– А где же… – проговорила я еле слышно, пытаясь отыскать взглядом собственную одежду, а заодно обращая внимание на стенки кабинки.
Здесь они не были колдовскими, оставаясь полностью прозрачными.
Жар плеснул в вены.
– Ты же не думала заново надевать платье, в которое намертво въелся запах духов?! – продолжил из лаборатории Астариен совершенно невозмутимо.
Я вздрогнула.
– Нет-нет, конечно нет, – покачала я головой так, словно он мог меня увидеть прямо через стену, и стремительно начала искать шкаф с этими самыми мантиями.
Он нашелся в самом углу комнатки, а мантии, висевшие внутри, напоминали хлопковые, расшитые гербом академии халаты. Я быстро накинула один из них, плотно завязав пояс, вытерла волосы одним из полотенец, лежащих стопкой на небольшой тумбочке из зеленого камня. А затем поторопилась выйти. У нас ведь оставалось совсем мало времени до цветения какой-то там королевы. Кроме т
– Я и не сомневался, – еле слышно пробубнил мастер, уже отвернувшись от меня и двигаясь к окну на своем огромном багрово-алом хвосте. Быстро захлопнул окна и вернулся, одним движением сняв защитный колпак со стола.И моему взгляду предстал огромный беловато-голубой бутон размером с апельсин. Мастер бросил короткий взгляд на механические часы, висящие на противоположной стене, а затем вновь посмотрел на цветок.– Очень вовремя ты закончила истерику, – проговорил он с привычным легким превосходством и высокомерием в голосе. Сразу захотелось подойти поближе и стереть это наглое выражение с его красивого лица. Вот только я бы тогда его, скорее всего, поцеловала, поэтому лучше уж оставаться на месте. – Королева начинает цвести.И в этот миг крупные лепестки бутона зашевелились, раскрываясь буквально на глазах и являя нам с мастером белоснежную, даже словно бы чуть светящуюся во тьме сердцевину.Я затаила дыхание, нео
Астариен отшатнулся от меня, как от прокаженной, пытаясь скользнуть назад на своем огромном хвосте, и едва не сбил на пол стол с Белой королевой. Один из стульев, стоящих поблизости, все же упал с оглушающим грохотом.Мастер выглядел пораженным и потерявшим контроль.Впрочем, вряд ли мне было от этого легче.– Все в порядке, – проговорила я, чувствуя, как мне становится еще жарче от стыда. Оттого, что он почувствовал все то, что творилось у меня внутри от его яда.Все то же самое, что было после его укуса.Вот только теперь я прекрасно понимала, что ничего нового со мной не происходит. Я уже не была шокирована, потому что не ощутила чего-то особенного – лишь мои собственные желания взметнулись на нестерпимую высоту. Будто бы прежде у меня работали мозги, а сейчас перестали. Наверно, так мог бы чувствовать себя человек, полностью живущий инстинктами. Лишенный надстроек разума.Но в любом случае все эти
Но для меня он прозвучал музыкой, трелью дождя по иссушенной, растрескавшейся земле.Он не собирался меня выгонять.В следующие двадцать минут я трясущимися руками в точности выполняла каждое указание Багрового змея, лишь изредка отвлекаясь на его тень, то и дело мелькающую возле окна. Я не должна была ошибиться. Ведь если я сделаю это даже с мирином в организме, значит, мастер прав и я совершенно бездарна. Страх ошибки, смешанный с жаром, что продолжал курсировать по венам, поднимал градус напряжения до совершенно нового уровня. До такого, на котором мне никогда не хотелось бы оказаться. Но я уже была там.Ближе к концу занятия, когда передо мной уже оказалась почти полностью готовая ядовитая субстанция, я начала чувствовать себя слишком плохо. Возможно, если бы после приема мирина я оказалась у себя дома на кровати и спокойно отдыхала, раздумывая о том, насколько мягкими были губы мастера Астариена, то все ограничилось бы легким неудобст
