Следующие дни проходят как в тумане. Я бессмысленно слоняюсь по городу, выключив телефон. Даже одна мысль о работе вызывает непреодолимое отвращение и чувство потерянности.
Я просто не знаю, что мне делать. Долго стою на берегу реки и смотрю на медленно плывущую серую мутную массу. Есть ли какой-то смысл в происходящем со мной? Есть ли вообще хоть какой-то смысл во всем?
- Воистину странная вещь вода, не правда ли?
Голос, прозвучавший из-за спины, заставляет вздрогнуть. Холод сегодня издевательски легко находил дорогу под курткой, и от мурашек, устроивших свой забег по плечам, не помогало даже то, что я прячу руки в рукава.
Произнесенная фраза наверняка приглашение к беседе, но я стараюсь изобразить полное отсутствие интереса. Только общения с незнакомым мужчиной мне сейчас и не хватает.
- Вы, который день приходите сюда, на это место и наблюдаете за тем, что скрыто от глаз обычн
Роман был профессиональным игроком в дартс. Когда-то раньше. Во всяком случае, другие ребята в отделе говорят об этом со знанием дела. Я же не понимаю в этом ничего. Ну, то есть, конечно же, я знаю, что смысл в том, чтобы дротик попал в круг, но вот в чем фишка попадания в конкретное место, в чем смысл этих разных цветов и полосок - мне не ведомо.Милек пару раз предлагал помочь разобраться во всех нюансах этого старинного развлечения, ведь, по его мнению, эта игра отличное времяпровождение для мужчины, особенно на такой работе как у нас.- Ну же, Михал, рассказывай. Как день прошел? Много красоток сфоткал? Покажешь?Дротик воткнулся прямо в “бычий глаз”. Это название я запомнил, в отличие от многочисленных вариантов игр с бесчисленными комбинациями цифр. Следующий дротик замер посреди тонкой зеленой полосы под цифрой один.Ходили слухи, что “безопасник” раньше служил в ГРОМе
Стою на берегу реки и наблюдаю, как белесые хлопья тумана медленно плывут по течению, не касаясь мутной поверхности. Граница белого и черного ощущается сейчас необыкновенно четко и временами можно даже заметить среди темных тягучих струй отражение белых беспорядочных нитей.Сколько минуло с момента, когда стихли сказанные напоследок слова, когда образ моего странного спутника растворился в сумерках, сгустившихся на дальнем берегу, невозможно определить. С каждой минутой вместе с медленно тающим туманом исчезает и уверенность, что наш необыкновенный разговор вообще состоялся.И все же мне не удастся обмануть себя. Платок, забытый собеседником, остался в руках, и я могу хотя бы попытаться решить, что означают эти зеленые завитки на черном фоне. Странное дело, кто может пользоваться такими платками? Какой мужчина будет носить в кармане что-то такого размера? Такое женское.Я еще раз оглядываюсь в сторону реки и вдруг ощущаю, что едва способна двигать побелевшими па
Сижу на скамейке в парке и рассматриваю позеленевшую от времени статую Джона Хаффнера. Наверное, ее должны были почистить в этом году и привести в божеский вид, но пока не случилось. И хорошо. Старый врач как будто пытается укрыться от окружающих среди густой тени и остаться в одиночестве среди своих вечных романтических снов. Сегодня обещали дождь, но пока светит солнце, и я вновь пользуюсь своим новоприобретенным правом появляться на работе когда захочу.Впрочем, ноутбук с материалами лежит рядом без движения. Что толку изучать привычки и внешний вид этого человека, когда даже не знаю, встречусь ли с ним лицом к лицу или не спеша пройду мимо, когда настанет время. Я даже не знаю, как его зовут и кто он по национальности. Хотя мне кажется, что он немец. Во всяком случае, такими резкими, злыми чертами лица должны обладать немцы. Но кого-то он мне напоминает, надо потом погуглить.Странно, у нас в компании нет ни одного немца. Есть испанка, есть итальянец Джузеппе. Это
Солнечные лучи лениво протекают сквозь щели, оставшихся слегка раскрытыми светло-бежевых жалюзи. Тонкие, почти незаметные полосы старательно укрывают необыкновенную белизну всего, что наполняет комнату. Все самые обыкновенные вещи, предметы, естественно наполняющие жизнь каждого человека, теряются среди этой игры света.Комната удивительным образом лишена какой-либо индивидуальности, ярких или пастельных красок, подчеркивающих характер девушки. Никаких безделушек, радующих глаз, милых фиолетовых или розовых зверьков, никаких цветов, никаких фотографий. Ничего, что могло бы навевать воспоминания или заставить улыбнуться. Пускай даже иронично.Так, наверное, должны были бы выглядеть покои снежной королевы.Белое - белое. Все оттенки белого, мягко истекающие один из другого, наполняющие комнату тишиной и спокойствием. И никаких резких переходов, острых углов, никаких теней.Вот оно. У комнаты Вероники есть индивидуальность. Все это отсутствие мелочей, нюансо
