Несколько секунд я продолжала судорожно искать взглядом гигантского монстра рядом или за спиной моего бывшего любовника, совершенно не анализируя, что боялась за него едва ли не больше, чем за себя. Но чудовища нигде не было, и реальность накрыла со всей беспощадностью. И снова это двойственное состояние сознания, которое стало уже постоянным спутником всех моих взаимодействий с этим мужчиной. Что-то, какая-то глубинная, наделенная первобытной интуицией часть меня прекрасно осознавала, чему я стала свидетельницей, и была смертельно напугана, но при этом и до удушья возбуждена и заворожена мистической значимостью момента откровения. Другая – рациональная – отказывалась знать, точнее, признавать и пыталась выстроить стену из отрицания и даже отвращения, упрямо цепляясь за привычную природу и логику вещей и выискивая опору для отторжения очевидного.
В планы Григория не входило предоставление мне в
– Да ладно, голем, расслабься! – насмешливо-похотливо пробормотал красавчик у самого моего уха, а ведь, как он подошел, я даже не заметила, сосредоточенная на Григории. – Тебе понравится, обещаю. Со мной уж точно.Он бесстыдно прижался к моему боку и потерся уже твердым членом о бедро, очень нежно обхватывая пальцами мой подбородок в противовес грубому захвату рыжего. И это почти ласковое касание снова спустило с поводка мою отчаянную злость. Я отказываюсь плакать, умолять и показывать, до какой степени это унижает и разрушает меня.– Если уж отдал меня на потеху своим друзьям, то почему не останешься посмотреть на шоу, Гриша?! – прокричала я в темноту, в которой он уже исчез, но знаю, не мог не слышать. – Знаменательное событие – мое первое групповое изнасилование!–
Заснуть после всего, несмотря на усталость, мне представлялось невозможным. Слишком много событий, переживаний, информации для осмысления. Да и к тому же как я могу быть уверена в собственной безопасности? Разве ткань шатра может защитить меня от множества опасностей этого пугающего мира – двуногих и не только? Но, прислушавшись, я вдруг осознала, что ни единый, столь пугающий меня звук живого и кишащего угрозой леса не доносится снаружи. Ничьих голосов я тоже не слышала. Выскользнув из постели в полной непроглядной темноте, я осторожно пошла вперед, выставив перед собой руки. Но сколько бы ни кралась, достигнуть тканевого полога так и не получилось. Вместо этого я опять наткнулась ногами на ворох подушек и покрывал, куда и рухнула. Ну, а что я хотела? Что бы меня и правда оставили в палатке, откуда выбраться раз плюнуть? Хотя что мне делать снаружи, я тоже не представляла. Вытянувшись, я позволила себе расслабиться физически, но и только. Мысли
Заикаться о стерильности и обработке сотен крошечных ранок, покрывавших все открытые участки моего тела, я и не стала. Как, впрочем, и задумываться, могли ли быть мелкие пакости ядовитыми. Зрения не лишилась – и то хорошо. Первый шок схлынул, и в груди плотным удушливым комом росла злость. Что за проклятый мир такой?! Я его уже ненавижу всеми фибрами души, как и всех тех его обитателей, с кем пришлось столкнуться. Что не так должно быть с головой у той Богини, которую они поминают постоянно, чтобы слепить даже из внешне хрупких и прекрасных созданий вот такое кровожадное непотребство! Нет, конечно, признаю, что в моем мире тоже попадаются те еще твари разумные и не очень, скрывающие под восхитительной внешностью мерзкое нутро. В моем мире… моем. Если верить словам Алево, то теперь и права называть его своим у меня нет, и никогда не было. Клубок злости стал еще больше, выдавливая остальные чувства. Ну да, человеком себя считать мне тоже не
Грегордиан переместился, с поразительной быстротой перехватывая меня прямо на лету поперек тела. Врезаться в него с той силой, с которой швырнул меня захватчик, было не особо приятно, но встреча с ближайшим древесным стволом, думаю, была бы намного хуже.– Не вздумайте его упустить! – рявкнул он, разворачивая и ставя меня на ноги.Лишь краем глаза я успела засечь, как мимо мелькнули три стремительные тени, исчезая в том направлении, куда побежал мой загадочный захватчик. Мое покрывало исчезло, и по обнаженной коже от шеи вниз беспрепятственно лился целый поток крови. Боже, я никогда не видела ее столько, и разум отказывался признавать тот факт, что вся она моя. В голове почти сразу опустело и зазвенело. Прижала руки к ране, а потом посмотрела на совершенно мокрые ладони, ожидая вспышки паники. Ведь это в прямом смысле жизнь покидала мое тело.
