Комплекция Марии позволила без труда упаковать ее в багажник «Мерседеса». Но от этого ее путешествие не стало более комфортным. Она лежала в темноте, дрыгалась в такт движению автомобиля, дышала бензиновыми парами и беззвучно обливалась слезами. Выражать протест и негодование более решительно ей мешал скотч. Сколько раз она порывалась заклеить скотчем рты своему болтливому потомству! И вот сама оказалась в подобной ситуации…
«Как же я попалась на его удочку?! Дура!»
Суббота приготовила для нее несколько потрясений. Сначала случился пожар в «Поможем!». Затем…
Убитая зрелищем разоренного офиса - закопченные стены, оплавившиеся корпуса компьютеров - Мария приехала домой. По дороге она попыталась дозвониться до Ильи, но тот не отвечал. Тогда Маша в ярости швырнула трубку на сиденье. Ей очень хотелось поделиться горем с Полиной. Но у подруги оставалось всего два дня на родной земле - в по
- Обгоняй джипа! - кричал Данила из-за спины водителя. - Обгоняй!Денис посадил пацана на заднее сиденье. Ребенок проявлял чудеса коммуникабельности. Он был смышленым, веселым, болтливым и отлично разбирался в марках машин - здесь чувствовалась школа Виктории.- Классные спойлерá! - орал он. - А у этого две выхлопные трубы! Дела! Обгоняй «Фольксвагена», обгоняй!По дороге из санатория двое мужчин - маленький и большой - прониклись друг другу горячей симпатией. У Дениса не было опыта общения с детьми. До знакомства с Данилой он лишь иногда наблюдал, как разговаривают с малышами женщины - богато используя уменьшительные суффиксы и элементы сурдоперевода. Эти уловки, понял Денис, помогают детям понять речь взрослых.Однако яростная жестикуляция Дениса и его вдохновенное словотворчество были прерваны ребенком на второй минуте.- Ты что, парень? - сурово осведомился детеныш. - С елки спрыгнул? Я не врубаюсь, ты за ляльку меня держишь?
К назначенному времени Денис Черенков прибыл на место. Он стоял на тротуаре и смотрел, как к нему почти беззвучно подкрадывается черный автомобиль. Переливаясь лаком и сверкая тонированными стеклами, машина выглядела шикарно, как шоколадная пантера Наоми в ее лучшие годы. Денису оставалось открыть заднюю дверцу и сесть в салон.Боровиков ждал. Он ткнул пальцем в кнопку и отгородился от водителя плавно поднявшимся стеклом.«О, как! - подумал Денис. - Встреча Бормана и Штирлица. Я Штирлиц, а он - Борман. Мне не хватает накладных усов и берета, ему - тридцати килограммов».- Итак? - спросил Геннадий Климович. - Чем порадуешь?Денис был осведомлен о нежном отношении Боровикова к Алисе. Поэтому постарался быть тактичным.- Да, порадую. Афера, расследование которой вы мне поручили, организована не Алисой, а неким Кириллом Коробкиным. Предполагаю, она попала под его влияние и действовала по его указке.- Своей го
Разговор с любимой мамулей всегда наполнял Здоровякина живительной силой. Сегодня, в приятное воскресное утро, не предвещавшее поначалу ничего плохого, майор битый час висел на телефоне, выслушивая добрые советы. У него болело ухо, плечо и большой палец правой руки - Илья попутно щелкал пультом телевизора, переключая каналы. Иногда он засматривался на экран и терял нить разговора. Мать сразу чутко улавливала его беззвучное бегство и наводящими вопросами заставляла вернуться к участию в диалоге.Но даже самая страшная экзекуция когда-нибудь кончается.- Ладно, вижу, мои слова тебе совершенно неинтересны, - пробурчала мамаша. - Кто детей-то заберет?- Каких детей? - удивился Здоровякин.- Хм-м, я, вообще-то, всегда считала их твоими.- Ты имеешь в виду Лешу, Антошу и Эдика?- Илья! - возмутилась мать. - У тебя есть другие?!- Нет, постой! - Илья вскочил с кресла. - Что же ты молчала?! И давно они у тебя?- Маша
