Гоблин взглянул на меня как будто с некоторым сочувствием. Ведь я так и не смогла ни разу атаковать в ответ. Да и защититься без перчатки не представлялось возможным.
– Твоя сила разовьется, я уверен, – проговорил он мне, ободряюще улыбнувшись. Я взглянула в его глубокие черные глаза, так похожие на человеческие и при этом так сильно отличающиеся, и попыталась понять, лжет он или нет.
Мастер Грильс поймал мой взгляд и неожиданно улыбнулся. Черные глаза под густыми бровями таинственно сверкнули.
– Вы меня успокаиваете, да? – спросила я вдруг, хотя вообще-то собиралась молчать.
Но гоблин в ответ покачал головой, а затем вдруг подошел ко мне. Совсем близко, как будто был не преподавателем, а хорошим другом. Склонился к моему уху и тихо-тихо заговорил. Так, чтобы его слышала только я:
– Настоящее могущество не в силе магии, гематит Шиарис. – Он протянул руку, коснувшись моей ладони, перевернул и будто б
Я ошарашенно обернулась на парней, которые это говорили, но к тому моменту они, как назло, замолчали. А у меня перед глазами вспыхнул образ женской тени, скользящей на другом конце четвертого этажа в тот самый момент, когда я шла к мастеру ядов. Помнится, у нее были длинные голубовато-синие волосы, так не свойственные феям...И произошло это всего за несколько секунд до того мига, как я услышала страшный, скрипящий шепот на самой границе реальности и кошмара.– Трагедия произошла глубокой ночью, – продолжил говорить гоблин, – поэтому в Самоцветах установлен комендантский час. Как вы знаете, – он попытался улыбнуться, но не вышло, – комендантский час и прежде наступал у нас с одиннадцати вечера. Однако его выполнение не контролировалось жестко. Теперь все будет иначе. Время скорректировано на десять часов, и все, кто будут застигнуты после указанного часа на территории академии, будут подвергнуты наказанию.Несколько не
Если прежде я просто краснела, то теперь меня бросило в жар.– Нет! – воскликнула я, мгновенно вернув себе возможность разговаривать. – Я заслужила его честно! Раз вы сами сказали, что наши с вами занятия продолжатся, только вы не знаете когда, значит, предыдущее задание я выполнила! И на яд имею право!Мне почудилось, что в уголках темно-алых глаз Астариена сверкнула улыбка. Однако губы так и не изменили своего напряженного выражения.Губы...Вот не надо было смотреть на губы.Мне мгновенно стало жарко, кровь в венах словно разом нагрелась. Я даже невольно потянулась к вороту мантии для занятий магии, словно хотела сделать его пошире, хотя этот наряд и так был излишне свободным.Но стоило только мне это сделать, как багровые глаза разом расширились и потемнели под плотно сведенными бровями.– Какого хекша? Что у тебя с руками, гематит Шиарис? – рявкнул он, мгновенно сократив между
Следующий день ознаменовался не только первым дождем за последние два месяца, но и таким же дурным настроением учащихся в Самоцветах. Лица академистов были мрачны, в глазах некоторых скользило отчетливое беспокойство.Джерхан ночью так и не вернулся в нашу комнату, и под утро мне пришлось собираться на занятие в одиночестве. Вместо мантии для практик по магии я выбрала один-единственный плащ с длинными рукавами. Благо погода позволяла сделать вид, что так и задумано и мой наряд вовсе не причина скрыть травмы.Я помнила, что у меня все еще оставалась припрятанная на крайний случай волшебная монетка от мастера Гроара. Та самая, которая должна была каким-то образом послужить пропуском в некое помещение с рубиновым огнем царя Торриена. Я пока понятия не имела, что это вообще за место, но особенно не переживала по этому поводу. Зачем расходовать такую драгоценную монету на банальные ожоги? А разведать детали всегда успеется.Поэтому, удовлетворившись максимально закр
