Мои глаза расширились от подобного признания. Ничего не скажешь, точно предельно искренен.

– Спасибо, что не сделали этого, – эхом отозвался Артур. – Вы сказали, что наблюдали за нами. Каким образом?

– Так вам все и скажи, – старик добрел до дальней стены пещеры, где с кряхтением уселся в кресло-качалку, а нам указал на диван напротив. – Вам повезло, что во мне взыграло любопытство. Не каждый день увидишь, как суккуба и менталист взбираются к тебе на гору. Так что надо этому паскуде Саксу от меня на этот раз? Я ведь уже сообщил ему десять лет назад, что не желаю больше сотрудничать. Мое мнение с тех пор не изменилось.

Не знаю, что меня шокировало больше. То, что Ян был в курсе того, кто я и кто Артур,  или упоминание о Саксе. Даже здесь, высоко в горах, нашелся человек, напомнивший о Деймоне.

– Позвольте уточнить, а о каком Саксе речь? – очень сдержанно поинтересовался Артур.

– О генерале Оливере Саксе, разумеется. Или их теперь много? – со свойственной всем старикам интонацией брюзжания ответил Коуч.

– Нет, их не много, – произнесла уже я. – Но генерал умер, и теперь кресло канцлера занимает его сын – Деймон Сакс.

Брови старика взметнулись вверх. Казалось он действительно поражен новостями.

– Вот оно как… – протянул он. – Выходит, я пропустил все самое интересное. Что ж, весьма и весьма любопытно, что выросло из мальчонки.

Так и хотелось добавить, что ничего хорошего, но промолчала. Вместо меня опять заговорил Артур.

– Как вы узнали, кто мы, и что идём сюда?

– Молодой человек, придержите-ка коней со своими вопросами. Это вы заявились ко мне, значит, я их и буду задавать. Так зачем вы пришли?!

Мы с Артом переглянулись, старик был странным, и выкладывать ему всю информацию начистоту не хотелось.

– Хотим знать, как снять золотой ошейник с суккубы.

– И всего-то? Ради этого вы поднимались в гору? – изумился Ян. – Тогда придется вас разочаровать. Без специального ключа никак. Я создавал их не для того, чтобы кто-то мог их с легкостью вскрыть.

Я вскинула на артефактора не самый добрый взгляд, в ответ заработала от Коуча долгий и пронзительный, а после он произнес:

– Не смотри на меня так, будто хочешь сожрать на завтрак. Я искренне считаю суккубов самыми удивительными созданиями на свете, и меньше всего желал, чтобы эти штуки украшали ваши шеи.

– Тогда зачем сделали? – мои интонации вышли злыми и раздраженными.

– Не шипи на меня, – одернул старик. – Молодежь! Что б ты понимала, девчонка. Эти ошейники разрабатывались для преступников. Для убийц, насильников, воров. Артефакт должны были использовать в тюрьмах и при каторжных работах, чтобы исключить возможность побега. Моя цель была благородной. Но подобное, увы, случается, когда хорошие вещи попадают в руки к плохим людям.

Под конец фразы черты его лица все же смягчились. Коуч устало откинулся на спинку кресла и ещё раз взглянул на меня и Артура, а после продолжил:.

– Так вы, выходит, не от Сакса… стало быть из сопротивления. Я думал, оно давно издохло под прессом новой власти.

Мы промолчали. Врать было бестолку, теперь вообще казалось, что весь наш путь был бессмысленным. Дальше-то что делать? Просто встать и уйти? Но я не могла так поступить.

– Помогите нам, – почти взмолилась я. – должно же быть хоть что-то? Неужели вам самому не хочется исправить последствия ваших изобретений?

Молчит. Смотрит на меня и молчит.

