– Боже, ну ты у меня и отожрался! – пробормотала я, поднимая Барса и прижимая к себе.
Он был слегка озадачен, пока мы шли до двери, но тут же запаниковал, едва оказались в лифте. Вцепился когтями обеих передних лап мне в ключицу, и выходила я на улицу с перекошенным от боли лицом. Впрочем, мое настроение быстро улучшилось, когда увидела, что альфа, сопя от злости, отдирает с лобового стекла остатки большой красно-белой наклейки. Я видела в новостях по телеку репортажи о ребятах, которые их навешивали вот таким наглым водилам, запиравшимся на тротуары и забивавшим на уважение к окружающим. «Стоп-хам», кажется, это общественное движение называется. Плохо было то, что Риэр старательно обнюхал обрывки наклейки, и теперь мне оставалось пожелать смельчакам, посмевшим осквернить его драгоценный внедорожник, никогда не пересечься с ним в будущем. Комментировать я не стала, дабы на грубость
В единое мгновение я разжала руку с переноской и прыгнула вперед. Без мыслей, чем это поможет, без расчета, просто молниеносный электрический разряд, который совершенно без участия разума послал мое тело в полет. Я не подумала, куда я побегу, если вырвусь, и неужели просто брошу бедного Барса. Нет. Вырваться, не дать этой двери захлопнуться – вот что бомбануло в моей голове, направив энергию этого взрыва в отчаянный бросок. Все мышцы напряглись в ожидании жесткого столкновения с грудью все еще хохотавшего Риэра. Но вместо болезненного удара я ощутила внезапную податливость, словно мужчина состоял не из плоти и костей, а из гибкой пружинящей резины. Альфа просто схватил меня за талию на подлете и стал валиться на спину, гася энергию моей глупой атаки. Продолжая при этом ржать, хотя и сбился на секунду, когда его лопатки встретились с землей. И прежде чем до моего разума дошло, что он поддался, Риэр стремительно перекатился, подминая меня под себя
Финал Риэра или, может, его отсутствие, остался как-то за пределами моего сознания. Слишком уж я была сконцентрирована на переживании собственного удовольствия, а когда меня перестало штормить на волнах оглушительного кайфа, он уже лежал подо мной притихший. Только обилие влаги между нами подсказывало, что альфа все же урвал свой кусочек плотского счастья. Потное тело стремительно остывало, потому как ветерок, овевавший мой голый зад, вовсе не был теплым бризом. Но, ей-богу, двинуть хоть пальцем сил у меня не было. Как я дошла до жизни такой, что кувыркаюсь с тем, с кем побожилась больше дел не иметь, причем прямо на улице, без единой мысли, кто мог слышать нашу кошачью свадьбу? Или даже видеть. В подтверждение моих опасений послышался какой-то звук, и альфа резко сел, поднимая и меня и накрывая обеими своими лапищами мои ягодицы.– Радис, подойдешь ближе – и сильно пожалеешь! – громко ск
– Что ты хочешь знать? – Я не слишком хорошо понимала, как реагировать на такого Риэра.– Сон был такой же, как тот, из-за которого ты мне звонила? – По очереди он поставил мои ступни на свои обнаженные бедра.– Не совсем, конечно, но, в принципе, да. Действующие лица одни и те же. – Не особо задумываясь, что делала, я провела пальцами ног там по длинным мышцам, сохранявшим завлекательный рельеф даже в таком расслабленном состоянии, и альфа схватил меня за лодыжки, фиксируя на подходе к жизненно важным частям тела.– Были же еще за это время? – Я кивнула, путешествуя неспешным бесстыжим взглядом от его лица до паха и обратно, фиксируя приподнятое настроение мужчины. – Ну вот и давай рассказывай все до мельчайших подробностей и постарайся ничего не упускать.