Похоже, аптекарша была настроена поболтать.– Очень хотелось… – начала было объяснять я, но, пока подбирала слова, скорая на объяснения женщина закончила все за меня:– Стоять в строю вместе с парой десятков мужиков? – раздался звонкий хохот. – Я бы тоже в целом не отказалась, только махать саблей что-то нет желания совсем. Да и магией Светлая чета* не наделила.(*Светлая чета – два человеческих божества, которым поклоняются исключительно люди. Символ вечной любви.)– Вообще-то нет, – покачала головой я. – Мне всегда хотелось узнать, кто виноват в смерти моих родителей. И, уверена, став гвардиаром Шейсары, однажды я найду виновных.Лицо аптекарши посерьезнело, и она кивнула.– Тогда понятно. Благородная цель, гематит Шиарис. Я ведь верно назвала твое имя? Меня, кстати, зовут муссьора Ливиния. Рада с тобой познакомиться.– Да, и я рада, – попыт
Я думала, что он разозлится. Что снова посмотрит на меня так, будто готов убить на месте. Но на этот раз обнаженная грудная клетка Джерхана только на миг замерла, словно он перестал дышать. Но потом все вновь вернулось на круги своя, а сам парень даже не повернул ко мне головы.– Ты ничего не ответишь? – выдохнула я то ли удивленно, то ли испуганно. – Я узнала твою тайну…– Тайну? – быстро выхватил он это слово, наконец-то посмотрев мне в глаза. Вот только на этот раз от взгляда нефритовой зелени стало почти больно, настолько бездонным мраком зияла его бесконечная глубина. – Ты уверена, что я когда-либо от тебя что-то скрывал?А меня словно молнией пронзило: ведь он прав! Во-первых, почти сразу же после нашего знакомства я узнала его имя. А во-вторых, он и не думал прикидываться кем-то другим и даже назвал мне истинное прозвище – Нефритовый змей. Именно оно среди мираев является основным, чье значени
Небо над головой с каждой минутой темнело все сильнее, и чем мрачнее становилось вокруг, тем ярче всплывало перед глазами воспоминание о фее, исчезнувшей в коридоре четвертого этажа академии.Под кожей зашевелились холодные искорки страха, и в какой-то момент я вдруг подумала, что комендантский час введен в академии вовсе не зря. И мне тоже не мешало бы сидеть дома, несмотря на то, что до десяти часов вечера, когда все двери Самоцветов будут закрыты, а каменные дорожки окончательно опустеют, у меня оставалось еще приличное количество времени.Впрочем… дорожки опустели уже сейчас. Видимо, не одна я ощущала витающее в воздухе напряжение, инстинктивно улавливала страх, пронизывающий все вокруг, и угрозу, расползающуюся по территории Самоцветов склизкими щупальцами.Постаравшись отогнать от себя дурные мысли, я шла вперед, особенно не глядя по сторонам и рассматривая исключительно гладкие камни тропинок, между которыми мягким пушком топорщился темно-зеленый м
Я неторопливо коснулась грудной клетки, куда должны были попасть смертоносные молнии каменного артефакта, и не обнаружила там совершенно ничего. Разве что платье было испорчено боем, но сверху меня накрывало мягкое одеяло, а потому никто, казалось, не мог видеть моего потрепанного вида.Ожоги на руках оказались смазаны чем-то пахучим и замотаны мягкими бинтами. Легкая рана на ребрах закрыта липкой повязкой. Я чувствовала себя прекрасно.Постаравшись не думать о том, кто касался меня и ухаживал за мной, пока мое бренное тело отлеживалось тут без сознания, я, не привлекая к себе внимания, вгляделась в полумрак комнаты и поняла, что на другом ее конце стоят вовсе не эфемерные тени, а преподаватели академии!Их было трое. Мужчины стояли в узком кругу, опустив головы. Одним из них оказался Астариен, расположившийся спиной к тускло мерцающему камину, вторым – ректор Рессел, на плече которого каким-то неуловимым образом мерцал, подпрыгивая, крупный
АстариенМастер ядов никогда еще не был настолько ошеломлен.Впрочем, нет. Был.Каждая встреча с Фианой Шиарис заканчивалась для него чем-то наподобие маленького конца света. Эта не стала исключением.Когда сегодняшним вечером он возвращался к себе после долгого патруля и утомительного общения с несколькими десятками гвардиаров и командиров стражи, у него и в мыслях не было, что произойдет дальше. Все, о чем он мог думать, это горячая купальня. Ну, может быть, еще пара часов в компании ядов и противоядий. Астариен уже давно работал над некоторыми запрещенными в Шейсаре сыворотками, которые тем не менее представляли высокий интерес для науки. И так как Багровому змею закон был не писан, то всякого рода запреты его не слишком волновали.Но, увы, теперь собственные эксперименты приходилось откладывать на весьма долгий срок, а об отдыхе и вовсе можно было забыть.Однако эти и прочие проблемы меркли по сравнению с тем
