Для лейтенанта Евдокимова утро началось чудеснейшим образом.
Он проснулся от невесомых, волшебных прикосновений, подобных прикосновению крыльев бабочки. Но Ваня не открыл глаза. Он и на зыбкой грани полусна сохранял дьявольскую хитрость.
Иван притворился спящим, чтобы не спугнуть прохладную, гибкую фею. Фея кропотливо обрабатывала вверенное ей хозяйство. Она была нежна и деликатна, зная, что сочный, заботливо ею выращенный плод, может лопнуть от любого неосмотрительного движения. А она собиралась насладиться его полновесностью.
Евдокимов не сопротивлялся. Он был согласен, чтобы его использовали. Он знал - эта девушка относится к категории весьма продвинутых пользователей…
А для чего на свете существуют начальники? Да, именно для этого. Их кармическое предназначение - портить жизнь подчиненным.
- Ваня, ты мне нужен, - безапелляционно бросил в трубку Здоровякин.
«Ваня, ты мне нужен!» - прогундел, оттопырив
- Он ее похитил, - предположил Евдокимов, изучив факты.Они стояли у поста ГАИ на въезде в город. Майор Арсений Корочкин чесал репу. Сотрудник ОБЭП Егор Митрофанов вглядывался вдаль. Здоровякин на глазах терял жизненные соки - бледнел, серел, скукоживался.- Значица так, - резюмировал Корочкин. - В полдень он забрал Марию из дома, а уже в двадцать минут первого миновал пост. Пацаны точно называют время. На неделе Федоров тормознул этот «мерсяшник» на свою голову, документики попросил, бедолага. А там, губернаторский оболтус, и четыре бабы при нем. С этим г… связываться - хлопот не оберешься. Федорова до сих пор трясет…- Так не связывался бы.- Он и не связывался. Просто в темноте номеров не разглядел. А какие у баб…- Господа, не отвлекайтесь! - напомнил Егор.- В двадцать минут первого Вепрецкий был в машине уже один. Через двадцать минут автомобиль проехал в обратном направлении. А
Из окна гостиницы открывался чудесный вид на озеро.Озеро Ачаккуль славилось прозрачной водой, желтыми песчаными пляжами в обрамлении монументальных сосен и белых берез. Но сейчас, в конце апреля, песок был мокрым и серым, упавшая хвоя раскисла от ледяной влаги, дорожки под деревьями чернели из-под рыжих клочков прошлогодней листвы, водная гладь волновалась от прохладного весеннего ветра и покрывалась фиолетово-серой рябью. Утренние корочки льда на лужах напоминали о недавних мартовских вьюгах. Но вот уже несколько дней основательно припекало.Недоступность летнего тепла и водных забав не лишала озеро привлекательности. Воздух, наполненный запахом леса, пьянил. Лучи солнца сияли в бесконечных вертикальных тоннелях, образованных стволами сосен. Птицы оптимистично кричали, радуясь неотвратимости весны.…Гостиничный комплекс «Корона» приглашал насладиться загородной безмятежностью по европейским ценам. Одномест
Маша не представляла, сколько уже времени она провела в сыром подземелье. Часы на ее руке остановились. Этот факт окончательно деморализовал пленницу - он словно символизировал конец времени, отпущенного ей для жизни.- Нет, нет, нет! - лепетала Маша. Она трясла часы, подносила их к самому лицу - в кромешной мгле стрелки были почти не видны.Несчастная, она молила бога оставить ее в живых. Обычно Мария полагалась только на собственные силы. Но сейчас ей страстно хотелось верить в существование высшей справедливости. Таинственные, неведомые силы, управляющие Вселенной, должны были сохранить ей жизнь - ей, такой хорошей, полезной, необходимой. И к тому же беременной.Скорчившись на ледяной земле, Мария впервые ощутила в животе порхание мотыльков. Это зашевелился ребенок. Мысль о том, что ему тоже придется умереть, довела Машу до отчаянья. Она уткнулась лицом в колени, обхватила их руками и заскулила…***
Целая делегация собралась в аэропорту проводить Николашу в Мюнхен. Аполлинария этого не ожидала. Она морально не подготовилась и была буквально сбита с ног хлынувшими на нее со всех сторон потоками сочувствия.Приехали врачи и медсестры санатория, кардиолог из поликлиники, три соседки с детьми. Приволокся, теряя на ходу запчасти, профессор Сластухин (глаза бы его не видели!). Пришли Здоровякины с невероятно подвижным выводком, и даже Виктория с Данилой.Денис Черенков принес букет и плюшевого медведя, но одним медведем подношения не ограничились. Николашу завалили подарками.- Крутое у тебя кресло, Колян! - восхитились близнецы Здоровякины. - Дай прокатиться! А ты теперь больше никогда не будешь сам ходить?- А что у тебя болит? - спросил Эдик, хлопая полуметровыми ресницами. - Ноги, да? Пилаты напали, да? Бомбу кинули? Или акула?!!! Мама!!! Николаше акула ноги съела!!!- Вот мои ноги, дуралей! - слабо улыбнулся Никола