– Ну? – Развернувшись, Риэр посмотрел на меня с вызовом, и левая сторона его рта подергивалась, будто он боролся с желанием оскалиться.– Что «ну»? – и не подумала я отвести взгляд, но и не послала в ответ импульс агрессии.– Жду твоих вопросов. Такой же информацией разжилась.Чего он ожидал от меня? Что я выдам, насколько задета его словами? Как бы не так! Кроме разве что намека на дефект в его происхождении, ничего нового я не услышала, и чувствовать себя уязвленной глупо. Его заморочки по поводу происхождения пусть его проблемами и остаются. Я опускаться до уровня некоторых не собираюсь и тыкать в такое не буду. Хотя бы из инстинкта самосохранения, вон как альфу-то пробрало. В конце концов, стану держать это в уме, когда опять достанет до невозможности, и молча злорадство
Мои ногти неожиданно легко вошли в древесину перил, когда на миг представила, что это физиономия невыносимого альфы, а легкие будто получили порцию дополнительного кислорода, но через пару вдохов все закончилось.– Другие планы, – бросила я через плечо, спускаясь с крыльца. – Развлеки себя сам пока.Ненавидеть Риэра и считать его полным моральным уродом в разы легче, чем испытывать иные чувства и проникаться пониманием, что не весь он испоганен. К моему огромному сожалению, умудрившись наконец рассмотреть уголочек чего-то тускло мерцающего хорошим блеском на общем фоне прежде усматриваемой грязи, я, как та сорока, теперь буду щуриться и пытаться подкрасться ближе, чтобы понять, не почудилось ли мне. Дурацкая у меня натура. Учитывая, что рядом с Риэром моя кровь превращается в нитроглицерин, а дипломат из меня хреновенький, вообще никакой, надо
Тихо ворча себе под нос, я стала выпутываться из обвивших меня конечностей Риэра. Как осьминог, ей-богу! Как можно умудряться даже во сне оставаться таким сильным, что пришлось едва ли не ужом скользить по потной коже, чтобы выбраться? Поковыляла в ванную, припоминая, болели ли так мышцы в прошлый раз? Может, мне повезло эту фазу тогда проспать? Сейчас же казалось, что каждый мускул обзавелся воздушным пузырем внутри, который постепенно рос, распирая и доставляя нарастающий дискомфорт.– Ну, здравствуй, Вселенная, – пробормотала, направляясь к унитазу.Появление альфы в этом помещении не столько услышала, сколько почувствовала, когда уже стояла, упершись лбом в стену душевой, под бьющими по коже струями. Естественно, он тоже первым делом решил воспользоваться основным из удобств, и внезапно меня взбесило это долбаное журчание. Вот так, с полпинка, в
– Ха! Вот это анекдот! Годзилла превратилась в чихуахуа! – Незнакомый голос просочился сквозь туманную взвесь, окутывавшую мое сознание.Было холодно и больно, при этом и хорошо, потому что озноб больше не сопровождался внутренним пеклом, а жгучие ощущения локализовались в кистях рук. Остальные части тела пребывали в покое, мучительное распирающее и рвущее сухожилия чувство пропало. Я себе казалась истрепанным здоровенной псиной сдувшимся мячом, который наконец оставили в покое, и это был долбаный эквивалент счастья на данный момент.– Кончай пялиться, Михаил. – Вот это уже вечно чем-то недовольный альфа. – Подай лучше аптечку из машины.Звучал Риэр так, будто много часов надсаживал глотку, распевая какие-нибудь блатные шлягеры. Я попробовала открыть глаза, чтобы посмотреть, что вокруг
Дорога была на редкость убитой – колдобина на колдобине, да все такие, что я себе пару раз чуть язык не откусила. Ехали мы медленно и никак не меньше часа. Уравнитель развалился на заднем сиденье, воткнул наушники в уши и погрузился в копошение в своем навороченном телефоне. Охраннику он велел бежать с остальными, и тот без единого звука повиновался. У меня возникли сомнения, мог ли вообще этот йети говорить. Всякий раз, стоило мне попытаться рассмотреть что-то в зеркале заднего вида, нарывалась на угрожающий взгляд Риэра, так что сочла за благо просто устроиться поудобнее и смотреть только вперед. Когда я наконец увидела ворота в поместье, то у меня реально челюсть отвалилась. Сплошная полоса довольно толстого рифленого металла, высотой бывшая прежде метра три, сейчас оказалась не просто сорвана с места, но и перекручена, как конфетный фантик.– Охренеть… – пробормотала, поворачив
