Поезд ожидал на седьмом пути. Я завидела его сразу и сразу узнала среди всех других поездов.
Он был светло-голубым, и крышу над кабиной машиниста украшало вырезанное из дерева изображение крылатой девушки — как на старинных кораблях. Машинист в синем кителе с крупными пуговицами и серебряными эполетами стоял на платформе и курил трубку.
Но его я разглядела уже потом.
Первым, что бросилось мне в глаза, было множество людей, мало походивших на тех, что я привыкла видеть на улицах своего города.
Девушки в длинных платьях самых разных фасонов — открытых и закрытых, в шароварах из тонкой ткани, как у восточных одалисок, и в коротких плотных рединготах, как в викторианской Англии. В кринолинах с веерами и, кажется, даже в античных туниках.
Мужчины, одетые не менее разнообразно — многие в военной форме прошлых столетий, другие — в плащах без рукавов или коротких мушкетёрских накидках. Все они, конечно же, бродили, переговаривались, выбирали сладости на разложенных под открытым небом лотках.
Вопросов было столько, что у меня отнялся язык и, пользуясь моим состоянием, Надаэр подтолкнул меня вперёд — к платформе, у которой стоял наш экспресс.
— Это пересадочный пункт, — пояснил он. — Как и большинство вокзалов. Путешествовать между мирами не так легко. Нужно пройти определённые точки. Точки, в которых соприкасаются разные миры. Иногда приходится несколько раз сменить экспресс, чтобы построить маршрут через все, нужные тебе.
Я молча следовала вперёд, ведомая его рукой. У меня не было слов. Наконец, я сумела сформулировать первый вопрос:
— Все они люди.
— Не совсем, — когда я поймала взгляд Надаэра, мягкая улыбка играла на его губах. — Но этим способом перемещения пользуются те, кто наиболее похож на вас.
— На вас, — повторила я, пока не совсем понимая смысл этих слов. — Есть и другие способы?
Надаэр кивнул и подтолкнул меня к одной из открытых дверей поезда. Протянул билет стоявшему у входа проводнику — обычному мужчине средних лет, выглядевшему слишком тускло для той формы, которую он носил.
Я последовала примеру спутника, и проводник провёл пальцем сначала по одному билету, затем по другому. Вернул их нам, и мы с Надаэром вошли в вагон.
Как и в обычных «человеческих» поездах вдоль окон шёл длинный коридор, с одной стороны которого протянулся ряд дверей.
— Способов множество, — продолжил Надаэр, подталкивая меня вперёд. — Люди любят давать им символические названия… «Машины пространства», «Врата»… но есть куда более необычные, некоторыми из которых владеют только представители других рас.
— А есть расы, которые существуют сразу в нескольких мирах, как в кино?
— Нет. Одновременно можно находиться только в одной реальности. Зато есть пространства, обитатели которых вообще не могут покинуть собственный мир. Но… это очень долгий разговор, — Надаэр нажал на панель в стене. Дверь, находившаяся рядом с нами, отъехала в сторону.
— А магия? — спросила я, вспомнив странные знаки, которые он чертил в воздухе у меня дома. — Магия тоже есть?
— То, что вы называете магией — законы физики, отличные от законов физики вашего мира. Некоторые расы умеют ими управлять без использования сторонней техники. Ну… или, иногда, с ней.
Я, впрочем, уже не слышала его ответа, потому что с удивлением разглядывала то место, которое находилось за дверью.
Комната была таких же размеров, как обычное купе, может, немного шире. Между двумя узкими койками располагался маленький столик, на котором стоял чайный сервиз.
Однако обе полки покрывала ткань, расшитая золотом. Над окном висели шторы из плотной ткани с такой же вышивкой. Да и сам сервиз даже на вид выглядел очень изысканным и дорогим.
— Входи, — Надаэр не очень вежливо подтолкнул меня вперёд, — люди ждут.
Я послушно вошла. Выбрала полку справа и опустилась на неё. Надаэр сел на свою.
