Целая делегация собралась в аэропорту проводить Николашу в Мюнхен. Аполлинария этого не ожидала. Она морально не подготовилась и была буквально сбита с ног хлынувшими на нее со всех сторон потоками сочувствия.
Приехали врачи и медсестры санатория, кардиолог из поликлиники, три соседки с детьми. Приволокся, теряя на ходу запчасти, профессор Сластухин (глаза бы его не видели!). Пришли Здоровякины с невероятно подвижным выводком, и даже Виктория с Данилой.
Денис Черенков принес букет и плюшевого медведя, но одним медведем подношения не ограничились. Николашу завалили подарками.
- Крутое у тебя кресло, Колян! - восхитились близнецы Здоровякины. - Дай прокатиться! А ты теперь больше никогда не будешь сам ходить?
- А что у тебя болит? - спросил Эдик, хлопая полуметровыми ресницами. - Ноги, да? Пилаты напали, да? Бомбу кинули? Или акула?!!! Мама!!! Николаше акула ноги съела!!!
- Вот мои ноги, дуралей! - слабо улыбнулся Никола
Семейство Здоровякиных с трудом втиснулось в изумрудную «восьмерку». Джип отвезли на эвакуаторе в автосервис - беспризорная ночь во дворе отрицательно сказалась на экстерьере японца.Маша сидела на переднем сиденье и давилась гамбургером, прихваченным в аэропортовском фаст-фуде. Изо рта у нее изящно свисали салатные лохмотья, котлета застряла в горле. Изготовители, очевидно, не предполагали, что их изделие будут глотать, а не откусывать.- Ы-ы-ы, - промычала Мария. Она махала рукой, указывала Илье на что-то за окном.- А? - не понял Здоровякин.- Ы-ы-ы! - заорали хором дети с заднего сиденья.- Ы-ы-ы! - закивала Мария и еще сильнее замахала руками.- Семейка придурков, - вздохнул Здоровякин и остановил автомобиль. - Ну?Он вытащил из жены салатные листья.- Говори!- Ресторан! - восторженно объявила Мария. - Есть хочу!Изголодавшись в подвале, она не прерывала жевательный процесс с того момента, как оч
Первая неделя мая ознаменовалась грандиозным снегопадом. Белые пушистые шапки снега лежали на темно-зеленой листве, ветви деревьев сгибались до земли от непосильной тяжести. Затем наступил черед бурного ликования природы. Блестели на солнце липкие, глянцевые листья тополей, наливалось лазурью небо, яблони покрылись бело-розовым пенным кружевом. По ночам отдаленно грохотал гром, розовые и голубые всполохи освещали чернильную темноту там, где сверкала острая, изгибистая молния.Черенков снова жил один, коротал вечера перед телевизором, тянул пиво и несколько тяготился одиночеством. Раньше такого не было. Раньше он тщательно оберегал свой холостяцкий статус. И две недели, пока у него жили Виктория и Данила, немного страдал от катастрофической переполненности квартиры.А теперь? Теперь получалось, что совсем не плохо, когда после рабочего дня тебя встречают дома две симпатичные мордашки. А с ними - и вкусный ужин. Вика отлично готовила, она была блистательным специал
На Марии был надет пасторальный цветастый сарафан. Тонкий штапель мягко облегал великолепный бюст, достойный юной Софи Лорен, струился по выпуклому животу. Подол в ярко-желтых подсолнухах метался вокруг лодыжек и трепетал парусом, надуваемый ветром. Данная форма одежды была и непривычна, и неудобна. Но джинсы наотрез отказались вмещать в себя раскабаневшую матрону. Кроме того, в разгар мая в них стало невыносимо жарко.Прораб строительной фирмы «Евродом» скептически оглядывал черные стены офиса, ворошил носком модного ботинка обгорелую рухлядь на полу и посматривал на беременный живот хорошенькой, аппетитной клиентки. Та стояла на улице, в столбе солнечного света, и доедала второй маковый крендель, запивая гранатовым соком из бутылки.- Ну, что? - поинтересовалась Маша. - Сколько?- Двести, - вынес вердикт строитель. - Без материалов.- Двести тысяч?! - поперхнулась соком Маша. - Без материалов?!- И без фасада. Фасад отдельно. Ещ
Геннадий Климович приказал водителю и охране остаться за оградой кладбища. Он неторопливо шел по березовой аллее, вдыхал воздух, наполненный запахом сирени и черемухи, и удивлялся тишине. На сгибе локтя лежал сноп бархатистых черно-красных роз на длинных стеблях.Боровиков выгрузил траурные цветы на немного осевший песчаный холм. Было видно - о свежей могиле кто-то недавно позаботился, убрав увядшие поломанные гвоздики, разровняв желтый песок и придав некоторую упорядоченность нагромождению венков. Кто?Внезапно Боровиков подумал о том, что за десять лет близких отношений он даже не удосужился выяснить, как зовут ее родителей. Родители имели место быть, они обитали где-то в Центральной полосе, но вот как их звали… Что еще он не успел узнать за долгих десять лет? Теперь, после всей этой чудовищной истории с обворованным счетом, с мошенником Коробкиным, нашедшим к ней подход, с попыткой бегства, Боровиков понимал, что эта женщина так и осталась для него загадкой.
