– Слушай, Маша, может, я просто домой поеду? – заканючила я в холле квартиры, которая, судя по всему, занимала весь этаж.
– С чего бы это? Я тебе даже еще ничего не показала! – абсолютно не хотела замечать моего желания посидеть и повариться в своем соку подруга. – К тому же какого черта тебе там делать? Пялиться в сто пудов пустой холодильник, сидеть в одиночку и накручивать себя, какой Риэр мудак?
Ну, была такая задумка. Настроение что-то стало стремительно превращаться из озадаченно-раздраженного поначалу в мрачно-тоскливое. А ведь еще и пяти минут, наверное, с ухода альфы не прошло.
– Нет уж, пойдем-ка я тебя накормлю-напою, а потом уж решим, как с тобой быть.
Обещание свое Маша выполнила и перевыполнила. Две порции мартини до еды,
Черт, а вдруг с Риэром случилось что-то плохое? Что, если ему помощь нужна? И как мои связанные? Куда они-то подевались? Им-то, собственно, и податься некуда.– Ма-а-ашь! Мне нужно с Саем поговорить! – взмолилась я по телефону. – Пожалуйста!– Да ради бога! – покладисто согласилась она. – Только потом мне все расскажешь.– Аврора, я знаю, зачем ты звонишь! – Двоедушный звучал крайне недовольно. – И нет, я не собираюсь помогать тебе искать твоего мужчину, а уж тем более организовывать для него спасательную экспедицию.– Но…– Он в этом не нуждается, поверь, – категорично оборвал меня Исайтари.– От
– Итак, господа альфы России и ближайшего зарубежья, позвольте мне объявить наш первый инновационно-законодательный съезд открытым, – разнесся звонкий голос стоящей на трибуне большого конференц-зала бизнес-центра «Небеса» Рори, и изображение на экране повторило ее движения, позволяя разглядеть каждую мельчайшую черточку ее лица, а особенно безмятежно-кровожадную улыбку, от которой у меня потяжелело в паху.Вот она, моя дерзкая девочка, моя муха-жигалка, моя адская саблезубая киска! Стоит перед целой толпой взирающих на нее с неодобрением или вовсе с откровенной ненавистью альф расслабленная, преисполненная уверенности в своих силах и праве перевернуть многовековые устои.– Думаю, вы заметили, что я не назвала вас «глубокоуважаемыми альфами», и это не случайно. Все потому, что я и мои единомышленники не считаем, что все
Кто такие оборотни?Мускулистые великолепные мужчины из романтических фэнтазийных книг, живущие мыслью о том, как однажды они встретят свою единственную во всем свете возлюбленную и станут ей защитником, страстным любовником и верным мужем отныне и вовеки?Или жуткие, почти неразумные твари, мучимые алчной потребностью пожирать чужие сердца и проливать реки крови?А что, если не то и не другое, что, если их мир гораздо сложнее и не такой предсказуемый?Аврору ни один из этих вопросов не волнует до той дурацкой ночи, когда она выходит вынести мусор и подвергается нападению кошмарной твари, выбравшей ее в качестве жертвы для совершенно особого ритуала.Но напрасно монстр обманывается маленьким ростом и хрупким сложением девушки
Две недели спустяЯ вытерла пот с холодного лба и снова приникла к дверному глазку. На лестничной клетке никого не наблюдалось, и, как я ни прислушивалась, ни единого звука не доносилось из подъезда. Все нормальные люди уже дома, ужинают перед телеком, и только я одна как идиотка стою под дверью с завывающим желудком и ощущением прожигающего насквозь голодного взгляда Барса между своих лопаток и не решаюсь просто взять и выйти. В который раз за последние две недели я пожалела, что у меня нет подруг, которые помогли бы мне с ма-а-алюсенькой возникшей проблемкой, и что даже никчемного своего парня я опрометчиво выгнала. Кто же знал, что, когда я остыну, меня накроет такой омерзительной хренью, как панический страх перед любым выходом из квартиры? Я в какой уже раз стиснула телефон, думая, не унизиться ли по полной и не позвонить ли Олежеку с просьбой вернуться. По крайней мере, сходить
