Середина апреля
В двенадцатом магазине Алиса поняла: ее разнузданный шоппинг - не что иное, как попытка заглушить основной инстинкт, властно требующий удовлетворения.
Алиса уже нагрузилась тонной пластиковых пакетов, оставив в руках алчных продавцов около ста тысяч. Она купила седьмой по счету мобильный, безумно дорогое шелковое постельное белье цвета слоновой кости, изумительные в своей непрактичности туфли из перфорированной замши, туалетную, элегантный серебряный кофейник, носовые платки от Dior, вазу из венецианского стекла, кружевное платье в стиле «винтаж» - словно обкусанное молью, браслет с коньячными бриллиантами, сувенирного медведя из эбонита, бархатные брюки и водолазку, голографическую губную помаду шести различных оттенков, кожаные рамки для фотографий, пять соблазнительных комплектов нижнего белья, атласную подушку с изящной ручной вышивкой, пляжную юбочку, крутые лакированные сапоги на молнии, компакт Валерия Меладзе, миленького крокодильчика-прищепку для купюр, сделанного из белого золота, вельветовый пиджак, голубые колготки с рисунком в виде серебристых змей - и прочий хлам.
Но несмотря на разнообразные приобретения, бездну потраченных денег и времени, Алису переполняли скука и недовольство.
В бутике она остановилась у огромного аквариума. Вода за стеклом переливалась розовым, синим, аквамариновым, длинные зеленые водоросли волшебно шевелились, и среди них резвились крупные полосатые рыбки с прозрачными рваными плавниками.
«Нерестятся, - с черной завистью подумала Алиса. - Счастливые!».
А она была несчастлива. Перспектива одинокого вечера угнетала. Как бы долго не длились вылазки в магазин и в различные увеселительные заведения, все равно каждый раз приходилось возвращаться домой. Квартира Алисы была обставлена мебелью, привезенной на заказ из Италии, модный в городе дизайнер выдержал интерьер в соответствии с самыми актуальными тенденциями, паркет был сделан из выбеленного клена.
Ну и что? В этой квартире Алиса была безумно одинока.
… - Девушка, вы уронили!
Алиса обернулась. Она достала брелок и собиралась открыть перламутрово-синий «Рено-Символ». Парень лет двадцати размашисто пересек парковку и вручил Алисе маленький ламинированный пакет. Учитывая, какое количество поклажи тащила на себе добытчица, не мудрено, что один из трофеев выпал из ее рук у шлагбаума парковки.
- О! - Алиса взяла у парня пакет и жадно всмотрелась в молодое, румяное лицо. Она мгновенно оценила все достоинства юноши - поджарую фигуру, пушистые ресницы, большой губастый рот. - Даже не представляю, как это…
Выразить благодарность и одновременно предложить парню продолжить случайное знакомство Алиса не успела, ее фраза оборвалась на полуслове. Парень кивнул и так же стремительно умчался обратно. Разочарованная охотница поморщилась. Кто, кто утолит ее голод?
… Каждый новый год, записываемый в историю Алисиных отношений с Геннадием Боровиковым, характеризовался планомерным снижением количества половых актов - в соответствии с убывающими возможностями партнера. Пятидесятилетнего вице-губернатора, вероятно, мало заботили проблемы неудовлетворенной любовницы. Кроме Алисы, у Геннадия Климовича на балансе была целая область, ежедневно он решал глобальные вопросы бизнеса и политики. А вечно голодную Алису, отметившую в этом году тридцатилетие, начинало колотить электричеством при виде симпатичных, молодых самцов.
На заре их романтической связи Боровиков наведывался к красотке-любовнице ежедневно и брал ее во все командировки. Теперь, спустя десять лет, он «отмечал» территорию не чаще одного раза в месяц, причем его прогрессирующая мягкость и кратковременность скорее бесили, нежели радовали подругу. Алиса мечтала об остром, сильном, обжигающем сексе. В ее дневных эротических грезах, которые порой приобретали изматывающий и навязчивый характер, фигурировало садомазохистское оборудование, а гипотетический партнер наотмашь хлестал ее по щекам.
А что мог предложить Геннадий Климович? Новую иномарку. На стоянке рядом с домом поселилась серебристая «Тойота-Камри».
Однако другие ипостаси Геннадия Климовича оставались неизменными. Как и прежде, он был властным, авторитетным, непререкаемым. Опасен в роли врага, коварен в роли друга. Он умел подавлять, очаровывать, пугать и широко практиковал духовный каннибализм.