Это было уже слишком. Чересчур даже для него.Багровый змей выскользнул из лаборатории так быстро, словно за ним гналась стая подземных демонов. Оказавшись в соседнем помещении, используемом, как правило, в качестве кабинета, он тихо закрыл за собой дверь и, коснувшись ее ладонью, через мгновение уже уперся в нее всем телом, закрыв глаза.От Фианы Шиарис его отделяла всего одна тонкая деревянная перегородка, и он продолжал чувствовать ее запах. Уже почти неуловимый здесь, но еще такой яркий на нем самом. На его коже – легким умопомрачительным флером, на губах – горячим наркотиком, на кончиках пальцев – сладостью безумия.Астариен сжал руку в кулак, тяжело дыша. По-хорошему, он должен был смыть с себя ее запах как можно быстрее, чтобы тот не сводил его с ума. Но… он не мог. Не хотел.Прямо сейчас за стеной он слышал тихие шаги Фианы и представлял ее лицо. Раскрасневшееся. С мягкими, чуть распахнутыми губами, с горячим язычком, случ
На следующее утро я проснулась с мыслью, что ни в коем случае не буду думать о случившемся вчера ночью. Вот ни при каких обстоятельствах!Джерхан молча смотрел на меня своими хитрыми зелеными глазищами, в глубине которых я читала много невысказанного. Уголки его губ были приподняты, и я понимала, что он не мог не догадаться хотя бы примерно о том, чем закончилось мое занятие с мастером ядов. Однако стоило мне пару раз гневно посмотреть на него, как он поднял руки и нарочито удивленно бросил:– Ты сегодня выглядишь ужасно заведенной – наверно, плохо спала, да? А мне приснился ужасный кошмар, представляешь? Словно я подхожу к зеркалу в облике Великого змея, а с другой стороны на меня смотрит не мое отражение, а лицо мастера Гроара. С моим нефритовым хвостом! Вот уж где жуть жуткая.Он усмехнулся, а потом добавил:– Ясно же, что огру ни за что не подошел бы мой цвет! Скорее глиняный, там, или гранитный… А то был бы Нефритовый огр! Не
В его интонациях не было насмешки, но я все равно чувствовала себя глупо.Впрочем, как ни странно, оказалось, что в чем-то мастер прав. Я и впрямь с каждой секундой начинала вслушиваться и всматриваться в окружающую тьму все внимательней. И потихоньку ощущала чужое присутствие без участия глаз.– Вам нужно сейчас преодолеть самое главное – страх, – продолжал гоблин, и по его голосу я поняла, что он чуть ниже меня. Звук раздавался откуда-то на уровне моего плеча.– Я не боюсь, – покачала головой и осознала, что лгу.В грудной клетке спиралью свилось холодное и промозглое чувство.– Все испытывают страх, когда лишаются чего-то привычного. Тем более когда речь идет о зрении – основополагающем чувстве, которое дает большую часть представлений об окружающем мире. Но вам придется преодолеть этот страх. Например, представив себя существом, которое от рождения никогда не видело света.Я громко
Гоблин взглянул на меня как будто с некоторым сочувствием. Ведь я так и не смогла ни разу атаковать в ответ. Да и защититься без перчатки не представлялось возможным.– Твоя сила разовьется, я уверен, – проговорил он мне, ободряюще улыбнувшись. Я взглянула в его глубокие черные глаза, так похожие на человеческие и при этом так сильно отличающиеся, и попыталась понять, лжет он или нет.Мастер Грильс поймал мой взгляд и неожиданно улыбнулся. Черные глаза под густыми бровями таинственно сверкнули.– Вы меня успокаиваете, да? – спросила я вдруг, хотя вообще-то собиралась молчать.Но гоблин в ответ покачал головой, а затем вдруг подошел ко мне. Совсем близко, как будто был не преподавателем, а хорошим другом. Склонился к моему уху и тихо-тихо заговорил. Так, чтобы его слышала только я:– Настоящее могущество не в силе магии, гематит Шиарис. – Он протянул руку, коснувшись моей ладони, перевернул и будто б
Я ошарашенно обернулась на парней, которые это говорили, но к тому моменту они, как назло, замолчали. А у меня перед глазами вспыхнул образ женской тени, скользящей на другом конце четвертого этажа в тот самый момент, когда я шла к мастеру ядов. Помнится, у нее были длинные голубовато-синие волосы, так не свойственные феям...И произошло это всего за несколько секунд до того мига, как я услышала страшный, скрипящий шепот на самой границе реальности и кошмара.– Трагедия произошла глубокой ночью, – продолжил говорить гоблин, – поэтому в Самоцветах установлен комендантский час. Как вы знаете, – он попытался улыбнуться, но не вышло, – комендантский час и прежде наступал у нас с одиннадцати вечера. Однако его выполнение не контролировалось жестко. Теперь все будет иначе. Время скорректировано на десять часов, и все, кто будут застигнуты после указанного часа на территории академии, будут подвергнуты наказанию.Несколько не