Джерхан Нефритовый змей стоял в конце небольшой, залитой солнцем поляны и хитро улыбался. Он смотрел на свою соседку, что шла по дорожке, окруженной цветами, красивая, словно восход солнца. В ее распущенные серебристо-серые волосы были вплетены рубиновые, гематитовые и белоснежно-опаловые бусины, перемежающиеся с бриллиантовыми каплями. Парень с трудом сдерживал ухмылку, представляя, как великий и ужасный мастер ядов, глава рода Эннариш и командор гвардиаров царя, собственноручно вплетал эти украшения.Увы, Джерхан не знал, что его двоюродному деду это не составило труда, ведь он мечтал об этом очень много лет. Пожалуй, даже слишком долго. Фамильные бусины рода имел право вплетать только он один – старший в семье. И носить их имела право лишь старшая женщина в роду. Теперь ею была Фиана Шиарис, и даже Иллиана, царица Шейсары, не могла удостоиться подобной чести.Впрочем, царь Торриен так старательно усыпал свою жену рубинами, символами самой богини, что вря
– Да, и сделал вид, что ничего странного не замечаю, – подтвердил Астариен. – Очевидно, шаррваль в тот момент еще не поняли, что первый из их посланцев отправился к праотцам. И я пошел вслед за двойником, пытаясь выведать, что он задумал.Торриен снова закивал, а царица прижала ладонь к губам, прошептав:– Вы все могли погибнуть.– Увы, иногда приходится рисковать, – ответил тихо мастер ядов. – Чтобы вместо тебя не рискнул кто-то другой. Впрочем, не всегда все планы удаются нам так, как хотелось бы… – Астариен бросил на меня короткий, но довольно тяжелый взгляд.Его багровые глаза горели слишком ярко.Я покраснела, с ног до головы покрываясь мурашками и неожиданно вспомнив слова ректора, брошенные в пылу спора мастеру:“Что, если потери будешь нести ты, а не кто-то другой?..”Похоже, Астариен с самого начала выбрал допустимой жертвой именно себя. Вот толь
– Очнись, Фиана, – жужжал где-то над ухом подозрительно знакомый голос. – Просыпайся, а то пропустишь самое интересное!Я не могла пошевелиться. Усиленно отгоняла назойливый голос, который, кажется, заставлял болтаться из стороны в сторону все мое тело. Снова, и снова, и снова…– Эй, перестань меня трясти, – проворчала я, переворачиваясь на бок и пытаясь накрыться одеялом с головой.– Фиана, ну же, перестань валять дурака, – снова раздался голос, в котором я уже без всяких сомнений опознала Джерхана. А затем этот нахал и вовсе стянул с меня одеяло. – Ты валяешься в беспамятстве уже вторые сутки! При том, что благодаря ржавому колдовскому контию от мастера Гроара инкубационный рубин исцелил тебя сразу же после того, как тебя зажевало… что-то.Джерхан запнулся, но я не обратила внимания.Я подскочила на постели так резко, что голова слегка закружилась. Воспоминания о страшной сцене в пещер
Однако несколько мужских рук тут же остановили меня, не дав двинуться с места. Хватки чужих пальцев были будто стальными. Просто так не вырваться.Из глаз едва не брызнули слезы, но я сдержалась.Астариен взглянул на меня ошеломленно, и его челюсти тут же сжались. Багрово-алый взгляд горел так ярко, что, будь мы наедине, я решила бы, что он вот-вот меня накажет.– Какого гессайлаха ты тут делаешь? – выдохнул он, не сводя с меня острого тяжелого взгляда.Казалось, он хочет добавить что-то вроде: “Ведь я написал тебе, чтобы ты не выходила из кабинета, ведь я предупреждал!”Наверняка так и было.Губы дрогнули. Он был прав.– Я не могла вас бросить, мастер, – прошептала я, почти не издавая звука. Но я знала, что он услышал.– Не поминай богов напрасно, лисшай, – тем временем проговорил жрец пауков, потирая окровавленную голову и поднимаясь на ноги. В его уверенном голосе