Об их многолетней связи знал весь город, область, знала, естественно, боровиковская жена. Эта лицемерная змея, встречаясь с Алисой в фешенебельных магазинах, радовалась ей, как дорогому члену семьи. На светских раутах она надевала маску скорбной Хиллари. Взрослым детям плакалась, как измучило ее предательство отца. Перед Геннадием Климовичем разыгрывала роль верного друга и преданного соратника и потихоньку стригла бонусы за свое всепонимание и долготерпение.
Когда Алисе впервые пришла в голову мысль о параллельном любовнике, она от ужаса покрылась испариной. А если Боровиков узнает? Страшно представить.
Но, возникнув однажды, идея завести фаворита, мускулистого, агрессивного и неутомимого, уже не покидала Алису.
К несчастью, сразу же вырисовывалось целое созвездие проблем. Подцепить любовника в общественном месте было маловероятно. Экипировка Алисы и ее манера поведения отпугивали потенциальных партнеров. Она предпочитала наряды, сравнимые по стоимости с городским бюджетом, и двигалась по улице походкой разомлевшей на солнце тигрицы. Конечно, никто не решался подойти к ней.
В привычном кругу общения найти секс-друга было вовсе нереально ввиду ее социального статуса. Посягнуть на святое - любовницу самого Боровикова - означало уравнять себя по продолжительности жизни с шахидом.
Оставались ночные клубы, оснащенные intim-room. Случайные партнеры, быстрый секс. Перед каждой ночной вылазкой Алиса полностью меняла внешность, чтобы избежать узнавания. Она играла роль то белокурого ангела, то рыжеволосой бестии. Лихорадочное удовольствие, полученное в приватной комнате ночного клуба, было неполноценно и приносило лишь кратковременное облегчение. О, как бы ей хотелось обзавестись постоянным и безотказным Властелином оргазма! Неужели ее желание преступно?..
…К супермаркету Алиса подъехала погруженная в мрачные думы. Она двигала тележку вдоль рядов и предавалась невеселым размышлениям. У полок с консервированными овощами она утвердилась в мысли, что давно разлюбила Боровикова. В макаронных рядах поняла, что жизнь надо менять. У витрины с мясными деликатесами вообразила себя на кубинском пляже: одинокая светлокожая девушка в тигровом купальнике, а вокруг - стаи ненасытных мулатов.
Заехав в шоколадный отсек, Алиса вскрыла следующий, более глубокий геологический пласт своих мироощущений. Но тут она заметила, что толкает перед собой чужую тележку.
- Постойте! - громко возмутилась она. - Это не мое!
В тележке теснились упаковки пива, пакет с креветками, бутылка французского коньяка. Где черный хлеб с отрубями, обезжиренный йогурт, шпинат, дикий рис?
Алиса догнала парня, который произвел подмену. Тот как раз разглядывал пакет со шпинатом, удивляясь преображению креветок. Уже со спины он ей понравился: короткая кожаная куртка трещала на широких плечах, а джинсы - на узких бедрах.
- Какая глупая шутка! - обвинила мужчину Алиса.
Он обернулся, оторвал взгляд от пресловутого шпината, неторопливо и нагло осмотрел с головы до ног рассерженную даму и сказал «вау!». У него были смеющиеся глаза и ямочки на щеках.
Мужчине было немного за тридцать. На висках пробивалась ранняя седина, и это интриговало. Парень искрился радостной энергией искателя приключений. Он вновь жадно оглядел Алису и едва не облизнулся. Откровенное восхищение в глазах парня извиняло его хамскую беззастенчивость. Впрочем, беззастенчивость мужчины мало волновала Алису. Она оглядела объект не менее пристально.
- Мое пиво! - обрадовался парень.
- Верните рис, - строго приказала Алиса. У нее бешено колотилось сердце, она боялась спугнуть добычу.
- «Дикий», - прочитал незнакомец. - Кусается, что ли?
- Отдайте!
Алиса попыталась отобрать у мужчины свой ужин, но тот не отдавал.
- Давайте приручать его вместе? - предложил он. - Меня зовут Матвей. Матвей Петрович Столяров. А вас?
- Алиса.
- Чудесно. Вы замужем?
- А вам какое дело? Нет, не замужем.
- И я не замужем. Алиса… Давайте я стану вашей Страной Чудес?