Джерхан Нефритовый змей стоял в конце небольшой, залитой солнцем поляны и хитро улыбался. Он смотрел на свою соседку, что шла по дорожке, окруженной цветами, красивая, словно восход солнца. В ее распущенные серебристо-серые волосы были вплетены рубиновые, гематитовые и белоснежно-опаловые бусины, перемежающиеся с бриллиантовыми каплями. Парень с трудом сдерживал ухмылку, представляя, как великий и ужасный мастер ядов, глава рода Эннариш и командор гвардиаров царя, собственноручно вплетал эти украшения.Увы, Джерхан не знал, что его двоюродному деду это не составило труда, ведь он мечтал об этом очень много лет. Пожалуй, даже слишком долго. Фамильные бусины рода имел право вплетать только он один – старший в семье. И носить их имела право лишь старшая женщина в роду. Теперь ею была Фиана Шиарис, и даже Иллиана, царица Шейсары, не могла удостоиться подобной чести.Впрочем, царь Торриен так старательно усыпал свою жену рубинами, символами самой богини, что вря
– Да, и сделал вид, что ничего странного не замечаю, – подтвердил Астариен. – Очевидно, шаррваль в тот момент еще не поняли, что первый из их посланцев отправился к праотцам. И я пошел вслед за двойником, пытаясь выведать, что он задумал.Торриен снова закивал, а царица прижала ладонь к губам, прошептав:– Вы все могли погибнуть.– Увы, иногда приходится рисковать, – ответил тихо мастер ядов. – Чтобы вместо тебя не рискнул кто-то другой. Впрочем, не всегда все планы удаются нам так, как хотелось бы… – Астариен бросил на меня короткий, но довольно тяжелый взгляд.Его багровые глаза горели слишком ярко.Я покраснела, с ног до головы покрываясь мурашками и неожиданно вспомнив слова ректора, брошенные в пылу спора мастеру:“Что, если потери будешь нести ты, а не кто-то другой?..”Похоже, Астариен с самого начала выбрал допустимой жертвой именно себя. Вот толь
– Очнись, Фиана, – жужжал где-то над ухом подозрительно знакомый голос. – Просыпайся, а то пропустишь самое интересное!Я не могла пошевелиться. Усиленно отгоняла назойливый голос, который, кажется, заставлял болтаться из стороны в сторону все мое тело. Снова, и снова, и снова…– Эй, перестань меня трясти, – проворчала я, переворачиваясь на бок и пытаясь накрыться одеялом с головой.– Фиана, ну же, перестань валять дурака, – снова раздался голос, в котором я уже без всяких сомнений опознала Джерхана. А затем этот нахал и вовсе стянул с меня одеяло. – Ты валяешься в беспамятстве уже вторые сутки! При том, что благодаря ржавому колдовскому контию от мастера Гроара инкубационный рубин исцелил тебя сразу же после того, как тебя зажевало… что-то.Джерхан запнулся, но я не обратила внимания.Я подскочила на постели так резко, что голова слегка закружилась. Воспоминания о страшной сцене в пещер
Однако несколько мужских рук тут же остановили меня, не дав двинуться с места. Хватки чужих пальцев были будто стальными. Просто так не вырваться.Из глаз едва не брызнули слезы, но я сдержалась.Астариен взглянул на меня ошеломленно, и его челюсти тут же сжались. Багрово-алый взгляд горел так ярко, что, будь мы наедине, я решила бы, что он вот-вот меня накажет.– Какого гессайлаха ты тут делаешь? – выдохнул он, не сводя с меня острого тяжелого взгляда.Казалось, он хочет добавить что-то вроде: “Ведь я написал тебе, чтобы ты не выходила из кабинета, ведь я предупреждал!”Наверняка так и было.Губы дрогнули. Он был прав.– Я не могла вас бросить, мастер, – прошептала я, почти не издавая звука. Но я знала, что он услышал.– Не поминай богов напрасно, лисшай, – тем временем проговорил жрец пауков, потирая окровавленную голову и поднимаясь на ноги. В его уверенном голосе
Я проснулась оттого, что внезапно стало холодно. И страшно. Открыла глаза, смутно понимая, где нахожусь.Вокруг разливалась ночная чернота, глаза резало и немного покалывало от того, как сильно я пыталась всмотреться во мглу. Пока вдруг сквозь непроглядную пустоту не начали проступать очертания предметов. Стол, стулья, большая оттоманка с позолоченными резными узорами и кучей цветастых подушек, на которых я и лежала.Оказалось, что с меня на пол сползло пушистое одеяло, собственно, поэтому я и проснулась среди ночи. Вот только стоило осознать, что сплю я вовсе не в собственной комнате в Древе, а в одном из кабинетов академии, как меня накрыла волна стыда и... жара. Все воспоминания мгновенно вернулись, и о том, что секунду назад мне было холодно, мгновенно забылось.Астариен…Его поцелуи, его руки, его ласки… Его тихий шепот, что до сих пор стоял в ушах. Его губы, скользящие по моему телу, и он сам, двигающийся внутри меня…