— Не сомневаюсь, что у тебя тысяча вопросов, — сказал он, стягивая с плеч куртку и оставаясь в одной чёрной футболке. Стащил с волос резинку и позволил им рассыпаться по плечам густой чёрной волной. Эти простые действия почему-то произвели на меня чарующий эффект. Надаэр сразу показался совсем неземным. Я разглядела, что глаза его имели необычный густо синий цвет. Тело было сильным, а лицо очень правильным — не считая носа, длинного и хищного. — Я не смогу рассказать тебе всего за те несколько часов, что мы проведём здесь, — продолжил он.
— Несколько часов?
— Да. Я же говорил — у нас транзитный маршрут.
Я лишь тупо кивнула.
— Там, — он ткнул пальцем в стену возле моей полки, и только теперь я увидела в ней дверь, — душ. Если ты не собираешься туда прямо сейчас, то пойду я.
Я кивнула. Ещё недостаточно пришла в себя, чтобы принимать подобные решения.
— Как только поезд тронется, зайдёт проводник, предложит чай. Возьми и для меня.
— Всё как всегда, — произнесла я. Почему-то эта обыденность поразила меня даже сильней, чем сам факт, что я отправляюсь в другой мир.
— Да. В других мирах тоже пьют и едят.
— И принимают душ.
Не удостоив меня ответом, Надаэр встал и шагнул за дверь.
***
Я отвернулась и уставилась за окно. Перрон медленно прокатывался назад. Необычайно остро я ощутила, что всё, чем я жила до этого дня, остаётся позади.
Вот так сразу.
Ещё утром я проснулась с мыслью о том, что снова, как обычно, ничего не произойдёт. Ещё один серый день в череде из множества таких же дней. Если бы я знала, что больше никогда не увижу свой город и свой дом, возможно, прожила бы его совсем иначе. А может, именно так, как теперь.
Ощущение свободы заставило меня улыбнуться, и такой, с улыбкой на губах, меня застал голос Надаэра.
— Можешь идти, — сказал он. — А потом советую подремать. У нас будет тяжёлая ночь.
Я поймала в стекле контуры его отражения и невольно обернулась. Надаэр был почти обнажён — только белое полотенце обнимало бёдра. Плечи у него были не слишком широкие и тело скорее стройное, чем мощное, но всё же гибкое и сильное. Неожиданное желание провести пальцами по линиям мускулов, проследить след капельки, сбегавшей по животу вниз, оказалось необычайно острым.
Я моргнула, удивляясь собственным мыслям. Вроде бы ничего подозрительного не пила — не ела. До этого момента никогда не заглядывалась на подобных мужчин.
Но Надаэр сейчас выглядел просто красивым, как античная статуя, без каких-либо оговорок, и он притягивал к себе. С удивлением я вспомнила собственные слова о том, что никогда не стала бы доверять такому, как он, и подумала, что несколько часов назад тот выглядел пародией на самого себя. Я видела много таких пародий в нашем мире — небритых, нечистоплотных мужиков, мнивших себя мужественными красавцами из романтических книг.
Надаэр не мнил. Он просто был. И он манил приблизиться, прикоснуться к себе.
— Кто ты? — поддаваясь неожиданному порыву спросила я.
— Моё имя Надаэр, — повторил он то, что я уже знала. — Надаэр Волхонский. Третий перст Геллоры, доверенный посол её сына, Асмодея.
— Да… Асмодея… — упоминание о женихе резко остудило мой пыл. И как меня угораздило подписаться на подобную дребедень? Выходить замуж за мужчину, которого я даже не видела никогда…
Я отвела взгляд и встала, чтобы пройти в душ, но купе оказалось неожиданно узким и, чтобы миновать Надаэра, пришлось почти вплотную прижаться к нему.
Горячее дыхание обожгло шею, посылая по телу пьянящее пламя. Я поняла, что схожу с ума. Отметила про себя, что надо поподробнее расспросить про этот идиотский брак, и торопливо протиснулась в дверь душевой.