- А вы не слишком самоуверенны?
- Поверьте, моя самоуверенность имеет под собой прочную основу. В более интимной обстановке я готов ознакомить вас с моей безупречной аргументацией.
Алиса смерила парня недоверчивым и придирчивым взглядом, и это распалило противника. Он безумно ей нравился.
- Что ж. Я согласна. Вы на машине?
- Да. С шашечками.
- Значит, без?
- Я только вчера прилетел в ваш город и еще не успел обзавестись машиной.
- Тогда поедем на моей.
Алиса подумала, что ей придется предельно сосредоточить внимание на управлении автомобилем, чтобы не растерзать этого очаровательного нахала прямо в салоне «Рено».
- Лучше бы ты пустила меня за руль, - жалобно произнесла Аполлинария.- Ничего, мы почти выбрались из города. И даже не нанесли особого урона городской архитектуре, - бодро ответила Маша.Черный «Ниссан-Патрол» миновал пост ГАИ и полетел по трассе в направлении аэропорта. Ехать по прямой было уже не так страшно. Аполлинария мысленно себя поздравила. Манера езды, практикуемая Марией, предполагала наличие у пассажиров крепких нервов.- Хочешь, я съезжу в «Серебряные ключи», пока тебя не будет? Проведаю Николашу.- Не надо! Я ведь быстро.- И я быстро. Как же он там один?Полина летела в Мюнхен на два дня. Знакомая из турфирмы пристроила ее в группу менеджеров, разрабатывающих маршруты европейских путевок. Таким образом, удалось сэкономить на билетах. В Мюнхенской кардиологической клинике ее ждали Анна Келлер и врачи. Нужно было утрясти финансовую сторону вопроса и договориться о точной дате опера
Перламутрово-синий автомобиль летел по Западному шоссе в сторону города, обгоняя попутные машины и уверенно маневрируя. Девушка за рулем была отличным водителем. Но вскоре Вике пришлось съехать на обочину и остановить автомобиль. С ней вновь происходило что-то странное.Мокрое черное шоссе внезапно превратилось в шелковую ленту, и эта лента стала сворачиваться в клубок. Сосны вокруг дороги начали бешено раскачиваться, стемнело, с неба посыпались увесистые черные шары для боулинга - они разбивались об асфальт и разлетались во все стороны белыми искрами. Вдали маячили ослепительные огни. Они приближались, и их приближение сопровождалось невероятным шумом, адским грохотом. Что-то огромное, страшное, чавкающее надвигалось на Викторию……держи… какая сильная… марк, руки… не надо… заднее сиденье… ковбой…дыши…не хватит… ковбой… ты что… привязать… нет… В
Через полчаса Виктория сидела в холле отделения милиции. Наверное, она сделала совсем неутешительные выводы насчет своего морального облика, раз тут же пошла сдаваться. Или она решила, что провела достаточно времени в роли Алисы Горностай, и пора заканчивать маскарад? Очевидно, Виктория еще очень плохо соображала больной головой, если решила возложить на милицию решение своей мистической загадки.Сначала Вика сунулась в окошечко, прорубленное в оргстекле и украшенное красной надписью «Дежурная часть». Но у ребят в серо-синей форме, как и следовало ожидать, и без нее хватало забот.- Посидите там, - кивнул ей молодой милиционер.Вика опустилась на скамью рядом с дамой в плаще и вязаном берете и закинула ногу на ногу. В ее суперкороткой юбке сидеть иначе было невозможно, любая другая поза бросала вызов общественной морали.Женщина в берете не могла оторвать глаз от бирюзового кожаного плаща соседки и от серебристых змей н
Автоматически перейдя после развода в разряд «бывшей», свекровь Маши, однако, сохранила полноценный статус бабушки троих Здоровякинских пацанов, а значит, оставила за собой право наносить визиты. Ирак менее въедливо инспектировался на предмет ядерного оружия, чем Машина квартира - на предмет соблюдения санитарных норм для успешного взращивания малюток.Когда-то Мария прочитала трактат Сунь-Цзы «Искусство войны», но ей не всегда удавалось избежать ловушек, умело расставляемых дорогой родственницей. Та, кстати, о Сунь-Цзы и не слышала, однако была от природы искусным стратегом.Увидев в дверной глазок бесценный лик мадам Здоровякиной, Мария, сказала себе: «Я спокойна. Я улыбаюсь!» и распахнула дверь. Визит свекрови нужно было просто пережить. Советский резидент в глубоком тылу врага испытывал такое же нечеловеческое напряжение душевных сил.- Здравствуй, Маша! Как плохо ты выглядишь. Опять всю ночь сидела