– Зараза, – сокрушенно вздохнула, глядя на мерзкие ядовито-зеленые мешки. – У нормальных людей есть в доме мусоропровод, а мне свезло жить в хрущевке, – но тут же приободрилась, следуя общему настроению: – Зато квартира у меня своя, и никто не приходит раз в месяц, чтобы вымогнуть последние копейки или рассказать мне, что тебя надо сдать в приют, потому что ты рвешь обои. Хотя ты тоже мог бы проникнуться и не делать этого, Барс.В ответ я получила только изображающий полное непонимание взгляд. Ладно, если уж я в магазин отважилась сходить, то двадцать метров по двору до контейнеров как-нибудь пройду. Затянув потуже пояс халата, подцепила узкие пластиковые лямки мешков и потащила их в прихожую.– Жизнь в страхе закончена! – громко постановила я, игнорируя бледное и осунувшееся лицо в зеркале. – С этого дня я возвра
– Боже, эти дворняги совсем озверели! – донеслось как сквозь толстый слой ваты. – Это же надо так девчонку уделать! На всю жизнь же теперь шрамы, а молодая еще совсем.– Да куда там дворнягам твоим! – возразил первому голосу второй, и, по ощущениям, оба принадлежали пожилым женщинам. – Говорю тебе, какая-нибудь зверюга здоровенная у крутых каких сбегла и творит такое непотребство. Где же это видано, чтобы дворняга вот так грудь человеку располосовала! Откуда когти-то?– Может и так, да только результат один: была симпатичная девочка, а теперь перед мужиком и не разденется. Любой сбежит, только раз глянет.– Жива осталась – и то хорошо. Вся скорая и коридор в кровище были!– Пить! – еле смогла я проскрипеть
Проснулась я, кажется, от холода. Добравшись до постели, укрылась обоими имевшимися в доме теплыми одеялами и вырубилась окончательно, лишившись сил. И вот сейчас очнулась как от толчка в плечо, а может, от стука собственных зубов или дрожи, сотрясавшей все тело. Такое чувство, что кто-то заменил все мои кости на их ледяные копии, и сейчас они вымораживали внутренности и мышцы. При этом пот лился ручьем, и постельное белье вокруг меня было настолько мокрым, словно его из ведра облили. Дико хотелось есть, пить и в туалет – и все это сразу. Но от одной мысли выбраться из свитого из одеял жаркого гнезда меня начинало колотить еще больше. Подумала, что вполне могу еще потерпеть со всеми нуждами какое-то время. Час или два… или до следующей недели. Неужели чертова псина не только изорвала меня, но и заразила какой-то дрянью? Я потрогала ключицу через повязку, но, как ни странно, резкой боли не почувствовала. А ведь если рана инфицирована, то д
Как же гудело в голове! Бедные боксеры, которым приходится частенько получать по бороде! Это как же у них-то в бошках должно грохотать! Только некоторое время спустя я поняла, что неясный гул был не в моей черепушке. Это звук множества голосов. Открыв глаза, первым делом осознала, что лежу на спине, надо мной решетка, а много выше нее – сводчатый металлический потолок. Повернувшись на бок, и там увидела решетку. Я в долбаной клетке! Как какое-то животное. Резко села и подождала, пока замельтешившие черные пятна исчезнут. Итак, что же мы имеем? Огромное помещение, похоже, какой-то ангар или склад с окнами под потолком, метрах в четырех от пола. Ряды клеток вдоль обеих стен, таких же, в какой была заперта я, и большая часть из них не пустовала. Около трех десятков парней, довольно крупных и мускулистых, ходили в них из угла в угол, сидели или просто лежали на полу. Многие негромко переговаривались. Одежда у некоторых была в бурых потеках и пятнах,