– Вымыть. Одеть. Накормить! – Три команды, отданные Грегордианом, предшествовали его очередному исчезновению в ближайших зарослях.– Опять задержка! – проныл рыжий еле слышно, но даже пялиться на меня недовольно не рискнул.Хоуг же на этот раз вообще ничем не выдал своего недовольства.Мы не стали возвращаться на поляну, на которой был ранее разбит лагерь. Как только в растительности образовалась достаточная проплешина, Алево остановился, и остальные последовали его примеру.В этот раз мне не предлагалось комфортных условий в виде палатки и интимного уединения. Просто, повинуясь воле блондина, прямо посреди поляны появилась ванна.– Живее! – сказал мужчина, не прикасаясь, но указывая весьма
Нас довели до приличных размеров площадки, окруженной со всех сторон домами. Ее центральную часть занимал большой, очевидно, природный бассейн, все подступы к которому были устланы тоже стволами изогнутых деревьев, только они стелились по земле, переплетаясь и создавая нечто вроде сплошного настила. Над самой ванной поднимался пар, и немного пахло йодом и еще чем-то незнакомым, но не отталкивающим. У дальней стены, вальяжно откинувшись на бортик, сидел рыжий. За его спиной, свесив ноги в воду, примостилась одна из чешуйчатых дамочек и мяла ему плечи. Рыжий прерывисто дышал и постанывал, его лицо было сведено гримасой экстаза. Дернувшись, он запрокинул голову, упершись затылком в живот женщины позади, и захрипел. Через пару секунд из-под воды перед ним вынырнула еще одна местная соблазнительница.– Такая бесполезная потеря семени, – проворчала она недовольно.
– А можно обойтись без этих проклятых туманных фраз? – усмехнулась я, глядя на сходящиеся в один огромный пучок стволы на потолке. – Можешь просто сказать, что будет со мной?– То, что я посчитаю нужным. – Это что, призвание особое – быть до такой степени засранцем?– То есть... пока ты не знаешь?– Я размышляю над этим. – Ну и пошел ты, деспот. Ясно, что ответов не будет.– Я могу как-то повлиять на то, в какую сторону склонятся твои размышления?– Не можешь. Но если будешь продолжать пытаться так же, как только что, это будет нравиться нам обоим, – кривая циничная ухмылка и резкое движение бедер, не намекающее, а прямо говорящее, что он имеет в виду.Бесстыжий, похотливый кобель! Как будто без этого я бы не догадалась! Думаешь, я стану выторговывать своим телом твою благосклонность, если уж жизнь так не купить?– Ты говорил, что я не привлекаю тебя больше.
Деспот смотрел на гладкие, плавно изгибающиеся стволы потолка древесной хижины женщин тару-ушти. Сколько ночей он провел в прошлом здесь? Не счесть! Но ни одна из них не была такой, как сегодня. Прежде он не ощущал себя столь противоречиво. Разрываемым столь противоположными эмоциями, часть из которых вообще ему была незнакома. С тару-ушти было все весьма просто. Он знал, что не желанен им как мужчина по весьма прозаической причине. Просто не мог дать им того, что нужно. Живое семя для зарождения новой жизни. Оно предназначено не для них и ни для кого, рожденного в мире Богини. К тому же он не обладал завораживающей красотой и возбуждающей сексуальной энергией, как асраи. Не был затейником в постели или слишком приятным собеседником. Но тару-ушти были приветливы и стремились угодить своему архонту во всем, ибо только он мог защитить в случае нашествий багги. Мерзкие твари вредоносны и по одиночке, хоть и не обладают большой силой, но периодически умуд