После разговора в трубке уже раздавались короткие противные гудки, но Тамила по-прежнему сжимала её и не могла выпустить, словно та стала частью её руки. Услышанное не укладывалось в голове. Внутри всё кричало, что надо быстрее бежать к матери, но в то же время тело отказывалось подчиняться. Окружающее стало каким-то вязким и тягучим, казалось, оно нарочно старается помешать ей.
«Это всего лишь реакция на тренинг, — сказала Тамила себе, — просто тренинг».
Она с трудом понимала, что сейчас надо бежать к станции метро, а не стоять столбом.
— Что случилось? — напряжённый голос Богина привёл её в чувство. Тамила вдруг поняла, что даже на какое-то время попросту забыла о его присутствии.
— Мо… — она кашлянула, потому что слово упорно не хотело вылетать из мигом пересохшей глотки. — Моя мать в больнице.
Он нахмурился, встал и подошёл ближе. Цепкий спокойный взгляд зеленых глаз словно пытался рассмотреть диагноз. Только вот непонятно было где именно.
Тамила думала, что заснёт сразу, как только доберётся до кровати. Однако хоть часы и показывали без чего-то три ночи, заснуть не получалось — сказывались нервы и насыщенный происшествиями вечер. Она радовалась, что на обратном пути Кирилла уже не было видно, скорее всего, он вспомнил, что стоит выспаться перед тем, как идти на работу. Или же понял, что поездка в больницу — явно не развлекательное турне. Впрочем, Тамила не была уверена, что Кирилл не бросил своё преследование в тот момент, когда они с Богином подъехали к дому матери. Тамила села на постели и обняла колени руками. Не давали покоя мысли о матери. Что могло произойти такого, что стало отправной точкой для инфаркта? Соседка сказала: «Мы просто беседовали», но Тамиле в это не верилось. Если мило обсуждать сериал или ещё какую-то телевизионную ерунду, сердце не схватит. Глубокий вздох неожиданно отозвался каким-то глухим ударом. Тамила быстро приложила руку к груди, испугавшись, что и у неё могут начаться п
Чтобы отпроситься с работы пришлось хорошенько потрудиться. Шеф упирался как мог, находя всё новые и новые поводы, которые, по его мнению, должны были повлиять на Тамилу и оставить на работе. Несмотря на привередливый характер и случавшиеся заскоки, Тамила обычно находила с ним общий язык, да и сам Виктор Евгеньевич по-человечески мог помочь и отпустить. Иногда. Но сегодня словно вожжа попала под хвост, и шеф изменился до неузнаваемости. — Соловей, ты меня в гроб вгонишь! — сообщил он, нервно перелистывая подшитые в папку документы. Тамила прекрасно видела, что шеф толком их даже не просматривает, так, лишь краем глаза, чтобы было убедительно. А может и вовсе чувствовал, что не знает, что делать, и папка в руках служила своеобразным отвлечением, не давая сорваться полностью. Главное, чтобы не додумался её швырнуть. Тогда отпрыгивать придётся очень быстро. — Виктор Евгеньевич, — ледяным тоном начала Тамила, чувствуя, что сама начинает закипать. — Я у в
Выйдя из больницы, Тамила почувствовала себя лучше. Даже вдохнула полной грудью. Уф, совсем уж не хотелось вновь туда возвращаться. Стерильно-белая обстановка, угрюмые лица врачей и пациентов давили, не давая дышать свободно. Врач подготовил ей список нужных лекарств, которые нужно было привезти завтра утром. Пробежав его глазами, Тамила поняла, что кошелёк изрядно отощает, но возражать, разумеется, не стала. Погода стояла тёплая и мягкая. Сентябрь должен был вот-вот закончиться и отдать все права запоздавшему бархатному октябрю, который в этом году жутко запоздал. Тамила зашла в первую попавшуюся на пути аптеку и, отстояв небольшую очередь, вышла с сумкой, набитой разными препаратами. Рецепт был написан истинно врачебным почерком, то есть корявым и трудночитаемым, словно писавший намеренно составлял ребус для фармацевтов. Поэтому ушло немалое время, чтобы в аптеке дали всё нужное. В процессе уточнений и «Девушка-а-вот-тут-что-написано?» Тамила не почувствова
Тамила сидела, впившись ногтями в ладонь. «Господи, — подумала она, — куда я попала? Неужели он настоящий? Нет, Кирилл, конечно, псих, но чтоб так!» Мысли лихорадочно крутились в голове, перескакивая с одной на другую. Самым верным было вскочить и отобрать оружие, но руки и ноги онемели. К тому ж она прекрасно понимала, что слабее Богина. Он, даже не задумавшись, отшвырнет её в сторону. Кирилл опрометчиво назвал его червяком, однако это не отвечало истине. Физически Богин был вполне развит, поэтому лезть на рожон Тамила не собиралась. — Ты с ума сошёл, — прохрипел Кирилл, в его глазах застыл страх. Богин молча взвёл курок. Щелчок показался ударом грома в повисшей тишине. При этом психолог сохранял на удивление спокойное, даже в чём-то благожелательное выражение лица. — Мне нужно повторить? — мягко спросил он. — Или как-то по-другому объяснить? Кирилл сглотнул, сделал шаг назад. — Я… — начал было он. Тамила вздрогнула, в