Ника не спеша отправляется к трамвайной остановке, чуть поддразнивая плавными движениями бедер. Прожить без ее аромата даже несколько дней будет совсем не так просто, как я ляпнул ей вслед.- Достойная laseczka. Роман падает в кресло, и оно ноет и скрипит, зарывшись ножками глубоко в песок. Все-таки почти сто килограммов живого веса, костей, мускулов и мозгов. Особенно мускулов.- Однако она забрала твою визитку. Не стоит так легко раздавать всем служебные документы.- Какие к черту документы? Визитки служат для того чтобы их оставлять другим людям. Для памяти.Почему я оправдываюсь по такому банальному поводу? Только ли из-за того что все эти бумажки высыпались из портмоне в самый неудобный момент? Или потому, что это произошло на виду у безопасника? Кстати, каким образом он оказался здесь именно сейчас? Только ли потому, что решил лично обрадовать новостью об отсутствии своей персоны в течение нескольких ближайших дней?- Ладно. В общем-то, ты пр
В Варшаву мы приезжаем заранее. Марлена любит погонять по новеньким автострадам, превращая в этом полете наши прически невесть во что. Правда на этот раз меня это касается значительно меньше, я опять подстриглась. Может быть даже назло. Или вопреки. Перед самым отъездом устроила представление у нашей парикмахерши из-за того, что она не захотела покрасить волосы во все цвета радуги. Нет, так нельзя. Надо держать себя в руках, а я чувствую себя последней размазней.Останавливаемся, не въезжая в город, в маленькой, но очень приятной гостинице, утонувшей в зелени старого парка. Успеваем даже погулять среди деревьев, посидеть на скамеечке у импровизированного озерца. Побросать кусочки булки уткам, помять траву голыми пятками. Жаль, что вскоре посвежело и в наступающих сумерках стало просто скучно. Марлена отправляется в номер, а я задерживаюсь. Стоит немного разобраться в себе, в очередной раз попробовать успокоиться. Но все бессмысленно, только накручиваю себя еще больше.
Машина летит по бесконечной серой ленте, среди стоящих на месте радужных силуэтов. Кажется, сегодня Марлена решила нарушить все существующие правила движения. По новой автостраде можно ехать сто двадцать, но мне кажется, мы мчимся, раза в полтора быстрее. Быстрее, быстрее. Мне уже нечем дышать, воздух разрывает легкие и, кажется, я сейчас умру.Образы вокруг окончательно теряют резкость и превращаются в дрожащие тени как в фантастическом фильме. Мы разрываем эту полутьму, и я раскидываю руки в стороны. Сейчас поднимусь над этой болезненной дрожью и взлечу над миром подобно тем теням, которые растаяли в бескрайней голубизне у меня на глазах.Дверь машины открывается, и через мгновение я уже ощущаю, как на самом деле прочна земля. Как она прочна, тверда и надежна несмотря ни на что. И пускай она хочет станцевать странный танец, я не собираюсь отпускать свою опору и качаюсь вместе, выделывая странные па. Мы вращаемся в этом вальсе все быстрее и быстрее, пока меня не начин
Смятое подобие автомобиля зависает на несколько секунд, чтобы затем с грохотом опуститься в кузов эвакуатора. Да, именно подобие. Это слово крутится у меня в голове, заставляет вновь и вновь думать о том, каково оказаться счастливчиком в ситуации, когда со стороны это кажется за гранью возможного.Я уже успел сделать достаточно фотографий и внизу, там, где машина буквально обняла жестяным телом ствол дерева росшего в этом месте возможно со времен варшавского восстания. Еще до момента, когда работники службы спасения разрезали остов, чтобы суметь поднять машину наверх. И сейчас не удержался и поймал удачный ракурс, чтобы сделать очередной снимок. Рваная тень нависает над сидящим с безмятежным видом человеком.- Зря ты сюда приперся. Те, кто это сделал уже наверняка далеко отсюда.Роман щурится от солнечных лучей, пластырь на левой скуле придает вид проигравшего бой боксера. Он с удовольствием затягивается, а затем сосредоточенно выпускает колечки дыма. Одно за др
