«Есть в пространствах мир, где всегда осень; что-то случилось: принц этого мира, великий маг, влюбился в девушку, а она не ответила ему взаимностью, и теперь в этом мире всегда осень — такое колдовство, разбитое сердце короля—колдуна…»Ники Кален «Арена»
Макс
Снова эти белые стены. Не надеялся вновь их увидеть. Цвет поблек после моего последнего визита сюда, но все еще казался раздражающе-светлым. Как насмешка, белая перчатка в луже грязи. Нет ничего отвратительнее надвигающихся над тобой стен и потолка кристального чистого цвета. Банально и неискренне. Нам навязывают тона, которых мы не признаем. Мой мир никогда не был белым. Я эмоциональный дальтоник. Я вижу все в серо-коричневой гамме. Но мне приходится притворяться снова и снова…, что я различаю цвета, чувствую, дышу, строю планы.
На самом деле ничего нет. Даже меня.
Я встречаю здесь других, похожих безумцев, которых, как и меня, вы
Работа как ничто другое в жизни связывает индивида с реальностью. В своей работе он, по меньшей мере, надежно привязан к части реальности, к человеческому обществуФрейд. МилаТяжело вздохнув, я вымученно улыбнулась очередному заму, засланному Эдвардом Эвансом…. На прощание. За месяц четыре перевода, закончившиеся отставкой. По одному в неделю. Кандидаты на временное замещение Максимилиана Эванса не виноваты. Не смотря на небольшой опыт в компании, я прекрасно понимаю, что никто не устроит Эдварда Эванса. Никто не заменит его сына, никто не станет лучше Макса хоть в чем-то. Справедливый и очень тактичный Эдвард откровенно придирался к собственным ставленникам и после пяти-шестидневных издевательств отправлял обратно — вниз по карьерной лестнице. Вот и утро очередного понедельника началось с перевода моего несостоявшегося руководителя в другой офис компании. С минуты на минуту появится сам Эдвард Эванс, чтобы проверить дела,
«Я помню все, о чем мы мечтали,Но жизнь не для тех, кто любит сныМы слишком долго выход искалиНо шли бесконечно вдоль стены.»Ария «Осколок льда» МилаЕсли бы еще полгода назад кто-то мне сказал, что однажды Максимилиан Эванс начнет занимать все мои мысли, я бы рассмеялась этому сумасшедшему в лицо. Да что там! Тапками бы закидала. И оказалась бы не права. Эх, не понимаю, почему происходит так, как происходит. Я встретила Анжелику, и она стала для меня частичкой родины на чужбине. Неважно, что родились мы в разных странах — наши мамы родились в СССР. Мы часть русского мира, который можно или любить, или ненавидеть. Здесь мы чужие, нас не понимают. И в этом городе, холодном, злом и уродливом, я особенно почувствовала, как глубока и безгранично-добра наша русская душа. Как не похожа эта душа на другие. И в Лике я почувствовала близкого родного человека, полюбила ее, как сестру. И я не п
« …. полюбить я называю счастье из сказок — суметь найти в себе силы и чудо дожить до конца своих дней, продолжая видеть хорошее.»Ники Кален «Арена». АнжеликаМы долго смотрели друг на друга. Его глаза, как синие льды Антарктиды, словно застыли и на несколько минут из них ушла вся жизнь. А я успела подумать, эти мгновения молчания растянулись в вечность, как мог он… как посмел уехать, сбежать, не испытывать чувства вины и выглядеть так шикарно, загорать на солнышке, пока в моих кошмарах я умирала ночь за ночью. Сейчас, глядя в его глаза, я вспомнила, что мне снилось, когда я плакала и кричала…. Мы из разных миров, раз он может вот так смотреть пустыми стекляшками, словно мы не хотели прожить вечно, вдали от всех людей, словно нас не соединяли в прошлом мокрые простыни, грязные тарелки и общее полотенце. Я могла простить ему все …. Но не это. Равнодушие, ложь, трусость. Он был ска