Прохладный майский вечер располагал к длительным прогулкам, встречам влюбленных.Здоровякин одиноко валялся на диване в квартире Валдаева. Ему было скучно и грустно. После работы, повкалывав галерным рабом во славу ненасытного Зуфара Алимовича, он заехал к Маше и детям, завез им три пакета еды. Мария увлеченно кропала программу для промышленной группы «Консул». Кажется, она и не заметила визита супруга. Ее круглый живот упирался в край стола. Опытным взглядом окинув фигуру жены, Илья поставил диагноз - твердых пять месяцев. Маша почему-то настаивала на сроке в три с половиной…Весеннее томление требовало выхода, но Илье не с кем было разделить грусть. Он нашарил в столе Валдаева записную книжку и принялся изучать ее в надежде развлечься. Через несколько страниц Илья понял, что друг, вероятно, формирует телефонные справочники по половому признаку. Данная книжка хранила исключительно женские имена и фамилии. Для деловых контактов с мужчинами, над
По плоской поверхности немецкого автобана скользил «Мерседес»-кабриолет канареечного цвета. Верх машины был откинут, неистовый поток теплого встречного воздуха развевал волосы двух молодых женщин - блондинки и шатенки. Безумно-яркий и очень дорогой автомобиль сверкал в лучах майского солнца. Красотки не проигрывали в эффектности чуду германского автомобильного концерна. Лет семь назад девушки, наверное, были ослепительны. Но и сейчас, бесспорно, хороши.В фешенебельном парижском салоне Виктория покрасила и нарастила волосы - теперь она полностью соответствовала образу сексапильной блондинки, столь для нее привычному.Новая шевелюра не являлась единственным приобретением. Избороздив за несколько часов центр Парижа, девушки нагрузили кабриолет тонной подарков для себя и детей. Смеясь и болтая, они заходили в бутики самых престижных марок и знаменитых кутюрье и покупали все, что им нравилось, не спрашивая цены. У них были волшебные кредитные
- Я чувствую себя виноватой в смерти Кирилла, - вздохнула Виктория.- Приехали!- Нет, правда!- Ты не виновата, что у них отказали тормоза.- Если бы не наша авантюра, он вообще не очутился бы в машине Алисы Горностай. А так… Получается, я ему отомстила? Ведь я желала ему смерти!- Успокойся, сокровище! Ты практически ни в чем не виновна. Если он и погиб в результате вендетты, то это не твоя месть, а моя.- Я не понимаю… А тебе-то он что должен?- Вика, не удивляй меня, пожалуйста.- Ну, я не понимаю!- Только не говори, что ты ничего не знаешь!- Чего я не знаю?- Что Николаша - от Коробкина.- ?!!!Виктория усваивала новость довольно долго - километров десять.- А как же твой муж? - медленно произнесла она.- Прикрытие для моего высокоидейного папы. Он не вынес бы позора и обсуждений - дочь, красавица, отличница, принесла в подоле. Средневековые взгляды. Пр
Пульсатилла выбралась на крылечко. Она жмурилась на солнце, шевелила ноздрями, выпускала коготки. Небо сегодня было ярко-синим, золотистые солнечные лучи сверкали на драгоценной пульсатилловской пушнине.«Итак, я дома!» - подумала она и в три прыжка спустилась по лестнице.«Ах, хорошо! Тьфу, черт!» Аристократическая меховая лапка едва не вляпалась в собачье дерьмо. «Какая гадость, - брезгливо обошла кучку Пульсатилла. Ее потянуло на философию. - Что за отвратительные существа! Что за страсть везде оставлять продукты жизнедеятельности! М-да, кто-то дарит человечеству великие творенья, знания, плоды трудов. А кто-то - зловонные кучки!».Неспешным аллюром, грациозно и с достоинством, Пульсатилла продолжила прогулку. Свежий ветерок налетел, забрался в пушистые бока персиянки, он приятно холодил и бодрил. Кто-то пристроился рядом с кошкой. Пульсатилла оглянулась. Кот. Урр-мм… Глаза з
Пульсатилла выбралась на крылечко. Она жмурилась на солнце, шевелила ноздрями, выпускала коготки. Небо сегодня было ярко-синим, золотистые солнечные лучи сверкали на драгоценной пульсатилловской пушнине.«Итак, я дома!» - подумала она и в три прыжка спустилась по лестнице.«Ах, хорошо! Тьфу, черт!» Аристократическая меховая лапка едва не вляпалась в собачье дерьмо. «Какая гадость, - брезгливо обошла кучку Пульсатилла. Ее потянуло на философию. - Что за отвратительные существа! Что за страсть везде оставлять продукты жизнедеятельности! М-да, кто-то дарит человечеству великие творенья, знания, плоды трудов. А кто-то - зловонные кучки!».Неспешным аллюром, грациозно и с достоинством, Пульсатилла продолжила прогулку. Свежий ветерок налетел, забрался в пушистые бока персиянки, он приятно холодил и бодрил. Кто-то пристроился рядом с кошкой. Пульсатилла оглянулась. Кот. Урр-мм… Глаза з