Соседнее помещение оказалось размером с наше купе. Сбросив одежду и повесив её на крючок, я отошла за прозрачную перегородку и тут же мне в лоб ударили струи воды. Я едва не задохнулась, но довольно быстро опомнилась и расслабилась. Постояла несколько минут, пока не поняла, что начинаю засыпать, и, обмотавшись полотенцем, выскользнула назад.
Похоже, в моё отсутствие заглядывал проводник, потому что Надаэр, удобно устроившись на своей полке, потягивал чай.
— Каковы наши планы на завтрашний день? — поинтересовалась я, укладываясь на свою. Есть и пить мне тоже хотелось, но куда больше хотелось спать.
Надаэр обернулся и посмотрел в окно. Стемнело и теперь по ту сторону стекла проплывали силуэты елей, едва различимые в ночи.
— Они могут проследить этот рейс, — сказал Надаэр, — но чем ближе к Аркенору, тем меньше у них шансов. В нашей реальности они ничего не смогут сделать со мной.
Я кивнула. Хотелось верить в его слова. А Надаэр говорил так, что сомневаться в них было просто невозможно.
— Но дорога займёт несколько дней, — остудил он мой пыл. — И пока мы не добрались до места, остаётся риск.
— Ты сказал, что позаботишься о моих родных.
— Да… в твоём мире остался один… человек… Я попрошу его взять это на себя.
Я кивнула. И снова Надаэру хотелось доверять.
— Что ты делаешь со мной? — постепенно проваливаясь в дрёму, пробормотала я. — Какой-то гипноз.
Короткая грустная улыбка проскользнула по его губам.
— Нет. Я бы не стал. Ты слишком плохо знаешь меня, раз можешь такое предполагать.
— Не стал? — уточнила я. — Значит, можешь?
— Могу кое-что.
— И кстати… те знаки, которые ты чертил в воздухе… — я попыталась повторить один из них, но Надаэр быстро перегнулся через проход и схватил меня за запястье.
— С этим не стоит шутить, — резко произнёс он.
Я пошире раскрыла один глаз, рассматривая выражение его лица.
— Значит, я тоже могу… — подытожила я.
— В тебе — кровь аркенорских князей. Но она очень слаба. Что-то ты сможешь. Но вряд ли столько же, сколько я. Не говоря о том, что для владения этой силой надо обучаться много лет.
Слова Надаэра конечно же опечалили меня, и я не стала продолжать этот разговор. Высвободила руку и отвернулась к стенке.
Так я и уснула, а проснулась от того, что Надаэр тряс меня за плечо.
— Пора, — сказал он.
Поезд стоял. За окнами сгущались сумерки, и замер незнакомый вокзал.
— Поторопись, стоянка десять минут.
Последние слова заставили меня окончательно проснуться. Я соскочила с кровати и принялась натягивать футболку и джинсы.
Через десять минут мы уже стояли на перроне полностью одетые, а поезд скользил по рельсам, удаляясь от нас. Я оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, сплю ли я по-прежнему или уже нет.
— Не стоит покидать вокзал, — сказал тем временем Надаэр. — Идём. Я сниму комнату, и ты сможешь ещё немного поспать.