Тамила чувствовала, что спину невероятно ломит. Она не понимала, как можно было проспать всю ночь в неудобной позе, что на утро всё тело было словно изломанное. Сны не снились, а вот слова Богина не выходили из головы. С одной стороны, Тамила понимала, что это какое-то неоправданное ребячество, но с другой… с другой, зерно истины там было. Богин предложил Тамиле встретиться с Кириллом, поговорить, и как бы случайно обронить, что у неё новая пассия. Роль последней должен был выполнять сам Богин. Поначалу она не согласилась, так как не видела в этом смысла, но психолог пояснил, что Кирилл находится в постоянном напряжении. К тому же слепо следует своей версии. Пока они сопротивляются и пытаются воззвать к здравому смыслу, он только сильнее верит в выстроенные домыслы. Если признать, может стать легче. Человек примет это и поймёт, что его действия бессмысленны. — А если не поможет? — спросила она тогда. Богин пожал плечами и философски выдал: — Скорее вс
«Пятница, — думала Тамила, сегодня пятница». С таким трудом выпрошенные выходные пролетели почти незаметно. Вчерашняя встреча с Корженевской всё же оставила горьковатый привкус. Подруга сумела затянуть её в метро на обратном пути. А на ночь Тамила ещё начиталась страшилок и заснула под утро. При этом ночь опять была подозрительно тихой: ни снов, ни галлюцинаций. Это могло быть как результатом тренингов с Богином, так и затишьем пред бурей. Желудок сжимался, а внизу живота образовывалась пустота, когда Тамила понимала, что второй вариант куда более реалистичен. Она переложила пакет из одной руки в другую. Матери разрешили уже читать, поэтому та тут же попросила принести что-нибудь поинтереснее. Да и собранная еда порядкам тянула пакет к земле. У Тамилы на языке крутилось несколько вопросов, которые она даже не представляла, как сформулировать. Ей хотелось знать подробности своего пребывания у воровки как можно больше. Но вот что мать сумеет ей тут помочь — оче
Чем ближе стрелки приближались к оговоренному времени, тем Тамила сильнее нервничала. Новые туфли, которые пришлось до этого всего-то раз одеть, натирали пальцы, свод стопы, казалось, уже гудел от высоких каблуков. Фиолетовое платье, высокая причёска и макияж заставляли себя чувствовать одновременно непривычно и горделиво. Широкий пояс подчеркивал талию и грудь. Аметистовые серьги придавали некую таинственность и желание разглядывать долго-долго. Тамила принадлежала к тому сорту женщин, которые в зрелом возрасте куда симпатичнее и харизматичней, чем в молодости. Она позвонила Кириллу и предложила встретиться. Сама. Тот почему-то долго молчал, словно не верил своему счастью, но потом согласился. Однако предложение забрать Тамила отвергла, мотивировав, что ещё сама не знает, откуда будет ехать (от себя или от Корженевской), поэтому лучше сразу встретиться на месте. Им стал один из его любимых ресторанов на Арбате. Да уж. Хороша задумка. Только вот получится ли
Тамила ругала себя последними словами за то, что поддалась на уговоры Богина влезть в эту авантюру. Её уже выпустили из кабинета следователя — пожилого капитана Гвоздинского, который вёл допрос медленно и сонно, словно его вовсе не волновало произошедшее. Тамила сидела в коридоре, сцепив руки, бездумно уставившись на серые стены. Сотрудники проходили мимо, никто не обращал внимания на молодую женщину, вид которой совершенно не подходил для здешних мест. Она ждала Богина, проходившего ту же процедуру допроса, что и она. Ногти впились в ладонь. Тамила не знала, что он будет говорить. Вспомнился один из первых начальников, который всегда говорил одну фразу: «Чтобы нас не раскусили, давай брехать в одну дудку». Они не успели перекинуться даже парой фраз, чтобы прикинуть общий план действий. Тамила вздохнула. Чертовски хотелось с кем-то поговорить, но Корженевской звонить было уже поздно. Она вспомнила о матери и невольно поёжилась. Той лучше вообще ничего не гово