Я проснулась оттого, что внезапно стало холодно. И страшно. Открыла глаза, смутно понимая, где нахожусь.Вокруг разливалась ночная чернота, глаза резало и немного покалывало от того, как сильно я пыталась всмотреться во мглу. Пока вдруг сквозь непроглядную пустоту не начали проступать очертания предметов. Стол, стулья, большая оттоманка с позолоченными резными узорами и кучей цветастых подушек, на которых я и лежала.Оказалось, что с меня на пол сползло пушистое одеяло, собственно, поэтому я и проснулась среди ночи. Вот только стоило осознать, что сплю я вовсе не в собственной комнате в Древе, а в одном из кабинетов академии, как меня накрыла волна стыда и... жара. Все воспоминания мгновенно вернулись, и о том, что секунду назад мне было холодно, мгновенно забылось.Астариен…Его поцелуи, его руки, его ласки… Его тихий шепот, что до сих пор стоял в ушах. Его губы, скользящие по моему телу, и он сам, двигающийся внутри меня…
Позвоночник стала бить мелкая дрожь. В голове крутились самые ужасные мысли. О том, что заколку с лезвием я больше не носила, а значит, и пустить ее в ход не могла. О том, что моих сил все равно не хватило бы на то, чтобы сразиться прямо сейчас с мастером ядов.А еще – о том, что несмотря на чувства к нему я была готова драться… с убийцей. А думать и страдать стала бы потом. Гораздо позже.– Способностей у меня достаточно, – прорычала я, на несколько мгновений замирая, чтобы усыпить его бдительность, а затем делая одно резкое и сильное движение, чтобы вырвать руки.Всего один удар сердца – и я проскользнула под локтем Багрового змея, который, кажется, все сильнее злился. Не знаю как, но я чувствовала это будто бы самой кожей.– Я вам верила, а вы оказались убийцей! – хотела сказать грозно и с вызовом, но получилось вовсе не так. Получилось… жалко. А лицо уже давно стало мокрым от тонких солен
Я добралась до Древа и впрямь без приключений. На улице в самых неожиданных местах встречались переговаривающиеся стражники, но на меня никто не обратил ни малейшего внимания. Стоило им один раз бросить в мою сторону короткий взгляд, как в их глазах вспыхивало узнавание, после которого ко мне теряли интерес.Еще выходя из кабинета Астариена, я думала захватить какой-нибудь лабораторный халат, ведь мое простенькое платье было буквально разорвано пополам. Однако, как ни странно, пояс сохранился в целостности, поэтому мне не составило труда просто запахнуть две половинки, перевязав их на манер мирайского платья-халата.Джерхан был уже в комнате и давно спал. Когда я проникла внутрь, переоделась и быстро прошмыгнула под одеяло, он будто бы проснулся, но, хвала богам, не стал ни о чем меня расспрашивать. До рассвета оставалось не так много времени, а завтра по плану была практика аж у двух мастеров. Вряд ли меня оправдает случившееся этим вечером с сиреной Элайнирой. Может
ФианаЯ думала, что мое сердце просто остановится. Кончики пальцев скользили по громадному рельефному хвосту, пытаясь оттолкнуть его, несмотря на то, что я знала: это бесполезно. Но они продолжали двигаться нервно и отрывисто, пока Астариен вдруг не притянул меня к себе и я не поняла, что окончательно пропала.Руки вдруг сами собой замерли, а затем начали скользить гораздо медленней. Словно по инерции. Только чувствительные подушечки пальцев изучали змеиную мирайскую чешую, передавая отрывистые, завораживающе неправильные сигналы в мозг:“Гладкая, приятная кожа… Еще… Хочется дотрагиваться вновь и вновь…”Но это же не могло быть правдой. Я никогда не любила змей.Я их боялась с самого рождения.А сейчас, чувствуя, как мягкие, жадные губы Астариена терзают меня, унося все глубже и глубже в пучины беспамятства, я чувствовала себя в иной реальности. Где я была каким-то другим человеком. Где мне
Он не знал. Боялся повернуть голову и, утонув в ее глазах, согласиться на все, что она попросит. И даже на гораздо большее.– Вы обещали! А задание я выполнила! – проговорила она неожиданно твердо, снова удивив его.Фиана Шиарис была странной девушкой. В ней одновременно сочетались наивность и хитрость, скромность и просто невероятная чарующая привлекательность. А еще – неуверенность в собственных силах, но готовность идти вперед до конца. Готовность сделать все для исполнения своей мечты.Астариен очень ценил это в людях, в мираях. Но…Культисты тоже это ценили.Он вздрогнул, отгоняя мрачные мысли, но не слишком удачно.– Ты знаешь, почему Элайнира назвала тебя проклятой? – вдруг спросил он и быстро повернулся, пытаясь поймать взгляд Фианы и прочесть скрытые в его тенях мысли.Если она и впрямь замешана в чем-то запрещенном, мимика ее выдаст.И Фиана покраснела.Астарие