Семейство Здоровякиных с трудом втиснулось в изумрудную «восьмерку». Джип отвезли на эвакуаторе в автосервис - беспризорная ночь во дворе отрицательно сказалась на экстерьере японца.Маша сидела на переднем сиденье и давилась гамбургером, прихваченным в аэропортовском фаст-фуде. Изо рта у нее изящно свисали салатные лохмотья, котлета застряла в горле. Изготовители, очевидно, не предполагали, что их изделие будут глотать, а не откусывать.- Ы-ы-ы, - промычала Мария. Она махала рукой, указывала Илье на что-то за окном.- А? - не понял Здоровякин.- Ы-ы-ы! - заорали хором дети с заднего сиденья.- Ы-ы-ы! - закивала Мария и еще сильнее замахала руками.- Семейка придурков, - вздохнул Здоровякин и остановил автомобиль. - Ну?Он вытащил из жены салатные листья.- Говори!- Ресторан! - восторженно объявила Мария. - Есть хочу!Изголодавшись в подвале, она не прерывала жевательный процесс с того момента, как оч
Первая неделя мая ознаменовалась грандиозным снегопадом. Белые пушистые шапки снега лежали на темно-зеленой листве, ветви деревьев сгибались до земли от непосильной тяжести. Затем наступил черед бурного ликования природы. Блестели на солнце липкие, глянцевые листья тополей, наливалось лазурью небо, яблони покрылись бело-розовым пенным кружевом. По ночам отдаленно грохотал гром, розовые и голубые всполохи освещали чернильную темноту там, где сверкала острая, изгибистая молния.Черенков снова жил один, коротал вечера перед телевизором, тянул пиво и несколько тяготился одиночеством. Раньше такого не было. Раньше он тщательно оберегал свой холостяцкий статус. И две недели, пока у него жили Виктория и Данила, немного страдал от катастрофической переполненности квартиры.А теперь? Теперь получалось, что совсем не плохо, когда после рабочего дня тебя встречают дома две симпатичные мордашки. А с ними - и вкусный ужин. Вика отлично готовила, она была блистательным специал
На Марии был надет пасторальный цветастый сарафан. Тонкий штапель мягко облегал великолепный бюст, достойный юной Софи Лорен, струился по выпуклому животу. Подол в ярко-желтых подсолнухах метался вокруг лодыжек и трепетал парусом, надуваемый ветром. Данная форма одежды была и непривычна, и неудобна. Но джинсы наотрез отказались вмещать в себя раскабаневшую матрону. Кроме того, в разгар мая в них стало невыносимо жарко.Прораб строительной фирмы «Евродом» скептически оглядывал черные стены офиса, ворошил носком модного ботинка обгорелую рухлядь на полу и посматривал на беременный живот хорошенькой, аппетитной клиентки. Та стояла на улице, в столбе солнечного света, и доедала второй маковый крендель, запивая гранатовым соком из бутылки.- Ну, что? - поинтересовалась Маша. - Сколько?- Двести, - вынес вердикт строитель. - Без материалов.- Двести тысяч?! - поперхнулась соком Маша. - Без материалов?!- И без фасада. Фасад отдельно. Ещ
Геннадий Климович приказал водителю и охране остаться за оградой кладбища. Он неторопливо шел по березовой аллее, вдыхал воздух, наполненный запахом сирени и черемухи, и удивлялся тишине. На сгибе локтя лежал сноп бархатистых черно-красных роз на длинных стеблях.Боровиков выгрузил траурные цветы на немного осевший песчаный холм. Было видно - о свежей могиле кто-то недавно позаботился, убрав увядшие поломанные гвоздики, разровняв желтый песок и придав некоторую упорядоченность нагромождению венков. Кто?Внезапно Боровиков подумал о том, что за десять лет близких отношений он даже не удосужился выяснить, как зовут ее родителей. Родители имели место быть, они обитали где-то в Центральной полосе, но вот как их звали… Что еще он не успел узнать за долгих десять лет? Теперь, после всей этой чудовищной истории с обворованным счетом, с мошенником Коробкиным, нашедшим к ней подход, с попыткой бегства, Боровиков понимал, что эта женщина так и осталась для него загадкой.