Вот так и началось это странное путешествие, больше похожее на сон, где двуглавые кони летают среди поездов, а время и пространство играют в чехарду.Теперь я медленно спускалась по идущей полукругом лестнице — слишком большой для того здания, в котором мы собирались разместиться на ночлег, но поскольку моё логическое мышление стало основательно сбоить ещё несколько часов назад, я решила просто не задумываться и не сомневаться ни в чём.Почти что весь первый этаж занимал ресторан. Мне было бы куда интереснее выбраться за пределы гостиницы и посмотреть город, но я сильно подозревала, что Надаэр этого не допустит — и угадала.Стоило мне миновать поворот лестницы, как он вырос из ниоткуда прямо передо мной и перегородил путь.— Моя княжна желает поужинать перед сном? — насмешливо поинтересовался он. Улыбка играла на его губах и искорками отражалась в глазах.— А ничего, что ты вот так прилюдно называешь меня принцессой? Н
Сизая равнина медленно проплывала за окнами. Город подошёл к концу довольно быстро, а дальше по обе стороны воздушной железной дороги тянулись самые обычные предместья — где-то запустелые, где-то отстроенные заботливыми руками. Иногда они сменялись длинными полосами деревьев, шелестевших зелёной листвой. И по всему этому — по листьям и крышам, и сизой траве — неустанно барабанил дождь.В первые часы мы почти не разговаривали друг с другом — я смотрела за окно, Надаэр дремал. Терпеть не могу людей, которые умудряются спать везде и всегда, большую часть суток… И постепенно он начинал меня раздражать.— Ты решил, будем ли мы сходить? — наконец попыталась прервать это бесконечное молчание я.Надаэр приоткрыл один глаз. Задумчиво посмотрел на меня.— Надо понять, сумели ли наши противники нас опередить.— И… как?С явной неохотой вырываясь из оков сна, Надаэр сел. Потянулся. И принялся
— Мне кто-нибудь объяснит, кто такая Элайя?Я подумала и добавила:— И заодно — какого чёрта меня называют Элиреной? Мама с папой называли меня не так!Я прекрасно понимала, насколько рискую, задавая этот вопрос именно сейчас. Как-никак запомнила, на что способен Надаэр — а судя по его насторожённому лицу, наши встречающие тоже обладали немалым талантом.Но я так же отчётливо видела, что Волхонский говорит мне слово через два. И хотя я никогда не была сильна в интригах и часто попадала впросак — именно потому, что слишком часто попадала впросак — привыкла помнить о том, что нельзя вестись на слова первого, кто принимает тебя в коллектив.У этих ребят явно была своя тусовка со своими принцами, разборками за власть и сложной историей отношений на тему «кто с кем спал». И потому я чувствовала, что должна услышать ещё одну версию событий — скорее всего такую же неправдоподобную, как и та, которую по
Место, куда мы попали, лично мне напоминало марсианские равнины из компьютерных игр.Вроде всё, как должно — трава, роща вдалеке… Через пару часов пути, впрочем, она была уже вовсе не вдалеке, а вокруг нас.Вот только трава — густо багровая. Небо отливает розовым. А по мере того, как солнце начинало клониться к горизонту и на землю опустились сумерки, я всё яснее видела на юге очертания двух лун.Идти было тяжело, во-первых потому, что я вообще дальше чем в магазин никогда не ходила. Во-вторых потому, что с самого приключения на перроне у меня кружилась голова. Ну и в-третьих — потому, что мы оба с человеком в чёрном, который назвал себя Дораном, несли Надаэра.Тот почти не приходил в себя — только бормотал что-то невнятное. Доран порвал ему футболку и пустил на бинты, но теперь я видела, как чёрную ткань пропитывает кровь. Рана под рёбрами казалась мне, никогда не видевшей травм, просто огромной.— Он придёт в
Отстранившись от Надаэра, Доран потянулся к оружию.Элирена неуверенно оглядывалась по сторонам. Она тоже понимала, что в одиночку Доран вряд ли защитит их от патруля, а Надаэр всё ещё был слишком слаб.Тот, тем не менее, оттолкнулся от плеча Элирены и попытался выпрямиться, зажимая рану одной рукой.— Не надо! — шепнула Элирена, но князь сделал вид, что не слышит её.Сложив пальцы в начальном жесте атакующего заклятья, он ждал.Противник, кем бы тот ни был, тоже ждал — не выступая на свет.— Если мы себя не назовём — они нас точно убьют, — прошипел Доран.Поразмыслив, Надаэр кивнул и произнёс:— Князь Надаэр Волхонский со спутниками. Надеюсь, в вас достанет благоразумия не чинить мне препятствий.Надаэр очень надеялся, что патруль не заметит, с каким трудом он держится на ногах. Тогда можно было рассчитывать, что те вообще не рискнут вступать в схватку.— Надаэр! &m
Больше в тот вечер Торван ничего не рассказал.— Уже поздно, — только и ответил он на мой последний вопрос. — У нас впереди ещё пара дней, прежде чем начнётся Отбор.— Отбор?— Сейчас тебе нужно поспать. Не беспокойся, я и мои ученики расскажем тебе всё.Я беспокоилась, и сон как рукой сняло. Мне хотелось знать, что это значит — «выйти замуж за одного из…» Да и тот факт, что я имею отношение к их королевской семье, только теперь встал передо мной во всей красе.Тайна, которая не давала мне покоя годами, тайна звёздного герба, непохожего ни на один земной герб тех веков, кажется, наконец приоткрылась. Но истина была настолько неправдоподобной, что мне было тяжело поверить в неё даже после того, что я успела увидеть в последние дни.Но как бы не интересовала меня старая загадка, мысли то и дело возвращались к Надаэру. К его страшной ране и последним часам, что мы провели вместе в пути.
