Машина летит по бесконечной серой ленте, среди стоящих на месте радужных силуэтов. Кажется, сегодня Марлена решила нарушить все существующие правила движения. По новой автостраде можно ехать сто двадцать, но мне кажется, мы мчимся, раза в полтора быстрее. Быстрее, быстрее. Мне уже нечем дышать, воздух разрывает легкие и, кажется, я сейчас умру.
Образы вокруг окончательно теряют резкость и превращаются в дрожащие тени как в фантастическом фильме. Мы разрываем эту полутьму, и я раскидываю руки в стороны. Сейчас поднимусь над этой болезненной дрожью и взлечу над миром подобно тем теням, которые растаяли в бескрайней голубизне у меня на глазах.
Дверь машины открывается, и через мгновение я уже ощущаю, как на самом деле прочна земля. Как она прочна, тверда и надежна несмотря ни на что. И пускай она хочет станцевать странный танец, я не собираюсь отпускать свою опору и качаюсь вместе, выделывая странные па. Мы вращаемся в этом вальсе все быстрее и быстрее, пока меня не начин
Смятое подобие автомобиля зависает на несколько секунд, чтобы затем с грохотом опуститься в кузов эвакуатора. Да, именно подобие. Это слово крутится у меня в голове, заставляет вновь и вновь думать о том, каково оказаться счастливчиком в ситуации, когда со стороны это кажется за гранью возможного.Я уже успел сделать достаточно фотографий и внизу, там, где машина буквально обняла жестяным телом ствол дерева росшего в этом месте возможно со времен варшавского восстания. Еще до момента, когда работники службы спасения разрезали остов, чтобы суметь поднять машину наверх. И сейчас не удержался и поймал удачный ракурс, чтобы сделать очередной снимок. Рваная тень нависает над сидящим с безмятежным видом человеком.- Зря ты сюда приперся. Те, кто это сделал уже наверняка далеко отсюда.Роман щурится от солнечных лучей, пластырь на левой скуле придает вид проигравшего бой боксера. Он с удовольствием затягивается, а затем сосредоточенно выпускает колечки дыма. Одно за др
Уже несколько дней я живу в общинном доме, хожу по зеленому лабиринту, расцвеченному яркими пятнами цветов. Отдаюсь солнечному теплу и думаю. Связать все произошедшие события сложно, даже в свете того, что мне пытались объяснить в последние месяцы.Когда я приехала сюда в первый раз, дом мне показался обыкновенным, таким же, как большинство зданий в старом городе. Красный кирпич, местами поблекший и осыпавшийся. Узкие окна и черепица, покрытая легким налетом зелени. Место, где время остановилось, замерло уже давно.Первые недели почти не запомнились. Прогулки по городу, разговоры на скамейке со странной женщиной. Дженна расспрашивала о моей жизни, о семье. В ее присутствии мне становилось как-то спокойнее. Ну, а все эти занятия, обряды, это было даже интересно. Хоть какой-то смысл. А потом я поселилась в собственном маленьком домике с шумом морских волн за окном.И все же, все же здесь остается место, куда я могу вернуться в любой момент. Мне кажется, что этот с
Обрюзгший хозяин распахивает створки окна и указывает в сторону пустоши. Я стараюсь сосредоточиться и разобрать хоть что-то в этой белесой дымке. Туман, как туман, стелется, ползет, медленно захватывает всю опушку леса.Корчмарь прикладывает палец к губам и качает головой. Бледность заливает его лицо, когда луна, наконец, показывается среди грозовых туч, застилающих небо.Силуэт начинает сиять волшебным блеском, словно отражение недавно произнесенных слов. Они живут, пускай таким странным образом, каждую ночь, если луна сжалится над ними и поделится своим волшебством.Девочка танцует магический танец и ждет, когда я найду в себе достаточно отваги, а потом шагну на поляну серебристого тумана.В конце концов, это моя работа. За это я получаю свои деньги. Шагнуть за порог и, используя доверенную силу, используя знание и способности, развеять все эти чары, дух ночи, ее аромат и звук, развеять пелену темной музыки.Толстяк падает на пол, переворачивая т