– Итак, господа альфы России и ближайшего зарубежья, позвольте мне объявить наш первый инновационно-законодательный съезд открытым, – разнесся звонкий голос стоящей на трибуне большого конференц-зала бизнес-центра «Небеса» Рори, и изображение на экране повторило ее движения, позволяя разглядеть каждую мельчайшую черточку ее лица, а особенно безмятежно-кровожадную улыбку, от которой у меня потяжелело в паху.Вот она, моя дерзкая девочка, моя муха-жигалка, моя адская саблезубая киска! Стоит перед целой толпой взирающих на нее с неодобрением или вовсе с откровенной ненавистью альф расслабленная, преисполненная уверенности в своих силах и праве перевернуть многовековые устои.– Думаю, вы заметили, что я не назвала вас «глубокоуважаемыми альфами», и это не случайно. Все потому, что я и мои единомышленники не считаем, что все
Черт, а вдруг с Риэром случилось что-то плохое? Что, если ему помощь нужна? И как мои связанные? Куда они-то подевались? Им-то, собственно, и податься некуда.– Ма-а-ашь! Мне нужно с Саем поговорить! – взмолилась я по телефону. – Пожалуйста!– Да ради бога! – покладисто согласилась она. – Только потом мне все расскажешь.– Аврора, я знаю, зачем ты звонишь! – Двоедушный звучал крайне недовольно. – И нет, я не собираюсь помогать тебе искать твоего мужчину, а уж тем более организовывать для него спасательную экспедицию.– Но…– Он в этом не нуждается, поверь, – категорично оборвал меня Исайтари.– От
– Слушай, Маша, может, я просто домой поеду? – заканючила я в холле квартиры, которая, судя по всему, занимала весь этаж.– С чего бы это? Я тебе даже еще ничего не показала! – абсолютно не хотела замечать моего желания посидеть и повариться в своем соку подруга. – К тому же какого черта тебе там делать? Пялиться в сто пудов пустой холодильник, сидеть в одиночку и накручивать себя, какой Риэр мудак?Ну, была такая задумка. Настроение что-то стало стремительно превращаться из озадаченно-раздраженного поначалу в мрачно-тоскливое. А ведь еще и пяти минут, наверное, с ухода альфы не прошло.– Нет уж, пойдем-ка я тебя накормлю-напою, а потом уж решим, как с тобой быть.Обещание свое Маша выполнила и перевыполнила. Две порции мартини до еды,
– Ты не хочешь сегодня оторваться от дивана? – с ненастоящим возмущением вопросила я, покормив разбудившего меня Барса.Вот уже почти двое суток мы жили в одном из пустующих гостевых коттеджей Риэра, пока его личное жилище приводили в божеский вид. Ну как жили… большую часть времени проводили все же в постели, либо использовали другие подходящие поверхности интерьера, предаваясь безудержному разврату. И, кажется, менять что-либо Риэр пока не собирался.– Ни в коем случае! – поморщился он, щурясь на меня, и швырнул подушкой. – Я намерен всю следующую неделю провести в постели. Буду трахаться здесь, есть, спать и снова трахаться. Мы будем, пупс. Давай немедленно задерни эти долбаные шторы и заползай на меня.– Представляю, как ты станешь чудно пахнуть после недели такого пост
Браналь, вот как ее звали. И свое первое убийство она совершила в семь. Защищаясь. Поначалу. Она была первенцем в семье альфы Хильдегу, но стала разочарованием и изгоем. Кому нужна такая? Повитуха матери выкинула ее, даже не обтерев, как мусор – зачем тратить силы на ущербное дитя. Браналь подобрала и выходила бездетная, слегка чокнутая самка из низшей касты стаи, жившая на окраине и отиравшаяся возле дома альфы в надежде получить какие-нибудь объедки. И жила бы она себе жалко, но тихо, если бы не бесконечные издевательства окружающих, главным зачинщиком которых был ее родной брат, появившийся на свет через одиннадцать месяцев после нее сильным и здоровым. Идеальным. Он и получил семейное имя Хильдегу, потому что именно ему предстояло стать наследником альфы и следующим вожаком стаи, которая столетиями не сменяла своего названия, законов и правящего семейства. Когда ее брат подрос, он стал преследовать Браналь, стоило той только высунуться из ла