- Я чувствую себя виноватой в смерти Кирилла, - вздохнула Виктория.- Приехали!- Нет, правда!- Ты не виновата, что у них отказали тормоза.- Если бы не наша авантюра, он вообще не очутился бы в машине Алисы Горностай. А так… Получается, я ему отомстила? Ведь я желала ему смерти!- Успокойся, сокровище! Ты практически ни в чем не виновна. Если он и погиб в результате вендетты, то это не твоя месть, а моя.- Я не понимаю… А тебе-то он что должен?- Вика, не удивляй меня, пожалуйста.- Ну, я не понимаю!- Только не говори, что ты ничего не знаешь!- Чего я не знаю?- Что Николаша - от Коробкина.- ?!!!Виктория усваивала новость довольно долго - километров десять.- А как же твой муж? - медленно произнесла она.- Прикрытие для моего высокоидейного папы. Он не вынес бы позора и обсуждений - дочь, красавица, отличница, принесла в подоле. Средневековые взгляды. Пр
По плоской поверхности немецкого автобана скользил «Мерседес»-кабриолет канареечного цвета. Верх машины был откинут, неистовый поток теплого встречного воздуха развевал волосы двух молодых женщин - блондинки и шатенки. Безумно-яркий и очень дорогой автомобиль сверкал в лучах майского солнца. Красотки не проигрывали в эффектности чуду германского автомобильного концерна. Лет семь назад девушки, наверное, были ослепительны. Но и сейчас, бесспорно, хороши.В фешенебельном парижском салоне Виктория покрасила и нарастила волосы - теперь она полностью соответствовала образу сексапильной блондинки, столь для нее привычному.Новая шевелюра не являлась единственным приобретением. Избороздив за несколько часов центр Парижа, девушки нагрузили кабриолет тонной подарков для себя и детей. Смеясь и болтая, они заходили в бутики самых престижных марок и знаменитых кутюрье и покупали все, что им нравилось, не спрашивая цены. У них были волшебные кредитные
Прохладный майский вечер располагал к длительным прогулкам, встречам влюбленных.Здоровякин одиноко валялся на диване в квартире Валдаева. Ему было скучно и грустно. После работы, повкалывав галерным рабом во славу ненасытного Зуфара Алимовича, он заехал к Маше и детям, завез им три пакета еды. Мария увлеченно кропала программу для промышленной группы «Консул». Кажется, она и не заметила визита супруга. Ее круглый живот упирался в край стола. Опытным взглядом окинув фигуру жены, Илья поставил диагноз - твердых пять месяцев. Маша почему-то настаивала на сроке в три с половиной…Весеннее томление требовало выхода, но Илье не с кем было разделить грусть. Он нашарил в столе Валдаева записную книжку и принялся изучать ее в надежде развлечься. Через несколько страниц Илья понял, что друг, вероятно, формирует телефонные справочники по половому признаку. Данная книжка хранила исключительно женские имена и фамилии. Для деловых контактов с мужчинами, над
Геннадий Климович приказал водителю и охране остаться за оградой кладбища. Он неторопливо шел по березовой аллее, вдыхал воздух, наполненный запахом сирени и черемухи, и удивлялся тишине. На сгибе локтя лежал сноп бархатистых черно-красных роз на длинных стеблях.Боровиков выгрузил траурные цветы на немного осевший песчаный холм. Было видно - о свежей могиле кто-то недавно позаботился, убрав увядшие поломанные гвоздики, разровняв желтый песок и придав некоторую упорядоченность нагромождению венков. Кто?Внезапно Боровиков подумал о том, что за десять лет близких отношений он даже не удосужился выяснить, как зовут ее родителей. Родители имели место быть, они обитали где-то в Центральной полосе, но вот как их звали… Что еще он не успел узнать за долгих десять лет? Теперь, после всей этой чудовищной истории с обворованным счетом, с мошенником Коробкиным, нашедшим к ней подход, с попыткой бегства, Боровиков понимал, что эта женщина так и осталась для него загадкой.