Теперь я снова живу в другой стране. Не сказать, что мне здесь не нравится, хотя постоянные серые тучи над головой создают впечатление, что в этом месте появлению еще одной чужестранки совсем не рады.Я долго болела. Оказалось, что у меня слабое сердце. Произошедшее было, словно под запретом, казалось, это никого не интересовало. Только выздоровление. Кажется, меня действительно излечили. Как все будет дальше неизвестно. Говорят, надо подождать. Наверное, так даже лучше.Во время болезни меня навещала мама. Но нам не удалось поговорить. Не знаю, почему она не захотела, ведь сейчас я ее понимаю. Мне кажется.Другая страна, другая фамилия, другая работа. Хотя, как раз работа отличается меньше всего, опять с 7 до 15 и потом масса времени, которое неизвестно чем занять. Бессмысленно слоняясь по мостам, набережным и улицам пытаюсь нащупать, что же может здесь стать моим, не сразу, но хотя бы спустя какое-то время. Но все сливается в череду странных пятен, сразу же ис
Нет, это не метель. Просто туман запускает свои рукава-реки между черных силуэтов. Деревья окутаны белесыми нитями, словно странной паутиной. Полупрозрачные хлопья медленно проплывают на расстоянии вытянутой руки. Хочется сделать шаг, и не знаешь, что там, под этой завесой.- Нет причины опасаться.Знакомый голос звучит, кажется, прямо в голове, и я закрываю глаза пытаясь понять, эта явь - продолжение вчерашнего или призрак этого человека будет преследовать меня даже во сне?- Совсем нет. Хотя все возможно. На самом деле над твоими воспоминаниями и снами я не властен.- А разве это не сон?Я чувствую, как его рука осторожно касается щеки. Кажется, меня пробирает дрожь. Неужели я боюсь? Или это такая особенная боль? Сердце болит.Он словно чувствует и убирает ладонь. Жаль, я готова уже была сдаться. Теперь в голосе слышится сожаление. Не раскаяние, совсем нет. Сожаление. И от этого мне почему-то становится еще страшнее.- Ты права. Это
Кабриолет мягко разрезает паутину узеньких улочек, оставляя за собой теплый летний ветер. В общем-то, мы даже порождаем эти порывы, заставляющие то и дело убирать с глаз непослушные пряди.Многоэтажки Пшиможа (район Гданьска) скрывают горизонт, и нависают над дорогой, пряча солнечные лучи, и редкое мельтешение закатных вспышек не дает расслабиться и не думать. Не думать об одном.- Я не взяла ничего из одежды. Вообще ничего. Так все внезапно.Подруга бросает короткий взгляд и вновь обращает все внимание на дорогу. Я вдруг понимаю, что уже несколько минут кусаю ноготь на большом пальце правой руки. Какая же я идиотка. Нет, все они идиоты.- Ничего, через три часа будем в Щецине, и там купишь самое необходимое. Переночуем, а завтра - Амстердам.В голосе Марлены слышится мечтательные нотки. Я смотрю сквозь лобовое стекло и не понимаю, за что мне все это? Смогу ли дальше научиться быть такой как они, равнодушной?- Марлена, а у тебя были мужчины
Обрюзгший хозяин распахивает створки окна и указывает в сторону пустоши. Я стараюсь сосредоточиться и разобрать хоть что-то в этой белесой дымке. Туман, как туман, стелется, ползет, медленно захватывает всю опушку леса.Корчмарь прикладывает палец к губам и качает головой. Бледность заливает его лицо, когда луна, наконец, показывается среди грозовых туч, застилающих небо.Силуэт начинает сиять волшебным блеском, словно отражение недавно произнесенных слов. Они живут, пускай таким странным образом, каждую ночь, если луна сжалится над ними и поделится своим волшебством.Девочка танцует магический танец и ждет, когда я найду в себе достаточно отваги, а потом шагну на поляну серебристого тумана.В конце концов, это моя работа. За это я получаю свои деньги. Шагнуть за порог и, используя доверенную силу, используя знание и способности, развеять все эти чары, дух ночи, ее аромат и звук, развеять пелену темной музыки.Толстяк падает на пол, переворачивая т
Уже несколько дней я живу в общинном доме, хожу по зеленому лабиринту, расцвеченному яркими пятнами цветов. Отдаюсь солнечному теплу и думаю. Связать все произошедшие события сложно, даже в свете того, что мне пытались объяснить в последние месяцы.Когда я приехала сюда в первый раз, дом мне показался обыкновенным, таким же, как большинство зданий в старом городе. Красный кирпич, местами поблекший и осыпавшийся. Узкие окна и черепица, покрытая легким налетом зелени. Место, где время остановилось, замерло уже давно.Первые недели почти не запомнились. Прогулки по городу, разговоры на скамейке со странной женщиной. Дженна расспрашивала о моей жизни, о семье. В ее присутствии мне становилось как-то спокойнее. Ну, а все эти занятия, обряды, это было даже интересно. Хоть какой-то смысл. А потом я поселилась в собственном маленьком домике с шумом морских волн за окном.И все же, все же здесь остается место, куда я могу вернуться в любой момент. Мне кажется, что этот с