– Итак, господа альфы России и ближайшего зарубежья, позвольте мне объявить наш первый инновационно-законодательный съезд открытым, – разнесся звонкий голос стоящей на трибуне большого конференц-зала бизнес-центра «Небеса» Рори, и изображение на экране повторило ее движения, позволяя разглядеть каждую мельчайшую черточку ее лица, а особенно безмятежно-кровожадную улыбку, от которой у меня потяжелело в паху.Вот она, моя дерзкая девочка, моя муха-жигалка, моя адская саблезубая киска! Стоит перед целой толпой взирающих на нее с неодобрением или вовсе с откровенной ненавистью альф расслабленная, преисполненная уверенности в своих силах и праве перевернуть многовековые устои.– Думаю, вы заметили, что я не назвала вас «глубокоуважаемыми альфами», и это не случайно. Все потому, что я и мои единомышленники не считаем, что все
Черт, а вдруг с Риэром случилось что-то плохое? Что, если ему помощь нужна? И как мои связанные? Куда они-то подевались? Им-то, собственно, и податься некуда.– Ма-а-ашь! Мне нужно с Саем поговорить! – взмолилась я по телефону. – Пожалуйста!– Да ради бога! – покладисто согласилась она. – Только потом мне все расскажешь.– Аврора, я знаю, зачем ты звонишь! – Двоедушный звучал крайне недовольно. – И нет, я не собираюсь помогать тебе искать твоего мужчину, а уж тем более организовывать для него спасательную экспедицию.– Но…– Он в этом не нуждается, поверь, – категорично оборвал меня Исайтари.– От
– Слушай, Маша, может, я просто домой поеду? – заканючила я в холле квартиры, которая, судя по всему, занимала весь этаж.– С чего бы это? Я тебе даже еще ничего не показала! – абсолютно не хотела замечать моего желания посидеть и повариться в своем соку подруга. – К тому же какого черта тебе там делать? Пялиться в сто пудов пустой холодильник, сидеть в одиночку и накручивать себя, какой Риэр мудак?Ну, была такая задумка. Настроение что-то стало стремительно превращаться из озадаченно-раздраженного поначалу в мрачно-тоскливое. А ведь еще и пяти минут, наверное, с ухода альфы не прошло.– Нет уж, пойдем-ка я тебя накормлю-напою, а потом уж решим, как с тобой быть.Обещание свое Маша выполнила и перевыполнила. Две порции мартини до еды,
– Ты не хочешь сегодня оторваться от дивана? – с ненастоящим возмущением вопросила я, покормив разбудившего меня Барса.Вот уже почти двое суток мы жили в одном из пустующих гостевых коттеджей Риэра, пока его личное жилище приводили в божеский вид. Ну как жили… большую часть времени проводили все же в постели, либо использовали другие подходящие поверхности интерьера, предаваясь безудержному разврату. И, кажется, менять что-либо Риэр пока не собирался.– Ни в коем случае! – поморщился он, щурясь на меня, и швырнул подушкой. – Я намерен всю следующую неделю провести в постели. Буду трахаться здесь, есть, спать и снова трахаться. Мы будем, пупс. Давай немедленно задерни эти долбаные шторы и заползай на меня.– Представляю, как ты станешь чудно пахнуть после недели такого пост
Браналь, вот как ее звали. И свое первое убийство она совершила в семь. Защищаясь. Поначалу. Она была первенцем в семье альфы Хильдегу, но стала разочарованием и изгоем. Кому нужна такая? Повитуха матери выкинула ее, даже не обтерев, как мусор – зачем тратить силы на ущербное дитя. Браналь подобрала и выходила бездетная, слегка чокнутая самка из низшей касты стаи, жившая на окраине и отиравшаяся возле дома альфы в надежде получить какие-нибудь объедки. И жила бы она себе жалко, но тихо, если бы не бесконечные издевательства окружающих, главным зачинщиком которых был ее родной брат, появившийся на свет через одиннадцать месяцев после нее сильным и здоровым. Идеальным. Он и получил семейное имя Хильдегу, потому что именно ему предстояло стать наследником альфы и следующим вожаком стаи, которая столетиями не сменяла своего названия, законов и правящего семейства. Когда ее брат подрос, он стал преследовать Браналь, стоило той только высунуться из ла