Однако ни в этот день, ни в два последующих увидеть Надаэра мне так и не удалось.Я конечно помнила, что до моего представления ко двору оставалось несколько дней, но изо всех сил старалась не поднимать этот вопрос — мне по-прежнему абсолютно не хотелось уезжать.Поначалу Торван занимался со мной сам.Он познакомил меня с другими генеалогическими картами, посоветовав запомнить их все. Даже при том, что я не в первый раз имела дело с такими документами, далось мне это тяжело — огромное количество имён переплеталось между собой. Почти все упомянутые на картах фамилии состояли в родстве. Самые знатные их представители носили титулы князей — это значило, что между ними и правителями Аркенора было не более трёх ступеней родства. Я спрашивала — почему же тогда называют княжной меня? Ведь моё родство было столь древним, что давно затерялось во тьме веков.— Ты — совсем другое дело, — с лёгкой улыбкой ответил Торван. &mda
Честно говоря, я очень надеялась, что после этого разговора Надаэр станет больше времени проводить со мной и, может быть, даже возьмёт на себя обязанности Ниры.Довольно глупо, конечно, учитывая, что он — князь, и что у него здоровенная рана на животе. Надо было радоваться, что он вообще стоит на ногах…Надежды мои, конечно же, не сбылись.Весь остаток дня я не могла избавиться от того щекочущего чувства, которое испытала, когда поймала на себе его взгляд. То и дело начинала оглядываться по сторонам, проверяя, не схожу ли с ума… И трижды обнаруживала, что он действительно смотрит на меня. То его силуэт виднелся меж зубцов крепостной стены, то в тенях между башен…Однако Надаэр так и не подошёл. Вместо этого, когда я уже устала бродить по замку в одиночестве, меня снова поймала Нира и сказала, что меня хочет видеть Магистр.Я помрачнела, заранее предчувствуя, что этот разговор будет неприятным — но снова ошиблась.