Риэр оказался совершенно прав по поводу намерений Хильдегу. Я еще не успела даже покинуть пространство между зыбкой дремой и крепким сном, когда на меня обрушился первый удар. Словно два огромных тяжеленных кулака одновременно саданули по моим ушам и вискам, стремясь, очевидно, сокрушить череп. Ясно: больше никаких вежливых уговоров, они же запугивания, нападений в качестве устрашения ради склонения к почти добровольному подчинению и прочих полумер. Меня пришли прикончить. Умею я достать нелюдей и вызвать в них сильные эмоции с криминальным уклоном.Черт, у меня же во сне нет, вроде, физической формы, отчего же этот удар почувствовался настолько реальным? Говорить, что я сразу же потеряла ориентацию, – глупость, ведь, собственно, какая вообще ориентация в пространстве грез, особенно когда оно не только твое, а долбаный проходной двор. Серая мгла вокруг, нет опоры под ногами, не понятно, где верх, где
– Ты тут жить остаться изволишь? – Риэр распахнул дверь в ванную, держа в одной руке уже открытую бутылку шампанского, а в другой – два бокала.Кажется, он решил сегодня быть непреклонно последовательным в несвойственном ему поведении. Вряд ли это было бы поводом для моих жалоб в любой другой обстановке, но сейчас ощущалось слишком уж сюрреалистичным. Так и лезло в голову, что он торопится успеть все эти романтические выкрутасы со мной, потому что другой возможности не будет. Или что это, типа, последние радости для приговоренной к смертной казни. Тьфу, ну лезет же в голову такое!– Я думала, ты ко мне присоединишься, – указала на ванну, грозно цыкнув на неуместные мысли.– На это нет сейчас времени, Рори. Все закрутилось быстрее, чем ожидалось, – ответил альфа, пройдясь по
Риэр буквально секунд десять слушал своего собеседника, а потом без единого слова сунул телефон обратно.– Ты собираешься лежать и пялиться на меня, Рори, или все же покажешь класс? – поддел он меня с улыбкой, но я сразу заметила, что прежнее выражение беззаботного веселья пропало из его глаз.– А ты против того, чтобы я пялилась?– Не-а, – Риэр, пружиня и чуть подпрыгивая, перебрался на мой батут и улегся рядом. – Просто у меня встает, когда ты смотришь на меня влюбленными глазами, и если именно этим ты и намерена дальше заниматься, то предлагаю переместиться куда-нибудь, где джинсы не будут так адски сжимать мой стояк.– Мне кажется, тебе стоит подумать о более свободных моделях штанов для наших следующих прогулок.
Сразу романтика у нас как-то не заладилась. Началось с того, что я реально некомфортно себя ощущала из-за покупки букета. Всегда считала, что девушки, демонстративно таскающиеся на прогулке со здоровенными вениками, оттягивающими руки, и вымученно улыбающиеся, только ради того, чтобы продемонстрировать окружающим, что их парни не скупердяи, выглядят глупо. Ладно еще одна роскошная роза, но не огромный букетище, который вознамерился купить Риэр. А может, я просто завистливая стерва. Никто из моих немногочисленных парней цветами меня не заваливал, вот и убедила себя, что не особо-то и надо и дурость это все. Да и вообще, Риэр с цветами – это как пингвин на экваторе: удивительно, но дико неестественно, что ли. К тому же, пока он его выбирал, дама-цветочница только что не облизала его, воркуя вокруг и стараясь всучить карточку с телефоном своего магазина на будущее. Идиотка, он, наверное, в первый и последний раз в жизни цветы покупает! А когда альф