На Марии был надет пасторальный цветастый сарафан. Тонкий штапель мягко облегал великолепный бюст, достойный юной Софи Лорен, струился по выпуклому животу. Подол в ярко-желтых подсолнухах метался вокруг лодыжек и трепетал парусом, надуваемый ветром. Данная форма одежды была и непривычна, и неудобна. Но джинсы наотрез отказались вмещать в себя раскабаневшую матрону. Кроме того, в разгар мая в них стало невыносимо жарко.Прораб строительной фирмы «Евродом» скептически оглядывал черные стены офиса, ворошил носком модного ботинка обгорелую рухлядь на полу и посматривал на беременный живот хорошенькой, аппетитной клиентки. Та стояла на улице, в столбе солнечного света, и доедала второй маковый крендель, запивая гранатовым соком из бутылки.- Ну, что? - поинтересовалась Маша. - Сколько?- Двести, - вынес вердикт строитель. - Без материалов.- Двести тысяч?! - поперхнулась соком Маша. - Без материалов?!- И без фасада. Фасад отдельно. Ещ
Первая неделя мая ознаменовалась грандиозным снегопадом. Белые пушистые шапки снега лежали на темно-зеленой листве, ветви деревьев сгибались до земли от непосильной тяжести. Затем наступил черед бурного ликования природы. Блестели на солнце липкие, глянцевые листья тополей, наливалось лазурью небо, яблони покрылись бело-розовым пенным кружевом. По ночам отдаленно грохотал гром, розовые и голубые всполохи освещали чернильную темноту там, где сверкала острая, изгибистая молния.Черенков снова жил один, коротал вечера перед телевизором, тянул пиво и несколько тяготился одиночеством. Раньше такого не было. Раньше он тщательно оберегал свой холостяцкий статус. И две недели, пока у него жили Виктория и Данила, немного страдал от катастрофической переполненности квартиры.А теперь? Теперь получалось, что совсем не плохо, когда после рабочего дня тебя встречают дома две симпатичные мордашки. А с ними - и вкусный ужин. Вика отлично готовила, она была блистательным специал
Семейство Здоровякиных с трудом втиснулось в изумрудную «восьмерку». Джип отвезли на эвакуаторе в автосервис - беспризорная ночь во дворе отрицательно сказалась на экстерьере японца.Маша сидела на переднем сиденье и давилась гамбургером, прихваченным в аэропортовском фаст-фуде. Изо рта у нее изящно свисали салатные лохмотья, котлета застряла в горле. Изготовители, очевидно, не предполагали, что их изделие будут глотать, а не откусывать.- Ы-ы-ы, - промычала Мария. Она махала рукой, указывала Илье на что-то за окном.- А? - не понял Здоровякин.- Ы-ы-ы! - заорали хором дети с заднего сиденья.- Ы-ы-ы! - закивала Мария и еще сильнее замахала руками.- Семейка придурков, - вздохнул Здоровякин и остановил автомобиль. - Ну?Он вытащил из жены салатные листья.- Говори!- Ресторан! - восторженно объявила Мария. - Есть хочу!Изголодавшись в подвале, она не прерывала жевательный процесс с того момента, как оч
Целая делегация собралась в аэропорту проводить Николашу в Мюнхен. Аполлинария этого не ожидала. Она морально не подготовилась и была буквально сбита с ног хлынувшими на нее со всех сторон потоками сочувствия.Приехали врачи и медсестры санатория, кардиолог из поликлиники, три соседки с детьми. Приволокся, теряя на ходу запчасти, профессор Сластухин (глаза бы его не видели!). Пришли Здоровякины с невероятно подвижным выводком, и даже Виктория с Данилой.Денис Черенков принес букет и плюшевого медведя, но одним медведем подношения не ограничились. Николашу завалили подарками.- Крутое у тебя кресло, Колян! - восхитились близнецы Здоровякины. - Дай прокатиться! А ты теперь больше никогда не будешь сам ходить?- А что у тебя болит? - спросил Эдик, хлопая полуметровыми ресницами. - Ноги, да? Пилаты напали, да? Бомбу кинули? Или акула?!!! Мама!!! Николаше акула ноги съела!!!- Вот мои ноги, дуралей! - слабо улыбнулся Никола