Если судить по активным продажам в автосалоне «Тойота», где работала Вика, благосостояние народа росло буйно, как бамбук под тропическим ливнем. Или это был не народ?
Элегантные «Короллы» по 18 тысяч долларов разлетались в мгновение ока, словно стая испуганных рябчиков. На стильные «RAV4» с полным набором опций и кожаным салоном клиенты записывались в лист ожидания. Мощные «Ленд Крузеры» по 60 тысяч расходились удивительно резво. Что же говорить о скромных и не менее симпатичных моделях? Их приобретали попутно, между делом, как пучок редиски. В качестве второй-третьей машины, или как недорогое дополнение к бриллиантовому колье на совершеннолетие любимой дочке.
Каждый день Виктория сталкивалась с людьми, для которых полмиллиона рублей не являлось крупной суммой денег. Все они были напористы, эгоцентричны и очень напоминали ей бывшего мужа. Поэтому Вика, иногда растягивавшая на неделю одн
От Илюши Здоровякина Отелло отличался лишь некоторой смуглостью кожи. Других различий между этими двумя измученными мужчинами не было.Единственный друг, способный облегчить страдания ревнивца, был далеко - где-то в Европе. Прошлым летом Валдаев отправился во Францию к Лизе Виноградовой. Та, получив в наследство квартиру в Париже, исправно курсировала между двумя странами. И однажды Александр, не в силах одолеть тоски очередного расставания, выправил визу и устремился за девушкой на чужбину. Да там и сгинул.Любимая кошка Валдаева - Пульсатилла - тоже отправилась в Париж. Она пересекала границу в дорожном саквояже, исполняя роль мехового манто. Пушистое манто моргало глазками в темноте баула среди валдаевских свитеров и рубашек. А когда таможенник сунул экзаменующую длань в недра увесистой сумки, его лицо преобразилось: глаза наполнились ужасом, рот приоткрылся, слюна закипела в уголках губ. Ошизевшая от тряски, Пульсатилла бросилась
- Алиса, открой! - послышалось за дверью.Вика вскочила с дивана. Она валялась на нем уже битый час, наслаждаясь бездельем. Чем заниматься в облике Алисы Горностай она не представляла. На домашний телефон, оборудованный автоответчиком, частенько звонили из кофеен и благотворительного фонда, требовали встреч, консультаций, советов. Но Виктория не считала себя компетентной в вопросах, запросто решаемых Алисой, поэтому предпочитала маскироваться под отсутствующую.Восемь сообщений, произнесенных властно и одновременно нежно, оставил мужчина, баритон которого заставлял трепетать. Похожий голос звучал сейчас за дверью.Волнуясь, Вика открыла дверь. И тут же поняла, что голос на автоответчике и массивная фигура незнакомца имеют одного обладателя. Виктория сразу узнала в холеном, сытом мужчине Геннадия Климовича Боровикова. Его лицо было хорошо знакомо всей области. Редкие новостные программы местного телевидения обходились без упоминания этой колорит
Многие модные слова из-за частого и неоправданного употребления теряют свой смысл. Все труднее понять, что обозначают прилагательные «культовый», «знаковый», «великий», ведь большинство личностей, характеризуемых данными эпитетами, совершенно заурядны.Но использование модного слова «харизматичность» в отношении фигуры Г.К.Боровикова было справедливо почти на сто процентов.Геннадий Климович умел восхищать, подавлять и увлекать идеями. Он был логичен, красноречив, обаятелен. Он умел повелевать и убеждать, он был самодостаточен и концентрирован. Он притягивал, как космическая субстанция, стремящаяся поглотить объекты, пролетающие в непосредственной близости. Все отлично понимали - титул «вице» Геннадий Климович сохраняет не потому, что довольствуется вторыми ролями, а потому что его вполне устраивает статус «серого кардинала».Богатство натуры Боровикова ск