Для лейтенанта Евдокимова утро началось чудеснейшим образом.Он проснулся от невесомых, волшебных прикосновений, подобных прикосновению крыльев бабочки. Но Ваня не открыл глаза. Он и на зыбкой грани полусна сохранял дьявольскую хитрость.Иван притворился спящим, чтобы не спугнуть прохладную, гибкую фею. Фея кропотливо обрабатывала вверенное ей хозяйство. Она была нежна и деликатна, зная, что сочный, заботливо ею выращенный плод, может лопнуть от любого неосмотрительного движения. А она собиралась насладиться его полновесностью.Евдокимов не сопротивлялся. Он был согласен, чтобы его использовали. Он знал - эта девушка относится к категории весьма продвинутых пользователей…А для чего на свете существуют начальники? Да, именно для этого. Их кармическое предназначение - портить жизнь подчиненным.- Ваня, ты мне нужен, - безапелляционно бросил в трубку Здоровякин.«Ваня, ты мне нужен!» - прогундел, оттопырив
- Он ее похитил, - предположил Евдокимов, изучив факты.Они стояли у поста ГАИ на въезде в город. Майор Арсений Корочкин чесал репу. Сотрудник ОБЭП Егор Митрофанов вглядывался вдаль. Здоровякин на глазах терял жизненные соки - бледнел, серел, скукоживался.- Значица так, - резюмировал Корочкин. - В полдень он забрал Марию из дома, а уже в двадцать минут первого миновал пост. Пацаны точно называют время. На неделе Федоров тормознул этот «мерсяшник» на свою голову, документики попросил, бедолага. А там, губернаторский оболтус, и четыре бабы при нем. С этим г… связываться - хлопот не оберешься. Федорова до сих пор трясет…- Так не связывался бы.- Он и не связывался. Просто в темноте номеров не разглядел. А какие у баб…- Господа, не отвлекайтесь! - напомнил Егор.- В двадцать минут первого Вепрецкий был в машине уже один. Через двадцать минут автомобиль проехал в обратном направлении. А
Из окна гостиницы открывался чудесный вид на озеро.Озеро Ачаккуль славилось прозрачной водой, желтыми песчаными пляжами в обрамлении монументальных сосен и белых берез. Но сейчас, в конце апреля, песок был мокрым и серым, упавшая хвоя раскисла от ледяной влаги, дорожки под деревьями чернели из-под рыжих клочков прошлогодней листвы, водная гладь волновалась от прохладного весеннего ветра и покрывалась фиолетово-серой рябью. Утренние корочки льда на лужах напоминали о недавних мартовских вьюгах. Но вот уже несколько дней основательно припекало.Недоступность летнего тепла и водных забав не лишала озеро привлекательности. Воздух, наполненный запахом леса, пьянил. Лучи солнца сияли в бесконечных вертикальных тоннелях, образованных стволами сосен. Птицы оптимистично кричали, радуясь неотвратимости весны.…Гостиничный комплекс «Корона» приглашал насладиться загородной безмятежностью по европейским ценам. Одномест
Маша не представляла, сколько уже времени она провела в сыром подземелье. Часы на ее руке остановились. Этот факт окончательно деморализовал пленницу - он словно символизировал конец времени, отпущенного ей для жизни.- Нет, нет, нет! - лепетала Маша. Она трясла часы, подносила их к самому лицу - в кромешной мгле стрелки были почти не видны.Несчастная, она молила бога оставить ее в живых. Обычно Мария полагалась только на собственные силы. Но сейчас ей страстно хотелось верить в существование высшей справедливости. Таинственные, неведомые силы, управляющие Вселенной, должны были сохранить ей жизнь - ей, такой хорошей, полезной, необходимой. И к тому же беременной.Скорчившись на ледяной земле, Мария впервые ощутила в животе порхание мотыльков. Это зашевелился ребенок. Мысль о том, что ему тоже придется умереть, довела Машу до отчаянья. Она уткнулась лицом в колени, обхватила их руками и заскулила…***
Целая делегация собралась в аэропорту проводить Николашу в Мюнхен. Аполлинария этого не ожидала. Она морально не подготовилась и была буквально сбита с ног хлынувшими на нее со всех сторон потоками сочувствия.Приехали врачи и медсестры санатория, кардиолог из поликлиники, три соседки с детьми. Приволокся, теряя на ходу запчасти, профессор Сластухин (глаза бы его не видели!). Пришли Здоровякины с невероятно подвижным выводком, и даже Виктория с Данилой.Денис Черенков принес букет и плюшевого медведя, но одним медведем подношения не ограничились. Николашу завалили подарками.- Крутое у тебя кресло, Колян! - восхитились близнецы Здоровякины. - Дай прокатиться! А ты теперь больше никогда не будешь сам ходить?- А что у тебя болит? - спросил Эдик, хлопая полуметровыми ресницами. - Ноги, да? Пилаты напали, да? Бомбу кинули? Или акула?!!! Мама!!! Николаше акула ноги съела!!!- Вот мои ноги, дуралей! - слабо улыбнулся Никола