Кабриолет мягко разрезает паутину узеньких улочек, оставляя за собой теплый летний ветер. В общем-то, мы даже порождаем эти порывы, заставляющие то и дело убирать с глаз непослушные пряди.Многоэтажки Пшиможа (район Гданьска) скрывают горизонт, и нависают над дорогой, пряча солнечные лучи, и редкое мельтешение закатных вспышек не дает расслабиться и не думать. Не думать об одном.- Я не взяла ничего из одежды. Вообще ничего. Так все внезапно.Подруга бросает короткий взгляд и вновь обращает все внимание на дорогу. Я вдруг понимаю, что уже несколько минут кусаю ноготь на большом пальце правой руки. Какая же я идиотка. Нет, все они идиоты.- Ничего, через три часа будем в Щецине, и там купишь самое необходимое. Переночуем, а завтра - Амстердам.В голосе Марлены слышится мечтательные нотки. Я смотрю сквозь лобовое стекло и не понимаю, за что мне все это? Смогу ли дальше научиться быть такой как они, равнодушной?- Марлена, а у тебя были мужчины
Нет, это не метель. Просто туман запускает свои рукава-реки между черных силуэтов. Деревья окутаны белесыми нитями, словно странной паутиной. Полупрозрачные хлопья медленно проплывают на расстоянии вытянутой руки. Хочется сделать шаг, и не знаешь, что там, под этой завесой.- Нет причины опасаться.Знакомый голос звучит, кажется, прямо в голове, и я закрываю глаза пытаясь понять, эта явь - продолжение вчерашнего или призрак этого человека будет преследовать меня даже во сне?- Совсем нет. Хотя все возможно. На самом деле над твоими воспоминаниями и снами я не властен.- А разве это не сон?Я чувствую, как его рука осторожно касается щеки. Кажется, меня пробирает дрожь. Неужели я боюсь? Или это такая особенная боль? Сердце болит.Он словно чувствует и убирает ладонь. Жаль, я готова уже была сдаться. Теперь в голосе слышится сожаление. Не раскаяние, совсем нет. Сожаление. И от этого мне почему-то становится еще страшнее.- Ты права. Это
Теперь я снова живу в другой стране. Не сказать, что мне здесь не нравится, хотя постоянные серые тучи над головой создают впечатление, что в этом месте появлению еще одной чужестранки совсем не рады.Я долго болела. Оказалось, что у меня слабое сердце. Произошедшее было, словно под запретом, казалось, это никого не интересовало. Только выздоровление. Кажется, меня действительно излечили. Как все будет дальше неизвестно. Говорят, надо подождать. Наверное, так даже лучше.Во время болезни меня навещала мама. Но нам не удалось поговорить. Не знаю, почему она не захотела, ведь сейчас я ее понимаю. Мне кажется.Другая страна, другая фамилия, другая работа. Хотя, как раз работа отличается меньше всего, опять с 7 до 15 и потом масса времени, которое неизвестно чем занять. Бессмысленно слоняясь по мостам, набережным и улицам пытаюсь нащупать, что же может здесь стать моим, не сразу, но хотя бы спустя какое-то время. Но все сливается в череду странных пятен, сразу же ис
Когда думаешь, о человеке постоянно, ничего удивительного, если, в конце концов, тебе явится его тень.(Айрис Мердок)Способности, приобретаемые знатоком практической магии, сами по себе не могут быть ни хорошими, ни плохими. Они будут всего лишь выражением тех или иных сторон натуры мага.( Рейвен Гримасси)ПРОЛОГ. Сентябрь. Неон.Не люблю клубы. Странно, не люблю место, где никогда не бывала. Ну, почти никогда.Может быть, мне не нравится эта музыка? Глухой ритм заставляет сердце биться все быстрее и быстрее, пока, не остается только замереть и чувствовать, как звуки проникают в самые отдаленные уголки сознания. Нет, я ничего не имею против транса и рейва. Иногда дома сижу на подоконнике и, слушая музыку, рассматриваю звездное небо. Бесконечный полет холодных песчинок, он так тянет за собой.Мелькание разноцветных огней заставляет зажмуриться и погрузиться в
Апрель чаще всего это предвкушение всего самого лучшего, самого яркого. В воздухе невидимые семена чудесного уже вовсю парят в небесном сиянии. Всё вокруг готово раскрыться, впитать пульсацию проснувшихся ярких оттенков. А такой апрель как в этом году бывает очень редко, может вообще только раз в жизни. Пускай синоптики обещают, что скоро все это превратится в обыденность, но сейчас я не могу воспринимать этот день не иначе как чудо.И пускай звуки вокруг только набирают щедрую силу, лихорадочно ищут свой ритм. Но все уже наперегонки выбирают мелодию близкую настроению, как умеют, отзываясь зеленью баллады, белыми лепестками клавиш, романтической пьесы, голубым вальсом кружащихся порывов ветра. Даже вчера еще серый цвет морской волны обрел необычную прозрачность, оставив тяжесть холода за горизонтом и намекая полушепотом саксофона, еще чуть-чуть и я разукрашу этот танцпол аквамарином.Я же, ступая босиком по летнему песку Сопотского пляжа, о