В Аркеноре наступала осень.Со дня, когда Яна впервые ступила в новый мир, прошло больше трёх месяцев.Иногда тяжёлых, иногда выматывающих. По большей части жарких и бесконечно долгих.Оглядываясь назад, Яна не могла отделаться от чувства, что прожила целую жизнь. Совсем чужую — и в то же время внезапно ставшую её собственной.Пьетте удалось утихомирить союзников. Однако, переговоры длились ещё долгих два месяца. Пьетта сменилп окружение и при поддержке новых советников тщательно продумывалп каждый пункт своих требований.По её настоянию в Аркеноре появились Сенат и Городская Управа. И хотя теперь Яна волей неволей следила за политическими новостями, большую часть вопросов внутренней политики эти два органа взяли на себя.Яна не слишком расстраивалась по этому поводу. Чем больше она знакомилась с жизнью Пандемониума, тем скучнее ей становилось здесь.Пусть на улицах вместо бензина пахло навозом, а вместо машин мимо окон кофеен п
Краем глаза я успел заметить, как Доран бросается в атаку. Слишком поздно — пуля уже покинула ствол.Я смотрел, как она мучительно медленно приближается ко мне и радовался только тому, что умру так, как нужно. Укрыв Яну собой.А потом маленький кусочек свинца ударился о воздух и отскочил.Серые трещинки молниями разбегались в сторону от той точки, через которую пуля должна была добраться до нас.Я выдохнул и перевёл взгляд на Яну, не веря тому, что ещё жив.Та смущённо подняла перед собой старинный артефакт.— Твой аррак, — пояснила она.Какое-то время я не мог шевельнуться. Просто смотрел на её лицо, оказавшееся внезапно так близко. Не мог поверить, что она жива, что я увижу её снова завтра, послезавтра… Когда всё это подойдёт к концу.Элирена медленно подняла руку и провела кончиками пальцев по моей щеке. Мне захотелось закрыть глаза и навсегда остаться здесь с ней. Наплевав на всё, что творится вокру
Ночь была холодной.Я вертелась с боку на бок, прислушиваясь к завываниям ветра, и больше всего жалела, что Надаэра нет со мной. Что я упёрлась как… обидевшись на его холодность, и так и не поговорила с ним последний раз перед сном.Мысли о восставших в голове не держались.Вместо этого в сознание постоянно возвращались его руки и его лицо, и от этих образов я казалась себе ещё более одинокой, чем была наяву.Около полуночи я не выдержала и, закутавшись в плащ, выбралась из шатра. В кристально чистом небе ярко сиял молочно-белый диск луны. Было так тихо, что перестань дышать — и услышишь, как стучит твоё собственное сердце.Я отошла к краю плато и забравшись под рубашку, выудила аррак. Замерла, разглядывая его. Как им пользоваться я не знала. Всё то время, что я провела во дворце с Асмодеем, амулет служил мне напоминанием о Надаэре.Когда мы ступили в последний разлом, при мне не было ни мушкета, ни шпаги. Честно говоря, я так т
Наутро я, позёвывая, спустилась вниз. Доран тут же отвёл меня в сторону и сказал:— Ловейн согласен. Ты готова?— Я? — я невольно перевела взгляд на кардинала, сидевшего перед камином и потягивавшего из кружки бодрящий напиток. Он ответил спокойным взглядом и кивком.Мне тут же стало страшно.— Почему я?— Ты — наследница Элайи. Если и есть возможность убедить в чём-то наших противников, то это сможешь сделать только ты.— Доран, мне кажется им вообще всё равно, кто здесь потомок Элайи, а кто нет. Асмодей хорошо ладит с людьми, мы могли бы попросить его…Доран смотрел на меня с укором и замолк.— Когда придёт ответ от союзников Ловейна, я перемещу всех участников переговоров на нейтральную территорию. К этому времени будь готова.— Что значит — готова?— Я бы на твоём месте проверил заклятья, привязанные к арраку, подготовил туннель для отсту
Дойти до дворца мне не дали. Стоило свернуть на другую аллею, как я завидела невдалеке угрюмый силуэт в чёрном плаще.— Доран, — легко догадалась я и нехотя замедлила ход. Доран явно был из тех людей, которых на танке не обойдёшь.— Яна.— Королева Элирена, — напомнила я.Доран промолчал. Только вышел на свет и вгляделся в моё лицо.— Я рад, что ты оказалась достаточно разумна, Яна, чтобы не устраивать драм.— Драм? — переспросила я. Мне захотелось броситься на него, но я сдержала себя. — Ты так легко говоришь о том, что произошло?— Ты с самого начала знала, зачем тебя приглашают сюда. Соглашаясь на тот или иной договор нужно уметь отвечать за свои слова.Я поморщилась.— К чему эти поучения, если я давно уже выполнила то, чего вы от меня добивались?— Ты знаешь к чему. Я просто пришёл сказать, что ты правильно поступила.Я отвернулась