Позвоночник стала бить мелкая дрожь. В голове крутились самые ужасные мысли. О том, что заколку с лезвием я больше не носила, а значит, и пустить ее в ход не могла. О том, что моих сил все равно не хватило бы на то, чтобы сразиться прямо сейчас с мастером ядов.А еще – о том, что несмотря на чувства к нему я была готова драться… с убийцей. А думать и страдать стала бы потом. Гораздо позже.– Способностей у меня достаточно, – прорычала я, на несколько мгновений замирая, чтобы усыпить его бдительность, а затем делая одно резкое и сильное движение, чтобы вырвать руки.Всего один удар сердца – и я проскользнула под локтем Багрового змея, который, кажется, все сильнее злился. Не знаю как, но я чувствовала это будто бы самой кожей.– Я вам верила, а вы оказались убийцей! – хотела сказать грозно и с вызовом, но получилось вовсе не так. Получилось… жалко. А лицо уже давно стало мокрым от тонких солен
Я добралась до Древа и впрямь без приключений. На улице в самых неожиданных местах встречались переговаривающиеся стражники, но на меня никто не обратил ни малейшего внимания. Стоило им один раз бросить в мою сторону короткий взгляд, как в их глазах вспыхивало узнавание, после которого ко мне теряли интерес.Еще выходя из кабинета Астариена, я думала захватить какой-нибудь лабораторный халат, ведь мое простенькое платье было буквально разорвано пополам. Однако, как ни странно, пояс сохранился в целостности, поэтому мне не составило труда просто запахнуть две половинки, перевязав их на манер мирайского платья-халата.Джерхан был уже в комнате и давно спал. Когда я проникла внутрь, переоделась и быстро прошмыгнула под одеяло, он будто бы проснулся, но, хвала богам, не стал ни о чем меня расспрашивать. До рассвета оставалось не так много времени, а завтра по плану была практика аж у двух мастеров. Вряд ли меня оправдает случившееся этим вечером с сиреной Элайнирой. Может
ФианаЯ думала, что мое сердце просто остановится. Кончики пальцев скользили по громадному рельефному хвосту, пытаясь оттолкнуть его, несмотря на то, что я знала: это бесполезно. Но они продолжали двигаться нервно и отрывисто, пока Астариен вдруг не притянул меня к себе и я не поняла, что окончательно пропала.Руки вдруг сами собой замерли, а затем начали скользить гораздо медленней. Словно по инерции. Только чувствительные подушечки пальцев изучали змеиную мирайскую чешую, передавая отрывистые, завораживающе неправильные сигналы в мозг:“Гладкая, приятная кожа… Еще… Хочется дотрагиваться вновь и вновь…”Но это же не могло быть правдой. Я никогда не любила змей.Я их боялась с самого рождения.А сейчас, чувствуя, как мягкие, жадные губы Астариена терзают меня, унося все глубже и глубже в пучины беспамятства, я чувствовала себя в иной реальности. Где я была каким-то другим человеком. Где мне
Он не знал. Боялся повернуть голову и, утонув в ее глазах, согласиться на все, что она попросит. И даже на гораздо большее.– Вы обещали! А задание я выполнила! – проговорила она неожиданно твердо, снова удивив его.Фиана Шиарис была странной девушкой. В ней одновременно сочетались наивность и хитрость, скромность и просто невероятная чарующая привлекательность. А еще – неуверенность в собственных силах, но готовность идти вперед до конца. Готовность сделать все для исполнения своей мечты.Астариен очень ценил это в людях, в мираях. Но…Культисты тоже это ценили.Он вздрогнул, отгоняя мрачные мысли, но не слишком удачно.– Ты знаешь, почему Элайнира назвала тебя проклятой? – вдруг спросил он и быстро повернулся, пытаясь поймать взгляд Фианы и прочесть скрытые в его тенях мысли.Если она и впрямь замешана в чем-то запрещенном, мимика ее выдаст.И Фиана покраснела.Астарие