Смятое подобие автомобиля зависает на несколько секунд, чтобы затем с грохотом опуститься в кузов эвакуатора. Да, именно подобие. Это слово крутится у меня в голове, заставляет вновь и вновь думать о том, каково оказаться счастливчиком в ситуации, когда со стороны это кажется за гранью возможного.Я уже успел сделать достаточно фотографий и внизу, там, где машина буквально обняла жестяным телом ствол дерева росшего в этом месте возможно со времен варшавского восстания. Еще до момента, когда работники службы спасения разрезали остов, чтобы суметь поднять машину наверх. И сейчас не удержался и поймал удачный ракурс, чтобы сделать очередной снимок. Рваная тень нависает над сидящим с безмятежным видом человеком.- Зря ты сюда приперся. Те, кто это сделал уже наверняка далеко отсюда.Роман щурится от солнечных лучей, пластырь на левой скуле придает вид проигравшего бой боксера. Он с удовольствием затягивается, а затем сосредоточенно выпускает колечки дыма. Одно за др
Машина летит по бесконечной серой ленте, среди стоящих на месте радужных силуэтов. Кажется, сегодня Марлена решила нарушить все существующие правила движения. По новой автостраде можно ехать сто двадцать, но мне кажется, мы мчимся, раза в полтора быстрее. Быстрее, быстрее. Мне уже нечем дышать, воздух разрывает легкие и, кажется, я сейчас умру.Образы вокруг окончательно теряют резкость и превращаются в дрожащие тени как в фантастическом фильме. Мы разрываем эту полутьму, и я раскидываю руки в стороны. Сейчас поднимусь над этой болезненной дрожью и взлечу над миром подобно тем теням, которые растаяли в бескрайней голубизне у меня на глазах.Дверь машины открывается, и через мгновение я уже ощущаю, как на самом деле прочна земля. Как она прочна, тверда и надежна несмотря ни на что. И пускай она хочет станцевать странный танец, я не собираюсь отпускать свою опору и качаюсь вместе, выделывая странные па. Мы вращаемся в этом вальсе все быстрее и быстрее, пока меня не начин
В Варшаву мы приезжаем заранее. Марлена любит погонять по новеньким автострадам, превращая в этом полете наши прически невесть во что. Правда на этот раз меня это касается значительно меньше, я опять подстриглась. Может быть даже назло. Или вопреки. Перед самым отъездом устроила представление у нашей парикмахерши из-за того, что она не захотела покрасить волосы во все цвета радуги. Нет, так нельзя. Надо держать себя в руках, а я чувствую себя последней размазней.Останавливаемся, не въезжая в город, в маленькой, но очень приятной гостинице, утонувшей в зелени старого парка. Успеваем даже погулять среди деревьев, посидеть на скамеечке у импровизированного озерца. Побросать кусочки булки уткам, помять траву голыми пятками. Жаль, что вскоре посвежело и в наступающих сумерках стало просто скучно. Марлена отправляется в номер, а я задерживаюсь. Стоит немного разобраться в себе, в очередной раз попробовать успокоиться. Но все бессмысленно, только накручиваю себя еще больше.
Ника не спеша отправляется к трамвайной остановке, чуть поддразнивая плавными движениями бедер. Прожить без ее аромата даже несколько дней будет совсем не так просто, как я ляпнул ей вслед.- Достойная laseczka. Роман падает в кресло, и оно ноет и скрипит, зарывшись ножками глубоко в песок. Все-таки почти сто килограммов живого веса, костей, мускулов и мозгов. Особенно мускулов.- Однако она забрала твою визитку. Не стоит так легко раздавать всем служебные документы.- Какие к черту документы? Визитки служат для того чтобы их оставлять другим людям. Для памяти.Почему я оправдываюсь по такому банальному поводу? Только ли из-за того что все эти бумажки высыпались из портмоне в самый неудобный момент? Или потому, что это произошло на виду у безопасника? Кстати, каким образом он оказался здесь именно сейчас? Только ли потому, что решил лично обрадовать новостью об отсутствии своей персоны в течение нескольких ближайших дней?- Ладно. В общем-то, ты пр