Риэр оказался совершенно прав по поводу намерений Хильдегу. Я еще не успела даже покинуть пространство между зыбкой дремой и крепким сном, когда на меня обрушился первый удар. Словно два огромных тяжеленных кулака одновременно саданули по моим ушам и вискам, стремясь, очевидно, сокрушить череп. Ясно: больше никаких вежливых уговоров, они же запугивания, нападений в качестве устрашения ради склонения к почти добровольному подчинению и прочих полумер. Меня пришли прикончить. Умею я достать нелюдей и вызвать в них сильные эмоции с криминальным уклоном.Черт, у меня же во сне нет, вроде, физической формы, отчего же этот удар почувствовался настолько реальным? Говорить, что я сразу же потеряла ориентацию, – глупость, ведь, собственно, какая вообще ориентация в пространстве грез, особенно когда оно не только твое, а долбаный проходной двор. Серая мгла вокруг, нет опоры под ногами, не понятно, где верх, где
– Ты тут жить остаться изволишь? – Риэр распахнул дверь в ванную, держа в одной руке уже открытую бутылку шампанского, а в другой – два бокала.Кажется, он решил сегодня быть непреклонно последовательным в несвойственном ему поведении. Вряд ли это было бы поводом для моих жалоб в любой другой обстановке, но сейчас ощущалось слишком уж сюрреалистичным. Так и лезло в голову, что он торопится успеть все эти романтические выкрутасы со мной, потому что другой возможности не будет. Или что это, типа, последние радости для приговоренной к смертной казни. Тьфу, ну лезет же в голову такое!– Я думала, ты ко мне присоединишься, – указала на ванну, грозно цыкнув на неуместные мысли.– На это нет сейчас времени, Рори. Все закрутилось быстрее, чем ожидалось, – ответил альфа, пройдясь по
Риэр буквально секунд десять слушал своего собеседника, а потом без единого слова сунул телефон обратно.– Ты собираешься лежать и пялиться на меня, Рори, или все же покажешь класс? – поддел он меня с улыбкой, но я сразу заметила, что прежнее выражение беззаботного веселья пропало из его глаз.– А ты против того, чтобы я пялилась?– Не-а, – Риэр, пружиня и чуть подпрыгивая, перебрался на мой батут и улегся рядом. – Просто у меня встает, когда ты смотришь на меня влюбленными глазами, и если именно этим ты и намерена дальше заниматься, то предлагаю переместиться куда-нибудь, где джинсы не будут так адски сжимать мой стояк.– Мне кажется, тебе стоит подумать о более свободных моделях штанов для наших следующих прогулок.
Сразу романтика у нас как-то не заладилась. Началось с того, что я реально некомфортно себя ощущала из-за покупки букета. Всегда считала, что девушки, демонстративно таскающиеся на прогулке со здоровенными вениками, оттягивающими руки, и вымученно улыбающиеся, только ради того, чтобы продемонстрировать окружающим, что их парни не скупердяи, выглядят глупо. Ладно еще одна роскошная роза, но не огромный букетище, который вознамерился купить Риэр. А может, я просто завистливая стерва. Никто из моих немногочисленных парней цветами меня не заваливал, вот и убедила себя, что не особо-то и надо и дурость это все. Да и вообще, Риэр с цветами – это как пингвин на экваторе: удивительно, но дико неестественно, что ли. К тому же, пока он его выбирал, дама-цветочница только что не облизала его, воркуя вокруг и стараясь всучить карточку с телефоном своего магазина на будущее. Идиотка, он, наверное, в первый и последний раз в жизни цветы покупает! А когда альф