В восемь вечера элегантный и безупречный Ян Николаевич нарисовался в дверном проеме. Мария успела сменить старую Здоровякинскую футболку на длинное платье без рукавов, вымыть голову, почистить зубы. Она почему-то волновалась.- Сколько у вас игрушек, - удивился Ян, в первый раз споткнувшись о военный джип.- О, это племянников, - нагло соврала Мария и отодвинула «Хаммер» ногой. - Были сегодня у меня в гостях…Ничто так не прибавляет женщине лет, как лишние килограммы и наличие детей. С первым пунктом у Маши все было в порядке. Пять-десять новых килограммов только украсили бы ее внешность. С детьми она вылетала в аут.В зоопарке, пока пацаны доводили до инфаркта мишку, а Мария живописно сосала чупа-чупс, некоторые мужчины пытались познакомиться с хорошенькой худосочной девицей. Свободная, разведенная, Маша ласково им улыбалась. Но не успевала завязаться беседа, как галдящая, круглоглазая, вооруженная до зубов палками, луками, стрелами ко
Объяснения Яна Николаевича были энергичными, туалетная вода - бесподобной, пальцы - сильными, твердый подбородок - гладковыбритым… «Странно, - подумала Мария. - Среднестатистический мужчина к этому времени суток обычно вновь зарастает щетиной. Неужели он побрился перед встречей со мной?».- Вы меня не слушаете, Маша, - заметил Вепрецкий.- Я все поняла, - возразила Мария. - Мы отправим в отдельный ресурс средства, выделяемые обладминистрацией на реализацию целевых программ, и разнесем по окнам источники финансирования - федеральный, областной, городской бюджеты. Я все сделаю.Ян Николаевич посмотрел на Машу с уважением.- Я думал, вы витаете в облаках. Собрался повторять заново.- Зачем повторять, - улыбнулась Мария. - Я довольно сообразительна.- И потрясающе сексапильна!Маша зарделась. Ее никогда не называли красавицей, да она бы и сама не поверила. Но с эпитетом &l
Глубоким вечером Виктория подъехала к дому на Дебютной улице, где они с Данилой снимали однокомнатную квартиру. Возможно, она сделала это автоматически. Потом так же заторможено поднялась на свой этаж и попыталась найти в серебряной сумочке ключи. Ключей у нее не было.- Как глупо! - поняла Вика. - Я не могу попасть в квартиру. Но как же хочется упасть на кровать и отрубиться! Я устала! И у меня все болит!Внезапно дверь перед ней приоткрылась.- Что вы тут возитесь? - недовольно спросила у нее женщина, оглядывая с ног до головы. - Что вам надо?Виктория потеряла дар речи.- Но это моя квартира! - воскликнула она. - Я снимаю ее за две тысячи в месяц.- Какие глупости вы говорите, девушка! - сумрачно ответила женщина. - Я уже полгода снимаю эту квартиру. Причем за три тысячи.Если минуту назад Виктория онемела от изумления, то сейчас она вообще впала в ступор.- Что? - медленно произнесла она наконец. - Полгода? Но это&hel
Два создания славно трудились в офисе «Поможем!» ранним апрельским утром. Одно было Машей, другое - пирожным с шоколадным кремом.Да, сегодня Аполлинария точно превратилась в пирожное, иначе как объяснить плотоядные взгляды, постоянно посылаемые в ее сторону Марией?Маша стукнула по клавиатуре, вздохнула, подвигалась в кресле и вновь с вожделением посмотрела на коллегу. Ей ужасно хотелось поговорить. С тех пор, как её подружка Лиза Виноградова уехала во Францию, Мария лишилась аудитории для обсуждения сердечных вопросов. А в последнее время столько всего произошло!С Полиной тоже можно было обсуждать сердечные вопросы, но с уклоном в чистую физиологию, как с врачом-кардиологом. Маша знала - буквально через неделю Полина улетает с Николашей в Мюнхен. Тревога за ребенка и страх перед операцией мрачной тенью отпечатались на лице Полины. Приставать к подруге накануне этапного события в ее жизни, грузить рассуждениями о взаимоотнош