Я смотрела на Асмодея, на его жуткий шрам, на его перепуганное лицо… Смотрела и думала.Мне было до безумия его жаль. И в то же время меня одолевала злость. Он, как и все здесь, до последнего ничего не желал мне рассказывать. До тех пор, пока не стало слишком поздно, чтобы что-либо изменить.— Думаю, я могу попробовать помочь, — как могла спокойно ответила я. — Но прежде я хочу, чтобы ты рассказал мне кое-что.Асмодей поколебался и кивнул. Даже теперь он не доверял мне до конца.— Элайя, — твёрдо сказала я. — Что это за сила? Что в ней такого, что она всем вам нужна?По лицу Асмодея пробежала тень.— Надаэр разве ничего тебе не рассказал?— Недостаточно, раз я спрашиваю тебя.Асмодей вздохнул. Встал. Подошёл к окну.— Элайя наш первопредок, — сказал он. — Она основала Аркенор. Легенда гласит, что её потомки наделены силой, которая подарит королевств
— Тебе здесь нравится?Я вздрогнула, ощутив руку Надаэра на своём плече. Тело пробила дрожь. Чувствовать его рядом с собой, знать, что он сделал со мной… И всё равно ощущать это странное притяжение, зависимость, потребность в нём… Это было невыносимо.Там, во дворце, когда его не было рядом, было не лучше. Там побеждала злость. Я могла говорить себе, что он предал меня. Что мне почудились все те намёки, которые он давал. Все те взгляды, которые заставляли меня проваливаться в сон.— У меня нет выбора, — глухо сказала я. И, почувствовав, что он убирает руку, невольно потянулась следом за ним.Господи Боже мой… Я схожу с ума. Этот человек отдал меня в… в жёны своему другу. Это ли не лучшее доказательство того, что ему на меня наплевать?А я всё чего-то жду. Надеюсь на что-то. Как полная дура.Заставив себя не оглядываться на него, я огляделась по сторонам ещё раз.Место действительно было кр
ЯнаУдар плечом о землю отдался болью по всему телу. Я едва успела откатиться в сторону, как на то место, где я лежала только что, приземлился Асмодей.Попыталась сориентироваться в пространстве. Села. Кругом стояла серая мгла, и во все стороны простиралась поросшая колючками болотная топь.Кажется, я изрекла что-то матерное, но никто не обратил внимания на мои слова.Потом мой взгляд упал на закрывающийся портал.Надаэр, конечно же, не упал. Такие, как он, не падают. Меня одолела злость. Наш незваный спаситель стоял, как на картинке, и чёрный плащ колыхался у него за спиной.Я бы лучше сдохла, чем пошла куда-нибудь следом за ним. Всё то время, что мы не виделись, чувства потихоньку затихали, но стоило мне увидеть его лицо, как они полыхнули пожаром, лишая способности соображать.- Все живы? – спросил Волхонский, игнорируя мой пристальный взгляд. Мне даже спрашивать не хотелось, почему он берёт командование на себя. Остальные же
Свадьба прошла тихо, казалось, все гости до единого опасаются шевельнуться — только бы не ввергнуть королевство в тот хаос, из которого оно едва начало выбираться.Асмодей и Калерон держались так далеко друг от друга, как только могли, но тоже старались не накалять обстановку.Элирена стояла сама по себе. Если незадолго до венчания её накрыло осознанием той глупости, которую она собирается совершить, то теперь это чувство прошло и ей стало всё равно.Она не знала, куда заведёт её происходящее, не знала, как выбраться из него. Знала только, что потеряла дом, любимого и все мечты, какие когда-либо имела.Мир, в который она попала, был, казалось бы, той самой сказкой, о которой она мечтала. Но сказка эта оказалась неправильной, отражённой в кривом зеркале реальности.Она постепенно привыкала к шраму на лице Асмодея и к самому Асмодею тоже привыкала. Но мысли о Надаэре по-прежнему не давали ей покоя.По мере того, как приучалась к дворцово