– Вам спокойно по ночам спится от осознания, что с вашей легкой руки в Квартале держат молодых девчонок и заставляют заниматься…? – я попыталась подобрать достойное слово, но не сумела. – Их ведь почти “насилуют” каждый день, в мыслях и иллюзиях, которые они создают. Они вынуждены пропускать через себя всю эту грязь, терпеть и не сломаться. А вы…

– Что я? – от моих последний слов Коуч все же дернулся, будто я его ударила. – Все что мог, уже сделал, когда десять лет назад отказался помогать Саксу дальше. Уехал из Столицы, скрывался в горах, и не подпускал к себе никого из тех, что он посылал. Вам рассказать, почему вы дошли? Да потому, что я позволил. Вы бы даже к этой пещере не вышли, если бы я не захотел.

Артур, слушая эту речь, не выдержал и все же рассмеялся:

– Кого вы пытаетесь обмануть, Ян? Менталиста, который ощущает ваши эмоции, как свои собственные. Вы не уехали из Столицы, а сбежали. Как последний трус, и прятались здесь, не высовывая нос десять лет. Я не могу читать ваши мысли, и понять что руководило: стыд за содеянное или страх за собственную шкуру, но сейчас-то вы зачем цепляетесь за эти отголоски прошлого. Вы не хуже меня осознаете, что ваш век подходит к концу. Так чего бояться? Помогите нам хотя бы советом, если не можете делом.

Я выжидательно уставилась на артефактора, на его хмурое лицо, и пыталась разгадать, что сейчас творится в его голове. Достучались ли мы до него или нет?

– С ошейниками я не могу помочь, – спустя некоторое время ответил он. – Лазеек нет. Я всегда старался делать вещи без изъяна, совершенные. Единственный способ – добыть специальный ключ, который, насколько помню, всегда хранился у смотрителя Квартала. Максимум что могу посоветовать – это его выкрасть.

– Весьма сомнительный совет, – пробормотала я, и все же это было уже лучше, чем ничего.

Ян внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Неужели так боишься попасть в Квартал, что решила заранее узнать способы избавления от оков и рискнула лезть в самые опасные горы континента?

– А вы бы не боялись? – вопросом на вопрос ответила я. – Да и не грозит мне. Я потеряла свои способности. От суккубы во мне только воспоминания о былых возможностях.

Во взгляде артефактора что-то дрогнуло, он моргнул и тут же отвел глаза.

– Прости, – тихо пробормотал старик севшим голосом. – Не думал, что ты одна из тех, кого уже купили.

По всей видимости он решил, что я уже побывала в Квартале, а потом была продана с аукциона. Что ж, наверное так было даже лучше, но рассказывать Коучу, как все было на самом деле, я не собиралась. Но все же задала вопрос, который не мог меня не волновать.

– Вы сказали, что сразу поняли, что я – суккуб, а Артур – менталист. Каким образом?

Ян со вздохом поднялся с кресла, оперся о клюку и произнес:

– Мне проще показать. Следуйте за мной.

Он направился к одному из коридоров, и пока мы шли за ним, артефактор рассказывал:

– Все дело в аурах и магии. Тонкие материи, не видимые глазу, но тем не менее существующие. Это то, что отличает нас от обычных людей. Просто я пошел по иному пути, создавая артефакты для обнаружения нам подобных. Ученые искали в крови, и до сих пор ищут. Делают тесты на суккубов, я же смотрел под другим углом.

Мы вышли в еще одну полукруглую пещеру. Намного меньше предыдущей. И если первая походила на дом, то эта – на лабораторию, сплошь заставленную инструментами и неведомыми приборами.

Старик подвел нас к одному из столов, на которым стояли несколько прямоугольных стекол на подставках. На каждом из них виднелись изображения, происходящие не здесь, а где-то еще.

Заснеженная пустыня у подножия горы, заметенная пургой тропа, поляна с овечками и козами.

– Я назвал их визорами. Через них я наблюдаю за внешним миром, слежу, чтобы ко мне не наведывались непрошенные гости

– Через них вы увидели нас? – догадался Арт. Его взгляд завороженно изучал диковинку, и по выражению его лица я понимала, Франц уже мысленно прикидывает, как стоит использовать такое изобретение в разведке. Это же такие возможности.

