Глава 5

Вокруг было темно и тихо, я уже полчаса переругивалась с самым страшным мастером академии, а теперь и вовсе попросила его о том, о чем вряд ли можно просить малознакомого мирая. И уж тем более – мастера ядов.

Даже мне, человеку, чуждому культуре Великих змеев, было понятно, что подобная просьба, скорее всего, уместна лишь у любовников. До сих пор, стоило закрыть глаза, я ощущала на своей коже тот первый укус. Его жар и сумасшествие, его интимность и глубокий эротизм.

Поэтому едва я проговорила эту просьбу, как меня с ног до головы будто окатило волной огня. Успокаивало лишь одно: Джерхан говорил, что льесмирай Риш – единственный из известных ему нагов, способных управлять собственным ядом. А это означало, что контролируемый укус не должен нести в себе никакого сексуального подтекста. Мне нечего опасаться.

Но тогда почему я продолжала дрожать, как кленовый лист за окном нашей с Джером комнаты?

– Укусить, значит… – вдруг раздался мягкий, проникновенный голос в окружающем мраке, а затем едва уловимое дуновение коснулось обнаженного плеча. Словно Астариен стоял прямо у меня за спиной, склонившись к самой шее.

Я вздрогнула, пытаясь подавить приступ то ли страха, то ли иррационального возбуждения. Казалось, кожа начала зудеть от желания ощутить чужое прикосновение.

– А что тут необычного? – попыталась усмехнуться я, чтобы снять напряжение. – Один раз вы меня уже кусали, и ничего! Заодно закроете гештальт: куснете еще разок, теперь уже точно зная, что это я. Обычная, ничем не примечательная академистка. А не что вы там себе удумали…

Астариен резко выдохнул, и теперь я была абсолютно уверена, что он сзади. Прямо за моей спиной.

Несколько мгновений прошли в напряженном молчании, а затем мастер спросил, не скрывая тихой насмешливости в проникновенном голосе:

– Просто укусить, значит, и "ничего страшного"? Ты даже ничего не почувствуешь?

Я вспыхнула до корней волос.

– А что я должна почувствовать? Ведь вы – мастер ядов и умеете управлять своей отравой! Разве не так? Значит, укус подействует лишь как допинг, и не более того!

Астариен бархатно усмехнулся, и я почувствовала, как его дыхание шевелит мои волосы.

Зачем он стоял так близко? Пытался заставить меня нервничать ещё больше, чем я нервничала сейчас?

У него получалось. От каждой его горячей фразы, брошенной почти мне в лицо, по коже разбегались волны мурашек.

– Именно так, Фиана, – буквально промурлыкал он мое имя, заставляя плавиться от звуков его голоса. А затем вдруг коснулся моих волос, убирая их с правого плеча за спину, и сквозь дрожь я почувствовала жар возле своего уха: – Вот только почему же ты, Фи-а-на, – будто назло, теперь он растягивал мое имя, а я от этих звуков все сильнее дрожала, – не попросила меня дать тебе яд во флаконе? Зачем тебе понадобилось, чтобы я тебя укусил?

Несколько мгновений я не могла вымолвить ни слова, словно зачарованная, вслушиваясь в дыхание змея. А затем до меня дошел смысл его слов.

– Что? А так можно было? – ахнула я и тут же услышала за спиной низкий смех.

– Конечно, можно, но признайся, что тебе хотелось другого, – добавил он, убрав ещё одну прядь за ухо и неожиданно проведя пальцем по моей шее.

Осторожно, буквально дразнясь… Но это лёгкое прикосновение едва не заставило меня вскрикнуть. Я зажмурилась, чувствуя, как по шее вниз скользит торнадо раскаленных искр. Дышать стало тяжело.

– Нет, мне хотелось выполнить ваше задание, не более того, – как можно более гордо постаралась ответить я, однако испытывая лёгкое удивление от факта, что и впрямь расстроилась. Астариену не нужно меня кусать! Это же прекрасно! Но так… так...

Под желудком все сжалось от разочарования.

– И не нужно придумывать себе всяких глупостей, – добавила я нарочито бодро.

Мастер Риш хмыкнул.

– Яд Великого змея действительно повысит твои сенсибилитивные способности, – лекторским голосом продолжил он. – Вот только у меня нет с собой заготовленных чистых доз. А если бы и были, не думаю, что стал бы тратить такой ценный ингредиент на академистку вроде тебя, – закончил холодно и жёстко.