Маленькая фигурка в красной куртке прилепилась к скамейке, установленной на берегу. Деревья расступились, и перед Полиной открылось фиолетово-серое озеро.Николаша смотрел на водную гладь, и озеро отражалось в его глазах - слишком огромных для маленького прозрачного личика. Ребенок имел вид измученного ангела, случайно оказавшегося на земле. «Не жилец!» - деликатно шептали вслед дворовые бабки. Полине всегда хотелось крепко прижать его к груди и не отпускать, словно ее взрослое и сильное сердце могло поделиться энергией с пульсирующим продырявленным комочком внутри Николаши.- Медсестра сказала, ты почти не обедал, - сказала Аполлинария. - Второе не съел.В ее голосе звучала не укоризна, а грусть.- Я пытался, - вздохнул Николаша. - Но устал. Здесь огромные тарелки.Усталость была его естественным состоянием. Он уставал ходить, дышать, смотреть. И говорить уставал, ограничивая размер предложений тремя слова
- Привет, Мария, - поздоровался гость. Его взгляд полировал голые коленки программистки.«Дева Мария», - мрачно подумала Маша.- Переезжаешь? - Ян кивнул на груду пластиковых пакетов в прихожей.- Нет. Занялась фэн-шуй. И для начала решила освободить квартиру от хлама.«Какая глупость! - мысленно возмутилась Маша. - Какой, на фиг, фэн-шуй! Хрен-шуй! Зачем мне перед ним выпендриваться?».- А это тебе, - вспомнил Вепрецкий о букете.- Спасибо, - как-то безрадостно кивнула Маша. - Пахнет чудесно.Ян Николаевич, наверное, ждал более восторженной реакции. Он удивленно сдвинул брови.- И это тоже тебе, - Вепрецкий вынул из портфеля увесистую папку. - Новые данные.- Отлично. Я разберусь.Ян Николаевич призадумался. За время сотрудничества с Марией он привык видеть девушку веселой и импульсивной. Сегодня программистка выглядела понурой и разочарованной. Кроме того, он
В девять утра Мария уже сидела на коричневой банкетке под дверью гинеколога. Надо было прийти в восемь, думала она, оглядывая многочисленные арбузы на ножках, набившиеся в коридор женской консультации. Сегодня был «день беременных».Мария прихватила легкий ноутбук в корпусе из голубого пластика. Но погрузиться в любимый мир алгоритмов ей не удавалось из-за непрестанного жужжания вокруг. Раньше она бы отключилась, не вникая в подробности и детали, но сейчас Маша невольно прислушивалась. Теперь она была коллегой шарообразных леди, и разговоры об уровне гемоглобина, зрелости плаценты и альфа-фетопротеинах касались и непосредственно ее. Маша поняла - еще пару недель, и она тоже обзаведется глуповато-счастливым выражением лица и начнет усиленно «тормозить» в самых простых вопросах.«Надо быстрее заканчивать программу для Вепрецкого, - подумала она. - Пока тектонические гормональные сдвиги окончательно не лиши
Судя по гардеробу, Алиса Горностай придерживалась экстравагантного стиля одежды. Виктории он казался кричащим, но выбирать ей не приходилось. Сегодня она собралась выйти на улицу в кожаном плаще до пят цвета бордо и коротком платьице из тонкой вишневой шерсти с лайкрой.Осматривая в зеркале незнакомую мадмуазель - высокую, стройную, эффектную - Вика поняла: не стоит удивляться тому, что ее не узнают. Она сама себя узнавала с огромным трудом. Яркая, самоуверенная брюнетка в дорогой одежде, с ослепительной белоснежной улыбкой ничем не напоминала скромную девушку, из которой была вылеплена.Та скромная белобрысая девушка осталась в прошлом. Та девушка забыла, как когда-то она стала королевой красоты. Та девушка - жертва кариеса - научилась улыбаться, не разжимая губ. Та девушка привыкла носить дешевую одежду, штопать колготки, съедать на ужин пачку быстрорастворимой лапши и постоянно подсчитывать остаток денег в кошельке. Но кроме
- Привет, хлебороб! Едва на тебя не наступил, - салютовал Зуфар Алимович, напоровшись в коридоре управления на своего зама. Не наступить на крошку майора было проблематично - туша Здоровякина загораживала весь проход.В этом году Зуфаралимыч стал полковником, а Илья, наконец-то, выбрался из капитанов в майоры, и, кроме того, стал заместителем начальника отдела. Но если новый чин прибавил энергии и без того неутомимому Зуфаралимычу, то Илюша весь прилив энергии, вызванный повышением по службе, тратил на семейные проблемы. Семейные проблемы у него не прекращались с тех пор, как в его жизни мелькнула сверкающей радугой Настасья Кармелина.- Где месячный отчет, юноша? - угрожающе поинтересовался Алимов. Теперь полковник называл «дендритами», «ластоногими» и «гордостью свинофермы» молодую поросль - лейтенантов Евдокимова и Палкина. А к заму обращался вежливо и уважительно: «юноша», «хлебороб»