– Да. Кроме изображения в обычном режиме, они видят и ауры. У не-магов – светлые, у целителей – зеленые, у менталистов – почти как у обычных людей, но с голубоватым отливом.

– А суккубы? – нетерпеливо спросила я.

– По-разному. Переливчатые, подстраиваются под цвет того, кто рядом. Твоя была со светлыми вкраплениями. Вначале я подумал, что это из-за близости менталиста. Но когда ты сказала о потерянном даре, стало более понятно. Просто ты теперь, как обычный человек.

– Ясно, – разочарованно протянула я. В душе ведь еще продолжала теплиться надежда на чудо, но увы, со мной оно не случится.

– Эти приборы… – Артур был все еще погружен в свои мысли. – Вы не думали их… продать?

Коуч рассмеялся, так что его смех отразился эхом под сводами.

– Нет, молодой человек. Вы сами сказали, мне уже далеко за девяносто. Деньги мне ни к чему, а отдавать все это... – он обвел рукой лабораторию, – неизвестно кому, я не собираюсь.

– Не боитесь, что после вашей смерти оно и так попадет “неизвестно кому”? – переиначил Франц.

Коуч покачал головой.

– Едва мое сердце перестанет биться, здесь все будет уничтожено. Я продумал все заранее. Один мощный взрыв, и у меня появится самая надежная могила во всем свете. Так что, надеюсь, теперь я ответил на все ваши вопросы.

– Вполне, – рассеянно и одновременно с этим крайне разочарованно пробормотал Арт.

– Значит, самое время вам уходить, – старик даже не старался быть гостеприимным. – До дверей я вас провожу.

Вот так просто Коуч нас выставлял за дверь.

Уже у самого выхода из пещеры, Артур вдруг вскинул голову и задал артефактору неожиданный вопрос:

– Это ведь вы подарили Деймону Саксу трость?

Признаться, тут даже я напряглась. Не единожды ведь видела, как канцлер ее повсюду таскает с собой. И еще чаще видела, как напрягаются окружающие, едва Деймон начинает демонстративно покачивать ее в руках, словно это самое опасное оружие мира.

– Да, – на лице Яна вдруг расплылась странная улыбка. То ли ехидная, то ли насмешливая, что абсолютно не соответствовало ситуации. Подобного веселья я точно не разделяла.

– Что это за артефакт? Какие у него возможности? – спросил Арт.

И Коуч хихикнул, совершенно открыто и по-детски, словно ему не девяносто пять, а просто пять.

– А с чего вы взяли, вообще, что это артефакт? – переадресовал он вопрос, хитро сощурившись.

– А разве нет? Вы подарили ее Деймону, когда тому было десять, фактически перед самым вашим отъездом из столицы, и с тех пор он с нею ни разу не расставался. Это оружие? Почему все в обществе боятся этой вещи?

– Это всего лишь хорошая, качественная трость с серебряным набалдашником, даже не золотым, – Ян искренне веселился от сделанных всеми выводов. – Я подарил ее мальчишке со сломанной ногой, который потерял мать и которого нещадно избивал отец. Жалко почему-то стало. И совершенно не мои проблемы, что высший свет решил, будто я вручил ребенку могущественный артефакт. Это даже забавно. Отличная вышла шутка напоследок.

– Но ведь все знают, что именно этой тростью он впервые дрался, а потом его жизнь дала крутой поворот. До этого Сакс-младший представлял жалкое зрелище, – не поверил Артур.

– Не говорите глупостей. Даже мои артефакты не умеют менять людские судьбы, а в первой драке он мог с тем же успехом использовать камень. Так что я здесь совершенно не при чем.

После этих слов Коуч еще раз недвусмысленно указал нам на дверь, заставляя убираться.