Я резко развернулась к нему, в темноте угадывая очертания мощной фигуры, и сквозь вспыхнувшие на глазах слезы выдохнула:

– То есть на свою сирену потратили бы или на любую другую академистку – пожалуйста, а на меня нет? Чем же я так плоха? Тем, что вы умудрились меня перепутать с мастером уязвимостей? Или тем, что целоваться со мной вам на самом деле понравилось, но вы это скрываете? Может, и свой огромный хвост вы скрываете по той же причине? Вам неловко?

Сердце ударило в ребра, горло сжало спазмом. Вот только сжало его на пару десятков секунд позже, чем нужно. А могло бы это случиться и пораньше! Чтобы я побыстрее заткнулась. Ведь я успела вылить на него все то, что бурлило в душе, успела высказать то, что стоило бы держать при себе.

С чего я решила, что ему понравилось со мной целоваться? Скорее уж все было наоборот. И вот теперь я сгорала со стыда и одновременно таяла от горечи, отравляющей сердце.

Однако все это происходило ничтожно недолго. Потому что в следующий миг случилось нечто невообразимое.

Мастер академии Самоцветов шагнул ко мне, буквально заставляя меня отшатнуться назад, а следом вжаться в лабораторный стол. А все потому, что во тьме его фигура вдруг начала увеличиваться. Я услышала треск одежды, а потом и вовсе раздался звук падающей на пол ткани. А мастер ядов… вдавил мое тело в край стола, расположив руки по обеим сторонам от меня.

Я едва не закричала. От плавного трения его тела о мои бедра юбка слегка приподнялась, и теперь обнаженными ногами я ощущала гладкую ребристость чешуи его хвоста…

Передо мной стоял Багровый змей! И только тьма защищала меня от того, чтобы не упасть в обморок при виде его переливающейся кожи и огромных золотисто-алых колец, которые могут задушить в один миг.

Кровь клокотала в венах, я едва могла пошевелиться, чувствуя, как полуобнаженная фигура Астариена буквально вдавливает меня в стол. Я ощущала пламя его тела, лишённого мантии, слышала едва заметное позвякивание бусин в волосах и, кажется, ещё где-то на груди. Словно на мастере была надета какая-то цепь или вроде того.

Вот только большую часть всего этого я осознала лишь позже, когда обдумывала случившееся. А в этот момент меня захлестывало волнами таких сильных эмоций от страха до желания прикоснуться, что я боялась шевельнуться.

– Видишь, мне ни капли не неловко, Фи-а-на, – шепнул мне на ухо Багровый змей, и теперь его голос уже не звучал ни насмешливо, ни холодно. Он был горячим, как лава забытых вулканов. – А как насчёт тебя?

Да уж, ему и впрямь не было неловко. Смущалась тут только я.

Он вдруг наклонил голову ко мне и на миг зарылся носом у меня в волосах. Я услышала его протяжный вдох у себя возле шеи, и прямо от этого места по всему телу будто заскользили крохотные раскаленные змеи.

А потом он прошептал так, будто пытался то ли наказать меня за что-то, то ли отравить своим голосом:

– Вот только флаконов с ядом у меня все равно нет, несмотря на то, как бы я пожелал с ними поступить. А кусать я тебя не буду, Фиана, ты ведь этого не желаешь, верно? Да и я не тот мастер, который стал бы подобным образом обучать своих академисток…

Как плёткой отхлестал, честное слово.

От каждого звука, сорвавшегося с его губ, меня все сильнее начинала бить морозная дрожь. Получается, если яда во флаконе нет, остаётся только укус. И, если он этого не сделает, меня отчислят.

Прекрасно! Я всё-таки должна его умолять…

С другой стороны, может, именно этого проклятый змей и добивался? Хотел услышать, как я его прошу?..

Я облизнула пересохшие губы, понимая, что вообще-то он был прав. Мне и впрямь хочется, чтобы он вновь повторил все то, что случилось в первый мой вечер в академии. Слишком хорошо я помнила, насколько сшибающими с ног, горячими и нестерпимо сладкими были его прикосновения. И его укус…

Проклятье, зачем вообще это крутится в моей голове?

Я не должна была просить. Все внутри меня противилось тому, чтобы дать мастеру Астариену то, чего он хочет.

Но, похоже, стоило перешагнуть через собственную гордость. Тем более что у меня тоже был гештальт, который нужно закрыть.

Я хотела вновь ощутить его укус – и забыть о мастере ядов раз и навсегда.

– Пожалуйста, укусите меня, – выдохнула я, зажмурившись. – Я этого хочу.

Кончики пальцев задрожали.