«… я думала о тебе каждый день, и у меня всё сердце изболелось; а теперь ты выздоровеешь, я знаю, я чувствую, моему сердцу легче; теперь я могу вернуться; а если не вернусь — ничего, проживу тихо на хуторе жизнь и буду знать: в ней всё было, в ней был ты…»Ники Кален. «Арена» ГЛАВА 1«Знаешь, почему деньги не делают нас счастливыми? Потому что в детстве мы о них никогда не мечтали.»(с) Июнь. Три года спустя. Россия. Москва.АнжеликаЭто было странное чувство. Совсем не то, что я ожидала. Спускаясь по ступенькам с крыльца здания, принадлежащего экономическому факультету МГУ, я невольно обернулась, в последний раз взглянула на окна, прислушиваясь к собственным ощущениям. Новенький, пахнущий свежей бумагой и чем-то специфическим, но безусловно приятным, диплом о высшем образовании в моих руках не вызвал той бури эмоций
—И кто же вам больше нравится?—Вы жестоки, потому что вы молодая.—Потому что у меня разбито сердце. Почему вы не отговорили меня?—Я увидел, что он счастлив… Он сказал мне, что полюбил вас с первого взгляда, вы смелая и чистая, и, наверное, это поможет.Ники Кален «Арена» Четыре года спустя.Константин СтаростовЯ посмотрел в панорамное окно. Вниз, на бегущую сверкающую Москву с высоты двадцать пятого этажа. Все офисное здание принадлежало мне, моей семье. Я был хозяином жизни… до этой минуты. Моя рука, сжимающая папку с документами, дрожала. Но я все еще играл роль властителя судеб. Мой поверенный ждал ответа, наблюдая за моей напряженной спиной.— Это конец? — все еще на что-то надеясь, спросил я, прижимаясь лбом к холодному стеклу. Я думал сейчас о дочери. И том, что, возможно, не увижу,
КонстантинЯ понимал, что это крах. В глубине души мне стало легче, что моя двойная жизнь открылась. Мне больше не нужно врать. Хотя… было ли мое молчание ложью? Я так не считаю. Любил ли я меньше жену и дочь из-за того, что пару раз в год посещал свой закрытый клуб? Конечно, нет. Я просто жил так, как умею, как могу, как мне показали. Меняться можно, но поздно. Я бы сорвался…Как же объяснить?Две жизни в одной. Они просто текут параллельно, не пересекаясь. В одной я — порядочный отец и муж, деловой человек, в другой — садист и извращенец, адреналинозависимый игрок. Оба эти человека я. Без лжи и фальши. Возможно, найдутся те, кто сможет понять, о чем я. В какой-то момент, мне почудилось понимание во взгляде Эванса. Да, он должен знать, о чем я говорю. Лике просто не везет с мужчинами. Неосознанно ее тянет к подобным типажам. С ней тоже что-то не так. Я всегда это чувствовал. Все мы чуточку безумны, просто мы трое — чуть больше ос
Месяц спустя.АнжеликаКогда Костя говорил о том, что придется сделать несколько перелетов, он явно преуменьшил. Перелетов и переездов было больше двадцати. Первые две недели, мы не останавливались даже на сутки. Я бы вынесла спокойно все, что нужно, но не Соня. Когда она потеряла сознание в небе над Францией, я реально психанула. Нас сопровождал очередной суровый немногословный тип брутальной наружности. И после моей затянувшейся историки, он соизволил связаться с начальством, и нам разрешили неделю провести в Париже. Как только Соня пришла в себя, мы снова летели сначала в Бангкок, а потом был заключительный перелет в США, штат Флорида. Границу которого я пересекла, как Анжелина Стар, а Соня, как София Стар. По-крайней мере, имена нам не сильно изменили. Все это время ежедневно я получала сообщения от мужа, подтверждающие, что с ним все в порядке. И это было единственным утешением в том ужасе, в котором я прибывала последние несколько недель.Мы прибыли на мес
Я не понял тогда, что Кароль принадлежит только себе и больше никому; что его мир намного больше моего и даже больше реального, для меня, пустого, он стал очередным уловом в море чудаков, блестящей форелью, которой можно похвастаться в кабачке; безусловным, как рефлекс, другом, собственностью, фантиком под стеклом — будто я не нашел его, а создал…Никки Каллен «Арена» МаксЯ звонил ей бесконечное количество раз, но номер был недоступен. Хотелось послать все к черту и развернуть частный самолет обратно, но я не сделал этого. Нужно закончить то, что начато. Слишком многое стоит на кону. Я солгал дочери Анжелики, когда сказал, что еду в Майами. На самом деле я летал в Москву. Ерунда какая — двенадцать часов туда и двенадцать обратно ради одной встречи на полчаса. Я должен выполнить обязательства, решать проблемы. Чужие. Зачем мне это нужно?Да, черт его знает?Иначе не могу. У меня все просто. Я